«Нельзя подставлять человека, который тебе доверился».
Обнаружив себя курицей, Гердих на мгновение потерял самообладание: если он не сумеет провернуть обратное превращение, то закончит свой жизненный путь в какой-нибудь кастрюле.
— Ягудова бездна! — прокудахтал он, летя из окна вверх тормашками. Амулет перемещения оказался чересчур тяжелым.
Барахтаясь в пыли, пытаясь выпутаться из оков душащего его амулета, Гердих мысленно приказал себе перестать паниковать.
«У меня все получится. От моих действий зависит жизнь моих детей».
Через мгновение в небо взметнулся сокол. В его лапах блестел зеленым камнем амулет перемещения.
Сокол сидел на дереве и нервно наблюдал, как хаюрдаги обыскивают дом Сесилии.
— Нет?
— Нигде нет! Сбежала!
— Далеко не уйдет!
Стражники расступились, пропуская двух волков. Седой матерый хищник втянул носом воздух. Потом опустил голову, покружился на месте и потрусил во двор. Немного постоял в задумчивости у калитки. Второй волк, повинуясь указанному направлению, одним прыжком перемахнул изгородь и спустя минуту вернулся, неся в зубах женский сапог.
Старый оборотень сердито фыркнул. Вновь потянул носом и вдруг, резко развернувшись, метнулся к дереву, на котором сидел сокол.
— Ягудова бездна! — шепотом выругалась часть кроны, и сокол с изумлением разглядел распластавшуюся на одной из веток женскую фигуру. Лишь острый взгляд птицы да популярное агридское ругательство позволили ему разглядеть через наспех сооруженную иллюзию Сесилию.
Не ожидая нападения сверху, мастерица закричала. Свет открывшегося портала осветил бьющуюся в руках обнаженного мужчины госпожу Сэс. Через мгновение исчезли оба.
Старый волк от неожиданности сел на зад.
* * *
— Где мы? — Сесилия вцепилась в Гердиха, словно кошка, боящаяся, что ее стряхнут в воду. Лорду Цессиру пришлось напомнить о себе. Ерзать на лежащей женщине он не хотел, и так поза была двусмысленной. Плюс ко всему он не мог поручиться, что не возбудился от столь близкого контакта.
— Кхе-кхе!
Сесилия, сообразив, что удерживает мужчину силой, тут же убрала руки.
— Мы в Агриде, — коротко произнес он и, стараясь не терять самообладания, направился к огромному шкафу, из которого извлек вещи и сноровисто облачился в них. Даже не причастной к военному делу мастерице иллюзий стало понятно, что Гердих привык подниматься по тревоге.
Госпожа Сэс огляделась и нашла себя лежащей на огромном ложе.
«У него же есть жена!» — вспомнила она и скатилась с чужой кровати.
— С тобой все в порядке? — не поворачиваясь лицом к торопливо оправляющей юбку гостье спросил Гердих.
— Д-да! Если не считать того, что я в одночасье лишилась дома, сделалась врагом Хаюрба и навлекла беду на своих мальчиков.
— Ты лишилась жалкой лачуги и обрела свободу, — Гердих, наконец, повернулся к Сесилии, и та задохнулась от того, насколько мужчина был хорош. Кто бы что ни говорил, но дорогая, пусть и неброская одежда, делает любого человека куда привлекательнее, чем застиранный женский халат, не запахивающийся на груди.
Цессир сдержанно улыбнулся и направился к двери. Сесилия поплелась следом. Она не верила, что совсем недавно, темной-темной ночью, дрожала от поцелуев этого мужчины. Теперь он казался неприступным.
Стоило лорду Цессиру показаться в широком холле, делящем особняк на два крыла, как к нему подбежал невзрачный человечек и, кося глазом на незнакомку в испачканном зеленью платье, принялся что-то быстро нашептывать на ухо своему патрону.
Лицо Гердиха было непроницаемым. Выслушав докладчика, исчезнувшего так же внезапно, как и появился, лорд Цессир взял Сесилию за руку и отвел в небольшой кабинет, где из мебели было всего два стула, разделенных небольшим, но крепким столом.
- Леди Дафой, — впервые за двадцать с лишним лет к ней обратились столь официально, — вы не могли бы подсказать, где можно найти ваших сыновей?
