— Я смогла добраться до ножниц для бумаги и ударить со всей силы по насильнику, — рассказывала дальше Эльза, — Я испугалась, что убила его, потому что Раймон обмяк на мне и не шевелился. Но я ошиблась. Он пришел в себя, выдернул ножницы из плеча и ударил ими в мою шею. Вот сюда, перерезав артерии. Я умирала несколько минут, а он смотрел на меня и даже не пытался помочь. Это все произошло на глазах Анабель, — добила меня окончательно Эльза.
Призрак замолчал, а мы потрясенно смотрели на женщину, стараясь переварить услышанное.
— Девочка не выдержала потрясения и тронулась умом, — мрачно произнесла прабабка, — Но Раймона это не остановило. Он дождался пока Анабель созреет, как женщина, и начал воплощать свой план в жизнь.
— Черт! Черт! Черт. Убить этого гада мало. Ненавижу поганца! Урод! Сволочь, — дальше я высказалась отборным матом, не скупясь в выражениях.
— Я тоже так считала и считаю, — произнесла Эльза, после того, как я закончила выплескивать свои эмоции, — Уйти за грань не смогла, меня не прельщали покой и отдохновение от мирской жизни. здесь осталась беззащитная дочь, правда, ничем помочь ей не могла. Ее спасло только то, что она с трудом понимала, что с ней происходит, — такая горечь и печаль звучали в голосе призрака, что на моих глазах наворачивались слезы.
— Гад, — всхлипнула я.
— У них родилась девочка. Раймон и в это раз подстраховался, — после небольшой паузы продолжила Эльза, — Анабель не сопротивлялась, плохо соображая, что с ней делает Раймон, а он, добившись рождения дочери и одновременно своей внучки, оставил девочку в покое.
— Анабель все еще жива, — тихо произнес Бристан.
— Да, в основном все время провожу с ней, — кивнула Эльза, — С ней мало разговаривают, так что я ее единственная собеседница все эти годы.
Мужчина опустил глаза. Я его понимала. Наверняка, отец рассказал ему другую сказочку, где он был благородным героем, вынужденным жить рядом с сумасшедшим чудовищем, не в состоянии отличить реальность от вымысла.
— Девочку назвали Виолеттой, — произнесла спокойным тоном Эльза, а дернулась от неожиданности.
— Как? Виолетта? Моя мама? — выдохнула я через полузадушенное состояние.
— Наша, — тихо поправил Бристан и, накрыв ладонью мою, слегка сжал пальцы, словно стараясь поддержать.
Черт, вас всех возьми! Отец братец родной! Некроманты долбанные. Извращенцы! Да по ним дурка плачет, а они рассказывают тут мне теории о чистоте крови. Убью эту мразь!
— Девочку растили няни, нанятые Раймоном. Баловали, обучали. Я смотрела на внучку и понимала, что ее ждет впереди, — призрак прабабки отплыл к двери и покачался рядом, затем вернулся обратно, — Мозги Виолетте Раймон промыл основательно. Девочка впечатлилась великой мессией, готова была для отца сделать все, что он скажет. Она росла в полной уверенности, что самая главная цель ее жизни родить отцу и мужу наследника.
Раймон был с ней нежен, мне даже показалось, что в нем пробудились какие-то теплые чувства. Но разве монстр в состоянии скрыть свою суть? Нет. Когда Виолетта с гордым видом ходила по замку и оглаживала округлый живот, ожидая прибавления в своем семействе, Раймон рассказал свои дальнейшие планы. Ему не нужен был мальчик, только девочка, которая вырастит и станет еще одной вехой к великой цели. Можете себе представить реакцию Виолетты? Девочка росла в полной уверенности, что отец в ней души не чает, что она смысл всего его великого плана, а оказалось, что она для него такое же средство к достижению задуманного, где ей место не предусмотрено.
У нее случилась истерика, Виолетта кинулась с кулаками на Раймона, за что тот выдал ей такую затрещину, что беременная женщина отлетела в конец комнаты и потеряла сознание. После этого разговора он к ней больше не заходил. Раймон посчитал, что этого вполне достаточно, девчонка со временем смирится и сделает так, как он скажет.
Виолетта вынашивала дочь, это мне было хорошо известно, но она сама очень хотела сына. Но Раймон неукоснительно придерживался своего плана, подстраховавшись во время зачатия.
