Кто же может помочь подруге? Кого позвать на помощь? Вспомнился отец разгромивший лабораторию Халена. Нет, он точно помогать не будет. Кто для него Зильга, зачем ему это? Впрочем, не уверена, что у него есть такие знания. Бристан? Он, конечно, директор Академии, но думаю, он знает о состоянии снежной волчицы, и наверняка попытался бы что-то сделать? Кто еще? Мысли лихорадочно искали выход.
— Нейера Хасия, — тихо позвала женщину.
— Что такое, Евгения? — спросила она меня, подойдя к кровати.
Мы старались разговаривать как можно тише, не тревожа оборотня, хотя казалось, что весь его мир сейчас сузился до размеров кровати, занимаемой Зильгой. Словами утешения здесь не поможешь, трясти проклятиями в адрес Халена тем более не имело смыла. И все же мне не хотелось сдаваться, пока не подруга жива, ведь что-то ее удерживало четыре дня, не позволяло уйти из жизни.
— Скажите, в Академии все еще идут занятия? — тихо спросила женщину.
— Конечно, учебный год в самом разгаре, — ответила она мне и заботливо подоткнула одеяло.
Не удивительно. Когда убили Кертиса, занятия продолжались, хотя и шло расследование, потом во время практики у Халена погибли оборотни от рук зомби Хары, и тоже жизнь продолжалась своим чередом. Так зачем обращать внимание на двух девчонок в лазарете, если каждый старается получить знания, чего-то добиться в жизни.
Вот только ведь у нас с Зильгой были друзья. Этрин, Сирот, Дит, Фет. Неужели оборотни ни разу за все это время не появлялись здесь, не поинтересовались о нашем самочувствии? Хотя, посмотрела в сторону оборотня, ему, наверное, не нужны такие визиты. Отис у родственников, и даже страшно представить, в каком он сейчас состоянии, о визитах отца даже не хотела думать, но вот брат мог бы и посетить меня. Впрочем, если не будет приходить, даже не обижусь. Не хотелось вновь заводить разговор о нашем будущем, не то у меня состояние, чтобы как-то аргументировать свой отказ.
— Нейера Хасия, — остановила женщину, когда та собралась уйти от моей кровати, — вы могли бы позвать нейра Хастера? Он еще преподает в Академии?
Спрашивая про старого вампира, вообще перешла чуть ли не на шепот, кося в сторону несчастного отца, стараясь не обеспокоить его своим интересом к вампиру, принадлежащему к роду Халена.
— Конечно, — так едва слышно отозвала мне женщина, поняв мои предосторожности.
— Можете его позвать? Вдруг он сможет помочь? — показала глазами на подругу.
Вампирша посмотрела на отчаявшегося отца, немного постояла в задумчивости, а затем кивнула.
— Надо попробовать, — твердо произнесла женщина и направилась на выход.
На наши перешептывания и передвижения нейеры оборотень не обратил ни малейшего внимания. С одной стороны вздохнула с облегчением, что не доставили ему лишних переживаний, с другой сердце сжалось от сочувствия к беде мужчины.
Нейер Хастер пришел нескоро. Все это время мучилась сомнения и все же надеялась, что старый вампир сможет придумать, как спасти Зильгу. Наконец дверь открылась и нейера Хасия, встретив мой встревоженный взгляд, прикрыла в согласном движении веки, успокаивая, что все хорошо. Еще спустя некоторое время в лазарет вошел старый вампир, он быстрым взглядом окинул оборотней и решительно направился к подруге и ее отцу. Нейер Аваланс медленно повернулся на звук шагов, и в его глазах сверкнула звериная ненависть. Оборотень подскочил на ноги и протянул руку к горлу Хастера, ногти удлинилась, превращаясь в когти. Старый вампир уклонился от неминуемого захвата едва уловимым движением в сторону и вновь развернулся ожидая очередного нападения.
— Как самочувствие, Евгения? — тихим и спокойным голосом спросил учитель меня.
— Жить буду, — отозвалась ему, а губы невольно сами раздвинулись в улыбке.
