— Ничего, дети, мы справимся, — утешила нас мама. — Даночка, как ты говоришь звали ту модистку из ФСО? Которая шила тебе наряды и свадебное платье?
— Жарптицына, — обреченно вздохнула я, уже понимая, к чему клонит мама.
— Сегодня же созвонюсь с Хрычом. Тьфу ты, с Хрящом — пусть по старой дружбе откомандирует ее на курорт, — властно проговорила мама, что-то при этом отмечая в блокноте. — Тодд, мальчик мой, у тебя случайно на складе нет бронированных душевых кабинок?
— Фа-фа! — радостно отозвался ящер.
— Ты моя умница, — мама пощекотала младшенького по загривку, а тот довольно заурчал. — Сегодня же нужно распорядиться об установке в моей ванной комнате. Еще оборудую там переносную кровать и гардероб.
— Мама, ну к чему такие сложности? — удивилась я.
— Это не сложности, а меры выживания в экстремальных условиях, — Аделаида Драконова всхлипнула и посмотрела на нас с осуждением. — Это вы ничего не знаете, выросли среди звербуков и водопроводов. А я еще помню те времена, когда мы с родителями жили в бараке, таскали воду из колодца, получали еду по карточкам, рисовали брови углем…
— Мама, ну причем тут уголь? — вмешался Тим.
— А при том! — рявкнула мама. — Если уж мы тогда выжили, то шоу «Зверомиллионер за стеклом» — легкая прогулка. Эти импортные зверошоупродюсеры еще не знаю, с кем связались. Да наша семья побьет все рейтинги! А когда узнают, что Дана — бывший агент ФСО, а я актриса немого кино
— нас на руках носить будут.
— Ты-ты актриса не-мого кино? — заикаясь, спросил Тим.
— Конечно, нет! Но на время ей стану. Ты же слышал, что сказал Ржевский? Нам нужен положительный имидж. А загадочное прошлое всегда интригует. Я еще Никки в гости позову, этого вашего Эроса с группой девочек. Я им такое зверошоу в прямом эфире устрою — мало не покажется!
Мама не на шутку разошлась, а мы с Тимом лишь вздыхали. Кажется, первые месяцы семейной жизни обещают быть увлекательными и оживленными.
Пока мы ехали в авто до «Драконьих далей», мама с кем-то активно переписывалась.
— Все, старая гвардия в сборе! — хмыкнула она, убирая зверофон в сумочку.
— Мама! Ну какая гвардия? — простонал Тим.
— Как какая? Мои боевые подруги. Пэм Корзинкина — автор эротического бестселлера «Опытная девственница для дракона», Глафира Гладышева — певица зверофолькпопа, Андре Куропаткин — ведущий психолог Зверляндии. Этой Собачкиной, как и нашим зрителям, его консультации не помешают.
— Но Куропаткин-то явно не твоя боевая подруга, — хмыкнул Тим.
— Но он стал ей! Именно Андре реанимировал меня после смерти Тадеуша, а потом после последнего развода с этим… как его… тьфу, имя забыла. Да неважно. В деле все патроны сгодятся, — заключила мама и улыбнулась, подставляя лицо ветру. А вслед за ней из окна высунул довольную морду и Тодд.
Мы с Тимом лишь перекидывались взглядами, понимая, что шоу «Зверомиллионер за стеклом» теперь обречено на успех.
ГЛАВА 6
Дана Дмитреску
Тим отправился в офис, а я забежала в наш коттедж проверить обстановку. Как ни странно было тихо — в засаде никто не сидел, кузнечики, в смысле, камера, не стрекотала. Но в спальне меня ожидал неприятный сюрприз. Какая-то девица, мелкая, с растрепанными волосенками, ползала у меня под кроватью. На ней была форма горничной, у стены стоял пылесос. Но опытного сыщика Дану Дмитреску не проведешь. Девица явно была засланным казачком. Меня осенило — это Собачкина подкупила персонал и решила установить под кроватью камеру. Все же придется воспользоваться советом мамы и установить переносную постель в ванной комнате, бронированную душевую кабинку я Тодду уже заказала.
