Но теперь Даше не хотелось убежать.
Ей очень хотелось сварить новое зелье.
И еще почему-то сесть на колени к Андрею Вадимовичу и облизать ему ухо.
Впрочем, он бросил на Дашу еще один хитрый взгляд и хотеться перестало.
— Распоряжайся чем хочешь, все ингредиенты — только для тебя! — заявил он, плюхаясь в свое высокое кресло. — У тебя весь сегодняшний день. Подружке хочешь позвонить?
Даша покачала головой. Телефон вообще ненужная штука. Жила раньше без него, дольше всех своих знакомых, и дальше бы прожила.
— Вот и молодец. Это зелье займет у тебя несколько часов. Может меньше, ты у меня умница.
42
Это были странные посиделки. Август еще радовал теплыми днями, хотя ветерок заставлял ежиться, и на веранде, где Яра, Даша и Северянин заняли местечко с плетеными диванами уже разворачивали парусиновые стены, прикрывая посетителей от сквозняков. За спиной у Яры, метрах в двух, стояли ее телохранители.
Северянин взял себе пива, Даша впервые с обретения ведьминской силы заказала водку, Яра обошлась пуэром с молоком. Все молчали, обгрызая хлебные палочки, никто ни на кого не смотрел.
Яра встретилась с Северянином первой и он попытался ее поцеловать, что-то решив про себя. Схлопотал пощечину. Даша попыталась написать смску о том, что задумал ведьмак и поняла, что ее пальцы не шевелятся. И язык примерзает к нёбу, едва она пытается об этом сказать. Яра была единственная, кто мог бы поделиться новостями, но совершенно не представляла, как это преподнести.
Официант обновил напитки, не спрашивая.
Даша выпила еще рюмку и постукивала по краю стакана ногтями. Смешно, но азбукой Морзе получалось рассказать. Только никто не замечал или не знал ее. Возможно, именно поэтому и получалось.
Северянин мрачно смотрел в пространство.
Яра выдохнула. Оба сразу к ней повернулись.
— Я собираюсь выкупить у него Игоря сегодня вечером.
Сказала — как в омут бросилась. Даша поняла с полуслова:
— Нет!
— За сколько? — а это Северянин, который как мужчина не додумался.
— У тебя столько нет, — съязвила Даша.
Яра подумала, что она права прямо на тысячу процентов.
Даша смотрела на нее с ужасом и облегчением одновременно. Теперь, когда демон показал себя таким, можно было не мучиться совестью и использовать на нем зелье. Другой вопрос, что ей не слишком хотелось попадать в еще большую зависимость от Андрея Вадимовича.
«Ты ничего не расскажешь до тех пор, пока не станет слишком поздно», — сказал он ей. А потом, потом? В контракте, написанном запутанным юридическим языком была одна лазейка — он действовал до момента, когда босс получит силу демона. Дашино сердце быстро забилось, когда она поняла это. Но она поняла еще и то, что когда сила будет получена, уже не нужен будет никакой контракт. Ведьмак станет властвовать над всеми ведьмами.
— Яр… — Даша накрыла ее руки ладонями. — Я могу помочь. У меня есть для этого зелье. Точнее духи, они через запах работают. Зелье будет действовать и на тебя и на него. Ты расслабишься, а он не будет слишком жесток. Это поможет.
— Поможет чему? — вертел головой Северянин, выключенный недогадливостью из разговора.
— Даш… — Яра это почти прошептала.
Даша поднялась, схватила свою сумочку и потащила подругу в туалет.
Телохранители, вопреки опасениям, за ними не последовали и остались мозолить глаза нервному магу, который налил в рюмку водки из Дашиного графина, да и бухнул ее в свое пиво. Ерш — именно то, чего сейчас хотела его душа. Еще немного душа хотела уколоться чем-нибудь потяжелее. Практически первый раз с начала лета.
В туалете Даша затолкала Яру в кабинку, благо кафе было роскошным и там можно было водить хороводы. Усадила на широкий подоконник, распахнула форточку и полезла в свою сумку. Достала золотистый флакон с зельем и тут же обрызгала Яру, чтобы не успеть остановиться и задуматься. И волосы тоже.
