Карин сглотнула. Ей уже ничего чинить не хотелось, только сбежать как можно быстрее и куда-нибудь подальше.
– Кто приносит пользу клану, имеет привилегии, – сообщил Шеф вкрадчиво. – Выбирать, с кем трахаться, я тебе не позволю, а вот когда – могу.
– Да пошел ты, – вырвалось у Карин.
– Я бы может и пошел, да некуда, – пожал плечами Шеф. – Ты сейчас не понимаешь, но тебе повезло, что ты досталась нам. Здесь рядом, кроме нас два клана. Волки, которые жрут людей и трахают овец, потому я даже не знаю, что бы они делали с тобой; да Ястребы, которые садят на сок одного кактуса, как на настоящую наркоту. Под его действием ты сама будешь прыгать на их членах, просить добавки и ловить кайф от боли. У них долго не живут, умирают или от травм, или он кактуса. Дальше в глубине пустыни Черепахи. Они точно тебя привяжут к камню, и будешь лежать мордой вниз с отставленным задом, а черепах сейчас человек пятьдесят, не меньше.
– Зачем ты меня запугиваешь? Чтобы я поверила, что вы нормальные? – зло спросила Карин, не понимая, зачем над ней издеваться.
– Чтобы поняла, что тут нет нормальных, а если и были, Зена их выжгла, так что принимай, что имеешь.
Он выразительно кивнул в сторону ведра.
– Можно мне другую тряпку? – спросила Карин, отбрасывая вонючую прочь.
Шеф не ответил, а встал и резко шагнул к ней. Карин чуть не завизжала, а когда он схватил ее за руку, едва не начала драться, но вовремя остановилась, осознав, что с нее просто стянули куртку.
Шеф рванул ее подкладку, оторвал от нее крупный лоскут и швырнул Карин, а потом так же молча вернулся на прежнее место.
– Спасибо, – машинально, по привычке ответила Карин и тут же прикусила губу от гнева. Благодарить мучителя она не собиралась, а тот не то не услышал, не то сделал вид, что не услышал и просто закурил.
Табака здесь, конечно, не было, а тот, что был, Шеф старательно берег; как все, смирившись с горькой сухой травой, которую запихивали в толстые стебли дикой лозы, что плелась неподалеку по скалам. От этого курева сначала словно и нет толку, и старым курильщикам оно не помогает, а потом превращается в страшную привычку. Шеф курить начал уже именно горькую сухотку тут, в Пекле и вроде ничего от этой дряни не чувствовал, но без этой горечи на языке и в глотке уже не мог.
Он курил и смотрел, как Карин, отвернувшись от него, усаживается на пол, осторожно макает край тряпки в ведро и вытирает плечи. Как она спускалась потом к груди, животу и ниже, он не видел, но воображал, и эта картина ему нравилась настолько, что он был готов приспустить штаны, освободить член и самостоятельно довести его до разрядки. Ее спины и воспоминания о том, как в нее входят члены товарищей один за другим, хватило бы для удовольствия, но потерять бдительность при свободном пленнике он не мог, потому решил отвлечься разговором о деле.
– Так что? – спросил он. – Попробуешь починить насос? Тебе это тоже выгодно, фильтр для воды у нас так себе, так что пить придется тоже полную дрянь. Кстати, я забыл, а ты не просишь. Пить будешь? У меня еще есть остатки чистой воды – не нашей, отвоеванной недавно у Ястребов, хрен их знает, где они ее взяли.
Он снял с пояса флягу и запоздало понял, что все равно говорит с ней не как с трофеем, а как с будущим демоном, который сам еще не понимает, что судьба за него все решила и теперь он один из них. Это открытие его сбило с толку и заставило нахмуриться, а Карин обернулась и удивилась столь озадаченному выражению лица. Пить ей очень хотелось, но сначала она предпочла одеться. Натянула коротковатые широкие штаны с завязками серого цвета, легкие по сравнению с ее формой и подобие рубашки с оторванными рукавами; и только потом встала и шагнула к Шефу.
Тот не стал подниматься, просто протянул ей флягу, полупустую, судя по весу. Карин открыла ее, понюхала, но жидкость ничем не пахла: ни тиной, ни алкоголем. Тогда она решилась сделать глоток и поняла, что ее не обманули. Вода была чистая, разве что немного сладковатая, но этот едва уловимый привкус только радовал и пробуждал жажду. Мгновение назад она думала, что просто хочет пить, а теперь понимала, что способна выпить все и не поморщиться. Так и случилось, но злиться на нее никто не стал и флягу отбирать тоже.
