Даже читать не стала, кинула телефон обратно соседке и перевернулась на бок. Дина сделала тоже самое и теперь мы смотрели друг на друга.
— Что скажешь? — спросила она, ожидая моей реакции.
— Что могла бы и просто ссылку скинуть.
— Да я не про это, — отмахнулась она, — Ты читала интервью?
— Нет.
— Их кто-то уже назвал победителями.
— Они друг друга стоят.
— И тебе не обидно?
— А чего мне обижаться?
— Ну…ты так стараешься, а про тебя как будто забыли…
— Дин, я же не совсем тупая и не настолько блондинка, — шучу я, хотя на языке горечь, — На меня сейчас никто не ставит, потому что за мной тянется слишком много косяков. Мне нужно как-то набрать побольше баллов, чтобы люди увидели, что у меня есть реальный шанс. И тогда может что-то и изменится.
— Пока что изменилась ты.
— Что ты имеешь ввиду?
Я хмурюсь. Потому что я не считаю комплиментом это выражение. Я думала, что каждый человек — индивидуален, что, собственно, бесспорно. Я уже давно понимала, какой я человек, знала себя от и до и могла легко ответить на все вопросы, касающиеся меня. Но если я изменилась…что теперь я знаю о себе? Кто я? Или это раньше я не знала, кем являюсь на самом деле? Какие-то сложные вопросы на ночь глядя.
— Ты теперь попроще, — отвечает Дина, после секундного размышления, — Не считаешь, что все люди тебе что-то должны или хотят чего-то от тебя. Не смотришь на всех сверху вниз.
— Ооо, — тяну я, улыбаюсь, — Ещё как смотрю. Просто для тебя делаю исключение.
— Вот уж спасибо.
К счастью, мы обе понимаем, что это всего лишь шутки и никому из нас не следует обижаться. Но Дина права, я стала проще относиться к людям. К ней, в частности. В первую встречу я подумала, что она неотесанная деревенщина, которой от меня нужны деньги или связи, популярность, которую я могу дать. А что в итоге? В итоге, она оказалась единственным искренним человеком в моем окружении.
Когда я поняла, что Катя вовсе мне не подруга, даже представить себе не могла, что смогу сойтись с кем-то ещё. Уж точно не с кем-то вроде Дины. Оказалось, что жизнь ещё может меня удивить. И она не такая простая, как мне казалось.
38
Конкурс на эрудицию был закрытым. Никаких зрителей и группы поддержки, только участницы и преподаватели. У меня на краткий миг даже появилось ощущение, что я на экзамене. А что? пустая аудитория, все участницы сидят по одной. За широким столом напротив нас сидят преподаватели с какими-то листочками и задают нам вопросы, как общие для всех, так и персонально.
Одно поняла точно — четвертый курс нам не переплюнуть, они отвечают почти на все вопросы без проблем, так что единственный мой шанс набрать побольше баллов — не завалить персональные вопросы. По ощущениям, я справляюсь неплохо. Было сказано, что будет всего пять персональных вопросов и десять общих, — откуда у них такие числа в голове — ума не приложу. Балл за вопрос определяли сами преподаватели, в зависимости от того, как ты ответил на вопрос. Чем больше, тем лучше.
После того, как вопросы закончились, нас всех выставили за дверь, сказав, что им нужно подсчитать общее количество баллов и объявить тех, кто через несколько дней поборется за титул королевы. Из аудитории я вылетела практически первой и сразу же угодила в лапы Дины, которая поджидала меня в коридоре.
— Ну что? — нетерпеливо спросила она, хватая меня за руку и отводя в сторону.
— Нам же результаты ещё не сказали.
— А сама как думаешь? Что за вопросы были? Зря я не дала тебе тот учебник из курса магистратуры…
— Дин, остынь, — я стянула с запястья резинку для волос, чтобы собрать их в хвост, — Нормальные там были вопросы, в основном, по каким-то общим знаниям. Скажем так, углубленная школа и лишь начало университета. Всё норм.
— Ох, не знаю…
Я запрыгнула на подоконник и открыла окно, в аудитории с меня сошло семь потов. Для осени сегодня был какой-то аномально жаркий день. Дина стояла рядом, утыкаясь локтем мне в бедро, но ничего против я не имела. Смотрела на других участниц, которые тоже ошивались рядом со своим маленьким клубом поддержки. Кроме Кати, конечно же.
