— Да… конечно… но комната великовата, нет? — бледно улыбнулся Клератус, робко указывая на кажущиеся бесконечными холмы.
— Не поспоришь — вернул я ему усмешку — Вы Терпимые… Народ такой…
— Да.
— Но за мясом разумным рейды отправляете…
— Нет! — поспешно вскинулся Аплак — Не мы! Мы бы никогда! Грех какой! Лучше уж умереть, чем отнять просто так чужую жизнь… людей жрать нельзя!
— Уже началось что-то разумное — одобрительно кивнул я — Если не вы… то кто?
— Они!
— Кто они?
— Послушай, герой Оди… нам… нам очень не хочется влезать в чужие дела и ссоры. Мы народ Пахарей…
— Отвечай на мои вопросы, старик — дернул я щекой.
— Ох… ох… мы тут ни причем! И никогда не были!
— Кто те рейдеры?
— Второй народ! Каста! Непримиримые.
— Непримиримые… — повторил я.
— Все верно, герой Оди. Все верно. Послушай… я все расскажу… мы все расскажем. Все что знаем. Без утайки. И ты поймешь — мы тут не при делах!
— Давай — улыбнулся я, поднимаясь — Седлайте велосипеды и поехали. Самогона выпьете?
— Я выпью! — кивнул Аплак — Заглотну пару мерзавчиков для сугрева.
— Выпью и я немного — поежился Клератус — Можно начинать говорить?
— Давай. И начни с фактов. Что за два народа? Кто где обитает?
— Ага… что ж…
— И еще… никакого вранья. Никакого утаивания. Поймаю на лжи или других уловках — вырежу здесь все и вся под корень. Уясните это. Обдумайте. И затем начинайте говорите. Ясно?
Ответом мне стали два быстрых кивка. Ну хорошо…
Мы не успели пройти и двухсот шагов, а я уже знал немало о здешнем укладе жизни. Всю информацию еще предстояло проверить на правдивость, но то, что вырисовывалось… как всегда и все в этом сраном мире было банально и ожидаемо.
В запертом Мире Монстров давно произошел раскол. Когда здешние жители поняли, что никто к ним больше не придет, не принесет припасы и не окажет медицинскую помощь, они начали выживать так, как могли. И немедленно началось расхождение во взглядах.
Те, кто позднее стал Терпимыми, предпочти сосредоточиться на добывании пищи собственным трудом. Тут тоже оказалось немало подводных камней, но худо-бедно они справлялись и просто жили, не помышляя ни о чем плохом. Но были и те, кого текущее полуголодное положение дел абсолютно не устраивало. Те, кто позднее стали называть себя Нетерпимыми.
Ну да…
Как же сука ожидаемо.
Каста воинов. Каста крестьян. Так было всегда. И так будет всегда.
И ладно бы жратвы было вдоволь… но нет. С этим было особенно хреново.
Когда Мир Монстров «закапсулировался», система перевела все здешние глобальные показатели в тот же режим, что я посоветовал недавно Каппе — полный эконом. Вполне разумный шаг. Зачем держать тепло и свет в закрытом на бессрочный срок помещении, верно?
Притухло солнце, процентов на тридцать снизив свою яркость.
Резко и сильно похолодало. Температура упала в среднем до плюс пятнадцати, ночами часто опускалась до нуля. И так на постоянку.
Вода… она не исчезла, но ее стало в разы меньше. Там, где раньше ревели могучие водопады, падающие с немыслимой высоты из стен, теперь выбивались мелкие струйки, что тут же проглатывались природой.
Природа… Только благодаря устоявшейся здесь экосистеме, состоящей из лесов, лугов, озер, в целом богатой флоре и фауне, система сохранила подаваемые сюда блага хотя бы по минимум — свет, тепло, вода, воздух… Гоблинов и тварей не жалко. А вот лисиц и волков обрекать на смерть жалко… Но, конечно, не все из живущих в этом мире животных и растений выдержали искусственный ледниковый период. Все особо теплолюбивые сдохли.