Однажды я решилась на разговор с ней, надеясь, что в душе внучки созрело недовольство. Она не хотела меня слушать, не верила, но я отвела ее к Анабель и познакомила с матерью, которую она никогда не знала. Вот тогда-то в ней что-то оборвалось. Кумир рухнул с пьедестала, обдав смрадом. Разочарование было слишком велико, она опустила руки, бродила по замку в одиночестве, уволила всех слуг. В это время мы с ней подружились. Чтобы там не было, но я любила внучку и желала ей только добра. Мне не удалось уберечь ее от Раймона, но мы стали придумывать план побега, решив, что не позволим сломать еще одну жизнь.
Теперь я занималась тем, что искала тех, кто поможет пройти через охранников. С деньгами проблем не было, а потому обещали щедрое вознаграждение.
— Ты же была призраком, — произнес Бристан, останавливая рассказ, — как ты могла с кем-то договориться.
— Я искала помощь в доме своих родителей, — пояснила Эльза, — там осталась няня, выпестовавшая меня. Вот ей я все объяснила и попросила помощи. Конечно, все переговоры велись в моем присутствии. Многие хотели надуть старую женщину, но я не позволила. Так что побег был почти готов, когда однажды вернувшись домой, застала жуткую картину. Виолетта оступилась на лестнице и кубарем скатилась с нее. Вокруг никого не было, двое слуг находились на кухне, никто не видел ее падения. Схватки начались пока внучка лежала без сознания. Виолетта очнулась, звала на помощь, но ее криков никто не услышал. Раймон по обыкновению находился в Академии. К тому моменту, как я вернулась, уже все было кончено. Девочка, родившись раньше срока, не выжила. Несчастная внучка сидела в луже своей крови и прижимала хрупкое тельце ребенка к груди. Я тогда испугалась, что она тронется рассудком.
ГЛАВА 20
Вот тогда у меня появилась неожиданная идея — подменить ребенка. Достучаться до сознания несчастной матери потерявшей дитя оказалось не просто, но мне все же удалось. Я кричала на нее, орала, скидывала посуду, пытаясь вырвать из состояния полной прострации, но общую мысль мне удалось до нее донести.
Пока занималась организацией побега, познакомилась со множеством метаморфов, в том числе с Гарисонами, у которых только сегодня родился седьмой сын. Нечистокровный род, без перспектив занять более высокое положение, и лишь один работающий мужчина. Рождение еще одного голодного рта в их семье радости не прибавило. Несчастная мать, измученная нищетой, не радовалась появлению на свет малыша. Мальчик был маленьким, хрупким, очень худым, сказывалось отвратительное питание во время беременности, когда женщина отдавала свою долю за столом голодным детям.
Я предложила Виолетте купить новорожденного ребенка и выдать за своего. Хрупкая комплекция позволит выдать его за недоношенного, рожденного раньше времени. И, кроме того, половая принадлежность не позволит Раймону и дальше продолжать свой план.
Мне кажется, тогда Виолетта, оглушенная постигшим ее несчастьем, не совсем понимала, о чем ей говорю, не вникала в мои доводы, но согласилась, лишь бы я перестала орать и бить посуду. Я отправилась к Гарисонам, наказав ей лечь тут же на кушетку и никуда не ходить. Слуги в последнее время в дом не заходили, оставаясь на кухне. Они старались не вмешиваться в жизнь хозяев, понимая, что Раймон никому не позволит трепаться об обстоятельствах личной жизни. Так что, убедившись, что внучка послушалась моего распоряжения и легла на кушетку так, чтобы не видеть тельце умершей девочки, отправилась за ребенком.
Няня и в этот раз помогла. Она объяснила ситуацию и предложила ту сумму, которую ей назвала. Женщина поначалу обмерла и отказалась от моего предложения, а потом согласилась. Мы с ней решили поменяться детьми. Она отдала нам живого мальчика, а сама забрала умершую девочку. Несмотря на постоянное недоедание ей хватило сил приехать к замку с дитем, убрать последствия после выкидыша, и, забрав уже окоченевшую девочку, уехать к себе домой, чтобы показать мужу умершего ребенка. Той суммы, что на следующий день передала моя няня, Гарисонам хватило на покупку небольшого дома с огородом, живности и даже что-то отложить. Женщина оказалась с головой и не стала бездумно тратить деньги. Огород и скотина решили вопрос с пропитанием, мужу не нужно было работать на двух работах, вскоре он смог найти более престижную должность. Так что отдав мальчика в род Китрасов, Гарисоны переломили свою судьбу и сейчас могут себе позволить отдать детей в Академию некромантии на обучение.