— Они в академии, — Сэс не пропустила обращения на «вы». Что-то изменилось. Где тот мужчина, что языком исследовал впадину ее пупка?
Сесилия густо покраснела и мысленно надавала себе оплеух.
— Касс и Фар Эрлики в академии с момента вторжения Хаюрба не появлялись. Есть ли у вас пожилая родственница — бабушка ваших сыновей?
— Бабушка?
— Да. Она случайно… к-хм… посетила Тайное ведомство и была уведена оттуда вашим старшим сыном.
— Б-б-бабушка?!
Гердих нависал на сидящей на жестком стуле Сесилией черной скалой. Хотя руки сложил за спиной, ей казалось, что он был готов вцепиться в ее плечи и хорошенько встряхнуть, чтобы она соображала быстрей.
— Если вы имеете в виду Кассилия, — мастерица иллюзий невольно перешла на «вы», — то его бабушка, Великая Даюри, совсем недавно почила. А вот жива ли старая леди Дафой, вдова моего свекра, я не знаю. Надо спросить Шашу. Я отправляла ее к ней.
— Фар знает, что он Дафой?
— Я говорила ему в детстве. И совсем недавно, когда виделась с ним, напомнила. А что случилось? — ее глаза тревожно блестели.
— Мой сын умирает, — Гердих отвернулся к окну, но Сесилия успела заметить, как гримаса боли исказила его лицо. — Вы были правы. Ярмо душит. И у Рона совсем не осталось времени.
— Нашли! — дверь распахнулась и, тяжело громыхая сапогами, в кабинет ввалился огромный воин. Он, ослепленный радостью, что поиски увенчались успехом, не видел вжавшуюся в спинку стула женщину. — У Тени леди Дафой и нашли. Младший змееныш сопротивлялся, пришлось применить силу.
Грохот прервал пламенный отчет Сайкана. Он с удивлением посмотрел на лежащую на полу незнакомку. Сесилия была без сознания.
— Познакомься, — зло произнес лорд Цессир, — это мать змееныша.
Глава 46. Пожалуйста, не умирай!
— Пожалуйста, не умирай! — Джулия сидела у кровати и гладила руку брата, вбирающего воздух мелкими глотками. Его глаза были закрыты, над верхней губой выступила испарина. Шрамы от когтей хищников топорщились нитками швов. Ошейник так сильно впился в шею, что не оставил места даже для мизинца. На полу валялись ножи и всяческие амулеты, оказавшиеся бесполезными против магии оборотней. Ее ничего не брало.
Небольшую отсрочку дало обращение собаки в человека. Трудное, обессиливающее. Шея пса была намного мощнее, но и эта фора неумолимо иссякала.
Юлия уже не плакала. Она все перебирала и перебирала события прошедшего дня и никак не могла поверить, что с такой тщательностью подготовленная операция нелепо провалилась.
— Надо бы позвать отца, — она обернулась на стоящего за спиной Изегера.
— Он не сдастся. Даже не думай. Гердих найдет выход. В конце концов я притащу сюда самого Элькассара и заставлю его оживить Гаррона. Надеюсь, с мертвого Рона Ярмо раба снимется.
— Ох, ты говоришь такие ужасы! — глаза Юлии вновь набухли слезами. Она представила, как срезает с мертвого брата проклятый ошейник. — А вдруг король заартачится? Или потребует свое?
— Самфира или смерть?
— Боже, сейчас я готова на все! Даже вернуть Гаррона в Хаюрбат, лишь бы он жил.
Под ее пальцами нервно дернулась рука брата.
— Т-ш-ш-ш, береги силы.
Лорд Ханнор положил ладони на плечи жены. Тяжелые, горячие. Она потерлась об одну из них щекой.
Ну почему они были столь самонадеянны? Ведь Александра сразу предупредила, что Ярмо раба может снять только хозяин или человек одной с ним крови. Никакие заклинания не помогут. Саша видела, как во дворце Хаюрба задыхались неугодные, а король с гордостью демонстрировал, что даже хваленая агридская магия здесь бессильна.
— Но ты же Палач! — хваталась за соломинку Юлька. — Магия Агрида, может, и бессильна, но оборотни никогда не сталкивались с твоей! Уничтожь силу Ярма и все!