Оборотень замер на мгновение от простоты вопроса и искренности, прозвучавшей в голосе Хастера, он зарычал и кинулся с горящими ненавистью глазами на вампира. Их борьбу даже не могла рассмотреть, их силуэты размылись, сливаясь в разноцветное пятно, где иногда мелькали взмахи рук или детали одежды. Неожиданный, душераздирающий вой разорвал простраство и больно ударил по нервам, и без того напряженным.
— Хватит, уважаемый Аваланс, так вы своей дочери не поможете, — мягко произнес старый вампир, остановив драку тем, что сделал удушающий прием оборотню.
Массивный мужчина был намертво зажат в каком-то захвате, где его голову зафиксировали, а руки вывернуты за спину.
— Магия смерти, — прохрипел Аваланс, — нельзя применять.
— Почему нельзя пользоваться своими знаниями? — спокойно с какой-то задоринкой спросил старый вампир, — уважаемый Аваланс, сейчас я вас отпущу и мы поговорим. Не нужно еще раз кидаться на меня, надеюсь, вы запомнили урок и теперь воспользуетесь теперь уже своими знаниями.
— В чем состоял урок? — хмуро произнес оборотень, отпущенный на свободу.
Мужчина потирал запястья рук, затем потрогал придушенную в захвате шею. Надо сказать, что в моем мире бойцы часто бились в «восьмиугольнике», там, где бои без правил, но такого мастерства, что только продемонстрировал старый вампир, не видела ни разу, хотя в детском доме часто смотрели канал «Спорт».
— В том, что не нельзя кусать руку, протянутую для помощи, — с этими словами Хастер приподнял рукав, продемонстрировав приличный укус. Следов зубов оборотня отпечатались проступившими капельками крови, — Укусил все-таки волчонок! Старею.
Старый вампир покачал головой, но даже не осуждающе, а скорей всего, он действительно, расстроился из-за возраста.
— Какая может быть помощь от вампира, — рыкнул недовольно оборотень. Причем было видно, что он едва сдерживается, чтобы вновь не броситься на Хастера.
— Я могу помочь вашей дочери, уважаемый Аваланс, — серьезно и, глядя прямо в глаза, произнес некромант.
— Один уже помог, — с горечью выдохнул мужчина и буквально рухнул на кровать рядом с дочерью.
— Хален не лучший представитель моего рода, — спокойно возразил ему учитель.
После его слов повисла тишина. Я боялась даже громко вздохнуть, чтобы не нарушить это шаткое равновесие переговоров. Конечно, моя личность тут не причем, просто оборотню очень сложно услышать слова, что помощь может прийти от тех, кого мужчина считает виновным в своем несчастье.
— Запр, позволь мне осмотреть девочку, — мягко, словно разговаривал с больным ребенком, попросил старый вампир, называя грозного оборотня по имени.
Ко мне неожиданно пришло понимание, что Хастер настолько давно преподает в Академии некромантии, что должен знать многих в этом мире. Ведь он их принимал совсем молодыми, не очень опытными, обучал и провожал во жджввв взрослую жизнь. Перед его глазами проходили несколько поколений оборотней, вампиров, метаморфов и айерханов, он знает многих и многое о своих учениках, об их слабых и сильных сторонах. Неудивительно, что старый на вид вампир смог справиться с мужчиной в несколько раз себя мощнее, пусть и с применением магии смерти, что так возмутило противника, но еще и преподав очередной урок. Я с восхищением смотрела на этого мудрого мужчину, волей случая рожденным в расе вампиров. Мне бы очень хотелось, чтобы таким был мой отец.
— Спасите ее, нейер Хастер, — с отчаянием всхлипнул Аваланс.
Учитель коротко кивнул и слов на пустые обещания тратить не стал. Я понимала, что нейера Хасия рассказала все, что случилось с нами, но и подробно описала состояние Зильги. Теперь же старый вампир проводил свою диагностику подруги. Почему никто до меня не догадался привести такого опытного некроманта, для меня осталось загадкой. Хотя скорей всего все видели отчаяние отца снежной волчицы и понимали, что он не согласится на помощь вампира да еще из рода Халена. Однако эта встреча состоялась, и мужчина позволил подойти к своей дочери, наверняка лелея несбыточную надежду на спасение.
