Мать Дарьи, девушка из хорошей семьи, изгнанная из дома за внебрачную связь, стала кормилицей князя Ивана и так пришлась ко двору, что вошла, в конце концов, в близкий круг княгини Анны - жены великого князя Гардарики. Так что Дарья выросла в кремле - в местном аналоге королевского замка - как сестра князя Полоцкого. Сейчас она была замужем за боярином старинного рода и носила совсем другую фамилию, но все ее по старой памяти звали Дарьей Полоцкой, в особенности, в доме князя Ивана, где она распоряжалась, как настоящая хозяйка.
- Пока Иван не женился и не привел сюда молодую княгиню, я могу делать в Полоцком подворье все, что душе угодно, - объяснила она Герде со спокойной гордостью. - И уж точно, это в моих силах, одеть, как полагается, дорогую гостью.
При этом, говоря про "дорогую гостью", Дарья смотрела на Герду с таким странным выражением лица, что у той возникли кое-какие подозрения относительно рассказов князя Ивана о встреченной где-то в далеких краях Агнессе де Фаен. Возможно, на этот раз Судьба не посмеется над ней? Это было бы замечательно, но наученная горьким опытом, Герда уже не бралась что-либо загадывать. Предполагать можно всякое, мечтать можно о разном, хотеть можно чего угодно, но пути господни неисповедимы, в особенности, если речь идет о колдунье, связанной с языческими богинями. И пусть все это теперь в прошлом, - и магия, и богиня, которая, верно, и думать забыла о существовании своей подопечной, - такое, на самом деле, не забывается, а, возможно, и не прощается, хотя в Коллегиуме и утверждали, что колдовство не противоречит вере в бога, ибо не несет на себе печати "бесовства". Не все теологи, насколько знала Герда, соглашались с такой постановкой вопроса, но церковь вынуждена была терпеть колдунов, как "неизбежное зло", ибо магия существовала всегда, и, наверное, здесь тоже не обошлось без божьего промысла.
***
На следующий день, с утра отправились с Дарьей гулять по лавкам и портновским мастерским.
- И еще обязательно надо пройтись по гостиному двору, - уверяла сестра князя Ивана.
Герда не возражала, ей все было по душе, потому что настроение у нее было, что называется, солнечное.
- Гостиный двор? Это где много-много лавок и мастерских ремесленников? - улыбалась она. - Едем!
Уселись в великолепную запряженную четвериком карету с княжескими гербами на дверцах - "и не забыть про цинскую слободу, - вспомнила Дарья, устраиваясь на мягком оббитом темным бархатом диванчике, - и еще к немцам стоило бы заглянуть" - но первым делом они все-таки поехали в "Торговый банк". Дарья уговаривала Герду не торопиться "с глупостями", поскольку денег у нее хватит на все, в том числе, и на то, чтобы как следует нарядить "дорогую гостью". Но Герда была непреклонна. Ей вдруг остро захотелось стать самодостаточной, тем более, что она действительно достигла определенной финансовой независимости.
"Как бы не сложилось, содержанкой я не стану!"
- Дарья, - сказала она сестре Ивана, - вы чудная. Добрая и, как у вас в Гардарике говорят? Хлебосольная? Да, кажется, так и говорят: хлебосольная. У нас сказали бы щедрая. Поверьте, я бы не постеснялась принять от вас помощь. Честное слово! У кого-нибудь другого не взяла бы, но вы, Дарья, не "кто-нибудь другой". Я это вижу. Чувствую. Однако у меня действительно есть деньги! Их достаточно, и было бы глупо их не потратить.
- Наследство? - с неожиданным интересом спросила Дарья.
- Нет, - улыбнулась Герда, покачав мысленно головой, - это я в Хаарнахе клад нашла. А про наследство я вам как-нибудь в другой раз расскажу. Обхохочетесь!
- Все настолько плохо? - Дарья оказалась очень чуткой к интонациям, мгновенно уловив что-то недосказанное в том, как Герда сказала ей о своем наследстве.
"Чуткая?"
Герда и сама не знала, что на нее вдруг нашло, но она почувствовала Дарью, увидела...
