От этого, впрочем, он не стал более положительным.
Мачеха с удовольствием крикнула бы мне что-нибудь оскорбительное вслед, но, к её огромному сожалению, я уже успела спуститься в холл, а там, как и обычно, находилась охрана. При посторонних делиться своим мнением о падчерице Викки благоразумно не стала, только, кое-как выжав из себя недовольную улыбку, последовала за мной.
Я уверенно направилась к машине и плюхнулась прямо на водительское сидение.
— Ключи, — требовательно произнесла я, протягивая руку.
Викки закатила глаза.
— Вон пошла из моей машины. Перебирайся на пассажирское.
— С удовольствием. Только после того, как наберу папу и расскажу, что он пытается подложить меня в постель к твоему бывшему муженьку, — ухмыльнулась я. — Ключи давай, Викки. Ты нервная, а нам, может, придется поговорить по дороге. Так что поведу я.
Кривясь, женщина всё же вложила в мою протянутую ладонь ключи от машины и плюхнулась на пассажирское сидение.
На самом деле, я терпеть не могла водить и не видела ничего приятного в перспективе самой вести машину. Тем не менее, надо было четко обозначить свою позицию и показать Викки, что хозяйка здесь — я. Иначе ни о каком обмане мы с Олегом можем даже не мечтать.
И нельзя, чтобы Викки что-то заподозрила.
— Малолетняя стерва, — прокомментировала Виктория, когда мы наконец-то выехали на дорогу.
— Вдохновлялась твоим опытом, — ответила я, вживаясь в роль. — И ты прекрасно знаешь: если дело с Олегом выгорит, я буду у папы в фаворе.
Если наши с Олегом дела выгорят, мне будет плевать на папеньку с высокой башни. Я вылечу маму и заживу нормальной, полноценной жизнью.
— А ты так этого хочешь? — усмехнулась Викки. — Гарантирую тебе, ты ему больше чем на один раз не пригодишься.
— Викки, — закатила глаза я, — не будь такой наивной. Сколько тебе? Тридцать пять?
— Ему тоже…
— Ну, не скажи. Одно дело, быть мужчиной в расцвете сил, а другое — престарелой женщиной, — скривилась я, хотя на самом деле так не считала. Моя мама и в тридцать пять, и в сорок была для меня молодой. И будет, сколько бы ей не исполнилось. Но поиздеваться же надо!
Пусть считает, что Олег мне нужен.
— И зачем тебе это? — не удержалась Викки. — Зачем это твоему отцу, я понимаю. Он просто хочет подписать контракт. И поможет ему в этом статус тебя как временной любовницы или тебя как чего-нибудь постоянного, ему плевать. Только ты не думаешь, Стася, что потом станешь переходящим флагом? — Виктория даже коснулась моего локтя, будто пытаясь выразить своё расположение. — Ты же девушка! Молодая, привлекательная. Вроде не тупая. Ты должна понимать, что заплатишь за эту победу слишком высокую цену.
Надо же, как мы заговорили! Слишком высокую цену!
— Слушай, — я скривилась. — Тебе должно быть пофиг. Тебе выгодно, чтобы папа не знал, что Олег — твой бывший. А мне как-то параллельно. Но если ты не будешь мне мешать, а ещё лучше — поможешь сделать так, чтобы он был от меня просто в восторге, то это нам обеим пойдет на пользу. Я тогда тебя не выдам, а мне достанется крупный куш. Я устала быть девочкой у папы на побегушках.
Виктория фыркнула.
— Если ты думаешь.
— Вот только не начинай песню о том, что он всё ещё тебя любит, — резко оборвала мачеху я. — Мы с Олегом об этом говорили.
— Вот как.
— И ни один адекватный мужик после такого с тобой, извини меня, даже просто в постель не ляжет. И папа тоже. Он, знаешь, о наследнике мечтает.
Виктория сжала зубы.
— А ты ребенка теряла, — поддержала её ложь я. — Может, уже и не можешь.
— Стоп, — прервала меня мачеха, напрочь забыв о дороге. — Чего ты хочешь?
Я притормозила у салона и довольно усмехнулась.
— Чего я хочу? — поинтересовалась я. — Ну, я ведь тебе уже озвучила перечень требований. Посоветуешь мне, что там ему нравится. Или можешь даже не стараться! Просто дай денег и вали на все четыре стороны. Тебе шикарная причёска не понадобится, тебе-то привлекать на этом вечере некого.