Подкравшись к девице, я схватила ее за ногу. Но та оказалась прыткой, сделала кульбит, перевернулась в воздухе и запрыгнула на постель, приняв боевую стойку. Нет, все же не от Собачкиной. Конкурирующая фирма. Я ловко, одним прыжком, вскочила на постель и нанесла первый удар. Но девица перехватила мой кулак, а в следующий момент ее левая пятка почти дотянулась до моей челюсти. Почти, потому что я успела отклониться, при этом сделав подсечку. Горничная не устояла на одной ноге и рухнула на матрас, утягивая меня за собой. Ее маленькие, но цепкие ручонки сдавили мою шею — так, что ни кричать, ни хрипеть не могла. Пришлось навалиться на противницу всем своим весом.
— Камера! Мотор! — над ухом раздался мерзкий голос Собачкиной. — Дорогие телезрители, у нас новая сенсация. Супруга миллионера Драконова предпочитает дамочек.
Мы с девицей-горничной одновременно подняли головы и обомлели. Журналистка была привязана веревкой к люстре и теперь болталась над кроватью, протягивая к нам руку с микрофоном. А к потолочной балке был примотан скотчем Козлевич: двигаться он не мог, а вот снимать даже очень. Чем он и занимался, судя по стрекозлиному звуку.
— Отличный ракурс, — прогнусавил козел.
— Да что вы себе позволяете! — Я вскочила с постели, а вслед за мной и горничная. — Между прочим, я в своей спальне.
— Конечно, в вашей. И мы здесь — согласно контракту. Пока мужа нет, вы привели девицу, а мы вас застукали, — гаденько захихикала журналистка.
Вспомнив наставления юриста, а еще представив, в каком виде я предстала перед телезрителями звербука, взяла себя в руки, гордо вскинула подбородок к потолку, где висел с камерой Козлевич, и выдала:
— Это у вас, журналистов, извращенные представления об отношениях. А у нас с мужем все традиционно. Вы что, не видите, что это просто горничная? Она зашла убраться в номер.
— Да горничная я, горничная, — пробасила девица и поправила на груди форму.
И, кажется, запихнула поглубже в декольте оружие. Или же у меня начались галлюцинации.
— Если вы горничная, то что делали на кровати с хозяйкой? — ехидно прищурилась Собачкина, а я заметила, что веревка, которая служила тросом, заскрипела. Узел развязывался на наших глазах.
— А мы матрас выбивали, — нашлась я. — Вот, учу новый персонал, как нужно работать.
— Так точно, — подтвердила горничная, проследив за моим взглядом, и кивнула. — Хотела кровать подвинуть, под ней пропылесосить. А потом и матрас выбить.
— Врете! Мы все видели своими глазами, — не сдавалась журналистка, веревка почти развязалась, Собачкина спустилась чуть ниже.
— Да что вы видели? — возмутилась я.
— Как вы упали на горничную, — хихикнула журналистка.
— Так я нечаянно упала, когда пыль выбивала. Падение с каждым может случиться, — пояснила я.
— А вот и не с каждым, — тявкнула журналистка.
— Я докажу вам обратное, — кинула многообещающий взгляд на Собачкину и кивнула горничной.
Кажется, девица была на моей стороне. Мы с ней взялись с двух сторон за кровать, отодвигая к окну. Я заметила слой пыли, а еще на ковре стояли носки, которые Тим давно не мог найти. Горничная ловко ухватилась за пылесос и опытным движением руки включила на всю мощность.
— Что это вы собираетесь делать? — Собачкина почуяла подвох, мягкой перины под ней не было — лишь пыльный ковер.
— Собираюсь пропылесосить ковер и… потолок, — хищно улыбнулась горничная.
— Кажется, там моль завелась. Видите, хозяйка?
— Вижу, на балке висит, — подтвердила я, указав девушке на журналиста.
Скотч, которым он был примотан к балке, держался на честном слове.
— Да там не только моль, а еще блоха. Сейчас мы их нейтрализуем, — фыркнула моя напарница и наставила пылесос на Собачкину с Козлевичем.
Первым от потолка отвалился журналист. Нужно похвалить Тодда — хороший купил пылесос, мощный. Козлевич с грохотом упал на спину, но камеру сохранил: держал ее, как приз, на вытянутых руках. Но недолго. Под напором воздуха веревка, на которой висела журналистка, не выдержала и окончательно развязалась. А может, и треснула. Вместе с ней треснула и блузка Собачкиной, пылесос с шумом заглотил пуговицы, а потом и саму блузу.
— А-а-а, спасите — журналистов убивают! — заголосила болонка, пролетая мимо нас.
Она с воплями приземлилась на Козлевича, накрывая грудью камеру.
