Как только мы прорвались за ворота, фронтлайн вытянулся полукольцом, прикрывая хантов поддержки. Мы с Гаро и Вестом сразу ушли влево, убивая всех вдоль баррикады. Наш отряд постепенно растянулся от ворот до стены, пропуская через себя одиноких тварей, чтобы стрелки могли добить их в ближнем бою. Из окон и с крыш изредка велся прицельный огонь, но больше не летело никаких бомб. Драться было тяжело. Ноги скользили в крови, которая уже давно захлестнула ворота. Двигаться быстро не получалось. Приходилось постоянно следить за тем, куда ступаешь, чтобы не увязнуть в месиве изрубленных тел. Но чем дальше от баррикад мы продвинемся, тем легче станет идти. Ибо сейчас мы фактически шли по ковру из трупов.
В какой-то момент нам удалось прорваться к Паладинам. Я разрядил последний барабан Нокса в спину ближайшего Непрекословного. Но Орхидеи лишь оглушили его, да подбили колено. Двое Паладинов не растерялись и добили урода. Гаро и Вест оба пошли в ближний бой. И если Вест лишь отвлекал бронированных уродов на себя, скребя сиками по доспехам, то капитан смог грохнуть одного здоровяка кинжалом в шею, найдя щель в сочленении. Опыт есть опыт. Паладины воодушевились подоспевшей поддержкой. Сил у них оставалось не много, но что могли, они сделали. Принялись теснить врагов, толкая их щитами. Атаковать тех Непрекословных, которых мы успели связать боем. Я переключился на оставшиеся Игольники и старался делать редкие прицельные выстрелы. Больше мазал, но лучше так, чем рисковать задеть своих же. Все-таки Джекс слишком устал, чтобы полностью полагаться на его меткость.
Нам удалось освободить правый фланг Паладинов. Теперь за нашими спинами не осталось врагов и тылы смогли соединиться. Ханты поддержки, что оказались в кольце, были опустошены. Я нашел глазами Неми. Вся в крови с головы до ног. Хромает, но жива. Слава Яру. Служители, что прорывались с нашим отрядом, принялись помогать Паладинам. Полился белый свет, запели молитвы. Рыцари по одному отступали в тыл, снимали шлемы, чтобы принять таблетки и уколы стимуляторов. Кровь, смешанная с потом стекала по их лицам. Служители вытирали им глаза тряпками, бинтами и полами плащей. Все для того, чтобы ханты могли через секунду одеть шлем и вернуться обратно в строй, уступая место следующему товарищу. Все были на пределе. А многие давно за этот предел перешагнули. Но больше воевать было некому. Никакого резерва, никакой помощи, никакой передышки. Сейчас бились абсолютно все. Кто-то на улицах, кто-то на площади, остальные обороняли Ассамблею. Последний финальный рывок был самым трудным. И каждый должен сделать свою часть работы.
Мы соединили отряды и двинулись единым фронтом по улице, тесня врагов. Я пристроился в спину к одному из Паладинов. Он шел, принимая удары на щит, а я стрелял, положив руку ему на плечо. Мне было легче, потому что онемевшее запястье наконец получило опору. Но ему было трудно. Каждый выстрел отдавался звоном в его шлеме. Терпи, друг, терпи. Осталось немного.
Мы двигались медленно, шаг за шагом отбивая себе улицу. В какой-то момент ноги коснулись оплавленного камня мостовой. Потом снова увязли в телах павших врагов. Затем мы шагали прямо по растерзанному трупу Химеры. Снова мостовая. Рыцарь шел впереди. За ним я. За мной служитель, читающий нараспев целебную молитву. Вест отстал, получив удар топором от Берсерка. Не смертельный, но его старые раны давно открылись, обагряя повязки свежей кровью. Держись друг, скоро рассвет. И тогда твои раны превратятся в царапины. Только держись.
Мы продвигались вперед широким фронтом. Тварей тоже становилось меньше и они нападали более разрозненно. Но Паладинам этот марш дался тяжелее всего. Не было стены щитов. Только безмерная усталость. И им было тяжело идти. Тяжело держать удар. Многие падали. Не умирали, а просто падали, потому что физически не могли даже стоять. Служители и медики оттаскивали таких глубже в тыл за наши спины. И им тоже было тяжело. Тащить рыцаря в полных доспехах по мешанине крови и тел. Но они не роптали. Брались втроем-вчетвером и стиснув зубы тащили, чтобы потом начать обрабатывать тела хантов, дабы те продержались до рассвета.
