— Так я был прав, утверждая, что в наших руках оказались подделки? — в голосе Ашрафа появилась язвительная злость.
— А что вы хотели получить из рук контрабандиста? И впредь, прежде чем пользоваться любым агридским амулетом, подумайте, а вдруг и он фальшивка? Ни в чем нельзя быть уверенным. Мало ли куда заведет вас магия врага?
— Учтите, если я не вернусь, мой отец объявит войну. Прежде всего он вырежет всех рабов-агридцев, потом примется за население близ границ, а уж следом доберется и до вас. Нам не нужны ваши амулеты. Магия оборотней сильней, в чем вы убедились на собственной шкуре, — он кивнул в сторону пса.
— Меньше разговоров.
Принц, не привыкший, чтобы им командовали, сделав над собой усилие, протянул руку к ошейнику.
Казим даже смотреть не стал, как подчинится Ярмо сыну Хаюрба. Видел, как его снимает сам король, и не раз. Сесилия несколько лет ходила в таком, пока не доказала, что не сбежит, бросив в Хаюрбате сыновей. Звякнет пряжка. Змеей, кусающей свой хвост, Ярмо соскользнет с шеи раба и, упав на пол, сделается никому не нужной полоской кожи.
— Проклятье! — тихо выругался принц. Казим насторожился. Что-то пошло не так?
Ашраф уже не казался столь напыщенным, не побрезговал встать на колени перед псом. Пот заливал его лицо, а рука от напряжения дрожала.
— Проклятье!!! — в голосе принца слышался ужас. Казиму-палачу, да и всем присутствующим не надо было объяснять, что происходит: магия Хаюрба не слушалась его сына.
— Как такое возможно?! — вскричал тот.
— Выходит, вы не сын песчаного короля? — выдохнула спутница лорда Ханнора.
— Я — сын!!! Я — наследник!!! — Ашраф смотрел на окружающих его людей, стоя на коленях. Большего унижения он никогда не испытывал.
— Так сними Ярмо, — Ханнор сложил руки на груди. Он уже понимал, как зло посмеялась над ними судьба: если наследный принц не кровь от крови Хаюрба, для Гаррона похищение закончится смертью. Вскоре это поняла и Юлия. Вот тут с ней случилась истерика.
Изегер отвлекся на Джулию и не бросился вырывать из рук прыткого Казима ставший не нужным амулет перемещения. Ашраф, убитый осознанием, что стал для Хаюрбата никем, затравленно смотрел, как палач исчезает в портале. Теперь лже-сын ни за что не осмелится предстать перед королем песков. Тот первый снесет ублюдку голову.
Изегеру даже было жаль принца.
Но…
Ситуация имела и обратную сторону, весьма полезную для Агрида.
Руками лорда Ханнора Хаюрб заимел в лице Ашрафа, привыкшего думать, что следующий правитель Песков он, злейшего врага. И он всеми правдами и неправдами захочет вернуть упущенный трон.
«Будет чем старому волку заняться. Сам воспитал звереныша, самому и испытывать его ненависть на себе».
Хорошо, что Казим не знает о гибели младшего сына. Так и для Саши лучше.
«Продержись, девочка! Пожалуйста, продержись!»
— Рон умрет? — просто невозможно смотреть в потухшие глаза жены.
— Гердих ему не позволит.
«Твой отец не так всесилен, как ты думаешь, но он старается», — Изегер гладил Джулию по спине. Жаль, что Цессир вернулся без Саши.
Лорд Ханнор, внезапно опознав в незнакомой женщине, кинувшейся им на подмогу, старого друга, сильно надеялся, что тот сумеет вытащить Александру, и теперь отгонял страшные мысли прочь. Давно бы кинулся в Хаюрбат, но боялся и там не преуспеть, и здесь лишить Гаррона жизненно важной помощи. Кто, как не маг из рода Рвущих пространство, осмелится похитить Элькассара и приволочь к постели умирающего Рона?
«М-да. Можно ли отца упрекнуть, что из двух детей он выбрал того, кто наиболее уязвим?»
Изегер понимал, почему Гердих, вернувшись в Агрид, не примчался тут же к сыну. Видеть, как мучается дорогое тебе существо — сущая пытка, могущая лишить последних сил. А они нужны. Как и время, которое лорд Цессир не желал тратить на бесполезные стенания.