— Вот так, — она выдохнула. Напряжение в груди стало рассасываться, так она поняла, что это была тоже ведьмовская сила подписанного контракта.
— Даш… — растерянная Яра смотрела на подругу со слабой улыбкой. — Даш, я главного не сказала.
Она судорожно вдохнула и как будто всхлипнула.
— Я вчера без всяких условий чуть с ним не переспала, Даш. Не нужно мне твое зелье, мне это…
— А на черта тогда он тебе условие поставил? — взвилась Даша.
— Я не знаю. Он был такой странный после твоей мази. То бесился, то приводил мне кучу мужиков, то признавался в любви. Странная уязвимость.
«Самая настоящая, — подумала Даша. — Это она просто не знает, что все было подставой».
А вслух сказала:
— Ну никогда не помешает еще немного расслабиться, когда идешь в логово к чудовищу спасать своего принца.
Яра грустно покачала головой. Она не переставая думала о том разговоре про выбор. Выбрала бы она Игоря сейчас, после знакомства с Ксандром?
— Даш, он сказал, что проведет свой ритуал по освобождению сразу после того как мы с ним… ну. Это ведь тебе чем-то грозит? Может, уехать из Москвы?
Даша сглотнула. Последняя августовская ночь. Слишком символично, слишком наполнено силой, слишком… Все изменится так или иначе, нет никакого варианта, чтобы оставить мир на том месте, на каком он был еще весной.
— Я останусь. И Северянин тоже. Его ведь заденет, раз он третья сила, да? Мы поищем в интернете, что от этого будет.
«Что будет после того, как равновесие качнется в сторону ведьм, а потом власть над ними получит один маленький мальчик, скучающий по бабушке и выросший знатным уродом».
— Прости, Даш… — Яра попыталась обнять подругу.
— За что же? Он и без тебя провел бы ритуал рано или поздно.
— Не знаю, — пожала плечами Яра. — У меня есть ощущение, что я что-то спровоцировала.
— Поедешь домой переодеваться в кружевное белье? — усмехнулась ведьма.
— Обойдется! — Яра почти с облегчением бросила тему. — И ноги не буду брить! Пусть знает, как заставлять девушек делать всякие гадости.
— Так ты гадости-то не делай, на то уговора не было, — прищурилась Даша. — Только классика в миссионерской позе.
— Иди ты! — Яра спрыгнула с подоконника.
Стало легче. Действительно, что так нервничать. Он ей нравится, это ради спасения Игоря, а значит даже не измена. Наверное, уже подействовали Дашины духи. Удобно иметь подругу ведьму. Надо будет потом порыться в рецептах и воспользоваться дружбой, чтобы получить какие-нибудь полезные в нормальной жизни зелья.
Они вышли из туалета, немало смутив парочку — мужчину лет сорока с длинными седыми волосами и девицу не старше двадцати, которые тоже направлялись в эту кабинку. По их взглядам судя, они решили, что Даша с Ярой там вдвоем занимались именно тем, за чем они сами туда стремились.
Яра покраснела, а Даша расхохоталась как гиена, привлекла к себе подругу и страстно поцеловала ее в губы. Парочка скорчила странные рожи и юркнула в кабинку.
— Ох, доиграешься Зотова! — тыкнула Яра Дашу в бок. Но к столику возвращались в обнимку, чтобы смутить заодно и Северянина.
Он был мрачен. Когнитивный аппарат у него работал хорошо, хоть и медленно после пива с водкой, так что пока их не было, он наконец понял, о чем шла речь.
— Яра, не делай этого, — хмуро сказал Северянин.
Даша с Ярой переглянулись и сделали вид, что не услышали. Яра жестом подозвала официанта и попросила меню.
— Яра, не надо, поверь мне.
— Профитроли с малиновым соусом и чайничек дарджиллинга, — улыбаясь, сказала Яра официанту. Тому очень хотелось послушать дальше, но пришлось уходить.
— Яра! Ты слышишь меня?! — Северянин вцепился пальцами в подлокотники, и соломка, из которой они были сплетены, начала дымиться.
— Слышу, не буянь, — взглядом показала на жидкий дымок Яра.
Северянин накрыл маленький огонек ладонью и тот впитался, на мгновение заставив кожу мага вспыхнуть алыми венами.