— Запр, — тихо позвал старый вампир опустившего плечи оборотня, — милый мой волчок, она не вернется.
— Как? — выдавила я из себя.
Для меня слова Хастера стали полной неожиданностью. Я была уверена, что он найдет какое-то средство, чтобы вернуть мою подругу, а получается, что даже он не в состоянии. Аваланс судорожно вздохнул и еще больше согнулся под тяжестью своей беды. Мужская фигура разрывала мне сердце, огромный оборотень, в полном расцвете своих сил выглядел очень несчастным, и это было ненормально, противоестественно.
— Ее разум давно ей не принадлежал. Когда Хален погиб, то оборвал связующую нить, магия перестала подпитывать сознание Зильги, и она не просто упала в обморок, сейчас девочка находится за гранью, — тихим голосом пояснил Хастер.
— Неужели ничего нельзя сделать? — каркающим голосом спросила я.
Говорить все еще было трудно. Если на шепот моих усилий хватало, то нормальная речь не получалась. После моего вопроса оборотень поднял глаза на старого вампира, во взгляде застыла такая тоска, что сердце вновь резануло болью.
— Магия жизни здесь бессильна, она не вернет волчицу, — медленно, словно раздумывая над собственными словами, произнес Хастер.
— А магия смерти? — прошептал Аваланс.
— И она не поможет, — с сожалением качнул головой некромант, — Хален с ее помощью вытравливал живую личность из своих «заготовок».
На эти слова чуть заметно кивнула, подтверждая. До сих пор вспоминаю с ужасом все то, что пришлось пережить под таким воздействием на меня.
— Нет, к жизни ее разум нельзя вернуть с помощью магии, — произнес учитель и опустил глаза к полу.
В ответ раздался слаженный выдох от нас обоих с оборотнем.
— Запр, понимаешь, — медленно начал объяснять некромант, — Тело девочки живо, а вот разум ушел за грань. Магия не может заставить сознание вернуться обратно, только она сама должна захотеть.
— Как? Я все это время звал ее, уговаривал вернуться ко мне, — застонал несчастный отец.
— Должно же ее что-то цеплять в этой жизни? — задумчиво спросил Хастер.
— Я не знаю, — растеряно произнес Аваланс.
— Она очень хотела узнать о своем происхождении, — напомнила я и получила полный ненависти взгляд от оборотня.
Понимаю, что это семейные тайны и никому не хочется, чтобы об этом знали посторонние. Но ведь разговор идет о спасении Зильги. Неужели нельзя поступиться кое-какими принципами ради спасения дочери?
— Она из-за этого попала под влияние Халена, — напомнила мужчине уже ставшим известным факт.
Метать молнии в мою сторону оборотень перестал и задумался. Зильгу очень беспокоила тайна ее происхождения. Я видела насколько сильно она любила отца, и все же эта тайна мучила подругу, не давала ей покоя. Снежная волчица в первый же день взорвалась от одного только упоминания Кертисом о ее пятнах на шкуре. Девчонка попала под влияние Халена, только за одно обещание раскрытия неизвестности.
— Вы сами недавно сказали, что могли бы ей рассказать все, — выдавила из себя последнюю фразу каркающим голосом и зашлась в кашле.
Нейера Хасия почти подбежала ко мне, прижала указательные пальцы к моему горлу, успокаивая гортань, а затем принесла теплого отвара. Вслух женщина ничего не произнесла, стараясь не мешать разговору мужчин, только пожурила взглядом.
— Ты права. Если бы я ей мог все рассказать, — тихо произнес Аваланс, — но ведь она никогда не спрашивала.
Ой, ли? Что-то я в это не верю. Зильгу слишком волновал этот вопрос. Скорей всего отец старался не замечать расспросов, отмахиваясь от дочери. Всегда кажется, что все можно отложить на потом, есть еще время. А события могут в любой момент обернуться бедой. Если бы подруга поделилась своими сомнениями со мной, я бы постаралась ей помочь, успокоить. Впрочем, в последнее время настолько была занята своими проблемами выживания, что некогда было расспросить снежную волчицу о ее заморочках.
— Получается, что есть то, что может заинтересовать волчицу и вернуть ее к миру живых, — сделал выводы старый вампир.