«Эх… Пусть бы только нашелся змееныш Хаюрба, окопавшийся где-то в Агриде».
Весть о том, что совсем рядом находится еще один сын Хаюрба, вселила в Изегера надежду, но та с каждой минутой таяла. Как в многомиллионном царстве найти прячущегося оборотня? А вдруг и он не родной песчаному королю?
Ханнор тряхнул головой, отгоняя панические мысли.
Гердих появился за секунду до того, как Изегер собрался во дворец за Элькассаром. Толкнул бледного мальчишку к постели. Следом из портала вышли Фар и уже знакомая Ханнору женщина — по внешности чистая агридка, но одетая на хаюрбатский манер.
«Сесилия», — догадался он.
На локте библиотекаря висела тень старой леди Дафой.
«Так вот у кого скрывались птенцы Хаюрба!»
Джулия соскочила, уступая место Кассу.
— Родная кровь! — с облегчением выдохнул лорд Ханнор, когда всего лишь одно прикосновение Касса к Ярму лишило ошейник магической силы.
Глава 47. Гнев песчаного короля
— Вы вовремя, — произнес Хаюрб, с равнодушием посмотрев на оголенное оружие в руках трех мужчин, шагнувших из портала прямо в его покои. Король песков сидел на низком пуфе посреди хаоса. На полу валялись баснословно дорогие гобелены из Врада, осколки заморских ваз легкомысленно разбрасывали цветных зайчиков, а жаркий ветер, врываясь в разбитые окна, играл с лохмотьями занавесей. Они вздрагивали под его напором, будто старая паутина в заброшенном замке. Некогда прекрасная шелковая обивка стен была безобразно исполосована, но не ножами, как думалось на первый взгляд, а когтями крупного хищника.
Оборотень поднялся и, не боясь повернуться спиной к непрошенным гостям, направился к дверям, распахнутым настежь. Шагнув на подвесной балкон, он обернулся, недоумевая, почему агридцы не присоединяются к нему.
— Идите же, — поторопил он их, — скоро начнется.
Зарокотали барабаны.
Агридцы переглянулись.
— Если что, я убью его Взглядом, — шепнул Изегер и позволил Гердиху и Гаррону пройти первыми и встать по обе стороны от песчаного короля. Сам устроился за спиной оборотня. Высокий рост давал возможность наблюдать как за Хаюрбом, так и за тем, что происходит на огромной площади, по периметру которой толпились люди. Полуденный свет, отражаясь от белого камня, слепил, но постамент, устроенный в самом центре, нельзя было не заметить. Вездесущий ветер, вздымая красную, словно кровь, ткань, обнажал грубо сколоченные доски.
«Плаха?» — заволновался Изегер и нашел подтверждение своих мыслей в сжатых губах Гердиха и капельках пота на висках все еще не совсем здорового Гаррона.
Барабаны смолкли, когда на возвышение поднялся глашатай. Откашлявшись, он развернул внушительный свиток и принялся читать.
«Мы, король Песков и глава кланов оборотней, Хаюрб Справедливый…», — пронзительный голос резал слух.
Ханнор завороженно следил за болтающейся на приговоре лентой, заканчивающейся красной печатью.
— Надеюсь, вам не нужен переводчик? — светским тоном поинтересовался Хаюрб.
— Нет, спасибо, мы понимаем, — ответил ему Гердих на чистом хаюрбатском языке. Лорд Ханнор потрогал спрятанный в кармане амулет-полиглот, выданный ему перед походом в Пески.
— Вот и славно, — король подал знак рукой, и сделавший паузу глашатай продолжил.
«…повелеваем казнить …»
Гаррон качнулся. Изегер, шагнув к нему, не дал упасть, поддержал под локоть.
— Сегодня знаменательный день, — произнес Хаюрб, мешая услышать имя приговоренного к смерти. — У меня на многое открылись глаза. И я благодарен судьбе, что она уберегла меня и моих подданных от страшной несправедливости. В этом есть и ваша заслуга.
Вновь зарокотали барабаны. На площади появился человек в наброшенном на голову мешке. Из всего, что оставляла открытым для обозрения дерюжная ткань, были золото легких одежд, волочащихся шлейфом, и босые ступни — слишком маленькие и аккуратные для мужчины. Рядом вышагивал Казим-палач с топором на плече.