— Интересно, с крупногабаритным мусором пылесос справится? — произнесла я, указывая на валяющихся на полу телевизионщиков.
— Да легко засосет! — И горничная направила агрегат на Есению Собачкину.
— Не нужно меня засасывать, я только жизнь начинаю! — взвизгнула журналистка и вскочила на ноги, прикрывая грудь носком Тима. А затем поспешно выбежала из коттеджа.
Козлевич подхватил камеру и ринулся за ней. Подождав, когда шаги смолкнут, я пристально посмотрела на горничную. Значит, не шпионка. И работает не на телевизионщиков. Тогда кто же?
Девушка разрешила мои сомнения, представившись:
— Агент Бобрикова в ваше распоряжение прибыл. Прибыла.
Драконья чешуя, я ж совсем про нее забыла. А ведь Дюпонт предупреждал. Протянула девушке руку:
— Рада познакомиться. Думаю, сработаемся.
— Уверена в этом! — ответила она рукопожатием.
— Ну что ж, тогда пройдем в штаб, а то здесь нам спокойно поговорить не дадут. — И я указала агенту ФСО на ванную комнату.
Девушка даже бровью не повела, послушно последовала за мной.
— Это единственное место, где мы можем говорить спокойно, правда, шепотом. Вот скоро бронированную звукоизоляционную душевую кабинку установят — тогда уже можно не бояться, — пояснила я Бобриковой. — Так что передайте Дюпонту, то есть сантехнику Медведко, что сбор агентов будет здесь.
— Так точно, — девица встала по стойке смирно, а затем достала из потайного кармана листок. — Это досье на Джека Рассела Потрошителя. Описания внешности, увы, нет. Лишь характерные приметы.
— Так-так, — пробормотала я, вчитываясь. И вздохнула: — Не густо. Из примет, кашель, похожий на лай. Джек Рассел — мужчина, но возраст не определен. Глаза обманчиво-добрые, окрас пятнистый. Кстати, а почему кличка «Потрошитель»?
— Так, клиентов он потрошит, — пояснила девушка, а я округлила глаза. — Да не, это не то, что вы подумали. Он не мокрушник, а профессиональный похититель. Но любит с клиентов клок волос содрать, сережки или бусики себе на память оставить, сумочку дамскую может выпотрошить. Феминист он, короче.
— Фетишист, — поправила я Бобрикову, а та кивнула. — Ладно, расходимся. Если заметишь что-нибудь подозрительное — сигнализируй.
— Есть! — отрапортовала агент ФСО и покинула помещение.
Она зашла в спальню, в две секунды пропылесосила ковер, одним рывком задвинула на место кровать и убрала в пакет носок Тима.
— Куда? — полюбопытствовала я.
— Так это — простирну. Для конспирации, — пояснила псевдо-горничная.
— А, ну раз для конспирации — простирните, — разрешила я и с уважением посмотрела на удалявшуюся Бобрикову. Вот что значит профессионал. Не то, что Бондэрос — только и умел, что в джакузи валяться да коктейли потягивать.
После уборки в спальне дышать отчего-то стало легче и приятнее. Решила, что с заместителем начальника службы охраны Барбоскиным встречусь чуть позже, а сейчас немного передохну. Работа внештатным агентом и борьба с журналистами отняла у меня все силы.
ГЛАВА 7
Тим Драконов
Бронированная душевая кабинка? Ни за что! Не будь я Тим Драконов. Но Дана уже распорядилась установить ее в нашей ванной, поэтому оставалось только сцепить зубы и молчать. А еще — ждать «гвардию» моей матушки и надеяться, что не придется спасаться уже от нее. Я был зол! Дракон внутри рвал и метал. Впрочем, снаружи ситуация была не лучше — на руках то появлялись, то пропадали черные чешуйки. Выслал Ржевскому обещанную путевку в «Дали» — поселил в отдаленном бунгало, чтобы не попадался Собачкиной на глаза. Побудет пока моим тайным оружием.