Чем дальше мы отдалялись от центра площади, тем слабее становились бафы от Черча. Чем дольше мы бились, тем быстрее кончался эффект стимуляторов. Чем меньше нас становилось, тем тише и реже звучали молитвы.
Когда наша цепочка стала совсем жидкой, Гаро дал команду остановиться. Дорога впереди была совсем непроходимой. Мы уперлись в вал из трупов, который доходил нам до пояса. И по нему ползли остатки тварей. Мы встретим их здесь. Последний бой. У меня оставалось два запасных барабана для Сетройта. Больше не было смысла прятаться за Паладином, поэтому я встал плечом к плечу с рыцарем, что тяжело дышал, опираясь на щит. Мы стреляли и били тех, кто полз к нам по трупам своих. Кто доходил, падали под мечами хантов. Первым вперед двинулся Гаро. Я пошел следом, оскальзываясь на оторванных конечностях. За нами шли те, кто еще мог идти. Мы стреляли, били и рубили немногочисленных оставшихся врагов. Взобравшись на вал, оглядели улицу впереди. Я насчитал восьмерых Обезумевших и одного Берсерка, который по колено утопал в телах, но упрямо продвигался вперед. Оглядел тех, кто смог взобраться за нами следом. Четверо хантов ближнего боя. Ни одного Паладина. Еще один стрелок с пистолетом и кинжалом. И тот самый служитель с посохом, увенчанным символом Яра. Он почти на коленях полз вверх, опираясь на древко, которое наполовину уходило вниз, сквозь тела тварей. Значит восемь на девять. Придется биться. У меня еще один барабан в запасе.
Я сделал два прицельных выстрела в голову ближайшего Обезумевшего. Один из мечников довершил начатое. Перевел прицел, медленно шагая вперед. Целиться и стрелять. Целиться и стрелять. Слева разгорелась схватка двое на двое. Один из наших хантов упал на колени с перегрызенной глоткой. Свелся в ту сторону, но Сетройт лишь жалобно щелкнул. Перезарядил последний барабан. Добил тварь. Ранил вторую, чуть не отстрелив руку союзнику. Развернулся вперед. Ко мне приближался Берсерк. Медленно, но неумолимо. И ни одного союзника рядом. Ну давай, здоровяк. Только ты и я. Отличный финал, я считаю.
Выпрямившись во весь рост, я навел Сетройт на голову ублюдка с двумя топорами. Между нами было около пяти метров, которые он преодолевал с трудом. Выстрел вырывает куски плоти из тела чудовища. Прицел, еще раз. И еще. И еще. Падай, урод. Падай. Но он продолжал напирать. Орхидеи его лишь замедляли. Берсерк истекал кровью. Через раны в груди виднелись ребра, а на лице местами оголился череп. Но безумный урод продолжал переть несмотря ни на что. Я убрал Сетройт в кобуру. Смысла в нем больше не было, я пуст. Полностью. Надо было отступить, но мои ноги онемели от усталости. Я пытался заставить их шевелиться, но понял, что увяз по колено. Ситуация меня рассмешила.
— Роркх, тварь. А ты хорош. Даже твои мертвые марионетки все еще продолжают сражаться.
Я рассмеялся. Видел, как Гаро ковыляет в мою сторону с кинжалом в руке. Походу тоже пустой. Но он не успеет. Я смогу увернуться от одного удара, упав на спину или набок. Может получится откатиться подальше. Но сил нет. Поэтому я решил уйти красиво. Поднял вверх правую руку, сложив пальцы пистолетом. Сделал вид, что прицеливаюсь и начал «стрелять».
— Пау, пау, пау, — улыбался я, имитируя выстрел. — Пау!
Раздался гром. Голову Берсерка просто снесло. Меня обдало фонтаном крови. Тело твари рухнуло с чавкающим звуком. Я медленно обернулся в сторону баррикад. Посмотрел на крышу одного из зданий. Примерно там должен находиться хант с винтовкой первого калибра. Я сделал вид, что сдуваю дым с пальцев. Потом приподнял шляпу в благодарность. Зря я это сделал. С нее тут же струей полилась кровь и посыпались какие-то ошметки.
Подошедший Гаро хлопнул меня по плечу. Он выглядел очень уставшим и обессиленным. Скорей всего, я смотрелся еще хуже.