– Насос, – просто напомнил Шеф, все так же сидя на ящике, словно не топорщились у него штаны от возбужденного члена.
– Модель? – тут же спросила Карин, принимая деловой тон и возвращая флягу.
– Старая. Капта-23, – мгновенно ответил Шеф, даже не задумываясь.
– Могу попробовать, – ответила Карин и тут же добавила: – Только вы найдете моего капитана.
Шеф поморщился, принял флягу и встал.
– Руку выбрала? – спросил он, внезапно снова превращаясь в чудовище с дикими глазами.
– Правая, – ответила Карин первое, что пришло в голову.
Он тут же схватил ее за правую руку, оттащил в угол и застегнул браслет только на правой руке, дернул цепь, чтобы убедиться, что она все еще крепко держится на своем месте и отступил.
– Если хочешь, можешь занять мой диван, да и вообще делай тут что угодно, разве что не ломай ничего, иначе буду вынужден наказать. Еда будет позже, а я попробую достать твоего капитана, если только его Волки еще не сожрали, тогда уж, извини, это не в моей власти.
Он вышел, а Карин так и стояла в углу, глядя на дверь. Ей хотелось ликовать от первой победы, плакать от страха и молиться, чтобы Берг снова оказался рядом, но вместо этого она просто садилась на пол.
Глава 6
Над каменными глыбами пустыни Хайба сгущался мрак, а Демоны собрались у огня в центре лагеря и разливали остатки зеленоватого пойла из бочки.
– Будешь? – спросил Тибальд у Шефа, когда тот подошел к огню.
При этом он бесцеремонно дыхнул сигаретным дымом главарю в лицо.
– Блять, Тибальд, – рыкнул мгновенно взбесившийся Шеф. – Сколько тебе, блять, говорить? Не кури колючки в лагере! – Он вырвал сигарету прямо из идеальных белоснежных зубов, швырнул на камни и перетер ее в пыль своим тяжелым ботинком. – Хочешь, чтобы все обдолбанные ходили?!
– Ну не могу я курить вне лагеря, там же страшно в одиночку, – пролепетал Тибальд.
– Да мне насрать! Еще раз увижу – выебу нахер!
– О! Да в Шефе самец проснулся, – хохотнул Кирк, и все мгновенно заржали.
– Лучше пусть признает, что у него просто личные проблемы с кактусами, – пробормотал Тибальд обиженно и тут же получил подзатыльник от сидевшего рядом Дональда.
Седоволосый мужчина, как самый старший частенько позволял себе пресекать любую болтовню на манер наставника школы для сложных подростков. При этом сам он даже не напрягался, а у бедной жертвы воспитания голова звенела знатно, и она непременно затыкалась, особенно если от удара ухитрялась прикусить язык, как постоянно случалось с Тибальдом, но защищать его никто не стал.
Да и тема сама собой сменилась, благодаря громкому урчанию в огромном животе Роберта – Круглого Демона, как его тут называли в шутку за жир, который за пять лет никуда не делся.
– Жрать охота, – поддержал его Кирк.
– После траха всегда жрать охота, – спокойно ответил Шеф и все же принял жестяную мятую кружку с зеленым варевом из рук старика Дональда. – Вильхар, надеюсь, ты помнишь, что сегодня охота – твоя забота? Без добычи можешь не возвращаться.
– Но, Шеееф…
– Ты в перестрелке вчерашней виноват: из-за тебя Вика убили, так что его дежурства – твои до конца месяца, – отрезал Шеф, садясь на пустую бочку у огня.
– Да это ясно, – вздохнул Вильхар, не пытаясь оправдываться, потому что среди своих в этом нет никакого смысла, но все же спросил: – Я могу не один пойти?
– Если кто-то согласится сам – конечно, – пожал плечами Шеф.
Ему в целом было все равно, кто на самом деле пойдет охотиться и кто принесет, наконец, пожрать, главное – знать, кто за это в ответе для порядка. Потому что у Демонов есть свои правила и законы. Они появились до них и останутся после, и неважно: пятьдесят их или всего пять, как было в самые темные времена.
– Я с ним пойду, – вызвался старик Дональд, видимо решивший размяться, но Шеф его остановил:
– Погоди с решением.