Наши взгляды пересеклись, отчего на её губах появилась противная усмешка. Я резко отвернулась, просто потому что смотреть на неё не могла. Да и не хотела. Вот только я не успела.
— Что, думаешь, у тебя есть шансы? — спрашивает она, да так громко, что некоторые участницы тоже оборачиваются.
— Да.
Хочется схватить Дину и утащить её подальше от этой гадюки, но это повлечет лишь ещё больше злословия в нашу сторону. Оно мне надо? Нет. Правда, мне и дела уже нет до того, что она там про меня лепечет.
— Не смеши меня, — продолжает Катя, — Мне даже больно смотреть на твои жалкие попытки.
— Как и мне смешно наблюдать за тем, как ты пытаешься самоутвердиться за мой счёт. — отвечаю я и спрыгиваю с подоконника, — Проблема в том, что ты можешь и дальше изливать свой яд на меня, но это не изменит факт того, что ты — одна. А я нет.
Потом я иду в сторону той самой аудитории, где сидят наши уважаемые преподаватели и высчитывают наши баллы. Меня никто не останавливает, а это как раз то, что мне и нужно. Спокойно останавливаюсь у двери и намеренно делаю вид, что никого не замечаю. Так проходит минут пять, может чуть больше, но потом дверь открывается и нас пропускают внутрь. Вернее, меня, остальные же ещё тащатся в эту сторону. Занимаю место повыше, чтобы сидеть на расстоянии ото всех. Снова ловлю на себе ядовитые взгляды Кати.
Из преподов остались лишь двое, видимо, они и объявят нам конечный результат. Особо не вслушиваюсь в то, что говорят о других. Реагирую лишь тогда, когда называют мою фамилию. Я прошла. Я это сделала. Мы с Диной это сделали! Нам объявляют дату следующего этапа и всё, на этом преподы удаляются. Участницы расходятся следом, а в аудиторию вплывает Дина. Она улыбается и машет мне рукой.
Намеренно не замечаю Катю, когда прохожу мимо неё. Оказалось, что это моя роковая ошибка. Я держу голову высоко, совершенно не смотрю под ноги, а зря. Уже скатываясь со ступенек понимаю, что Катя подставила мне подножку.
— Ой, какая ты неловкая, — замечает Катя после того, как спокойно спустилась до моего уровня, — А на конкурсе ты небось каблуки хотела надеть. Смотри, не упади.
Поднимаюсь на ноги и еле сдерживаюсь, чтобы не поморщиться. Нога сильно болит. Чёрт! Тем не менее, отряхиваюсь и смотрю на то, как Катя уходит.
— Капец! — резюмирует Дина. Подбежав ко мне.
И я с ней соглашаюсь. Сажусь на нижнюю ступеньку и скидываю кроссовки, в которых сегодня пришла в университет. Даже под носками уже видно, что дело плохо.
— Что вы здесь делаете? — раздается знакомый голос придурка, — Студентам запрещено находиться в аудиториях университета без разрешения преподавателей.
— Пошёл нахрен, Вавилов! — ору я, даже не смотря в его сторону. Нутром чувствую, что это он.
Звуки удаляющихся шагов, а потом рядом оказывается Дина.
— Полин, ты чего?
— Кажется, у меня растяжение.
Так и есть. Нога уже слегка опухла и думаю, к вечеру станет только хуже.
39
Хуже, правда, стало. Причем гораздо. Лодыжка сильно опухла вместе с пальцами ног. Дина бегала как ненормальная и думала, не вызвать ли мне скорую помощь, а я лишь отнекивалась. Не нужна мне она, ничего страшного нет. Послала Дину в аптеку, а сама приложила лёд к горящей лодыжке, чтобы успокоить жжение. Хотя, вроде бы, её нельзя сейчас охлаждать, верно? В любом случае, наплевала на это.
Меня больше беспокоило то, что последний конкурс, где я должна была блеснуть в платье и на каблуках, да ещё и спеть, — уже в конце недели, а я хромая кобыла. Ни о каких каблуках и речи быть не могло с такой ногой, как ни крути — мне было больно. Дина даже выпросила для меня у кастелянши вторую подушку, умолчав, что она для моей ноги. Спала я с эластичным бинтом и тонной крема на ноге, тихонько надеясь, что это скоро пройдет.