— Ты был вот на столько от кромешного ада, — показал капитан пальцами расстояние в миллиметр. — Помри ты сейчас, я бы из тебя всю душу вытряс в додзе.
— В другой раз, Гаро, — я похлопал его по плечу, выбив тучу кровавых брызг. — В другой раз.
— Пойдем, найдем Рино.
— Вряд ли я могу идти.
— А ты попробуй.
Я сделал шаг и с удивлением обнаружил, что ноги снова меня слушаются. Оглядел дрожащие руки и поднял взгляд. Небо впереди забрезжило светом. Пелена тьмы стала рассеиваться. Исчезло чувство тревоги и опасности.
— Так вот ты какой, рассвет Роркха.
— Да. Такой себе.
— Да. Ожидал большего. Фанфар хотя бы. Ну или ангелов с трубами.
— Губу закатай, — усмехнулся Гаро. А потом вдруг сказал серьезно. — Но если ты будешь очень стараться, то возможно, когда-нибудь мы увидим настоящий рассвет.
Я не понял к чему он это. Но переспрашивать не стал. Я слишком устал, чтобы думать. Все потом. Сейчас мы просто перебирали вперед онемевшими ногами. Я шел, свесив руки, которые болели полностью, от запястий до плеч. Особенно правая. Слишком много стрельбы. Слишком много отдачи. Даже пальцы болели до самых ногтей. Но это была приятная боль. Я посмотрел интерфейс персонажа. Больше для того, чтобы убедиться, что ночь действительно кончилась. Да, сообщения, чаты и форум снова доступны. Все завершилось. Куча дебафов, но все излечимо. А вот синергия заставила меня ликовать.
Джекс доволен сегодняшней победой. Восемьдесят восемь процентов. Это прекрасно. Жаль только, что я без понятия, как добить еще хотя бы два процента. Вряд ли меня кто-то пустит во вторую волну снова. Но об этом будем думать потом.
Рино мы нашли в том месте, где раньше был перекресток. Зверь бродил среди тел врагов, низко опустив морду и принюхиваясь. Периодически он задевал какое-нибудь тело и то шевелилось. Тогда Рино набрасывался на труп и принимался с остервенением рвать его на части. Мы с Гаро присели на руины рухнувшего здания, наблюдая за фонтанами крови. Зверь резвился во всю. Его тело было испещрено глубокими ранами и мелкими порезами. Мало кто мог пробить его густую шерсть и толстую шкуру. Но все же могли. Да и врагов было до неприличия много, когда он прорывался. Сейчас опасности нет, ханты очень редко умирают днем. И даже смертельные раны становятся просто тяжелыми. Мы сидели и ждали, пока трансформация закончится.
Ведь с площади сейчас вышли все рабочие, что до этого прятались в убежище. Они пойдут вверх по улице собирать трофеи, которые потом поделятся между всеми. А мы просто должны прикрыть их от зверя, если кто-то добредет сюда раньше, чем Рино сменит ипостась.
В какой-то момент окровавленный медведь поднял голову, посмотрел вниз по улице. Принюхался, но быстро потерял интерес и вернулся к расчленению немногих трупов, что еще оставались более-менее целыми. Вест медленно двигался в нашу сторону, поддерживаемый под руку Неми. Оба ханта были залиты кровью. Мы с Гаро выглядели еще хуже. Вся наша одежда была облеплена мелкой требухой из внутренностей тварей.
Мы молча кивнули друг другу и подвинулись, давая ребятам сесть. Вест откуда-то извлек свою фляжку с адским пойлом. Дал Неми, глотнул сам и передал нам. Мы пили, кривились, плевались и пили снова. Брага заставляла внутренности гореть, но ослабляла другую боль.
— Никогда не думала, что скажу это, — тихо произнесла Неми, смахивая проступившие от выпивки слезы. — Но я сейчас жалею, что с нами нет Мауса. В его бездонной шляпе по-любому нашлось бы что-нибудь не такое ужасное.
— Хах, — ухмыльнулся Гаро. — Никогда ему такое не говори, а то он решит, что ты к нему неровно дышишь.
— Буэ. Еще чего. Но вообще его немного не хватает в партиях, конечно.
— Да. Игрок он толковый. Но вряд ли Вега смилостивится. Так что следующую ночь Маус тоже пропустит.
— Штраф на три партии, это все-таки жестоко, — тихо произнес Вест. — Да и шляпы у него больше не будет.