— Ого как ты умеешь! — восхитилась Даша. — Так нечестно, ты же только ритуалы можешь. Я тоже хочу прямую магию!
— Не переводите тему, — прорычал Северянин. — Можно поискать другие варианты. Ритуалы, зелья, мы что-нибудь найдем. Зачем сразу так?
— Слушай, ну правда, это мое тело, мое дело и мой жених, — примирительно сказала Яра.
— Яра, поверь мне как мужчине — твой жених не простит тебе такой способ его спасения!
Яра с Дашей снова переглянулись. Даша демонстративно зевнула и откинулась на спинку диванчика. Яра с нежной, почти материнской улыбкой смотрела на Северянина.
— Я сама разберусь со своим женихом и его хрупкой мужественностью. Пострадает — перестанет.
— Я видел, как ты бежала к демону! — прошипел Северянин и на этот раз подпаленный диван стал покрываться изморозью. Женщина за три столика от них нахмурилась и стала кутаться в плед, висевший на спинке стула.
— И?
Яре принесли профитроли, и официант задержался у столика, решив собственноручно налить чай во все три чашки. И был вознагражден.
— Тебе просто хочется к нему в постель, а спасение — предлог! — выдохнул маг, и от чая даже перестал идти парок. Даша взяла свою чашку, отпила и скривилась — чай совершенно остыл.
— Ага… — задумчиво сказала Яра и насыпала в чашечку сахар.
Официант поклонился и стал спиной отходить от столика, не сводя глаз с Северянина. И был вознагражден еще раз.
— Шлюха! — прошипел Северянин, сорвался и быстро, не оборачиваясь ушел. Его диванчик постоял еще немного и с шелестом рассыпался на кучку коротких соломинок. Даша и Яра переглянулись снова, посмотрели на кучку и перевели взгляд на совершенно счастливого официанта, который не успел уйти и теперь был в полном восторге.
— Ну что вы стоите, принесите веник, что ли! — скомандовала Даша.
Когда тот унесся и из окна кухни начали доноситься возбужденные голоса, Яра пожала плечами и сказала:
— Мужчины…
— Да вообще, — согласилась Даша. Потом достала из сумочки флакон и побрызгала на Яру еще раз. И убрала уже в ее рюкзак. — Удачи там.
На душе у нее было неспокойно.
— Пойду, — сказала Яра, одним махом допивая чай и засовывая последний кусочек пирожного в рот. — Раньше ляжешь, раньше выйдешь.
Даша после ее ухода попросила счет у курсирующих туда-сюда официантов, которые приходили посмотреть на бывшее кресло и отстучала смску боссу. Теперь оставалось только ждать и мучиться, и надеяться еще немного.
К Северянину-то не пойти. И Даша поехала к себе домой.
43
Яра пошла пешком. От кафе, где они сидели, до больницы было довольно далеко, но она не торопилась. Еще не стемнело, вечера все еще были светлые, и она шла по Москве и вспоминала как гуляла по этим улицам с Игорем. Ей очень хотелось показать ему, провинциальному мальчику, свою Москву. Тихие переулки, внезапные маленькие дворики с развешанным бельем, куда можно попасть, если знаешь, где свернуть с улицы сияющих витрин. Секретные памятники в тупиках, ресторанчики, куда ходят только местные, потому что у них нет даже вывесок. Просто передать само ощущение лоскутности этого города, словно магией собранного из осколков совсем других городов: ярких восточных, запыленных провинций, строгих северных форпостов, сияющих небоскребами столиц будущего.
Но он не понимал всей прелести этих контрастов. И уставал от долгих трамвайных маршрутов, которые заменяли собой экскурсионные автобусы — а вместо лекций в них можно было услышать живые разговоры древних старушек-хранительниц города. Он не понимал, зачем гулять по переулкам — «куда мы идем?» — «никуда, просто гуляем» — «давай на троллейбусе». Яра давно уже не гуляла по городу. И сейчас, когда вся ее нереальная и суматошная жизнь внезапно стала проходить где-то в одном треугольнике центра, воспринимала ее более настоящей, чем всю предыдущую. И то, что сегодня-завтра-послезавтра это все должно было закончиться, почему-то не приносило ей облегчения. Может быть, даже легкое сожаление.
