— Черчиль, — слепой первым нарушил тишину, поприветствовав кота.
— Парагон, — ответил тот.
— Поздравляю. Вы победили в очередной битве.
— Это прозвучит заезжено, но скорей всего мы проиграли в войне.
— Почему?
— Объект к-двенадцать погиб.
— Кто?
— Стрелок.
— А, малыш Шоу. Никогда не понимал эту вашу страсть к заумным именам. Которые и не имена вовсе. Почему вы не зовете его просто Джексом? Или еше как-то.
— Конспирация, наверное, — будь у кота плечи, он бы ими пожал в этот момент. — Так повелось.
Парагон ничего не ответил. Повисла долгая пауза, нарушаемая лишь хлопками мохнатого хвоста о перекрытие карниза.
— Ты ведь знал об этом? — спросил Черч, не выдержав.
— Да.
— Ничего не хочешь объяснить?
— Нет, — спокойно ответил человек.
— Я не понимаю, — сдался Черч.
— Так и должно быть. Может ли океан объяснить рыбе как надо плавать? А небо должно учить птицу как правильно летать?
— И это меня называют психом.
— С кем поведешься, — улыбнулся Парагон своему Проводнику.
— Иронично, — в голосе кота тоже проскользнула улыбка.
— Ты не должен видеть всю картину целиком. Это лишь собьет всех с нужного пути. Все случилось, как случилось. Чего теперь переживать?
— Но объект… Джекс. Мог вывести нас на ключника. А теперь он мертв.
— У вас остался Вега. Он тоже может стать ключником. Не списывай его со счетов.
— Да, только он уже много лет пашет, как проклятый. А его шансы все равно в два раза меньше, чем могли быть у Джекса.
— Меньше, больше. Какая разница? Все варианты равнозначны и возможны, до тех пор…
— Пока мы не сделаем выбор, — продолжил за него Черч. — Я помню. Парадокс выбора. Все возможно, пока мы не сдадимся сами.
— Вот видишь. Все-то ты понимаешь.
— Что мне сказать Веге? Я теперь и сам не знаю, что делать дальше.
— М-м-м, — Парагон сделал вид, что задумался. — Скажи ему, чтобы поменьше налегал на спиртное.
— Очень полезный и своевременный совет. Спасибо. Что-то еще?
— Нет. Я и так сказал слишком много.
— Ясно. Последний вопрос.
— Давай.
— Каков был шанс, что именно тот Аватар из десятков других дойдет до конца. И именно он в итоге станет Вестником. А Джекс доживет до нужного момента, чтобы убить его. Не то, чтобы это теперь имело хоть какое-то значение. Просто интересно.
— Четыре десятых процента, — не задумываясь ответил Парагон. — Но это если очень грубо прикинуть.
— Ясненько. Точно больше ничего не хочешь сказать?
— Есть кое-что. Но это так, не относящееся к делу. — Парагон наклонился и что-то тихо прошептал на ухо коту.
— Понятно.
— Правда?
— Нет. Вообще ничего не понял.
— Хорошо, — улыбнулся человек. — Это очень хорошо.
Повисла спокойная тишина. Шли минуты. Но человек с повязкой на том месте, где раньше были глаза, больше ничего не сказал.
— Ладно. Тогда я пойду, пока ночь не кончилась, — произнес кот. — Меня уже зовут в трех местах.
Когда Черч исчез окончательно, а не просто стал невидим, человек поводил головой, будто осматривается вокруг. Поглубже запустил руку в шерсть собаки и устало вздохнул. Партия выиграна. Остатки монстров ослабли и стали легкой мишенью для выживших игроков. Даже те ханты, что запутались в складках реальности, смогли выбраться целыми, пусть им и досталось. Скоро ночь закончится и все пойдет по новой. Руины превратятся в дома, вода схлынет, Роркх восстанет, словно феникс из пепла.
— Четыре десятых процента, Принцесса. Но это ведь если бы мы с тобой не вмешались. Да, моя радость? — Парагон, словно ребенок, принялся неистово почесывать собаку обеими руками. Отчего та перевернулась на спину, подставляя живот и начала радостно тявкать. — Кто хорошая девочка? Кто у нас тут самая замечательная?
* * *
— Очнулся?
Я уставился в белый потолок комнаты. Огляделся по сторонам. Такие же белые стены. Попытался подняться, но понял, что мое тело крепко привязано ремнями к кровати. Как знакомо. Очередная психушка? Круг замкнулся?