— Может и так, — сказал с сомнением оборотень, — только как ей все рассказать?
— Запр, волчок, послушай своего старого учителя. Девочка фактически уже умерла, еще несколько дней и тело начнет умирать. Никакая магия жизни не поможет продержать ее долго в таком состоянии, — Хастер говорил уверенно и убежденно.
Мысленно с ним согласилась. Ведь Зильга уже четыре дня в таком состоянии и положительной динамики не видно. Дальше будет только хуже.
— Что вы предлагаете? — угрюмо спросил Аваланс.
— Предлагаю убить ее, лишить жизни и призвать душу для разговора, — спокойно ответил старый вампир.
Черт! Как же я забыла, что они тут все некроманты недоделанные? Для них смерть всего лишь инструмент, а не необратимый итог жизни. Не думала, что разговор может зайти о том, чтобы убить подругу. Забулькала, возмущаясь, но горло не позволило прокричать все матерные слова в адрес старого вампира, хотя очень хотелось вспомнить всех его родственников поименно.
— А сейчас этого сделать нельзя? — опешив, спросил оборотень.
Кстати, да. Почему нельзя призвать заблудшую душу пока Зильга находиться без сознания? Но высказаться по этому поводу вновь не получилось, горло сдавило спазмом, но радовало то, что Аваланс не потерял голову и рассуждает разумно.
— Не получиться, — развел для достоверности руками некромант, — Сейчас душа при ней, привязана к телу. У девочки отключился разум, то, что отвечает за самосознание при жизни. Если говорить проще, Зильга стала овощем. Сердце стучит, легкие дышат, но все это поддерживается магией жизни, — Хастер подергал проводки попискивающего аппарата, они повисли в воздухе и по-прежнему выдавали импульсы, даря призрачную надежду на жизнь, — Со временем мозг начнет отмирать, как ненужный орган. Точнее сказать останутся рабочими участки, которые отвечают за простые физиологические функции. Скоро нейера Хасия предложит отключить девочку от аппарата. Не знаю, когда это произойдет. Может через неделю, может через год. Но разум к Зильге не вернется.
Он замолчал, позволяя осмыслить нарисованные перспективы. Честно говоря, они ужасали. Надо будет попросить Бристана и Отиса, что если я окажусь в таком состоянии, чтобы сразу меня отключали, а не продолжали мучить тело без разума.
— Разум не может быть вызван к разговору никакой магией, — медленно и тщательно произнося каждый слог, сказал учитель, — а вот душу умершего позвать можно. Правда, только после смерти.
И снова замолчал, позволяя принять непростое решение. Я замерла в нерешительности, конечно, не мне делать выбор, но все же снежная волчица близкая подруга и ее судьба небезразлична.
— Но если девочка не захочет возвращаться после разговора, то тут уже ничем нельзя будет помочь, — добил окончательно старый вампир.
В какой-то степени я даже была ему благодарна за такую откровенность. Он не манипулировал чувствами несчастного отца, а четко объяснял все последствия выбора. Тяжелого, практически невозможного, но все же дающего слабую надежду.
Разум, потерявший контроль Халена вернуться в тело снежной волчицы не может без сильного желания личности, а Зильга, судя по всему, не стала бороться. Конечно, у нее есть сильное желание узнать тайну своего происхождения, и это может повлиять на желание жить. Но в тоже время старый вампир предлагает убить окончательно подругу, чтобы пообщаться с душой, уже оторванной от физической оболочки. Это реальный шанс заинтересовать девчонку вернуться в мир живых. Только я слышала, что умерших зовет мир мертвых настолько сильно, что все души устремляются туда, оставляя этот бренный мир, где столько страданий и несправедливости.
Шанс вернуть Зильгу к жизни настолько призрачный, что даже я не могла бы сказать наверное, как надо поступить.
ГЛАВА 15
— Это все-таки возможность вернуть Зильгу к жизни? — медленно произнес Аваланс, с отчаянной надеждой глядя в глаза бывшему учителю.
— Я не буду тебя обманывать и внушать несбыточное, — твердо ответил ему старый вампир, — Шансы не велики, но они есть. Все будет зависеть от тебя, Запр, и от нее.