— Временами, — меньше всего в такой момент я ожидала увидеть в его взгляде не скрытую иронию, — меня пугает степень твоей наивности, Малика, — Ким без лишней театральности бросил рубашку на пол и в мгновенно оказался рядом. — Как ты думаешь, что это? — он поднял правую руку на уровень моих глаз. Его запястье охватывала татуировка, на первый взгляд бессмысленная, но чем больше я на неё смотрела, тем больше видела. Это не было модным браслетом — связкой из рун, из которых все до единой были связаны с любовью, браком и истинностью пары. Кажется, я зажмурилась только чтобы удержать себя от взгляда на собственную руку, но Ким избавил меня и от этого. — А это? — он повернулся спиной, заставив меня распахнуть глаза, оказавшиеся ровно на уровне второй татуировке у основания шеи, но значение этой я знала наизусть — связка «Любовный крюк», состоящая из рун поиска и/или возвращения любимого человека, с приятным бонусом в виде смягчения трудного характера. Вот только чьего?
Отказываясь об этом думать, я рухнула на кровать. Всё происходящее — вина исключительно моей наивности и безалаберности, и мне не нужно было смотреть на себя в зеркало, чтобы узнать, что на моём теле появились рисунки — зеркальное отражение этих. Следующим озарением стала уверенность — бабушка знала. Поняла всё, как только увидела меня на том злополучном балу, но смягчила удар, в глубине души наверняка считая это в чём-то благом ведь теперь, созвучно её намерениям, меня точно было кому защитить. Вот только никто не предполагал, что вчера ночью я стану инициированной тёмной ведьмой.
— Поможешь? — прикидывая бывают ли здесь разводы, я повернулась спиной к слишком серьёзному Киму, предлагая расстегнуть мудрённую застёжку платья, и сама не ожидала, что вздрогну, почувствовав прикосновение прохладных пальцев к коже.
— Прекрати меня бояться, Малика, — прошептал он, обдав тёплым дыханием шею. — Не я владею тобой, а ты можешь распоряжаться моей жизнью по собственному усмотрению! — платье алой волной опало к моим ногам, оставляя меня в одном белье. — Стоит тебе это понять и всё изменится.
— Почему, Ким? — я повернулась к нему, не чувствуя привычного смущения. — У тебя слишком много опыта, чтобы я хоть когда-нибудь могла чувствовать себя в безопасности. Почему именно я?
— Разве это так важно, — он откинул волосы мне за спину, — если без тебя мне трудно дышать? — казалось, вот он, миг, когда всё между нами может измениться, но я не смогла выдержать его взгляд.
— Всё смешалось, — достав из шкафа джинсы и рубашку, я быстро переоделась, зная, что он не сводит с меня взгляда. — Мне нет и четверти века, а ты поставил меня перед фактом сделанного за меня выбора, из разряда тех, которые не получится потом изменить!
— В тебе — память поколений, — мягко заметил Ким, — и ты знаешь это лучше меня, — он обнял меня без желания утвердить права, скорее, этим нехитрым жестом обещая защиту и поддержку. — Ты всё время боишься — навредить, обидеть, сделать неправильный выбор, не оправдать ожиданий… Может, пора начать просто жить?
— С тобой? — я не смогла удержаться от вопроса. Ким молчал несколько минут, сжав зубы так, что по лицу заходили желваки.
— С тем, кого ты не будешь бояться, — мрачный голос заставил меня внимательнее вглядеться в него. — Твоя бабушка уже десять минут пытается вскрыть дверь спальни, — он собрался открыть последнюю преграду на пути тысячелетней ведьмы, но я быстро закрыла ему рот ладонью.
— Почему всё так сложно? — мой порыв и едва слышный шёпот заставили его неверяще вглядеться в моё лицо.
— Потому что это жизнь, — коснувшись губами внутренней стороны запястья, отозвался он.
Глава 31
— Я никуда не пойду!
— Малечка, соберись! — моя самая красивая в мире мама вошла в комнату в своём светло-жёлтом летящем платье, похожая на луч света, озаривший всё вокруг.
— Почему ты меня заставляешь? — от карандашей, всегда стоящих на столе, не осталось ни одного целого. Все они погибли в битве за моё душевное равновесие. — Бабушка тоже против, но ты не слушаешь и её!