Толпа заволновалась. Послышались гневные выкрики, кто-то даже кинул камень, но выступившие вперед стражники охладили пыл жаждущих крови.
— Кто это? — не выдержал Гаррон. Он вцепился в ажурные перила, и побелевшие костяшки пальцев выдали его неимоверное напряжение.
— Женщина, которая не ушла от возмездия.
На Цессира-младшего страшно было смотреть. Когда Хаюрб дружески похлопал его по плечу, тот вздрогнул и схватился за оружие.
— Успокойтесь, мой друг. Это не Шаша. Это моя старшая жена. Ей нужен был сын, чтобы стать матерью наследника, и она поменяла нашу дочь на чужого ребенка. Говорит, что ее надоумила Великая Даюри-дан. Лжет, конечно.
Глашатай вернулся к зачитыванию приговора. Из-за шума толпы до слуха агридцев доносились только обрывки фраз.
— … вступила в сговор с врагом…
— … попрала устои Хаюрбата…
«Это не Шаша. Это не Шаша», — билось в воспаленном мозге Рона. Он едва не умер от страха за Александру. Ему вдруг поверилось, что Хаюрб способен организовать столь изощренную пытку и на глазах мужа казнить Сашу.
— Смерть предательнице! Смерть! — скандировала толпа.
— Я сотру из памяти людей глупую королеву и весь клан Ашрафа, — Хаюрб уже потерял интерес к организованному им же действу. — Чужим не место в моем дворце.
Уходя с балкона, Изегер обернулся. На площадь выводили потерянных и поникших вельмож, которые еще вчера считались родственниками короля. Вооруженная пиками стража понукала двигаться к плахе воющих и рвущих на себе волосы женщин из гарема опального принца. Старшая жена Хаюрба упала на колени, и Тарилла отразилась в блестящем лезвии топора.
— Ашраф прячется у вас? — король шел по бесконечным переходам пустынного дворца, увлекая за собой гостей.
— Ответьте прежде всего, Александра Верхова жива?
— Шаша? А что с ней сделается?
— Мы готовы обменять людей из вашей свиты на Александру, — произнес Цессир, приноравливаясь к быстрому шагу повелителя песков. Теперь тот не просто шел, летел. — Вместе с Ашрафом их двадцать человек.
— Этого шакала я даже на козу не поменяю.
— Главы кланов не простят вашего отказа вернуть их детей. У нас наследница семейства Гиен, старшие сыновья Скорпионов и Змей.
Король молчал.
— У нас ваш сын Кассилий. Он изъявил желание вернуться в Хаюрбат.
— А его мать? Она тоже изъявила желание?
— Нет. Леди Сесилия и ее сын лорд Фарисий Дафой предпочли остаться на родине.
— Вы опять хотите умыкнуть у меня рабыню? — Хаюрб с усмешкой посмотрел на лорда Цессира. — Это у вас начинает входить в привычку.
Вдруг король резко остановился.
— Вы сказали: «Их двадцать человек»?
— Да, — Гердих перевел взгляд на Изегера, положившего руку на оружие.
— Почему так мало? Вместе с Кассилием их должно быть больше, гораздо больше. Кто еще отказался вернуться в Хаюрбат? — король опять летел. Тревожные мысли гнали его вперед. — Мальчишка всегда хвостом ходил за старшим братом.
— Нет, — Гердих специально замедлил шаг, и королю пришлось остановиться. — При пленении выжили не все. Принц Шайраф погиб, оказывая сопротивление.
Ни один мускул не дрогнул на лице Хаюрба, лишь до черноты потемнели глаза.
— Я готов поменять Александру Верхову, — произнес он через долгую паузу, — на моего сына принца Кассилия. Как скоро совершится обмен?
— Сразу, как только вы предъявите нам пленницу.
— Прошу, — Хаюрб распахнул двери в полутемное помещение.
В нос ударил удушливый аромат тысячи цветов и горящих свечей. Они были повсюду. Дорожка из красных лепестков вела к огромному ложу, на котором безмятежно спала Шаша.
— Что с ней? — Гаррон, безжалостно топча цветы, забрался на постель и навис над Сашей.
— Она устала, — просто ответил король, ощипывая бутон розы. И вновь усмешка скривила его губы. — Общение со мной бывает утомительным. Пришлось дать ей настой кьярвы. Она не проснется, — Хаюрб оглянулся на огромные часы, башней застывшие в углу, — еще часа четыре.