— А вдруг я нечаянно лишу Рона родовой магии? — в глазах Александры плескалась паника. — Боже, ну почему к строну Забирающих магию не прилагается инструкция: делай так и так, а если не хочешь задеть кого-нибудь рикошетом, то поступи эдак. И ведь потренироваться не на ком!
— Хочешь, я притащу сытого колдуна? — лорд Ханнор поднялся, готовый метнуться в катакомбы.
Джулия поморщилась, вспомнив затхлый запах и склизкое тело кратиры, намеревающейся всосать душу Изегера.
— Нет, не надо, — Александра помотала головой.
Юля ее понимала: подруга боится собственного дара.
«Я как глупый ребенок, в руки которого попал автомат».
Никому из них не было известно, по какой причине род Забирающих магию назвали Палачами. Вдруг Сашка, не умея обращаться со своим даром, станет подобна той самой кратире и вытянет не только магию, но и душу? Что останется от мага? Пустая оболочка? Не это ли называется безумием?
Изегер ни за что не кинулся бы тащить Рона в Агрид, если бы не был уверен, что ошейник снять удастся. И поможет им в этом не кто иной, как наследник Хаюрба.
* * *
По возвращении из «поездки» к разрушенному замку Вейховен, в приемную Цессира, куда Джулия и ее компаньоны заявились узнать, нет ли вестей от Гердиха, проскользнула Тень лорда Шельда. Старик скривился, поняв, что глава Тайного ведомства отсутствует, но опознав в лорде Ханноре государственного мужа, счел возможным поделиться с ним срочными сведениями.
Как оказалось, камера, куда открывали портал контрабандные амулеты, пустовала недолго. Спустя пару часов после первой партии оборотней, в ней появилась вторая — всего из шести персон. Тень, невидимая для оборотней, внимательно слушала их перешептывания — эти не ударились в панику, вели себя достойно.
— Сразу видно, люди взрослые. Не то что предыдущие — сопливый молодняк.
— Ну и что же вы, лорд Шельд, услышали? — Изегер подобно Цессиру сложил руки за спиной. Получалось плохо. Без того, свойственного только Гердиху, изящества: мундир на груди разъехался, пуговицы трещали.
Тень оглянулась на дверь, а потом произнесла так тихо, что девчонкам пришлось податься вперед:
— Среди них находится наследник Песчаного Хаюрбата принц Ашраф!
— Еще один сын Хаюрба? — не удержался от возгласа лорд Ханнор. — Эх! Жаль, что не сам король. Вот было бы веселье.
— Погодите-погодите… — у Саши загорелись глаза. — Это же все меняет!
— Точно! — поняла ее с полуслова Юлька. — У нас в руках антидот! Выкрадем Рона, и Ашраф снимет с него ошейник! И пусть Хаюрб удавится от злости!
Подружки прыгали и визжали от восторга, чем немало шокировали лорда Шельда, не привыкшего к столь затейливому проявлению чувств.
Лорд Ханнор фыркнул.
Настроение у всех улучшилось.
Ашрафа долго уговаривать не пришлось. В обмен на свою жизнь он согласился снять Ярмо с пса. Осталось дело за немногим — выкрасть Гаррона. Финал истории в фантазиях Юли и Саши рисовался яркими красками: немедленная свадьба с Роном, общественное порицание Элькассара, и язвительный смех в ответ на злой взгляд обескураженного Хаюрба.
Саша не сомневалась, что король песков будет ждать ее в зале, где они проводили тренировочные бои, и куда она всякий раз возвращалась после посещения оазиса очередного мятежного хаюрдага.
Они рассчитывали на дерзость задуманной операции: Хаюрб никак не мог ожидать, что Саша захочет рискнуть жизнью любимого, полностью зависящего от короля песков. Выкрасть заложника, все равно что обречь на верную смерть, зная, что снять ошейник без желания хозяина не удастся.
* * *
Но любой план, даже самый продуманный и вылизанный, может испортить случай. Череда катастрофических ошибок привела к печальному результату: Гаррон умирал.
Во-первых, никто из них не ожидал, что в покоях Хаюрба их встретит головорез, сумевший ранить тесаком Джулию (благо рана оказалась неглубокой), а во-вторых, что этот увалень ухватится за пса и вместе с ним попадет в Агрид.