— Где я? Почему не в капсуле?
— Ты в реаниматоре. Дежурный персонал тебя вытащил до того, как ты успел очухаться.
— Почему я привязан? — я попытался дернуть руками, но ремни держали крепко. — Что происходит, Гаро?
— Успокойся, Арч. Дыши глубже.
Серьезно? Дыши глубже? Он меня за психа тут держит. Горячая ярость начала подниматься во мне, но словно уперлась в какой-то невидимый барьер. Хотел разозлиться, но все эмоции были какими-то вялыми.
— Вы меня чем-то накачали? — догадался я.
— Успокоительное, транквилизаторы, — Гаро сверился с планшетом. — Седативные, болеутоляющие, несколько узконаправленных блокаторов. Плюс витамины, физраствор, и куча всяких добавок для укрепления иммунитета. Доволен?
— Что происходит? — спросил я более спокойно. Попытался расслабиться. Это оказалось не трудно, тело само не особо хотело напрягаться.
— Это реаниматор, — повторил капитан. — Специальное место. Что-то вроде мини санатория для игроков. Облегчает фантомный перенос. Если кто-то из игроков умирает в партии, его тащат сюда. Обычно двадцать минут и игрок как новенький. Словно и в Роркх не заходил.
— Что-то не похоже, что партия закончилась двадцать минут назад, — попытался съязвить я.
— Арч, — тяжело вздохнул Гаро. — Ты же еще не проходил углубленные курсы по метафизике Роркха. Так что слушай внимательно. Фантомный перенос, это не совсем то, чем кажется. Когда ты выходишь из Роркха, твое тело на самом деле не просыпается мгновенно. Капсула адаптирует твой организм, облегчая переход мозга из одного состояния в другое. То же самое и с погружением. В случае критической разницы состояний, время, которое ты проводишь без сознания увеличивается.
— Критическая разница состояний? Это вы тут так смерть называете?
— В том числе. Нельзя по щелчку пальцев перекинуть сознание из мертвого тела в живое. Капсула позволяет подготовить твое сознание к адаптации. Такая же технология используется и в этом реаниматоре. Только глубже и эффективней.
— За счет препаратов?
— В том числе. Сторонние стимуляторы ускоряют процесс. Помнишь, когда ты играл через капсулы на общем этаже, тебе на выходе давали воду и шоколад? Это тоже стимуляторы. Вода ускоряет обмен веществ, а шоколад стимулирует выработку дофамина.
— Ты все еще не ответил на вопрос. Пусть вы вырвали меня из капсулы и привезли сюда, чтобы все сделать самим. Какого импа я связан?
— К этому я и веду. Существует три вида смерти в Роркхе. Подожди, не перебивай. Физическая проще всего. Мозг думает, что тело умирает. Идет выброс адреналина в кровь, врубается инстинкт самосохранения. По сути, наша задача в этом случае просто успокоить сознание, чтобы твой разум быстрее понял, что никакой опасности нет. Что все это прошло, как дурной сон. Вторая смерть происходит через безумие. Тут все сложнее. На выходе нарушаются нейронные связи, наступает дезориентация, подмена реальности, галлюцинации или еще чего. Тут все весьма разнообразно и требует тонкого вмешательства. Восстановление занимает куда больше времени. Тут недостаточно осознания реальности одного мира и призрачности другого. Здесь идет именно восстановление. И некоторые повреждения мозга все же присутствуют.
— Значит все, что говорят про безвредность фантомного переноса, пустой треп?
— Не совсем. В случае сумасшествия есть длительный эффект. Наши яйцеголовые давно исследовали этот процесс, благо в испытуемых у них все гильдия.
— Ежемесячное медицинское обследование?
— В том числе. Плюс дополнительные модификации на капсулах, позволяющие фиксировать состояние организма в любой момент времени. Короче, вред есть. И он несет накопительный эффект. Но результат одной смерти от безумия даже меньше, чем от выпитого стакана алкоголя. Ели ты будешь пить, не просыхая, то через несколько лет у тебя точно кукуха поедет. В Роркхе надо сойти с ума пару тысяч раз, чтобы довести до такого. Сам понимаешь, с такой частотой партий, переживать особо не о чем. Особенно, если учитывать работу реаниматора, который сводит этот вред вообще к минимуму. Но вот первые образцы капсул признаны ненадежными. Неофициально, разумеется. И вся партия тогда ушла на бесплатную замену, если помнишь. С физической смертью похожий эффект. Если умирать примерно одинаковым способом в каждой партии, то годам к семидесяти начнутся проблемы с дыханием, артрит, боли во всем теле и прочие мелкие радости.