Гаррон сгреб жену в охапку. Та, завернутая лишь в простыню, казалась невесомой.
— Пора, — произнес лорд Цессир, и Изегер поднял руку, готовясь открыть портал. Хаюрб с интересом наблюдал за пассами руки мага из рода Рвущих пространство.
— Что за Ягудова бездна? — с изумлением произнес Изегер и еще раз повторил магические движения. Потом присоединил заклинание на языке Первых, чего не делал лет с двадцати. Гортанные слова лились, набирали мощь, но ничего не происходило.
— Не утруждайте себя понапрасну, — с удовлетворением в голосе произнес король песков. — В этом крыле магия больше не работает. Я разбудил дар Шаши.
Никому из мужчин не хотелось спрашивать, каким именно образом король заставил дар проснуться, лишь Рон еще крепче прижал к себе свою ношу.
Во время долгого возвращения в разгромленную комнату Гаррон несколько раз останавливался, чтобы перевести дух. Некоторые его раны открылись, и алые пятна портили белизну простыни. Гердих и Изегер видели, как ему тяжело, но понимали, что Рон ни за что не позволит забрать у него Сашу.
— Теперь можно, — Хаюрб остановился у пуфа, на котором его застали агридцы в самом начале визита. С площади доносился гомон толпы — кровавое действо набирало обороты.
Изегер взмахнул рукой, и ткань пространства послушно разошлась. В просвете появились оборотни, сопровождаемые вооруженными людьми.
— Отец! — Кассилий радостно помахал Хаюрбу. Тот слабо улыбнулся в ответ. Сын, на которого он никогда не делал ставку, стал его единственным наследником. Ирония судьбы.
Король вздохнул и перевел взгляд на спящую Сашу. Понимая, что ее вот-вот навсегда заберут из его жизни, задержал Гаррона.
— Ты никогда не узнаешь, — прошептал он на ухо сопернику, — твоего ребенка она носит под сердцем или моего. И всю жизнь будешь искать мои черты в его лице.
Гаррон не ответил. Шагнул в открытый Изегером портал, оставив за спиной все страхи и сомнения. Хаюрбу не удастся отравить ему жизнь.
Последним уходил Изегер.
— Мне тоже на ухо чего-нибудь шепнешь? — его взгляд был грозен, брови сведены к переносице.
Хаюрб хмыкнул. Потом поднял палец, будто о чем-то вспомнил. Подошел к груде дерева, которое когда-то было бюро, покопался с маленьким замочком на покореженном, но уцелевшем выдвижном ящике, и вытащил оттуда какую-то вещицу, завернутую в черную ткань.
— Передай Сесилии, — сказал он, вкладывая сверток в руку лорда Ханнора, — она поймет. Скажи, что я благодарен ей за сына.
Изегер, глядя в глаза королю песков, развернул тряпицу. На его ладони лежал строн Читающих письмена.
* * *
Саша проснулась так, будто и не спала вовсе, а лишь на секунду закрыла глаза. Загруженный мозг выкинул долгие часы сна, оставив воспоминание, как Хаюрб насильно вливает в рот горький отвар кьярвы. Александра заколотила руками по воздуху, желая выбить бокал, и лишь спустя мгновение сообразила, что находится совсем в другом помещении. Нет громко тикающих часов, охапок цветов и чадящих свечей. И Хаюрба самого нет.
Блики оконного стекла на светлой стене, воркование голубей и теплое дыхание рядом. Она, не видя, уже знала, кто делит с ней постель.
Саша крутанулась, забыв, что резкое движение принесет боль. Застонала и тут же простила боли напоминание о себе.
— Рон! — прошептала Александра, протянув пальцы, но боясь дотронуться до темных волос. Пусть спит. Ей достаточно, что он жив и укрыт с ней одной простыней. — Милый, где же ты был?
Гаррон глубоко вдохнул, и тут же морщины недовольства собрались его на высоком лбу, но не найдя причины для злости, разгладились.
Сашу переполняла нежность. Она же, превращая любящую женщину в наседку, подтолкнула заботливо поправить простыню.
— Откуда столько крови?
Засохшие пятна некрасиво побурели. Александра осторожно приподняла простыню и едва сдержала стон отчаяния: на теле Рона не было живого места.