Последнее обстоятельство едва не свело с ума Изегера. Как позже он рассказал, за те семь секунд, пока под его рукой рвалось пространство, он успел представить, как обезумевший оборотень терзает тело Джулии.
Комнату, где собирались снять Ярмо, подготовили заранее: она находилась рядом с тюремными камерами — туда и кинулся лорд Ханнор. Но, видимо, хозяин пограничной крепости подзабыл, что его жена не так проста. Попаданка Юлия не раз доказывала, что в отчаянии может совершить невозможное: уложить на лопатки самого умелого бойца. При этом неважно, какое оружие будет у нее под рукой — меч Непобедимого Гестиха, скалка или сковорода.
В тот день здание Тайного ведомства содрогнулось от рева лорда Ханнора. Охрана похватала оружие, ожидая невесть чего, когда главный пограничник королевства, не утруждая себя возней с щеколдой, вырвал дверь из петель. Сбежавшиеся по тревоге воины застали не менее волнующую картину: леди Ханнор сидела верхом на распластанном лицом вниз лысом бугае и давила на торчащий из его спины обрубок копья.
— Еще хоть раз пошевелишься, — шипела она, не обращая внимания на столпившихся в дверях бравых вояк, — всажу по самые яйца!
Угроза на хаюрдага подействовала: от боли он смутно представлял, как тридцатисантиметровый наконечник может через лопатку попасть в малый таз.
— Шакалка, — оценил он угрозу и обреченно уперся лбом в пол.
Казим равнодушно наблюдал, как погибает сын лорда Цессира. Видевший тысячи смертей, большую часть из них вершивший сам, палач не испытывал жалости к врагам, осмелившимся на дерзость — выкрасть собственность Хаюрба. Подобного рода возмездие он считал справедливым.
Когда привели Ашрафа, Казим-даг удивился.
— Откуда ты здесь? — спросил он принца на языке оборотней. — Отец думает, что ты в Кадии у своей невесты.
Ашраф боязливо посмотрел на грозного лорда в форме пограничника, но тот отвлекся на темноволосую девушку, что-то нашептывающую ему на ухо. Знал бы наследный принц, что она из рода Меняющих лики, а, значит, понимает речь хаюрдагов, прикусил бы язык.
— Я сам не понял, как оказался в агридской тюрьме. Что-то не так с амулетами перемещения.
— Неужели и Шайраф попался в ловушку к агридцам? — брови палача взлетели. — Он тоже не вернулся домой!
Наследный принц только поморщился, что было для Казима-палача не удивительно. Рано или поздно, на пути к власти кто-то из сыновей Хаюрба возьмется за нож, так зачем сейчас разыгрывать ложное сочувствие?
— Если шакаленок в тюрьме, а не на Врадских водопадах, там ему и место. Полезно для слишком изнеженного мальчишки, — брезгливо бросил Ашраф, явив присутствующим новое понятие «братской любви по-хаюрбатски». — А отцу я расскажу, чтобы он был поосторожней с амулетами Ханнора.
— Тебя отпускают? — Казим-палач поднялся. Надежда светилась в его глазах. Хаюрб должен знать, что его младший сын тоже здесь, и тогда он выторгует возвращение всех оборотней. Не оставит на смерть никого из своих.
— В обмен на незначительную услугу: снять Ярмо с паршивого пса.
— Но… — начал палач, желая предупредить, что собака отчего-то очень важна для Хаюрба, и осекся. Кто он такой, чтобы лезть с поучениями?
Тут как раз ввели пса. Ярмо еще не сильно давило на горло, а потому, несмотря на раны, он шел сам. Послушно встал возле принца.
— Я избавляю собаку от Ярма, и вы отпускаете меня? — еще раз вернулся к договоренностям Ашраф. Его взгляд был полон превосходства. — Я хочу быть уверенным, что вы дадите мне правильный амулет, а не ту фальшивку, что привела меня и моих людей в тюрьму.
— Слово лорда Ханнора, — Изегер выступил вперед. Он извлек из кармана артефакт с зеленым камнем. Поманил им и положил на стол — как залог того, что принц, выполнив обязательства, вернется в Хаюрбат. — Этот амулет перенесет вас в покои вашего отца и никуда иначе.