- Ощутила, - подсказала ей Другая Она. - Ну, же, подруга! Не тупи! Всего еще один маленький шажок!
- Ты вернулась... - Герда не знала смеяться ей или плакать.
- Хорошая попытка, - улыбнулась Другая Она. - Следующий ход, пожалуйста.
- Дар! - От восторга у Герды даже перехватило дыхание. - Это мой Дар!
- Ну, наконец-то!
- Но почему именно сейчас?
- Кхе ше ан ра?
- Не догадываешься? - переспросила Герда, непроизвольно переводя слова своего Альтер Эго на горан, и наконец поняла.
Мозаика сложилась. Магия не вернулась, потому что никуда от Герды, на самом деле, никогда не уходила. Она просто была занята все это время, ее магия. Все силы ее Дара уходили на то, чтобы выстроить в памяти структуру давным-давно умершего языка. Того самого языка, на котором написана книга, подаренная Темной богиней. Сейчас этот язык воскрес в Герде. Зазвучал, ожил, и освободившаяся от непосильного труда магия снова стала доступна.
- Спасибо за подсказку, - поблагодарила она Другую Себя. - И... В общем, я рада, что ты вернулась.
Сказав это Себе Другой, Герда повернулась к Дарье и заглянула женщине в глаза:
- У вас, Дарья, третий уровень, не правда ли? Вы колдунья. Дар Духа, если не ошибаюсь?
- Как вы?.. - встрепенулась Дарья. - Ох! Так вы тоже?..
- Такая же, как вы, - улыбнулась Герда.
- Нет, - покачала головой Дарья, - не такая. Вы можете видеть уровень и сразу опознаете Дар... Какой у вас статус, Герда?
- У меня нет статуса, - не без горечи усмехнулась Герда, вспомнив про Коллегиум и про Орден. - Я самоучка, знаете ли. Все сама, сама... Даже не знаю точно, какой у меня уровень.
Лукавила конечно, не без этого. Темная богиня определенно говорила, что у Герды уровень выше стандартного первого. Но осторожность подсказывала, что нигде и никому не следует говорить лишнего.
- Но, если вы видите силу Дара и его направленность, уровень должен быть достаточно высок, - предположила Дарья.
- Похоже на то. - Герда не стала рассказывать, что до сегодняшнего дня не знала, что может так ясно ощущать чужой Дар, надо только подобраться поближе, да поболтать подольше.
- Ох, ты! - Дарья была в восхищении, и Герда ее понимала. Совсем недавно и для нее колдуны с высоким уровнем силы были чем-то таким, что здесь в Гардарике, называют "невидаль заморская".
- Мы еще об этом обязательно поговорим, - пообещала она Дарье, когда карета остановилась перед солидным зданием, облицованным серым гранитом. - А вот и банк!
Они вышли из кареты - причем Дарья все время завороженно взглядывала на Герду, видно, не могла успокоиться, узнав, что ее новая знакомая сильная колдунья, - и прошли в здание банка. Привратник открыл перед ними тяжелые двери, распорядитель, встретивший их в вестибюле, едва бросив взгляд на Дарью, которую, по-видимому, многие знали в Новгороде в лицо, тут же проводил женщин в большой хорошо обставленный кабинет, где им навстречу встал из-за стола представительный господин в дорогом, расшитом золотом пурпурном камзоле.
- Рад приветствовать, ваше сиятельство, в нашем банке, - согнулся он перед Дарьей в низком поклоне. - Чем могу быть полезен?
- Моей гостье, виконтессе ди Чента, нужно получить деньги по аккредитиву, - объяснила Дарья, усаживаясь в кресло перед столом.
- К вашим услугам, - поклонился Герде банкир. - Какого рода аккредитив вы хотите обналичить?
- Вексель "Торгового" банка, - Герда достала из кошеля вексель на пять тысяч двойных флоринов и свою подорожную и положила документы на стол перед банкиром.
- Минута, ваше сиятельство!
Чтобы внимательно изучить документы, печати и подписи, банкиру, и в самом деле, понадобилось всего несколько минут.
- Все верно, - кивнул он, возвращая Герде подорожную. - Каковы ваши пожелания относительно суммы наличных, госпожа виконтесса?