— Бабушкины взгляды на жизнь устарели! — строго сказала мама. — И ты должна это понимать лучше кого бы то ни было другого! — хорошо, что бабушка этого не слышит. Ведьма в гневе — это страшно! Правда, в том, что от моей нервозности завяли все комнатные растения тоже не было ничего хорошего.
— Всё равно! Пусти меня, — пытаясь пройти мимо неё я оказалась схвачена в крепкие любящие объятия, — я сама скажу, что сегодня и шага отсюда не сделаю!
— Малика! — рявкнула мама, заставив меня подпрыгнуть. — Не желаю ничего слушать! Ты итак эти пять лет вела себя на редкость отвратительно! Взяла себя в руки и шагом марш на выход! — для большей убедительности она подпихнула меня в спину, придавая ускорение, и, по инерции вылетев в гостиную, я оказалась под градом конфетти, оглушённо застыв в дверях в полной растерянности.
— Малика, ты как? — рядом мгновенно оказался Димка и я с благодарностью сжала бокал с соком который он мне впихнул. Милый добрый друг! Всегда знает, когда прийти на помощь! Я постаралась разжать ладонь, в которой жалобно треснул хрусталь.
— Спрячь меня! — в ужасе взвыла я, наблюдая как невидимые для гостей домовые, собравшиеся со всего дома, чтобы выпихнуть одну единственную ведьму, вовсю веселятся, подпихивая мужчин, щекоча женщин и в целом безобразничая на подконтрольной мне территории.
— Не могу! — весёлым взглядом ответил он. — Даже если бы хотел — твоя бабушка запретила вмешиваться!
— А инквизиторы точно больше не появятся? — они были моей последней надеждой, но снисходительный Димкин взгляд сказал о многом.
— Говорят, они засели в своей обители и нос боятся высунуть после того как узнали, что из себя представляет ярость верховного демона первого круга! — вообще, это была весёлая история, по крайней мере для меня.
Новость о том, что впервые за несколько столетий оказалась инициирована тёмная ведьма разнеслась ветром по всем трём мирам, не исключая и Святую обитель, разом списавшую собственную неудачу именно на это. Вроде как для уничтожения тёмной ведьмы нужны были совсем другие меры, вот только официально я уже стала женой Искимертада и это заметно пообломало их планы. Однако, ума не прибавило и спустя пару лет, в очередной раз поскандалив с Кимом, я психанула и ушла, вот только домой не вернулась. Первым забил тревогу Димка и спустя полчаса бабушка устроила в Нижнем мире такое светопреставление, что живущие там нелюди, казалось бы обязанные привыкнуть к чему угодно, следующие года обходили меня за несколько метров, а при виде её и вовсе старались исчезнуть из поля зрения. А в это самое время я сидела привязанная в комнате, предназначенной для пыток, и, несмотря на лёгкий мандраж, радовалась, что побывала в самом легендарном месте всех трёх миров. Способствовало моей радости и то, что, оказавшись здесь хоть раз, я знала, что смогу перемещаться сюда когда угодно и уже начала придумывать козни упёртым фанатикам. Казалось бы, мне должны были вселять ужас щипцы, крюки, кнуты, дыба и ещё какие-то неопознанные мной угрожающего вида орудия пыток, однако, в чём я была твёрдо уверена, так это в том, что Ким захочет продолжить начатый нами и прерванный на не самой позитивной ноте разговор, а, значит, поднимет все три мира, но меня найдёт. И он нашёл.
Из главных ворот Святой обители, а, точнее, тем, что от них осталось, нас провожали со всеми почестями, чуть ли не на коленях клянясь, что в ближайшие сто-двести лет ни один инквизитор не объявится в Среднем мире. И неудивительно, учитывая, что их поголовье сократилось больше, чем на половину. Но мы успели поругаться и из-за этого, в основном потому, что я обвинила Кима в излишней жестокости к врагам и именно тогда он нашёл потрясающе действенный способ заставить меня замолчать и я бы соврала, сказав что мне не понравилось. Однако, сейчас я хотела было попятиться назад, но столкнулась со стоящей за спиной мамой, а в гостиную в этот момент вошла бабушка. Моя старая добрая бабуля, которую я не видела вот уже почти шесть лет, потому что вместо неё меня всегда встречала высокомерная тысячелетняя ведьма, одним взглядом заставляющая нервно трястись окружающих.