Жратва…
Ее, если честно, было навалом. Каста Терпил, первыми приняв тот горький факт, что отныне они здесь сами по себе и никто не придет их спасать, принялись за дело. Методично и упорно действуя год за годом, они превратили в поля каждый клочок земли, до которого сумели дотянуться. И здесь требовалось не только упорство — тут был необходим умный и точный расчет. Температура не везде была одинакова — в городах и еще некоторых зонах, к примеру, всегда было теплее градусов на пять-шесть. Плюс двадцать или плюс пятнадцать — огромная разница не только для гоблинов, но и для растений. Это еще не все. Над многими зонами почти всегда было облачно, зато в некоторых из них бушующий под стальным небом искусственный ветер постоянно отгонял их прочь, пропуская к земле свет.
Там, где высадились мы, спустившись по давным-давно оборванному Терпилами рельсу, раньше находился огромный приветственный парк, состоявший из крытых каменными плитками дорожек, аккуратных прудов, пальм, бродящих там и сям павлинов, стаек колибри и прочей милотно-блевотной хрени. Терпилы снесли все это к хренам — ибо там было солнечно и там был источник воды. Они не просто снесли постройки и выкорчевали умирающие пальмы. Они изменили ландшафт — используя исключительно грубую гоблинскую силу. Им помогали призмы — как те, кто прошел лишь первую, так и те, кто прошел вторую эволюцию. От вторых пользы было больше — сил немеряно, устают редко. Одна проблема — постоянно мерзнут. Насекомые не любят холодов. А вот зверолюды — их было полным-полном — наоборот чувствовали себя шикарно. Но это я и сам понял, глянув разок на блаженно ухмыляющихся разведчиков Тигров, что сейчас сновали по полям, таская за собой редких бойцов.
Почему не притащили зверолюдов сюда на встречу с нами?
Дык… вдруг мы ксенофобы какие-нить… гоблины разные бывают — даже здесь. Некоторые на дух не переносят насекомых, но душевно относятся к пушистым кискам. Другие, наоборот. Третьих блевать тянет вообще от всех измененных. Тут не угадаешь, поэтому зайти решили с седых обычных козырей — два беспомощных старпера на старых великах. Более мирную и нейтральную делегацию не придумаешь.
Ну да…
Стоило мне сделать паузу на обдумывание следующего вопроса, обрадованные затишьем и подкрепившиеся фирменной компотно-самогонной смесью старперы, перестав ежиться и ускорив шаг, продолжили рассказ.
Вода…
Она куда-то сука уходит.
Хреново как-то изолирован Мир Монстров, если честно. Ведь будь тут реально полностью изолированное замкнутое пространство… воды было бы вдоволь. Ведь воду не уничтожить. Как ее не глотай — она выйдет с дерьмом, мочой, потом и дыханием. А потом покинет и мертвое тело. Испаренная вода сконденсируется и прольется дождем или стечет по стальным стенам. Вода в вечном круговороте. Вот только здесь она не в круговороте — хотя частично он сохранился, включая дождь и редкий град — здесь она в очень шатком балансе. Сколько утекло — столько притекло. Куда уходит вода? Есть тут пара мест обычных и одно место страшное. Туда стекает немало ручьев и перекрывать их нельзя — Мать гневается. А гнев ее страшный — вплоть до прекращения подачи воды, остановки ветра и погашения солнца. И пока не возобновишь потоки воды в перекрытых ручьях Мать гневаться не перестанет. Всем жителям мирка монстров хватило пары подобных испытаний, чтобы заречься от них навсегда.
Так ведь Мать спит и не видит этот мир и его жителей…
Верно. Матери тут нет. Но гнев ее сюда долетает…
Логично — пусть система вроде, как и ушла отсюда, но датчики отключать не стала. А если потоп? Пожар? Прочее? Тут все должно работать в стабильном экономном режиме. Как только зажглись красным некоторые датчики — тут же в буквальном смысле слова система тушит свет и перекрывает тепло.
Старики тем временем продолжали.
Недостаток воды — это, конечно, плохо. Но и это мелочь. Выжить можно. Это даже закаляет. Делает мозги хитрее, руки и спины крепче, а жопы жестче.
Следующая проблема — опять климат.
Тут часто бывают снега. Они не лежат долго, но снег есть снег — радость сопливым детишкам и горе крестьянина, когда белая ледяная вата падает на посевы. Несколько раз снега задержались, к ним добавился безумной силы град и ураганный ветер… затем все затихло, но большая часть посевов была уничтожена. Имелся падеж и среди скота.