- Я хотела бы получить, скажем, двести флоринов в звонкой монете, - улыбнулась мужчине Герда, - и какие-нибудь платежные обязательства на соответствующие по размеру суммы.
- Весьма разумное решение, - ответно улыбнулся банкир. - я сейчас же отдам необходимые распоряжения. С вашего позволения, сударыни, - снова встал он из-за стола, - я должен вас ненадолго покинуть. Приказать подать вам вина?
- У вас есть кофе? - полюбопытствовала Герда, успевшая уже забыть, когда в последний раз пила этот замечательный напиток.
- Все, что пожелаете!
Банкир не соврал, и вскоре слуга принес в его кабинет серебряный поднос, на котором стояли керамический чайник с травяным чаем, который заказала Дарья, и серебряный кофейник, фарфоровые чашки изумительной работы, хрустальная сахарница и фарфоровое блюдо с пирожными. Слуга разлил напитки по чашкам и удалился.
- Любите кофе? - полюбопытствовала Дарья, начинавшая, по-видимому, оправляться от потрясения, вызванного откровением Герды.
- Я все люблю, - вздохнула Герда, принюхиваясь к кофейному аромату, - но конкретно кофе не пила уже несколько месяцев.
- Это будет очень нескромно, если я спрошу вас, Герда, какой у вас Дар?
- Это нормально, - успокоила женщину Герда. - Спрашивайте, что хотите!
"А уж я решу, отвечать или нет", - добавила она мысленно.
- Полагаю, у меня сродство со стихией огня, - сказала вслух и, вытянув левую руку ладонью вверх, начала зажигать на пальцах свечное пламя. Когда трепещущих на легком сквозняке язычков пламени стало пять, Герда начала окрашивать их в разные цвета, закручивать по спирали и вытягивать в высоту. Так что через несколько минут на подушечках разведенных веером пальцев плясали пять цветных языков пламени высотой до полуметра каждый. Тонкие, словно, клинки стилетов, закрученные винтом они были совершенно реальны. Настоящий обжигающий и согревающий огонь, от которого, как вскоре узнала Дарья, можно зажечь обыкновенную свечу.
- Потрясающе! - выдохнула женщина, и это восклицание подвигло Герду на следующий подвиг.
Она решилась на то, чего еще ни разу не делала, хотя и знала, что теоретически это возможно. Он убрала руку и, подвесив сгустки пламени в воздухе, заставила их кружиться в хороводе. Сейчас огонь стал подвластен ее воле, как никогда прежде, и главным в этом странном фокусе было то, что Герде не пришлось для этого строить специальные заклинания или оживлять произнесенные, или подразумеваемые формулы. Все творилось само собой, - "силой разума" и "страстью сердца" - по одному лишь ее желанию, с легкостью и естественностью дыхания или ходьбы. Герда хотела, огонь исполнял любой ее каприз.
- Это... Это чудо! - Выдохнула между тем Дарья. - Как это возможно? Как?..
- Я рада, что вам понравилось, - улыбнулась Герда, развеивая огненную карусель. - Если хотите, можем устроить вечером фейерверк. Я, правда, ни разу этого не делала, но теорию знаю. Можем попробовать.
- Не надо, - покачала головой Дарья. - Не дай бог, кто увидит! Про такое чужим знать не надобно. У нас колдуны лишь бы кому не открываются, но, если хотите, познакомлю вас с другими, при них можно все.
"Вот при колдунах я бы как раз поостереглась!" - подумала Герда, но вслух сказала нечто другое:
- Хочу, - сразу же решила она, надеясь, что здесь, в Гардарике, все сложится не так скверно, как это случилось с ней в Коллегиуме.
- Значит, договорились! - облегченно вздохнула сестра Ивана. - А фейерверк... Можем съездить в поля... Здесь недалеко находится наше с мужем имение... Можем попробовать запустить огни там.
- Договорились, - кивнула Герда, почти дословно повторяя реплику Дарьи, и в этот момент вернулся банкир. Он принес четыре кошеля из темно-зеленого сафьяна и несколько листов пергамента, сложенных вчетверо. В кошелях находилось по пятьдесят золотых рублей в каждом, а пергаменты являлись "чеками": четыре чека по четыреста пятьдесят рублей и три по тысяче...