— Алечка, внученька! — она подошла и мне пришлось слегка согнуться, чтобы получить поцелуй в обе щёки. Сегодня это не было иллюзией, она действительно пришла в своём старом облике. — На невесте обязательно должно быть что-то синее, что-то старое и что-то чужое, — негромко, но торжественно начала она и гости мгновенно стихли, — и я хочу, чтобы ты приняла от меня то, что совмещает все три качества, — под общий восторженный вздох она достала большой бархатный футляр. В нём оказалось невероятной красоты ожерелье из белого золота и сапфиров, которое она собственноручно застегнула на моей шее.
— Мама! — поражённо выдохнула, собственно, моя мама.
— Спасибо, бабушка! — демонстративно прослезившись, она отошла на тут же освобождённое для неё место.
— Дим, что это вообще такое? — демонстративно улыбаясь, прошипела я, пользуясь тем, что мама занялась гостями.
— Понятия не имею, вчера у твоей бабушки его ещё не было! — со дня моего двадцатилетия как-то так повелось, что Димка остался жить у неё, появляясь лишь в необходимые для меня минуты.
— Пора! — громко объявила мама и я вцепилась руками в косяк собственной спальни.
— Я не хочу! — вновь взвыла я, но под откровенно осуждающим бабушкиным взглядом, позволила отцепить себя от спасительного проёма и с почестями усадить в ожидающий у порога Роллс Ройс.
— А мы можем заколдовать водителя? — стуча зубами, спросила я Димку.
— Двери откроются в тот момент, когда мы остановимся у ЗАГСа, — он старался выглядеть серьёзным, но то и дело сквозь бесстрастную маску пробивались весёлые смешки. Сегодня весело было всем, кроме меня. Вообще, вся эта затея со свадьбой выглядела форменным идиотизмом, учитывая, что по законам Нижнего мира мы были женаты уже пять лет. — Водитель защищён, я тоже, люка здесь нет, а все дороги настолько пропитаны магией, что я боюсь представить, где он вообще столько взял! И Малика, объясни мне откуда эта беспочвенная паника? — если бы я сама знала…
Чтобы смириться с тем, что я замужем мне потребовалось два года, в течение которых Ким постепенно зверел, а я пыталась понять хочу ли провести с ним всю жизнь, но за него была бабушка, за него была мама и даже Димка к началу третьего года начал испытывать что-то вроде мужской солидарности, провожая Кима сочувствующим взглядом. Разговор о свадьбе начался совершенно неожиданно для меня, когда мы втроём, я, мама и Ким, после «Лебединого озера» зашли в расположенный рядом уютный ресторанчик, и с тех пор заводился регулярно. Моего сопротивления хватило на год и тогда, когда я начала всерьёз раздумывать над их правотой, во время традиционного новогоднего визита к бабушке, Ким торжественно преклонил колено, прося моей руки перед глазами близких, в числе которых были и Ирина с Анечкой. Так я не смущалась ни разу в жизни! Отчаянно краснея, глядя на него сверху вниз, я застыла, не в силах выдавить ни звука. Он должен был меня предупредить! Пусть мы были женаты, но жила я дома, оставаясь у Кима в редкие выходные. Разрядил обстановку Тим, призвав меня к порядку, и мне пришлось, скрепя сердце, согласиться под умиленные вздохи Иринки и мамы, украдкой вытирающей слезу. В тот же вечер у нас с Кимом состоялся серьёзный разговор с битьём посуды и небольшим пожаром, заметно подпортившим дизайн его спальни, о демонах, без зазрения совести манипулирующих моими близкими в конце которого Ким заявил, что так больше продолжаться не может, а я, бросив в него подаренным кольцом, вернулась к бабушке, половину ночи прорыдав ей в жилетку. Следующие два месяца моего игнорирования цветов, подарков и извинений закончились закономерным примирением потому что врать в глаза родным я ещё могла, но себя не обманешь.
— Приехали! — кажется, с облегчением выдохнул Димка.
— Слишком рано! — я вцепилась в ручку двери, отказываясь выходить.