Опустошив кружку, он стукнул ей по бочке и объявил:
– Есть тема!
Все сразу затихли и уставились на него, а он, окинув взглядом всех, заговорил:
– Баба наша – техник, если вы не вдупляете в смысл нашивок на ее форме…
– А кто-то смотрел на ее форму? – спросил Кирк, и Демоны дружно заржали, один только Шеф равнодушно дождался, когда они успокоятся и продолжил:
– Она обещала заняться водным насосом, но при одном условии…
– Условии? – удивился Тибальд. – Какого хрена она выдвигает условия?
– Такого! – рыкнул Шеф. – Под тобой полежать она и без согласия может, а за работу и условия можно выдвигать.
– Так сначала работа, – напомнил ему зам, – потом…
– Просто условие особое. Она хочет, чтобы спасли ее командира – того придурка, которого мы там бросили. Возможно, он уже сдох, а если нет, то его забрали Волки. Я намерен сходить узнать, не сожрали ли они его. Кто пойдет со мной?
В лагере стало тихо, просто потому что с Волками говорить никто не любил, да и вообще Демоны с ними хоть и не воевали никогда, но предпочли бы не иметь с ними никаких дел, как с прокаженными.
– А баба огонь: сиськи меньше чем у Роберта, а мозги есть, – пошутил Вильхар и попытался ущипнуть толстяка за грудь, за что тут же получил по руке под дружный хохот.
– Ладно, если надо – значит надо, – наконец сказал Кирк. – Я всегда с тобой.
– Может, тогда лучше я с вами? – спросил Вильхар. – Я Волков еще не видел ни разу, мне интересно…
– Очумелый, – выдохнул Тибальд. – Лично я лучше тут посижу тихо, за бабой присмотрю.
– Ага, конечно. Тебе на вышке уже пора быть, а ты тут жопу просиживаешь, – рыкнул Шеф.
– Ты сегодня явно злой, с чего бы это? – спросил Дональд, внимательно изучая Шефа.
– Плечо болит, – соврал тот.
Плечо действительно болело, и бинты натерли кожу подмышкой, что особенно бесило, но все эти ощущения в пекле едва ли могли стать настоящей причиной для раздражения, здесь это доказательство того, что ты еще не сдох, а значит – повод для радости, но говорить правду о своих мыслях Шеф не мог. Его мысли о том, что баба – это беда и ее лучше бы убить, никто явно не поймет.
– Ладно, – согласился Дональд, принимая такую ложь. – Тогда берите Вильхара с собой. Я на Волков за двадцать пять лет насмотрелся сполна, пошли они нахер, а вот червероя я бы пристрелил.
– А я бы лучше тут, по хозяйству чего, – признался Роберт, которому действительно тяжело давались вылазки из лагеря.
– А мне это не нравится, – сказал Кастер, как единственный не высказавшийся.
При этом он был готов добавить, что все равно готов идти, если Шеф считает нужным так поступить, но не успел.
– Тогда остаешься за главного. Зам как-никак, – сказал Шеф и встал. – Вильхар и Кирк – со мной. У вас время тупо отлить и за оружием метнуться и сразу выходим. Дональд, на тебе нормальная жрачка. Роберт, пошебурши чего-нить и своргань бабе хоть что-то, червей накопай накрайняк, короче, ты умеешь делать похлебку из нихера, я знаю. Тибальд!
– А! – отозвался долговязый, снова пихая что-то в соломинку.
– Какого хрена твоя задница еще не на вышке? Тебе реально хочется проблем?
Холодный тон, которым Шеф задавал этот вопрос, давал понять, что вот теперь он зол всерьез, а Тибальд и вовсе сам видел, как одного нерадивого Демона после такого вопроса Шеф просто пристрелил на месте. Себя таким же безответственным Тибальд не считал, но на всякий случай вскочил.
– Все, я… все, бегу, – пробормотал он и тут же исчез в темноте, ворча себе что-то под нос о том, что совершенно не понимает, какого черта выбрали в Шефы этого конченого придурка.
Глава 7
Дорога к лагерю Волков как раз тянулась через пески и камни, мимо озерного кратера и дальше к каменным скалам, поросшим ядовитым мхом.