Мы потрясенно молчали. Сказать, что Бристан был поражен, это вообще ничего не сказать. В его глазах попеременно менялись чувства от неверия до облегчения, а затем его снова откидывало к сомнениям.
— Да, мой мальчик, ты не сын Раймона Китраса, — мягко произнесла Эльза, — ты нечистокровный метаморф, и не родной брат Евгении.
— Ничего себе, — потрясенно выдохнула я.
Со стороны Бристана послышался то ли стон, то ли громкий выдох.
— Ты как? — встревожено развернулась к теперь уже не брату.
— Не знаю, — мотнул головой метаморф, — с одной стороны мне стало легче, это объясняет разные странности, но с другой …
— Узнать такое, — согласилась с ним, — Я тебя очень хорошо понимаю. Для меня тоже было шоком, когда узнала, что у меня есть родственники, да еще такие.
Протянула ему руку, стараясь поддержать мужчину. Как бы он не крепился и не держался, сейчас ему очень трудно, узнав правду о своем происхождении. Даже не знаю, радоваться мне за него или огорчаться? Хорошо, что мы все узнали, и, как верно сказал Бристан, многие непонятные вещи стали объяснимы, но с другой всю жизнь жить в полной уверенности, что ты из рода Китрасов, чистокровный метаморф и у тебя великая цель, а теперь всего этого в один миг лишиться.
Мы сидели молча на пыльном диване в какой-то каморке на верхнем этаже и переживали о своих судьбах, держась за руки. Когда мы считали себя братом и сестрой, то были гораздо дальше друг от друга, чем сейчас, узнав о том, что мы совершенно посторонние друг другу метаморфы. Эти переживания, сочувствие, понимание сблизило нас гораздо больше, чем кровные узы. Хотя, казалось бы, должно быть наоборот, но Бристан стал для меня родней и ближе, перестав быть мне родным братом. Его пальцы были горячими, сжимали мои в немой благодарности за поддержку и участие, я же раскрывала свое сердце навстречу ему, понимая, что парню требуется время на осознание того, кто он есть. Мы сидели тихо, не произнося ни слова, а призрак моей прабабки качался рядом с нами, не торопясь прервать это молчание.
— Правильно подозревал, что у Гарисонов в роду есть оборотни и айерханы, — с тихой грустью произнес Бристан.
— Да, метаморф женился за серой волчице, — подтвердила слова парня Эльза, — их дочь выбрал айерхан. Только потом их потомки женились на метаморфах.
— Теперь мне понятно ночное зрение, узнавание своей пары и собственнический инстинкт, сводящий с ума от ревности.
— Все так, — согласилась с ним прабабка.
Я внимательно смотрела на породистое лицо мужчины и постепенно до меня стала доходить очевидная мысль, что передо мной сидит мой муж, при этом не родной брат. Если мысль о браке с братом приводила в ужас, то сейчас внимательно рассматривала того, кто любит меня до кончиков пальцев и готов на что угодно, только бы я ему ответила взаимностью.
— А я? — спросила Эльзу, подняв на нее глаза.
— Печальная история, — кивнула головой в ответ она, — Раймон остался недоволен тем, что его планы разрушены. Он поверил в историю с преждевременными родами, выгнал всех слуг из замка, посчитав, что это по их вине Виолетта упала с лестнице. Что ни говори, но малочисленная прислуга не в состоянии содержать дом в чистоте, а потому вновь набрал полный штат, больше не общая внимания на недовольство супруги.
Долгое время Раймон не трогал Виолетту, и мы даже подумали, что он успокоился и отказался от своего плана. Я присматривала за Бри все это время, лишь иногда уходя к Анабель, о которой заботилась только одна служанка. После того разговора Раймон перестал общаться с внучкой, решив, что женщина не в состоянии понять и оценить его грандиозный план.