Судя по тому, как скривилась Викки, считая, что я её в этот момент не вижу, я попала в точку. И весь этот спектакль был уместен.
— Не думай, — протянула мачеха, — что мне доставляет огромное удовольствие перспектива созерцать тебя весь сегодняшний день. Мне достаточно будет и вечера, чтобы вдоволь насладиться твоим флиртом с моим бывшим мужем. Кстати, не претит? Употребленный товар всё-таки.
— Не претит, — ядовито отозвалась я. — Ты вообще не стеснялась есть с моей мамой один и тот же кусок, правда? Если не хочешь смотреть на меня, можешь просто дать денег. Я тебе уже об этом говорила.
Виктория недовольно выглянула на улицу, взглянула на вывеску салона и закатила глаза.
— Я обычно пользуюсь услугами другого салона.
— Твой внешний вид не делает им чести, — пожала плечами я.
— Не дерзи! — не удержалась Викки. — Ну ладно, твоя взяла. Сколько тебе?
Она открыла кошелек, порылась в нём и скривилась.
— Я не взяла наличку.
— Скинешь на карту, — пожала плечами я. — И поживее. Не забывай о том, что нам с тобой выгодно дружить.
Судя по тому, как Викки на меня покосилась, больше всего на свете она в этот момент хотела не дружить, а утопить меня, как того паршивого котенка, где-нибудь в пруду. А ещё лучше в унитазе. Но такие поступки были слишком рискованными, отец потом не оценит, и Викки вынужденно, недовольно, но всё-таки улыбнулась и потянулась к своему мобильному телефону.
Я не ожидала такой покорности, но Виктория выглядела какой-то определенно подавленной, будто у неё совсем не осталось сил спорить.
— Твой отец, — протянула она, откидываясь на спинку водительского кресла и вбивая реквизиты моей карты в нужные поля формы, — редкостный баран, который просто меня не слышит. Вы вместе с ним влипнете в неприятности с Олежкой, и будете потом выть на луну. И я вас из этого дерьма вытягивать не стану!
— А ты можешь? — ухмыльнулась я.
Викки неожиданно серьёзно взглянула на меня и сердито покачала головой.
— Твоего отца ничего ниоткуда не вытащит, он если решил лезть в петлю, то полезет с удовольствием. Но ты-то! Тебе нет двадцати лет! Послушай умную женщину. Олежик тобой поиграется и бросит, хотя бы из чувства мести. Он всё ещё так на меня смотрит… Так не смотрят на ту, на которую плевать хотели. А мне очень не хочется потом утирать тебе слезки, Стася!
В добрые порывы Викки я не верила, хотя выслушивать такого рода советы с каменным лицом было не очень просто. Мне даже захотелось на секундочку рассказать Викки всю правду. Поведать ей историю о том, как её бывший муж решил ей отомстить, просто стереть её с лица земли. Но потом я вспомнила, какие у Олега были мотивы, и просто прикусила язык. Если я сейчас в подробностях расскажу ей об Олеге, она из благодарности не оплатит операцию моей матери.
А он обещал. И есть шанс, что всё-таки свое обещание выполнил.
Я — не предательница, и отца бы не подставляла, да и Викки тоже. Но только не ценой жизни собственной матери. Отказаться от этой сделки означало в первую очередь предать её.
— Не лечи мне мозги, — лениво отозвалась я, чувствуя, что образ дурочки-мажорки начинает слишком уж стремительно с меня сползать. — Ты перевод сделала?
— Сделала, — скривилась Викки.
— Ну вот и славно. Спасибо за разговор, я рада, что мы с тобой поняли друг друга, — я проверила мобильный телефон, убедилась в том, что деньги действительно зачислены на карту, и приторно улыбнулась. — Если ты не будешь мешать, то я — могила. Ни слова папочке о подвигах твоего прошлого.
— Договорились, — манерно протянула Викки. — Чмоки-чмоки?
Ну вот, опять она со своими смешными попытками подступиться ко мне поближе.
Тем не менее, я сделала вид, будто действительно считаю наш разговор удачным, потянулась к ней, запечатлевая легкий розовый след помады поверх всей той штукатурки, которую Викки уже успела нанести на своё лицо с самого утра, вложила в ладонь мачехи ключи от автомобиля и буквально выпорхнула из машины и направилась к салону, буквально чувствуя на себе завистливый, злой взгляд Виктории.