И хотя многие кричали, что это тоже проявления гнева Матери… другие считали и считают, что это какие-то сбои. Жесткие сбои мировых механизмов. Град, снег, ливень, ураганный ветер — все это было здесь в незапамятные времена. Все эти погодные условия создавались раньше с единственной целью — разнообразить жизнь героев, что прибыли сюда с целью истребления монстров. Когда над башкой светит яркое солнышко и не скользит земля под подошвами, тварей убивать куда как приятней. А вот если ты с трудом балансируешь на склизкой грязи или мокром скалистом гребне, по тебе колотит град, а в харю дует яростный ветер — ну-ка замахнись, сученыш, ну-ка попади по юркому снежному человеку-барсу с огромными когтями… Да он тебе печень вынет, пока ты глаза от снежной пороши промаргиваешь! А пока будешь кривить рожу в попытке увидеть хоть что-то в метели, твою наполовину съеденную печень заботливо вернут тебе же обратно — доставкой через задницу.
Но так было раньше. После «консервации» и наступление здешнего почти ледникового периода, климатические механизмы не врубались. Эти внезапные их активации начались с десяток лет назад и шли по нарастающей. Теперь редкий год обходился без серьезных проблем. Одно спасало — подобные сбои не накрывали собой весь Мир Монстров целиком. Под те или иные удары попадали целые области, что приводило к парадоксальным картинам — по эту сторону наполовину замерзшего ручья раскинулась снежная целина, а по другую обычная вечная осень с вялыми побегами…
Но что уж поделать? Приходится как-то и это переживать. Хотя Непримиримые ожесточились еще сильнее, считая, что дальше будет только хуже. Что особенно плохо — к ним перетекает все больше народу. Дык конечно — после месяцев надрывной работы поле накрывает град, следом ложится снег… урожая умирает на корню. После такого не захочешь продолжать. Уж лучше отправиться к народу Непримиримых, где начнешь обучаться боевому делу, получишь оружие, снаряжение, ежедневное питание и место в теплой казарме. Разве плохо? А взамен потребуется лишь твоя верность и готовность умереть по приказу — не так уж и скверно. Ну еще, если повезет забраться почти на верхушку правления, заставят отрастить усы — независимо от пола.
— Че? — подался вперед догнавший нас Рэк, за которым пылил остальной отряд, получивший от меня приказ по передатчику — Независимо от чего?
— Баба ты аль мужик — усы отрастишь, коли стал одним из Непримиримых Всадников стал.
— Усатые бабы — в пространство произнес орк — Бабы усатые…
— И чем выше чин — тем пышнее усы — растянувший губы в несмелой улыбке Аплак развел ладони, показывая, насколько пышные усы у офицеров.
— И у баб? — все не мог поверить орк.
— Полное равноправие — кивнул Клератус — Да и нельзя им без усов. Они ведь Всадники Непримиримые. Лидеры боевые!
Проведя стальной перчаткой по выбритой щеке, я хмыкнул и опустил руку.
Воинам без усов нельзя…
— А бороды?
— А что бороды? Метелка и метелка. Опять же и нам — Терпимым — не запрещено усы отращивать. В этом мы свободны. Но откуда ж у крестьянина найдется время усы горячими щипчиками завивать? Баловство одно…
— Рассказывай дальше, старик.
— Про усы? — уточнил Аплак.
— Или про баб? — не промолчал и Клератус.
— Про жизнь.
— Про жизнь… тяжкая она у нас. Особливо душам нашим тяжко приходится… все из-за Проклятья Материнского.
— Это еще что?
— Не слыхали? — удивился Клератус.
— Под другим названием поди знают — осадил его Аплак и глянул искоса на уродливую харю Хвана — Измененные…
— Те, кто проходит трансформацию у вас считаются проклятыми?
— Ну да. Но не то чтобы… название такое неудачное одним словом. К ним-то мы с пониманием относимся. Тут видишь какое дело…
Еще через полкилометра, когда мы почти дошли до двух ранее примеченных мною высоких холмов, мы узнали еще немало бесполезной душещипательной хрени.