Увы, большее сейчас было не в моей власти. Поэтому я с головой зарылся в бумаги. Но работа не клеилась, поэтому, неожиданно для себя, потянулся к ноутбуку. Да, звернет — это зло. Только я хотел знать, что еще задумала Собачкина. А как лучше вычислить следующий ход врага? Правильно, изучить предыдущие. Вот я и открыл группу шоу «Зверомиллионер за стеклом». Первое, на что наткнулся
— голосование под броским названием «Какую часть лорда Драконова вы считаете самой привлекательной». Мне даже стало любопытно. Учитывая, что аккаунт принадлежал маме, нажал от нее «глаза». А что? Глаза у меня очень даже ничего! И интересно, что же лидирует. А лидировала… Лидировало то самое, чем я светил в первом видео. То есть — зад. На втором месте расположились ноги. Ноги как ноги, и что зрители в них нашли? А на третьем месте неожиданно нашлись губы. Мда… ну и вкус.
Стоп! Что это я? Сам уже за себя голосовать начинаю. А ниже шел такой же вопрос про Дану. Что же я считаю самым привлекательным у Даны? Губы? Глаза? Ноги? Бедра? Почему бедра отдельно в списке? Волосы? А где ответ «все»? С женой я так и не определился, люблю ее целиком. Зато заголовок видео ниже поверг меня в шок: «Дана Драконова изменяет мужу с женщиной».
Что? Даже дракон в недоумении притих. Я включил видео и обозрел чудную картину — Дана барахталась в объятиях какой-то барышни. Вот только они явно дрались! Напали? Но вот уже камера показывала визжащую Собачкину и улыбающуюся Дану, которая поясняла, что это всего лишь горничная. Горничная? С какой это радости? Что-то я в «Далях» такую образину не припомню.
В груди зашевелилось смутное подозрение. Пока едва уловимое и неясное — я не мог подобрать ему имя. Но стало как-то не по себе. Мда, дожился. Не доверяю собственной жене. Она же все время под прицелом телекамер — и все равно не доверяю. Осознавал, что это глупо, плохо, неправильно — и не мог остановиться. Сначала сантехник в ванной, теперь девица в кровати… Странно это, странно. Вот только к чему все это?
Я решил не торопить события. Хорошенько запомнил горничную, чтобы при случае устроить допрос с пристрастием, и мирно направился в ресторан, надеясь, что повторяться Собачкина не станет. К ужину пришел первым — ни жены, ни мамы с Тоддом. Наверняка, мама занимается обзвоном «гвардии». Где пропала Дана, лучше не думать, иначе опять начну подозревать всех и вся.
— Господин Драконов?
Я обернулся — и обомлел. Собачкина, будь она неладна. И Козлевич на заднем фоне. Но сегодня восходящая звезда зверожурналистики выглядела как нельзя скромно. Струящееся черное платье, спокойный макияж.
— Я могу на минуту присесть за ваш столик? — спросила она.
Имидж! Положительный имидж, чтоб ему.
— Да, конечно, — указал на стул. — Чем обязан?
— Господин Драконов, я хотела задать вам несколько вопросов. Так сказать, посекретничать, — Собачкина затрепетала ресницами. — И очень надеюсь на вашу откровенность, ведь все знают знаменитую честность черного дракона.
Ага-ага. Не надо мне зубы заговаривать! Я, конечно, честен, но в случае Собачкиной это скорее недостаток, чем достоинство.
— Попытайтесь, — решил, что работать над имиджем надо прямо сейчас.
— Благодарю, — Собачкина улыбнулась во все тридцать два. — Скажите, Тим, насколько хорошие отношения между вами и вашей супругой?
— Исключительно хорошие, — ответил я, подозревая подвох. — Я люблю Дану, Дана любит меня.
— Ав интимной сфере?
— У нас гармония везде! — рыкнул я.
— Тогда почему сегодня днем ваша супруга…
— Вон!
Рыкнул так, что Собачкину сдуло, будто ветром. Да, о хорошем имидже думать не приходится. Что устроила Дана? Что это за дамочка? Я чувствовал, что закипаю. Уже подумал было отказаться от ужина, чтобы не наделать глупостей, когда на пороге появилась моя супруга. Она была весела, как птичка.
— Тим, ты уже здесь! — села к столу. — Аделаида передавала, чтобы мы начинали без нее. Она что-то горячо обсуждает с Пэм Корзинкиной, уже час болтает по телефону. Кажется, госпожа Корзинкина решила тряхнуть стариной, вспомнить молодость и написать новый бестселлер.
— А мама тут причем? — спросил я.
— Кажется, делятся опытом. — Дана пожала плечами.
— А ты? Ты тоже поделишься опытом с госпожой Корзинкиной? — Сам понимал, что злость еще ни одного дракона до добра не доводила, но внутри все кипело и бурлило.