Когда Бристану исполнилось десять лет, Раймон решил, что пора снова вернуться к своим прежним намерениям. Только вот Виолетта уже не видела в нем своего героя, она отказывалась беспрекословно подчиняться мужу. Я ее убеждала, рассказывала свою историю, но она упрямо не подчинялась. В конце концов, мы обе поняли, что подмена ребенка проблему не решила, а только отсрочила. Раймон ни за что не откажется от своей великой идеи о чистоте крови.
Когда Виолетта поняла, что снова беременна, то решила бежать. Она хотела, во чтобы то ни стало уберечь тебя от брака с собственным отцом, а так же прадедом и дедом в одном метаморфе. Теперь она понимала мои чувства и переживания за ее судьбу. О себе она думала в последнюю очередь, понимая, что после рождения дочери, ее оставят в покое, позволяя доживать жизнь в огромном доме, благо места здесь всем хватало.
— Там детская, — ткнула в сторону двери из каморки.
— Ее готовили для тебя, — подтвердила прабабка, — Бристана практически сразу переселили к комнатам Раймона, он занимался мальчиком, едва тому исполнилось пять лет.
— Я помню, что Виолетту видел очень редко, — произнес парень, — только отец и его рассказы о том, какая высокая миссия лежит на тех, кто принадлежит к роду Китрас.
— Это точно, — согласилась с ним Эльза, — забрать тебя было невозможно. Прервать рассуждения Раймона не получалось. Все, что я говорила тебе, ты воспринимал в штыки. В конце концов, у нас была более насущная проблема, и я оставила тебя в покое, предоставив расти рядом с отцом. В любом случае насилие с его стороны не было, он растил тебя по своим законам. И все равно ты не стал его точной копией, не смог он привить в тебе презрение к окружающим. Твое благородство победило все, что пытался в тебя впихнуть отец.
Бристан тяжело вздохнул. Представляю, насколько ему сейчас тяжело услышать слова, разрушающие миф о метаморфе, которого он считал своим отцом. Я видела, как почтительно прислушивался к словам Китраса-старшего, внимательно запоминал, советовался по делам Академии. И вот теперь образ идеального отца с его великой теорией распался в прах, оставив обнаженную правду о насильнике и убийце, перешагивающего через женщин, как через ступеньки.
— Виолетта решила бежать, — тихо продолжила свой рассказ Эльза, — чтобы спасти дочь от участи стать новой женой безумца. Я определила, что должна родиться девочка, а потому внучка решила не оставаться в этом доме. Вновь начала переговоры, в этот раз помогала твоя мать Бристан. Моя няня умерла уже несколько лет как. Гарисоны оказались очень благодарными метаморфами и решили помочь с побегом Виолетте. Впрочем, предложенная сумма вполне соответствовала нашим намерениям. Твой отец и мать Бристан раздобыли артефакты, меняющие ауру. Ведь Виолетте никто не разрешал учиться, и она понятия не имела, что и как делать, чтобы скрыть ауру.
Бристан недовольно кивнул головой, подтверждая слова прабабки. Я тоже помнила его слова о том, что мне практически единственной разрешили учиться в Академии.
— Они же нашли тех, кто построит порталы в Академию, а затем проведут мимо охотников. Стоило это все немало, но мы не скупилась на оплату, — рассказывала Эльза, — В один день, когда мы точно знали, что Раймона в Академии не будет, потому что он отправился в город решать местные вопросы, Виолетта совершила этот рискованный побег. Сроки уже подходили, а ей еще надо было устроиться в мире людей, снять жилье, оформить документы.
Теперь уже кивала я, отлично понимая, с чем пришлось столкнуться маме в моем мире. В ее положении, не зная законов и порядков, без помощи и поддержки, ведомой только одним желание исчезнуть от своего мужа. Мне стало ее жаль до слез. Ведь она решилась на этот отчаянный шаг из-за меня, стараясь оградить от грозящей беды.
— Она умерла во время родов, — тихо произнесла я, — Без магии мама не выжила. Меня отдали в дом малютки, а затем в детский дом, где я и выросла.
— Печальная истории, — вздохнула прабабка, — Только это все дело прошлое, а за вами, детки будущее. Что собираетесь делать?
Мы переглянулись. В это момент Бристан напоминал мне Отиса, такое же изумление в глазах и нерешительность. Если более старший метаморф всегда знал, что и как делать, то мой муж как раз отличался непосредственной реакцией. И если его что-то изумляло или озадачивало, то он не стеснялся выражать свои эмоции. Даже на душе немного потеплело от этого.