Проклятьем трансформация называется по очень простой причине — она внезапна. Раньше это было не так вроде бы — в активные времена Мира Монстров. А после консервации… население ведь тут считай на стабильном уровне поддерживается — и поди пойми, где находятся сенсоры, что считывают информацию с мозговых чипов. Как только умирает один здешний — открывается стальная дверь, что выплевывает нового бедолагу. И внешне он или она — обычный человек. Ему помогают прийти в себя, после чего всегда отправляют к Терпимым — в мирную нейтральную считай обстановку. Прямиком в город Приветливый. Там новый житель проводит какое-то время, осматривается, изучает обстановку, медленно осознает в насколько глубокое безысходное дерьмо угодил. А затем делает выбор — уходит к Непримиримым или же остается с Терпимыми. Но и это просто считай для проформы. Выбор делать никто не заставляет. Никаких сроков нет. Бывает, что крестьяне годами пашут землицу, а затем вдруг переклинивает что в мозгу и они уходят к Непримиримым, где их всегда примут, если они сумеют пройти Испытание.
Испытание?
Там их несколько и идут чередой. Сколько-то пробежать, затем сразу столько-то кругов проплыть по Граничному Рву, после чего перетаскать какое-то количество тяжеленных мешков с песков. Вроде как не слишком тяжкое испытание. Большинство справляется. Опять же подготовиться можно заранее, потренироваться. Разве что увечный там, старый или больной не сдюжит. Испытание коли прошел — добро пожаловать к Непримиримым.
И обратно тоже можно!
Ближе к старости обычно многие возвращаются к Терпимым. Работают усердно.
Но речь о Проклятье Материнском идет…
Это темное семя, что зреет где-то в теле…
И зреть может долго — порой десятилетия о себя не дает знать. Бывает, люди живут душа в душу до седой старости. А затем вдруг у одного из них в одночасье поднимается температура, его скрючивает, приковывает к постели, где несчастная жертва начинает превращаться… в монстра. Это ведь гребаный Мир Монстров, верно?
Аплак украдкой вытер глаза тыльной стороной ладони, жадно хлебнул из фляги.
— Пережил такое? — глянул я на старика.
— Жена — глухо отозвался он — Я старше гораздо. Всего десять годков вместе прожили. Как десятую годовщину справили… жинка моя в мокрицу превратилась. Но… эх!
— Что-то пошло не так — тихо пояснил Клератус — Она не пережила даже первой трансформации. Превратилась лишь частично… и сердце остановилось. Жизнь тяжела…
— Так чего хныкать? — не понял снова не выдержавший Рэк — Насекомым ведь стала.
— Насекомым, ага — уже не так тихо и не так спокойно пробурчал Клератус — Но ведь жена! А если, к примеру, жена ноги и руки потеряет? Бросишь ее? А если ее обожжет жестоко и превратится она в пугало уродливое? Тоже бросишь? Ведь она стала другой…
— Может и брошу — дернул щекой Рэк — Тут каждый сам решает. Нет?
— Может и так — тяжело вздохнул старпер — Может и так. Но даже звери своих искалеченных не бросают! Мы чем хуже?
— Мы всем хуже! — рыкнул я — Мы дерьмо, думающее только о себе! Давай обратно к теме! Все измененные проходят несколько трансформаций?
— Проклятые то?
— Призмы! Хватит мистики, старик.
— К-хм… и то верно. Зверолюды — только раз превращаются. Они везунчики. Отрастили хвост, мех и уши — и на том все. Одна польза от такого изменения.
— А насекомоподобные?
— У них трансформация одна за одной. Их корежит раз за разом — кивнул Клератус — И с каждым разом они становятся все больше и все… злее и страннее… Далеко не все сохраняют рассудок. А многие наши бывшие друзья начинают видеть в нас… мясо… И тогда по нашему зову прибывают Непримиримые.
— Вот для чего вам эта каста — понимающе кивнул я — Защищают от спятивших тварей?
— Ты тут драконов поминал… так вот — они и есть наши рыцари, что убивают грозных драконов. Наваливаются толпой… и забивают до смерти спятивших несчастных. А что поделать? Одна такая тварь может до сотни людишек сожрать разом! До сотни! А еще больше разметает и покалечит!
— Так она тварь вам или бывшая чья-то милая жена?