Было еще светло. Оказавшись перед воротами больницы, Яра вдруг задумалась. На полянке перед железной дверью гуляли больные, на скамейке под яблоней сидели две старушки в цветастых халатах. Наверняка коридоры переполнены врачами и медсестрами, работниками лабораторий и просто так к заветной двери не проскочить. Хоть ее охрана — Яра покосилась на индифферентных стражей — и может не привлекать внимание, ей такой способности демон не дал.
Но ждать вечера было выше ее сил. Казалось, что история мчится на всех парах к финалу, хотелось ее поторопить, чтобы уже разделаться со всеми неприятностями, вернуться обратно в свою жизнь и попытаться склеить ее обратно. Работу все-таки найти, например.
Яра пошла обходить больницу по периметру, размышляя, как ей проникнуть в храм, не столкнувшись с теми, кто ее выгонит.
Последние летние дни были теплыми, и все кто мог, высыпал на улицу, чтобы поймать остатки солнца. Задний двор, где было больше всего народу, теперь вообще напоминал метро в час пик. Работники больницы тоже не хотели проводить такой прекрасный день за толстыми кирпичными стенами, где всегда царила слегка промозглая прохлада, и под любыми предлогами вырывались на улицу. И не спешили обратно. Курили одну за другой, сплетничали, вызывались помочь коллегам дотолкать телеги с грязным бельем до прачечной, расположенной в отдельном маленьком здании, донести истории болезней и результаты исследований от административного корпуса и обратно и так далее. Не исключено, что и до морга бы помогли каталку докатить, но трупы положено было перемещать по подземным коридорам. Наверняка санитары морга сейчас завидовали своим коллегам.
И тут Яра заметила приоткрытую дверь в кухонном блоке. Это был пожарный выход, который традиционно заперт на семь замков, ключи от которых у семи разных человек — почему-то запасные выходы охранялись покруче основных. Но сегодня, видимо по поводу хорошей погоды, или потому, что кто-то из расслабившихся рабочих забыл запереть дверь обратно, вход был открыт, и через дверь были видны железные столы с огромными кастрюлями, дожидающимися мытья, а дальше — еще одна открытая дверь, ведущая в знакомый захламленный коридор. Самый короткий проход до храма, буквально проскочить кухню и она на месте!
Яра оглянулась на своих спутников. Они спокойно стояли у нее за спиной, прохожие не оглядывались на странное зрелище, значит можно попробовать проскользнуть. По территории заднего двора она шла, несмело улыбаясь, как все посетители здесь. К сожалению, отличить, кто именно перед тобой было легко — работники больницы были в белом, иногда грязном, иногда от белого только шапочка, но что-нибудь обязательно присутствовало, больные — кто в халате, кто в спортивном костюме, кто в больничной пижаме, но все в тапочках, и посетители — почему-то выряженные как в театр, женщины накрашенные с блестящими сумочками, как будто навещать родственников это такой выход в свет.
Яра в своей длинной джинсовой юбке, кедах и рубашке все-таки выделялась. Молодежи вокруг было мало и они мимикрировали под старшее поколение, тоже почему-то одеваясь «прилично».
Дождавшись, пока очередная уборщица вывезет заполненную полотенцами тележку и все бросятся ей помогать, Яра с независимым видом пересекла двор, обернулась, чтобы оценить, кто на нее смотрит, и когда гуляющие отвернулись, юркнула в прохладный полумрак.
Кастрюли с написанными на них красной краской номерами отделений скрывали ее от поварих в соседнем помещении, куда выходило длинное окно с поддоном, на который выставлялась грязная посуда. В самой посудомоечной никого не было — еще не закончили готовить обед. Позади неслышно двигались телохранители, не пригибаясь и не прячась, но взгляды поварих скользили сквозь них. Яра же буквально кралась.
Никто ее не заметил и она выскочила из кухонного блока — оставалось буквально пятьдесят метров прямого коридора до темного закутка со сломанной мебелью, откуда был вход в храм.
И Яра расслабилась — совершенно зря.
Ровно когда она была посередине коридора, и до двери оставалось столько же, сколько уже было пройдено, из кабинета вышел Родион Колесников и столкнулся с Ярой буквально в лоб. Никуда деться было уже нельзя.