О, как. Получается, блохастик и без проклятия рядом ошивался. Интересно, давно ли…
Домой, в свою комнату, вернулась поздно. Боковым зрением отметила разворошенную постель соседки. Значит, вампирша тут спала. Она разве не на дежурстве? Впрочем, какая разница… Спать… Спать…
Сурина:
Ночью, как и положено, я вышла на очередное дежурство. Отдохнуть не отдохнула, даже не выспалась особо, зато в голове хоть немного туман развеялся. Ведьма с почечными коликами, находившаяся в обморочном состоянии и потому не опасная; оборотень-гиена с неполным оборотом, своей агрессией заставивший меня вызвать сразу троих троллей санитаров; гном, хвативший на одной из вечеринок лишку спиртного, в пьяном угаре перепутавший заклятия и теперь щеголявший крыльями горгульи, черными и жесткими, — работа, чтоб ей к демонам в Бездну скатиться, так и норовила завалить меня по самое не хочу, а потом еще и сверху присесть. Закончила я свою ночную смену за пару часов до рассвета, снова мечтая о недостижимом сне и с трудом передвигая конечностями.
А в ординаторской меня уже ждали: любовник вольготно расположился на видавшем виды диванчике, попивая непонятную коричневую бурду из фарфоровой чашки. Я почувствовала, что плыву от одного взгляда на его поджарую фигуру, соблазнительно подчеркивавшую все достоинства инкуба… Боги, что же он со мной делает!
Выжав меня эмоционально насухо и оставив только немного сексуальной удовлетворенности, Сортарин ушел за полчаса до начала утренней смены. Я едва успела принять душ и переодеться, как в комнату привычно ввалилась толпа интернов. Опять гогочут, как пьяные гоблины. Тухлая кровь, как же голова раскалывается!
Две мензурки с кровью особо не помогли, так, чуть убрали спазм сосудов. И кто придумал этот полуфабрикат? Сейчас бы настоящей, живой, теплой крови…
— Инка, ты чего такая молчаливая? Что-то случилось?
Глупый гном. Что у этой туши случиться может? Ну, кроме очередной ее дурости…
— Да вот… Думаю, как замужества избежать…
Оп-па. Какие сложные материи ее голову занимают. Ну-ну.
— Это с гномом-то?
— С оборотнем.
В комнате повисло молчание. Даже я прониклась.
— И какой идиот тебя замуж позвал?
На мои оскорбления человечка привычно не отреагировала, лишь пожала плечами:
— Конрад.
Э… Ничего умнее в голову не приходило. Он что, самоубийца, чтобы на такой горе жира жениться?
— Сурина, ты можешь прочитать, что тут написано? Твой брат вроде писал.
Джеральд? Ну-ка… Фи, кто ж так бумажку измял. А пятна… Точно, кровь. Братца, что ли?
— Я, Джеральд альт Ринос, вампир клана Утренней Зари, даю клятву на крови ни словом, ни делом не препятствовать оборотню Конраду Ортольскому из клана волков в его желании обладать Инкой, человечкой, работающей в настоящее время в Больнице людей и нелюдей. Моя метка сойдет с той самой Инки сразу же, как Конрад получит от нее согласие на брак. Число. Подпись.
— Грамотно составлено, — Астон. — И не придерешься.
— То есть или выходить замуж за оборотня, или оставаться игрушкой вампира?
Дура. Я сто раз это говорила и могу сто первый повторить. У нее изначально выбора никакого не было, а она еще выделывается, недотрогу из себя строит.
— Увы. Но если ты зачем-то нужна «высшему», считай, вампир от тебя уже отстал. Кровь на бумаге — явный показатель победы одного из спорщиков. Проигравший ушел в тень.
Человечка скривилась:
— Потрясающе. Шикарно. Восхитительно. Всегда мечтала попасть в чужой мир и выйти там замуж за того, кому оказалась «нужна». Великолепная перспектива.
Вы ж на нее посмотрите! Она еще и выбором недовольна! Пусть спасибо скажет, что на этакую уродину вообще кто-то позарился! Сидит тут с видом оскорбленной богини!
Инна:
Судя по внешнему виду кровососки, встретившей нас в ординаторской после ночной смены, на ней пахало целое село, попеременно используя ее то вместо плуга, то вместо быка. И это с такой перекошенной физией она собирается по палатам ходить? Да от нее даже самые стойкие пациенты в раз разбегутся!