Не прошло. Конкурс уже завтра, а я в панике. И ладно бы этот конкурс талантов, туда я могу и в кроссовках выйти и стоять, но что делать с показом и платьем, который будет сразу после этого? Там же я не появлюсь в кроссовках. Даже для меня это будет уже слишком. Вот ведь Катя! Как она вообще до такого додумалась? Раз уверенна в своей победе, чего меня так подставлять? Ещё и говорит, что у меня нет шансов. Ну вот теперь-то точно нет. Кому я нужна такая? С больной ногой и немытой головой. В общем, окунулась в депрессию.
— Ты решила, в чем завтра петь будешь? — спрашивает меня Дина в вечер перед конкурсом.
— Да какая разница? Всё равно у меня шансов нет.
У моей соседки даже пропал дар речи, смотрела на меня большими глазищами и никак не могла поверить в то, что я только что сказала.
— Эй, ты чего? — вот ещё и брови нахмурила, — Ты серьезно вот из-за этого всё бросишь?
— У меня растяжение, Дин, — пытаюсь отрезвить подругу, — Я не могу встать на каблуки, не могу пройтись не хромая и вообще. Катя теперь в любом случае победит.
— Ну да ну да, победа же вся в твоих ногах была сосредоточена.
— Издеваешься?
— Да! — Дина кидает в меня свою подушку, попадая прямо в голову, — Чего ты опять тут сырость разводишь? Ну обойдешься и без каблуков, ты и без того достаточно высокая. Наденешь красивое платье…
— И кеды…
— И кеды! — подтверждает Дина, — А потом пойдешь покорять мир. Так что давай, иди в душ и приводи себя в порядок, а то утром не успеешь.
И ведь реально заставила сходить в душ, а потом ещё и какую-то маску нанесла на мои волосы, чтобы они «сияли и ослепляли». В общем, заставила она меня готовиться к конкурсу, даже пару раз порепетировали песню, правда, по слуху Дины медведь на велосипеде проехался, но она всё равно хвалила меня и подбадривала, говоря, что всё у меня получится. Со свойственным мне сейчас скептицизмом, её восторга я не разделила, но тактично промолчала.
Утром мы быстро собрали в сумки два наряда, обувь и большую косметичку, а потом со скоростью света полетели в универ. Почему со скоростью света? А потому что чье-то предложение «поспать подольше» вылилось в наше получасовое опоздание. Уже сейчас чувствую, что всё пойдет не по плану.
Прибежав в главный зал, где у нас и должен проходить этот конкурс — обнаружили уже полный зал и даже начало чьего-то выступления. Также быстро побежали за кулисы, где наткнулись на несколько осуждающих и разочарованных взглядов. К нам мгновенно подошёл ведущий.
— Вы опоздали! — а то мы не знали, — О чём вообще вы думали?
— Простите, — пробормотала Дина, пытаясь отдышаться, — Это моя вина.
— Это не важно, — перебила я её, — Где мы можем подготовиться к выступлению?
Ведущий был явно недоволен тем, каким тоном я с ним общалась. Ну и что? с чего я вообще должна перед ним отчитываться? Пусть запишет меня как последнюю выступающую, чтобы не нарушать уже установленный порядок и всё. К чему этот скандал вообще? В общем, о своем поступке я не жалела и желала знать ответ на вопрос, который задала.
— Дальше по коридору.
Отлично. Я подхватила Дину, сумку и потащила нас в указанное направление. Там как раз сидели участницы и добавляли последние штрихи к своим образам. Мне было не до того, чтобы их разглядывать. Усевшись на стул перед зеркалом, я тут же вытащила из сумки обезболивающую мазь. Всё-таки такие забеги с моей ногой — это перебор. Мне казалось, что сейчас моя лодыжка просто откажет мне, мол, дальше ты как-нибудь без меня. А как я без неё? Вот именно, никак. Пока я разбиралась со своей ногой, Дина достала все остальные вещи и разложила на небольшом столике.
— Сама справишься? — спрашивает она, косясь на мою ногу.
— Конечно.