— А вот это вряд ли, — ответил Гаро. — Маус начал заранее тренировать запасного ханта под ту же сборку. Всю экипировку Арч вынес тогда. Так что еще месяц-два и мы увидим нового иллюзиониста в исполнении нашего казановы.
— Будем надеяться. О, а вот и Рино вернулся, похоже.
Зверь действительно начал уменьшаться в размерах. Его тело постепенно сдувалось и деформировалось обратно. Когда взгляд стал более осмысленным, Рино потихонечку поковылял в нашу сторону. Когда он добрел до руин, то уже практически полностью напоминал человека. Только челюсть еще не до конца восстановилось. Да пальцы на руках не втянулись.
— Амаыыы, — промычал он, размахивая лапой. — Аээээы.
Вест протянул ему флягу и Рино залпом вылил содержимое себе в пасть. Кажется, он даже не глотал. Сразу отправлял в желудок.
— Ааархыы, ну и хааадсть. Уааа… — он руками вдавил себе челюсть, возвращая ее на место. — во хту, словно кошки нагадили. Как же я ненаиу этот меский пивкус.
Он пытался говорить и отплевываться одновременно. Периодически пальцами доставая изо рта какие-то куски мяса.
— Фуу, — притворно поморщилась Неми. — Ты отвратителен.
— Прости, красавица. Хочешь дружескую обнимашку?
Рино широко развел руки в стороны, отчего с них струями потекла кровь. Кто-то из нас прыснул в кулак. Мгновение и вся компания уже безудержно смеялась. Это был смех радости и облегчения. Боли и смерти. Это была славная партия. Мы потеряли многих, но победили. Сегодня каждому воздастся за их старания. Но главное было не это.
Весь наш отряд вышел целым. Мы сумели сохранить себя и друг друга. И это чувство дарило мне неописуемую надежду. Надежду на то, что все будет хорошо. Придется много работать для этого. Но все же. Обязательно будет.
Глава 8. Самоирония, как превентивный удар по критике
Все тело ныло. Давненько я не валялся в капсуле так долго. Тем более, эти располагались в зоне общего доступа. Хоть они и были на порядок дороже и удобнее моей старой, но настройку под себя приходилось делать на скорую руку. И когда ложился, вроде бы все хорошо. А вот сейчас ломило каждую кость. Чувствую себя столетним старцем.
Вежливая девушка в белом халате помогла подняться. Дала бутылку с водой и небольшую плитку шоколада. Я еще немного походил, разминая затекшие ноги, пока сотрудники этажа дезинфицировали и мыли мою капсулу. Очень хотелось в душ, поэтому я медленно поплелся к лифтам. Гаро здесь не было, у него индивидуальная капсула в комнате. Говорят, игрокам первой волны тоже такие положены.
Если верить деке на левой руке, то сейчас всего семь часов вечера. Партия началась сегодня довольно рано, но спать уже хотелось неимоверно. Поднялся я ни свет, ни заря. Пока мы подготовили все для участия во второй волне, пока Гаро провел брифинг, пока ханты добрались до точки сбора. Короче, в душ, кофе, немного размять тело и спать. Ай, блин. Кофе-то нет. Я так привык к куче местных недорогих кафешек, что почти перестал закупаться едой впрок. На седьмом этаже есть пара продуктовых магазинов, но спускаться было категорически влом. Докатились, совсем обленился. На лифте ему лень проехать.
Но у меня есть оправдание. Это был реально тяжелый день. К тому же в комнате оставались запасы лимонада. Я добрался до своей спальни, сделал легкую зарядку и перешел к отжиманиям, когда в дверь начали барабанить с неистовством дятла. Пришлось идти открывать. Это точно не Гаро. Во-первых, он бы уже сломал дверь, если бы так долбил, во-вторых у капитана есть ключ-карта от всех замков на этаже. Чем этот гад постоянно пользуется.
— Че тебе надо?
— Я тоже рад тебя видеть, Арч. Давай, собирайся, а то опоздаем.
Маус без всякого приглашения прошел в мою комнату и прямо с ногами завалился на кровать. Ладно хоть тапочки скинул. Да, они тут нормальную обувь вообще не признают. По крайней мере в штабе. Вот и Маус сейчас щеголял в громадных меховых тапках в форме мышат. С длинными усами и черными круглыми носами. Ну да. Самоирония, как превентивный удар по критике.
— Че ты приперся? И че ты развалился тут?
— Жду интересных историй из первых уст. Про партию. Но лучше это делать за чашечкой кофе. Поэтому давай собирайся, у нас времени в обрез.