Перевод бумажки не порадовал. Нет, я понимала, конечно, что блохастик врать мне не будет, не в этой мелочи, но искренне надеялась найти хоть какой-нибудь лаз, чтобы вырваться на волю. Ага, размечталась, наивная чукотская девочка. Быть тебе, Инка, женой оборотня. И прощай, Земля, колледж, родная деревня, мама и родичи. Станет Инна Любова постоянной производительницей кучи блохастых волчат, почему-то по глупости именуемых ее детьми. Да, как оказалось, в такой ситуации, когда дело коснулось непосредственно меня, я — расистка. Странно, правда? И ведь ни одна рожа не вступится. Все будут скромненько глазки отводить и за спиной активно кости мыть. Гады. А самое противное — я их понимаю. Не одобряю, нет, но понимаю. Кто я, собственно, такая, чтобы ради меня портить отношения с одним из якобы потомков божеств? Миры меняются, а население в них все такое же, с тем же отвратным, двуличным, эгоистичным характером. И чего мне в своем мире не жилось спокойно? Заканчивала бы сейчас спокойно колледж, готовилась к поступлению в ВУЗ, параллельно проходила практику в местной больничке. Тишь. Спокойствие. Благодать. Никаких кровососов, никаких оборотней, никаких игр «охотник-жертва». Нет же, халявы захотелось — бесплатного питания, бесплатной крыши над головой и, как оказалось, «бесплатного» замужества. Права Сурина, ой, права. Дура я и есть. В общем, настроение стремительно катилось куда-то в Марианскую впадину.
— Десятый этаж. Див в хронической стадии. Повторяю: десятый этаж, див в хронической стадии.
И? Стадии чего? Почему так резко побледнели все интерны? Вон, даже вампирша пытается со стеночкой слиться.
— Народ…
— Инка, молчи. Нас здесь нет. Пусть кто-нибудь из старших берет его. У них нервы покрепче будут.
Да? А почему? И что заставляет обычно спокойную, безэмоциональную сирин практически истерично верещать снова и снова о непонятном диве?
С настроением суицидника я встала со стула и потопала к выходу. В конце концов, какая разница, где помирать: в лапах непонятного чудовища или во время родов в особняке оборотня? А так, хоть развеюсь, на живого дива посмотрю.
До нужного этажа доехала на лифте, удивляясь полностью пустым помещениям больницы. Обычно здесь, что в подъемнике, что в коридорах, от народа не протолкнуться. А тут все как будто вымерли. Ну не дива же они испугались, в самом деле?
Сине-зеленое существо ростом в две меня и шириной в полкомнаты мерно раскачивалось на не предназначенной для такого времяпрепровождения больничной койке и громко, с надрывом читало стихи. Я нерешительно остановилась в дверях. Моргнула. Существо не исчезло. Стихи тоже никуда не делись. И что тут такого опасного? Или он — уникальный маг, способный убивать словом? Бред. Тогда я давно бы ножки протянула прямо на пороге.
Закрыв дверь, подошла к многострадальной кровати, уселась на стул напротив, прислушалась. Да уж, поэтом ему не быть. Максимум — бумагомарателем. Куплеты у него какие-то безнадежные, депрессивные. Его бы с домовыми свести, пусть поиграют в игру: «Кто кого быстрее с ума сведет». Кое-как дождавшись паузы в монологе, вклинилась в него со своим текстом:
Вечер. Воет во дворах
Вьюга-пакостница.
Что тебе внушает страх?
Почему не спится?
Ночь студена и темна,
Снег с небес слетает.
Почему лежишь без сна?
Что тебе мешает?
Спи, дружок, закрой глаза,
Насладись виденьем.
Снег прозрачен, как слеза
В воздухе весеннем.
Скоро уж придет капель
И вернутся птицы.
А пока же пой, метель.
Друг, сомкни ресницы
(стихотворение авторское)
— Неправильно. Или метель, или вьюга. Вместе они использоваться не могут, так как синонимами не являются, — на меня укоризненно уставились бесцветные глазки-буравчики.
О, да ты, парень, зануда. Вот почему тебя так все боятся. Теперь ясны слова о хронической стадии.
— Слушай, я повторяю еще раз: не бывает синих песцов! Это нонсенс! Чепуха!