Ночи в пекле были темными, почти непроглядными. Два спутника на небе – Жажда и Ненависть, как их тут прозвали, как всегда едва освещали пески, но стоит прожить в Пекле полгода, и ты привыкаешь к этому мраку, учишься ходить, как слепой крот, проверяя дорогу ногой, и реагировать на малейший звук.
Большая часть новичков так и не выживала в те самые первые полгода. Кто-то умирал от яда змей. Кого-то жалили огромные черные скорпионы. Как их можно не заметить и уж тем более не услышать, Шеф никогда не мог понять, но знал как минимум троих Демонов, погибших от жала на кончике хвоста. Лучше всего он понимал тех, кого подстреливали в темноте более опытные враги. Это было неизбежно, потому новичков всегда прикрывают, а был бы в лагере настоящий новичок, он бы его с собой сейчас не взял.
Невозможность держать автомат Шефу не нравилась, а еще то, что он без предупреждения спрятал в жилет с ножами два диска с порнухой из трех имеющихся. За восемнадцать лет он сам выучил их наизусть и был уверен, что Вильхар за год запомнил ничуть не меньше, но со вздохами сисястых порно-звезд было связано слишком много.
– Ошибешься, и тебе этого не простят, – вспоминал он слова прежнего Шефа в то время, когда уже был его замом. – Если решения принимать не станешь – раздавят, так что привыкай решать и рисковать, зная, что если что пойдет не так – тебя кончат, если повезет – быстро.
– И часто у Демонов Шефов кончали?
– Не очень, Вожаков у Волков чаще, но сути это не меняет.
Шеф все это хорошо понял еще тогда, двадцатилетним пацаном – сопляком, с точки зрения Пекла и Бешеным Оли, по мнению товарищей.
Сейчас был тот самый опасный момент решения. Он делал ставку на долбаную бабу, вернее на ее техническое образование, потому что только оно, как настоящее чудо, могло спасти Демонов от полного вымирания.
Осматривая патрульный крейсер, явно обчищенный кем-то после них, Шеф еще раз спросил себя, стоит ли рисковать и что именно им движет: логика, член или мечты о космическом патруле из позапрошлой жизни?
Словно читая его мысли, Кирк внезапно заговорил:
– Шеф, не парься. Ты правильно действуешь. Если у этой пизды есть мозг, и она правильно просечет ситуацию, то нам только лучше, а что уважать ее придется, как брата, так может оно и к лучшему, а если она нас развела – кончим ее капитана и все.
– Найти его сначала надо, – фыркнул Шеф, ощупывая рукой в темноте кровавый пол.
От слов старого друга ему стало легче. Пусть Кирк и был старше почти на десяток лет и прожил под Зеной на два года дольше, но как-то уж вышло, что он всегда его понимал, если не вспоминать о том, что без Кирка не было бы никакого Шефа. Без Кирка он бы свои полгода не пережил, но они оба предпочитали об этом не вспоминать, как не вспоминали они и прочее дерьмо Пекла.
– Надеюсь, Ястребы сюда не заходили, потому что у них хрен что отберешь, – сказал Шеф и пошел обратно к лестнице.
– Как будто у Волков отберешь, ага, щас. Ты, кстати, чем если что торговаться собрался? Не нашей ли киской? – не унимался Кирк.
– Киской? Ты про бабу, что ли? Я что дебил? Если о ней узнают в других кланах, начнется настоящая резня, а если на нас Волки войной пойдут, то боюсь, мы с тобой для них хорошее мясо.
Кирк рассмеялся, не боясь ржать на всю пустыню ночью.
– Ладно, ладно, ты не дебил, – заключил он и тут же заткнулся, отказавшись при этом объяснять Вильхару о чем речь.
До самой скалы они шли молча, а потом Шеф поднялся на небольшой каменный выступ, похожий на угол брошенной в песках огромной плиты и выстрелил в воздух.
Со скал с ревом сорвались в небо пару мелких птиц. На вершине вспыхнул яркий прожектор, и его свет сразу упал на этот выступ, ослепляя Шефа. Всякий раз, когда приходится приходить сюда для переговоров, он обещал себе, что успеет отвернуться, но успел лишь закрыть глаза и все равно болезненно морщился, будто это был опасный свет, способный выжигать человеческие глаза.
Он точно знал, что прожектор никто не отключит, пока о нем не доложат Вожаку и тот не примет свое решение, поэтому Шеф спокойно сел на каменную глыбу и закурил, убедившись, что его парни, как и полагалось, оказались в зоне света.