Как я могу не справиться с макияжем? Только если в чьих-то снах. Например, Катиных. Беру кисточки для макияжа, открываю различные боксы и начинаю торить. Немного тонального крема на синяки под глазами, чуток пудры, хотя мои щеки и так чересчур раскраснелись. Подкрашиваю глаза, но не делаю на них сильного акцента, не в стиле той песни, что я собралась исполнять. А вот губы — это да. Каким-то образом умудрилась сделать нежное омбре в корейском стиле, то есть он светлого оттенка к более темному, но учитывая, что использовала я розовый цвет — всё получилось довольно мило.
— Надо было сначала платье надеть, — сказала Катя, указывая на чехол.
Я была последней, пятой участницей, и, казалось бы, времени у меня должно было быть просто куча, но нет. Я умудрилась опоздать, затянуть с макияжем, а потом ещё и с прической, так что — время поджимало. Сунула ноги в белые кроссовки, а в качестве платья использовала белый сарафан достающий до колен. Светлые блондинистые волосы уютно лежали на груди, а Дина суетливо бегала вокруг меня, пытаясь исправить все недочеты.
— Дин, лучше уже не будет.
Улыбнулась на прощание Дине, а потом пошла ближе к сцене. Я очень кстати пропустила все выступления, иначе бы покоя себе бы не дала, думала бы, кто выступил лучше меня и есть ли у меня вообще шансы. А так — ничего не видела — ничего не знаю. Сейчас это было очень кстати.
Вытерла потные ладони об платье — и когда я успела подхватить эту привычку? — а затем шагнула на сцену, после того, как ведущий объявил моё имя залу. Волновалась ли я? Конечно да! Я и раньше выступала перед публикой, но тогда всё было по-другому. Не было растяжения мышцы, была хорошая прическа, дорогой маникюр, профессиональный макияж и роскошное платье. Кстати о платье! Я только на сцене поняла, что оно не то, про которое я говорила. Видимо, мы с Диной перепутали всё, когда собирались утром в спешке. Не важно, сейчас уже поздно что-то менять.
Свет в зале на секунду потухает, а потом цветные прожекторы нежным фиолетовым светом начинают освещать сцену, оставляя мою фигуру в тени. Из колонок доносятся первые ноты, а затем — я начинаю петь:
Я устала, знаешь? Я просто хочу домой,
Переживаю от волнения, я не сказала тебе «привет».
Да, я ухожу…я ухожу, детка.
Весь мир — это мой дом.
Голос слегка подрагивает, но я изо всех сил стараюсь продолжать петь и не смотреть на зал. Глаза полузакрыты, а обе руки плотно сжимают микрофон. Песня очень странная, немного непонятная и, как будто бессвязная, если слушать её без привлечения сердца. Закончив второй куплет, перехожу к следующему:
Чувствую пустоту, даже заполняя её,
Я понимаю, что я одна, даже когда рядом люди,
Глаза прикрываю, ночи без сна
Скажи, не молчи, где же ты?
Я пою о том, как мне одиноко. Обращаюсь к тому, кто поймет меня, к тому, к кому я смогу возвращаться, когда мне плохо. Правда, понимают ли это те, кто сидит в зале, прямо напротив меня? Они ведь так близко, мне стоит только руку протянуть…
Может мой дом там, где ты?
С тобой я чувствую себя счастливой,
Ты — мой дом. Свет не гаси, пусть горит.
Я чувствую себя прекрасно, даже в тишине,
Любое место будет моим домом, если рядом ты.
Глаза сами собой начинают слезиться. Ведь сама по себе, эта песня о любви к девушке. В ней поется о том, что любое место может стать домом, если рядом с тобой твой любимый человек. Так странно, я всегда любила эту песню. Думала в моменты её прослушивания о всякой ерунде, но сейчас…почему-то я думаю об отце. И Дине. И на душе сразу становится тепло. А тем временем, я перехожу к припеву, который должен быть на английском:
Your love your love your love, I miss that
Your love your love your love, I want that
Your touch your touch your touch, I need that
La la la la la la la la la I love it
А потом случается то, чего я даже не предполагала. Я думала, что все неудачи на сегодня закончились, но нет. С завершением припева — в зале снова гаснет свет, вот только, кажется, что это не касается запланированных действий. Гаснет не только свет, аппаратура тоже выключается и из колонок уже не звучит мелодия, а микрофон не разносит мой голос на весь зал. Я растеряна. Мне буквально хочется плакать! Да как же так? Хоть в этом мне должно было повезти, даже по закону подлости.