— Малика, мы опоздали на пятнадцать минут! — с откровенной укоризной во взгляде сообщил он.
— Значит нас не распишут?! — вспыхнувшая было надежда разбилась в дребезги, стоило мне только взглянуть в Димкины глаза. Дверь распахнулась без усилий с моей стороны.
— Ведьмочка, прекращай истерику! — этот насмешливый голос я узнала бы и в могиле.
— Ты меня обманул! — я смотрела на него, в светлом костюме, улыбающегося и не понимала почему сопротивляюсь.
— Это логично — я демон! — хмыкнув, Ким предложил руку и мне не осталось ничего другого, кроме как подать ему свою.
Следующие полчаса мне запомнились как самые ужасные в моей жизни, а всё потому, что я стояла в уголочке и тряслась под недоумевающими взглядами гостей. Меня не понимал никто, а, особенно, искренне возмущённая моей истерией Олеська. Несмотря на то, что большая часть из присутствующих не были людьми, случилась какая-то заминка, но под угрожающими взглядами мамы и бабушки отменить свадьбу не было и шанса.
— Трясётся? — густой бас брата я услышала издалека.
— Ещё как! — хмыкнул Ким, пожав ему руку.
— Малика, неужели всё ещё надеешься на спасение? — из-за болезни дочери Ирина осталась дома и сегодня Тим был практически холостым. Смерив его раздражённым взглядом, я отвернулась.
— Согласны ли вы, Верхов Константин Денисович, взять в жёны Виарову Малику Борисовну?
— Согласен! — торжественно и жутко самодовольно ответил Ким, а я тем временем готовилась отказать… но меня не спросили! Просто не спросили и всё, готова ли я вообще выходить замуж!
— Жених может поцеловать невесту! — это что ещё за укорочённая церемония? Где обмен кольцами и прочая ненужная никому чепуха?
— Ты! — прошипела я в момент, когда Ким откидывал фату.
— Я! — подтвердил он и, неожиданно засмотревшись на его сияющий взгляд, я совершенно пропустила тот момент, когда потеряла связь с реальностью, полностью отдаваясь нашему первому, законному во всех мирах, супружескому поцелую.
Эпилог
— Мне не нравится, как он на неё смотрит! — около шести лет назад, не сговариваясь, мы решили что жить и проводить большую часть времени будем рядом с близкими в моём родном мире и сейчас гостили у мамы, правда, меня жутко раздражал очередной, естественно совершенно случайный, дружеский визит Деамиурата.
— Брось! — Ким обнял меня за талию, прижимая к своему боку. — Он ведь не дурак!
— А вот в этом я очень сомневаюсь! — фыркнула, не отводя взгляд от хранителя и нашей пятилетней дочери, собирающих на ковре новое Лего, принесённое «дядей Дамиром» в подарок. — Особенно после того, как этот… — прошло столько лет, а мне до сих пор приходили одни нецензурные эпитеты, — хранитель заявился прямо в роддом, сверкая бешеными глазами.
— Зато лучшего охранника у Майи не будет, — бесстрастно пожал плечами Ким. — Он знает, что это она, а не ты предназначена ему судьбой и не даст даже волосу упасть с её головы! — всё так и сколько скандалов произошло по этому поводу — не вспомнить. Они закончились в тот момент, когда Деамиурат поклялся жизнью, что примет любой, даже самый худший для него, выбор нашей дочери.
— Меня больше беспокоит как бы он сам не надумал воспользоваться своим положением! Ким!
— Прости, любимая! — повинился он, разжимая руку и с большим трудом возвращая глазам привычный для мамы цвет. — Я сам развоплощу его, если только дёрнется в её сторону! Это я тебе как верховный демон первого круга обещаю!
— Верю, — легко улыбнулась я, понимая что наступил тот самый момент, — вот только ты так переживаешь исключительно за Майю или и другим что-то останется?
— Другим? — разом забыв про всех, Ким недоверчиво уставился прямо на меня. — Малика, ты о чём? — а я просто смотрела на него и расползающаяся улыбка на моих губах сказала ему гораздо больше, чем могла словами выразить я. — Ты?..
— Мы, любимый, — приложив его ладонь к плоскому ещё животу, уточнила я, — теперь только мы…
Конец