— В твоем мире — да! Но с чего ты взяла, что так во всех мирах! Вообще, по теореме мага-математика Линшица, миров множество, а значит, можно с уверенностью утверждать, что синие песцы хоть в одном из миров, но существуют!
— Глупости. Так и скажи: тебе просто для рифмы надо было «покрасить» несчастное животное в синий цвет! Вот ты сейчас и выделываешься!
Деревянная дверь тихонько скрипнула. Мы с собеседником мгновенно замолчали и синхронно повернулись к проходу. Батюшки-светы, а любопытных умников сколько! И мой новоприобретенный жених почему-то в первых рядах. Морда такая умильная! И наглая! Сковородкой, в отличие от вазочки, я точно в цель попала бы.
— Инка, скоро ночная смена начинается. Ты уверена, что домой не хочешь? — Голос хитрый, глаза масленые. Так бы и прибила козла!
— Так, раз мы все выяснили и тебе уже лучше, я пошла, — встало мое сиятельство со стула. Блин, это сколько ж часов я тут высидела! И сколько времени нас с этим сине-зеленым нечто в тихую подслушивали! Партизаны, мать их!
— Я скоро сюда вернусь, — ухмыльнулось чудище. — И докажу тебе, что синие песцы существуют!
— Одного из них в руках принесешь? — съехидничала я, прежде чем выйти из комнаты. Народ за дверью, не стесняясь, расхохотался. Совести у них нет. Я тут сижу, добросовестно свой человеко-день отрабатываю, а они лентяйничают!
И, конечно же, провожать меня до общаги пошел блохастик. Не было печали…
— Что ты решила?
Прибить тебя и домой сбежать. Жаль, не исполнимо.
— А у меня есть выбор? Ты тут уже всех построил. Как же, сам «высший» со своих небес вдруг соизволил спуститься к нам, обычным смертным.
Мою язвительность, как и ожидалось, пропустили мимо ушей. Вот же непробиваемый тип!
— Это означает «да»?
— А ты с Сортарином уже все уже обсудил?
— Он не будет препятствовать.
Вот кто бы сомневался. Действительно, зачем. Инки приходят и уходят, а инкубу здесь еще работать… Не стОит портить отношения с сильными мира сего… Да и кто такая Инка? Так, всего лишь ничем не примечательная человечка, которой не жаль откупиться…
— От меня что требуется?
Этот обормот сразу же расцвел, как тот кактус в пустыне после насыщенного полива: рот растянулся в довольной улыбке (хорошо хоть клыки на свет не показались), глаза засверкали, шаг мгновенно стал пружинистым. Получил капризный мальчонка наконец-то долгожданную игрушку.
— Ничего особенно. Сначала тебе нужно дать согласие на брак, а затем, через две недели, прийти на собственную свадьбу.
И постараться за эти две недели не угробить ни одного пациента во время «приступа счастья»…
Сурина:
Очередная ночь выдалась на удивление спокойной, и утром я встала если не совсем бодрой, то по крайней мере более-менее выспавшейся. Жизнь все еще не казалась прекрасной, но выносить тупость окружающих я уже могла.
Туша явилась утром в очередной своей растянутой кофте. Вот как, Бездна ее забери, она умудрилась в таком наряде заполучить одного из «высших»??? Это даже не везение, это благоволение богов, потому что лично мне при одном взгляде на нее хотелось пристрелить несчастную бегемотиху, чтобы не мучить ни себя, ни окружающих. Причем, судя по кислому виду иномирянки, она от предстоящего события была явно не в восторге. Переборчивая дура. Уж ей-то точно не грозила медленная смерть от клыков собственного мужа.
Когда сирин сообщила о попавшем под проклятие водяном, в ординаторской оставались только мы с тушей. Естественно, я потащила ее с собой — меньше отдохнет, зато больше узнает. До девятого этажа она кое-как добралась, там, задыхаясь, ввалилась в палату к больному.
Темно-коричневая масса расплылась по коряге, плававшей в находившемся в комнате бассейне. Судя по цвету пациента, врагов у него слишком много: одно существо, каким бы уровнем магии оно ни обладало, не способно проклясть настолько качественно.