Впрочем, не её одной. Я с трудом сдержалась, чтобы не подать вид, когда услышала ленивый мужской оклик: какой-то дурак решил, что я вполне подхожу на роль его сегодняшней цели. Благо, до салона было недалеко, и я быстро скрылась внутри.
— Добрый день, — поприветствовала меня улыбчивая блондинка, стоявшая на рецепции. — Приветствуем вас в салоне "Стелла". Вы записывались к какому-то из мастеров?
Мне захотелось сказать, что я заглянула сюда по ошибке и уже ухожу. Какие мастера? Единственное, чего мне в самом деле сегодня хотелось — это поехать к маме и проверить, всё ли с нею в порядке. Но это, увы, не вписывалось в образ.
Как и робкая девочка в каком-то дорогом салоне.
— Нет, — я смерила рецепцию оценивающим взглядом. — Но, думаю, для дочери самого Дмитрия Павлова тут найдется местечко? Нарисовалось одно неожиданное мероприятие вечерком, надо сделать всё по высшему разряду.
Я очень сомневалась, что эта девушка в самом деле знала, кто такой Дмитрий Павлов, но тон сделал своё дело.
— Конечно, — улыбнулись мне. — Проходите. Всё будет сделано так, как вы пожелаете.
Кто бы сомневался… Ещё б я чего-то желала, было бы вообще отлично.
Глава шестая
Для дня рождения своей дочери Василий Андреевич постарался на славу. Мой папенька, конечно, заказал бы столик в ресторане "для своих" и рассказывал бы потом всем, что его дочь предпочитает праздновать что-либо в узком семейном кругу.
С мачехой, конечно же. Ну как же не любить мачеху, она же такая добрая, такая хорошая! Хоть к ране прикладывай!
Василий Андреевич такой жадностью не страдал. Он снял загородный дом с садом размером с неплохой такой парк, устроил праздник под открытым небом с возможностью воспользоваться удобствами в шикарном доме, а самым близким гостям — даже переночевать, как и самой виновнице торжества. Вокруг сновали слуги, почему-то напоминавшие мне о веке эдак девятнадцатом, когда всё это ещё было принято. Вот только барышни вокруг не в платьях в стиле ампир, а во вполне обычных вечерних нарядах, и мужчины — в костюмах, а не во фраках.
Ну, и вальс вряд ли кто-то будет танцевать.
Мы приехали почти вовремя. Опоздали на полминуты, как раз для того, чтоб нас успели заметить все уже присутствующие. Удивительно, папа до сих пор не понял, что не ему одному известна эта хитрость и что куча людей приедет ещё позже.
Зато я, поймав несколько голодных мужских взглядов, и вправду на секунду почувствовала себя королевой. Сколько б я не ненавидела весь этот искусственный образ, знала: выгляжу потрясающе. Нежный маникюр, сделанный настолько быстро, насколько сумели в салоне, макияж, превращавший меня в игривую кошку с особенно выразительными глазами, платье насыщенного фиолетового цвета, подчеркивающее стройную фигуру, чёрные волосы, локонами спадающие на плечи — всё так, как надо. Отец отвалил за этот мой внешний вид немало денег, но я знала: он от этого не обеднеет.
Точно не обеднеет.
К тому же, он был предельно доволен.
Викки с её русыми волосами, собранными в высокую и не слишком привлекательную прическу, с низким ростом, который не исправить никакими туфлями на шпильке, с неплохой в принципе фигурой и в достаточно удачном платье, выглядела рядом со мной бледной поганкой. Но она меня сейчас не интересовала.
— Поздравь Иру, — отец вложил мне в руки коробку, очевидно, с подарком. — И будь улыбчивее. Так создается репутация.
— Конечно, папочка, — ласково ответила я, уже репетируя ту самую улыбку, буквально прилипшую к моим губам. — Уже иду.
Надеюсь, с Ирой мне удастся вести себя чуть более искренне.
Я решительно расправила плечи и зашагала вперед по вымощенной дорожке. Ответила хитрой улыбкой на брошенное кем-то из одногодков приветствие: большее заставило бы отца смотреть на меня волком. Ну конечно! Я птица не того полета, чтобы тратить свой потенциал на сопляков.
К ним и потом можно.
Викки была права. Если папочке будет выгодно подложить меня ещё под кого-то, он это сделает. Его счастье, что в этот раз я не против.