— Так говоришь, будто без Роркха семидесятилетние пышут здоровьем.
— Вот и я о чем.
— Но почему эту информацию держат в секрете? Если все не так уж и страшно.
— Большие деньги приводят к большому шуму. А это никому не нужно. Ни ОбсСису, ни гильдиям. Игрокам вообще насрать, если смерть в Роркхе безопасней выкуренной сигареты. Но всегда найдутся те, кто постараются нажиться на скандале. И они обязательно приложат все усилия, чтобы раздуть из мухи слона.
— Ты все еще не ответил на вопрос.
— Ах, да. Третья смерть. Это суицид. Добровольное самоубийство, идущее наперекор всем человеческим инстинктам.
— Но, по сути, это та же самая физическая смерть.
— Но не для твоего разума. Понимаешь. В Роркхе был один инцидент с летальным исходом. Когда ты ложишься в капсулу, система проверяет жизненные показатели. И на их основе выдает доступ. Если у тебя сейчас среднее время до рассинхрона будет часов пятнадцать, то у человека со слабым сердцем, например, этот период составит от силы три-четыре часа. И болевой порог у него будет гораздо ниже. Как бы ОбсСис не кичились своим гиперреализмом, они разграничивают ощущения. Для какого-нибудь дряхлого старика Роркх покажется серым и пресным. А еда безвкусной резиной. И в остальном также. Это одна из причин, почему Роркх преимущественно забит молодыми и здоровыми. Но вот проверить разум игрока гораздо труднее, чем его физические показатели. Вот и нашелся один индивидуум. Сначала сделал харакири в Роркхе. Вспорол живот себе мечом. А потом вылез из капсулы и повесился. ОбсСис в тот момент, должно быть, прилично наложили в штаны от страха. Но было долгое закрытое разбирательство. Выяснили, что парень был нездоров сам по себе. Даже на момент смерти в Роркхе, он уже состоял на учете в соответствующих учреждениях. Но факт есть факт. Компания выпустила новые модификации капсул, отслеживающие мозговые импульсы, и это была вторая волна бесплатных замен. Может помнишь, три года назад все случилось. Делу с тем парнем так и не дали ход. Никто особо и не узнал об этом. А у гильдии появился протокол четырнадцать. Просто на всякий случай.
— Но если эти две смерти никак не связаны между собой, то в чем смысл?
— Не совсем так. У человека имелась предрасположенность, а Роркх мог стать катализатором. Когда ты выходишь из игры, совершив самоубийство, в твоем разуме сильно ослабевают защитные инстинкты. То есть игрок может спокойно пойти и напасть на кого-нибудь, не переживая за свою жизнь. Или попытаться залезть на высотку. Или с моста прыгнуть. Просто по приколу. Отрубленные инстинкты, это страшно, Арч. Человек испытывает нереальное чувство эйфории и свободы. Поэтому в таких ситуациях игрок не выходит из капсулы по несколько часов кряду. Система не выпускает. А вот старые модели так не умели. Продолжительная гибернация, пока организм не начнет вырабатывать нужные дозы гормонов, включая кортизол. Грубо говоря, он отвечает за страх. И как следствие, за инстинкт самосохранения. Но это очень упрощенно я объяснил.
— Теперь сходится. Я раньше замечал подобное, но думал, что это восприятие времени в Роркхе просто искажено.
— Нет. Это фазы погружения и выхода.
— Получается, меня привязали, чтобы я случайно не попытался самоубиться в реале?
— Именно. Я смотрел логи, пока ты тут дрых. Это, конечно, не классический суицид был, но инстинкты все равно могли пострадать. Фантомный перенос длится не больше суток, но согласно протоколу четырнадцать тебя могут задержать тут на два дня. Просто на всякий случай. Можешь не спорить, этот пункт был в договоре на вступление в гильдию. Читать внимательней надо было. Но не переживай. Я уже подписал все бумаги. На следующие двое суток я становлюсь твоим официальным опекуном. Так что не подставляй меня, пожалуйста.
— И что это значит, — когда Гаро напомнил о причинах моей смерти, на душе сразу стало гадко. Так что я мгновенно впал в меланхолию. И, видимо, препараты, которыми меня напичкали, этому только способствовали. — Ты будешь тут сидеть со мной все это время?