Я принялась готовиться к ритуалу снятия проклятия, совершенно забыв о своей безмозглой ассистентке. Как оказалось, зря…
Глава 13. Пошла Настя по напастям
Инна:
Настроенье у меня истерическое — примерно так пелось в детском мультике, и так же я себя чувствовала. Хотелось бить посуду, ругаться матом и лезть в драку, пусть и с неравным противником, а еще больше — найти возможность сбежать домой, на Землю. Предстоящая свадьба пугала до коликов, я заранее накрутила себя и в мыслях уже помирала от когтей волка или при рождении его генно-модифицированных детенышей. Работа… Работа отошла даже не на второй, а как минимум на десятый план. Меньше всего я способна была в данный момент думать о здоровье пациентов. И когда вампирша решительно заявила, что я иду с ней к водяному, я только плечами пожала. Хоть к демонам в Бездну. Только подальше от разлюбезного женишка.
На девятый этаж я доползла исключительно из-за руки клыкастой заразы, упрямо тянувшей меня вверх. Не позволив мне отдышаться, Сурина распахнула дверь в палату, и моему взору предстал бассейн с дрейфовавшей в нем сучковатой корягой. Сверху, на коряге, растеклось нечто коричневое и бесформенное. На мгновение во мне проснулось любопытство. Это и есть водяной? А почему такого цвета? Впрочем, какая разница… За него я уж точно замуж не выйду…
Вампирша что-то химичила с лекарствами, я же села на бортик бассейна, скрестила руки на груди, прикрыла глаза… Захотелось отключиться, забыть обо всех местных идиотах, хоть на секунду поверить, что вернулась в свою деревню, под крыло к матери…
Меня отвлек шум. Я вздрогнула, неловко взмахнула рукой, вставая, и услышала знакомый крик:
— Дура!!!
Сортарин альт Новус, прекрасный, чувственный инкуб и по совместительству мой куратор, только вздохнул, увидев разгневанную Сурину и несчастную меня:
— Говорят, смех продлевает жизнь. Я, похоже, уже стал бессмертным.
— Это не смешно, Сорти! Уволь ее! Или отдай волку! Пусть посадит эту идиотку под замок!!! И чем быстрее, тем лучше! Я больше не могу с ней работать! Вампир с жаждой и то более предсказуем и менее опасен!!! Ты знаешь, что она натворила??? Ты знаешь, сколько наших спецов сейчас пытается убрать последствия ее дурости?!?
— Закончила? — Лениво выгнул бровь инкуб. — Теперь давай переходи к самой ситуации. Что именно произошло?
— То! Из-за этой неуклюжей бегемотихи почтенный Ролар Лонийский, водяной, аристократ, между прочим, барон, превратился в русалку с крыльями феи! Сорти!!!
Скучавший куратор, представив в красках картину, ехидно улыбнулся:
— Симпатичная русалка получилась? И вообще, вы спрашивали мнение этого самого барона? Может, ему с крылышками жить понравилось?
Последствия убрать не удалось. Наложить морок — да. Но больше ничего другого все именитые доктора БЛиНа сделать не смогли. Несчастный водяной, приплывший снять проклятие, теперь вынужден был жить в образе довольно симпатичной русалки-мутанта. Вспомнив детские сказки, я после случившегося с опасением подходила к любой жидкости, то и дело ожидая возмездия за содеянное.
Естественно, и интерны, и мой ненаглядный женишок рыдали от смеха. Естественно, на злость клыкастой заразы плевал с высокой колокольни весь медперсонал. Меня отлавливали в коридорах незнакомые врачи и медсестры и, нагло лыбясь, просили рецептик для подобных мутаций. Подходить к пациентам я боялась до жути. Инкуб, узнав об этом, покачал головой, но позволил народу брать меня только на случаи не сложнее перевязки ран и лечения синяков.
Но, кроме кучи минусов, был и плюс: постоянно думая о своем головотяпстве, я перестала переживать насчет свадьбы, даже забыла о ней на какое-то время.
Сурина:
Алхимию я не любила: смеси трав и жидкостей, необходимость тщательно дозировать различные препараты, чтобы при составлении редкого лекарства самому не превратиться в зверя неведанного, жуткий запах, постоянно витавший вокруг мешочков со сборами — в общем, страх и ужас. Но, увы, некоторые проклятия можно было снять только с помощью алхимических процессов. Так что в тот момент, когда туша удобно устроилась на бортике бассейна, я тщательно подбирала необходимые ингредиенты для лечения водяного. Места в палате не хватало, я привычно выставила необходимые средства туда же, на бортик, как делала уже десятки раз.