И его беда, потому что он не знает реальных причин.
— Ириша, — улыбнулась я Ирине, вручая ей подарок. — С днем рождения, дорогая! — проворковала так же манерно, как было принято в этом обществе.
Конечно, в любом другом месте я отреагировала бы на Ирку иначе. И моё приветствие звучало бы совсем по-другому. Но мы там, где мы есть, и мне надо быть ядовитой стервой, желающей заполучить одного конкретного мужчину.
— Стася! — хихикнула она в ответ, охотно принимая правила игры. — Как я рада, что ты пришла!
Учитывая то, что меня не пригласили…
Подарок она приняла. Мой внешний вид оценила коротким, злым хмыканьем, и я вдруг поняла: о, в самом деле, не стоит выглядеть лучше, чем именинница.
Ира, светловолосая и тоже бледная, подчеркнула свою нежность розоватым платьем. Как по мне — зефир зефиром, но ей, очевидно, нравилось.
Я рядом с ней выглядела сейчас роковой женщиной. Соблазнительницей.
Как раз по роли.
— Присоединяйся к гостям, — заулыбалась Ира. — Надеюсь, ты будешь наслаждаться этим вечером.
— Спасибо, дорогая, — протянула я. — Уверена, твой праздник не может пройти плохо.
Мы захихикали, совершенно искусственно, даже поцеловали друг друга в щеки — точнее, притворились, что поцеловали, не смазывать же макияж и не оставлять следы помады на щеке, — и я наконец-то отошла в сторону, чтобы освободить место для других поздравляющих. Наконец-то! Может быть, весь этот цирк подойдет к концу достаточно быстро?
Но я не успела и трех шагов сделать в сторону, как ощутила, как чужие горячие руки ложатся мне на талию.
— Потрясающе выглядишь, — прошептали над ухом. — Платье будто специально создано для того, чтобы каждый мужчина мечтал его снять.
Я вздрогнула от неожиданности и стремительно обернулась.
За моей спиной стоял Олег. Он крепко обнимал меня за талию, будто какую-то пленницу, которой не позволено сделать и шага в сторону, и криво усмехался, не сводя с меня пытливого, полного огненного интереса взгляда. Мне даже стало не по себе на какое-то мгновение, и сердце отозвалось привычным сбитым ритмом, показывая — этот мужчина совсем мне не безразличен. Как бы я ни хотела убедить себя в противоположном, а я всё равно не могу спокойно смотреть на него…
Скосив взгляд в сторону, я даже заметила Викки, надутую, злую и, кажется, мысленно проклинавшую меня. Или Олега, кто её знает? Но ощущение жара мужского тела забивало все остальные мысли и заставляло меня думать только об одном.
О том, о чем я себе и вспоминать запретила.
— Привет, — улыбнулась я, стараясь сохранять спокойствие.
— Не поцелуешь? — ухмылка Олега не сулила ничего хорошего.
Мне хотелось. Очень хотелось. Вспомнился тот дурацкий поцелуй возле машины, и всё тело сжалось в преддверии невесть чего.
— Не могу, — тем не менее, заставила себя ответить правильно я. — Помада, макияж. Хочу быть красивой на этом вечере.
— А разве ты не для меня сегодня такая красивая?
Надеюсь, под слоем косметики не видно, как я покраснела.
— С чего ты взял? — изогнула брови я.
— С того, что твой отец буквально прожигает во мне дыру своим взглядом, — ладонь Олега скользнула вдоль спины, и я уперлась руками ему в грудь, пытаясь намекнуть на то, что пора бы и остановиться.
Но он, кажется, плевать хотел на правила приличия. Я чувствовала, как он, кривя губы в издевательской улыбке, сминал ткань моего платья, а взглядом — словно прожигал во мне дыру. Стало как-то не по себе от одной мысли о том, что между нами что — то может быть.
Проклятье! Мне не может нравиться этот мужчина.
Мне не может нравиться бывший муж моей мачехи. Нет, нет, нет! Как там говорила Викки? Вторсырье. Отработанный материал.
Надо выпутаться из его объятий.
— Это немного выходит за рамки нашего договора, — я попыталась отстраниться, но руки Олега были будто выкованы из стали. Он сжал меня в своих объятиях ещё крепче, и я теперь была уверена в том, что на нас смотрят абсолютно все. В том числе и именинница, да и её отец, наверное, тоже сейчас не сводит глаз и буквально исходит ядом.