***
Все-таки, когда есть деньги, чувствуешь себя куда лучше, чем, когда их нет. Казалось, даже на улице стало теплее, и солнце засияло ярче, заставляя искриться снежный наст.
"Странный эффект! - отметила Герда, не упустившая из вида случившиеся в ней перемены. - Или все дело в том, что я слишком люблю деньги?"
Странное предположение, если честно. Ведь она, сколько себя помнила, не была ни жадной, ни меркантильной. Эгоистичной? Возможно, и даже скорее всего. Но ни разу не корыстной. Практичная, но не скупая: скаредность - не ее. Гордая и амбициозная - несомненно. Но при этом не жадная и уж точно - не мелочная. Тогда, откуда взялась эта беспричинная, как ей казалось, эйфория, это неуместное воодушевление, бессмысленный восторг?
- А если это всего лишь приступ счастья? - спросила Другая Она, подхватывая Герду под руку. - Предвкушаешь удовольствия, разве нет? А удовольствия стоят денег...
- Как у тебя все просто! - покачала головой Герда.
- А зачем все усложнять? - возразила Другая Она.
И в самом деле, вот пройдутся они с Дарьей по торговым рядам - чем не удовольствие?
И они отправились на поиски радости, заглянув первым делом в гостиный двор. Такого чуда, если честно, Герда не встречала ни в одном другом городе ойкумены, а ведь она много где была. Однако, попав в первый раз в Нижнем Новгороде в так умно и необычно организованный торговый квартал, она вполне оценила, как идею, так и исполнение. Впрочем, в Новгороде Великом гостиный двор, на поверку, оказался и больше, и богаче, чем виденный ею в Нижнем, и Герда с удовольствием прошлась по его крытым галереям вдоль всевозможных лавок и ремесленных мастерских. Чего здесь только не было! Казалось, нет такой вещи, такой услуги и такого мастерства которых невозможно здесь найти. Герда, впрочем, нашла, такой уж она была человек. Как выяснилось, здесь не шили такое женское белье, как в Эриноре и Горанде, и это было неправильно, потому что Герда с юности привыкла носить короткие штанишки до середины бедер - с удобными завязочками на талии, - и бюстье. Отказываться от хорошего не хотелось, поэтому пришлось вспомнить жизнь в доме барона Геммы и нарисовать понравившейся ей белошвейке правильный крой, объяснив по ходу дело, что, для чего, и как должно в конечном счете выглядеть и сидеть на фигуре. Договорились, что мастерица сошьет к завтрашнему утру несколько образцов, и, если все будет сделано, как надо, знатные дамы закажут ей по нескольку комплектов такого белья из шелка и батиста, и, разумеется, с вологодскими шелковыми кружевами.
- Я пришлю возок, - сказала Дарья, когда все условия сделки были оговорены, и белошвейка получила серебряный гривенник задатка. - Приедешь, покажешь товар, на месте решим сколько и чего у тебя заказывать! Хорошо сработаешь, от заказчиков отбою не будет.
- У меня, в Пскове на подворье свои белошвейки, - повернулась она к Герде, - надо будет и их обучить. Хорошего белья много не бывает.
От белошвейки отправились бродить по мастерским портных и модным домам, пока не нашли - не без подсказки Дарьи, - того мастера, который пришелся Герде по вкусу. Вот у него она и заказала себе сразу три платья, каждое следующее роскошнее предыдущего. Первое, - выдержанное в изумрудно-зеленых тонах, - было "попроще", но в нем не стыдно было посетить оперу или прийти к кому-нибудь с частным визитом, второе - синее с золотым узорным шитьем - в принципе, подходило для приемов любого уровня точно так же, как и для бала. Ну а третье - из серебристой парчи и дымчатого шелка - должно было стать и вовсе сказочным, в особенности, если надеть к нему бриллиантовую или сапфировую парюру или жемчужный комплект. Довольная заказом, Герда на радостях купила у мастера два готовых платья, красивых и удобных, которые оставалось только подогнать по фигуре.