— Нет, конечно. Ты скоро вырубишься спать. Уж поверь мне, чудо, что ты вообще очнулся. Когда проснешься, поедем в Танатос. А потом выходной. Просто я буду твоей тенью на это время.
— Отлично. Раз такое дело, то свали, пожалуйста. Если меня все равно отсюда не выпустят, то я хочу побыть один. В тишине.
— Не вопрос, Арч. Отдыхай. У меня есть еще дела.
Гаро ушел, предварительно показав, где находится кнопка вызова дежурной медсестры. На случай, если что-то понадобится. Мне было плевать. Я действительно чувствовал себя очень уставшим. А под действием препаратов мог вырубиться хоть стоя, хоть вниз головой. Так что ремни меня не сильно напрягали. По крайней мере сейчас. Просто хотелось забыться и не вспоминать о произошедшем. Слишком больно. Пусть все это окажется дурным сном.
* * *
— Что случилось? — спросил Гаро, подходя к лифту.
— Он меня выгнал, мэн. Не думаю, что там что-то серьезное, — ответил Черч. — Но лучше бы ты его проведал.
— Я уже месяц пытаюсь к нему пробиться.
— Ты пытаешься пробиться к главе гильдии, мэн. Но сейчас он скорее Вега, понимаешь, о чем я?
— Понимаю. Ладно, покатились.
Парни зашли в лифт. Черч достал из колоды черную карту гильдии и приложил ее к экрану на приборной панели. Поверх кнопок этажей засветились две новые. Он нажал на прямоугольник с цифрой «шестьдесят» и кабинка мягко понесла игроков вверх. Когда же двери открылись, Гаро вышел из лифта один.
— Удачи, мэн, — улыбнулся Черч и поехал обратно.
Этот этаж не был похож ни на один другой в башне. Никаких коридоров или обособленных помещений. Двери лифта вели сразу в большой холл. Словно попал в чью-то квартиру. Гаро уверенным шагом пересек просторный холл, выполненный в модном хай-тек стиле. Все выглядело дорого, но в то же время без вычурности и лишних изысков. Капитан зашел в кабинет без стука, но там было пусто. Вернулся в холл, повернул направо, прошел мимо переговорочной, обеденного зала, комнаты отдыха. Гаро уверенно двигался по широким коридорам, которые больше напоминали отдельные залы.
Двойная дверь была приоткрыта и капитан тихо вошел в помещение, выполненное уже в другом, более домашнем стиле, напоминающем скорее скандинавский вариант. Много кожаной мебели, огромные мягкие ковры, больше похожие на шкуры зверей, элементы декора и современные картины на стенах. Вегу он нашел в небольшом кабинете. Худой невысокий парень стоял, прижавшись лбом к холодному окну, что тянулось от самого пола до высокого потолка. Глава стоял так, словно хотел вывалиться наружу. Лететь здесь было высоко. Утренний город виднелся, как на ладони.
— Тяжелая партия? — спросил Гаро, подразумевая початую бутылку виски в руке главы.
— Тебя кто пустил? — холодно спросил Вега.
— Черч, разумеется. Да я и сам все хотел заскочить. Поболтать.
— Друзей себе найди. С ними и болтай.
Гаро чувствовал, как дрожал голос главы. Он вообще редко пьет. И уж тем более никогда этого не показывает подчиненным. Всегда аккуратен, всегда чист и собран. Никто из гильдии не вспомнит, чтобы Вега хоть на секунду мог потерять самообладание или позволить себе вольность. Слишком серьезный, слишком собранный. Что так не характерно для людей его возраста.
— Как ты? — тихо спросил Гаро, присаживаясь на край стола.
— Сам не видишь, как будто, — Вега развернулся, сделал большой глоток прямо из бутылки и тихо сполз по стеклу на пол.
— Не понимаю, что случилось? Опять проблемы с сердцем?
— В порядке все. Сам же знаешь. Или она тебе не рассказывает?
— Рассказывает, конечно. Но ты и с ней почти не общаешься. Она переживает за тебя.
— Вы все за меня переживаете. За собой бы лучше следил. И за своими котятами.
— А вот сейчас не понял. Я-то в чем провинился?
— Достал. Вали отсюда, я хочу побыть один.
— Ты все время один. Ничего страшного, если мы немного поболтаем раз в месяц. Что у тебя стряслось?