— Это он рисует глифы, — все с той же отстраненностью произнес Матиас. — Тот молодой человек с бубном.
Артур даже подпрыгнул от неожиданности.
— Как вы это поняли? — спросил он в один голос с Дэвином.
Матиас неопределенно пожал плечами.
— У него на хламиде такой же глиф, какой был на воротах церкви, — равнодушно ответил он. — Я умею опознать руку пусть и примитивного, но живописца.
Дэвин вдруг обнаружил, что ему сделалось легко. Очень легко. Артур, который смотрел на него, словно бы понял, что именно пришло в голову его другу.
— Завтра я отправлю Аймо в столицу, — произнес он. — Мне кажется, у нас есть разгадка, Дэвин.
Дэвин понимающе качнул головой. Джемма вдруг поднялась с дивана и принялась быстро ходить по кабинету.
— Он не может быть убийцей, — решительно сказала она. — Когда вторую девушку убили, он был с Дэвином. На том острове.
Дэвин вспомнил, как Вороний король дал ему крылья, поднял в небо и подарил весь мир. Он прекрасно понимал, что это уничтожит его, но иногда ловил себя на мысли о том, что ему хочется вернуться туда, под облака. Вернуться и впустить то, что все время стучало в его душу и просилось войти.
— Он знал о том, что Элинор убьют, — ответил Дэвин. — Она прекрасно подходит на роль блудницы.
Джемма одарила его сердитым взглядом и чуть ли ногой не топнула.
— Это вы знаете, — проговорила она. — А ему-то откуда? Он видел, как она приезжает?
Матиас решил, что обращаются к нему, и ответил:
— Мы ехали в закрытом экипаже. Элинор никто не видел.
Артур кивнул.
— Что-то все мы заметались, друзья, никак не поставим головы на место… Ладно. Я сейчас же даю телеграмму в столицу об убийстве Элинор. Пусть всеми этими смертями займутся те, кто в этом опытнее нас.
Некоторое время все молчали, и Дэвин вдруг подумал, что Джемма старается держаться от него в стороне, словно он может причинить ей боль. Неужели она и правда думает, что он прирезал эту дуру Элинор?
«А почему бы ей так не думать? — мягко прозвучал в его голове тот голос, который говорил с ним во время полета над лесом и озером. — Ты тот, кто ты есть. Убийство дракона чуть смягчило твою репутацию, но не исправило ее. И Джемма прекрасно это понимает. Элинор заявилась в твой дом, разозлила тебя своей наглой навязчивостью, а затем еще выяснилось, что ее сюда отправил лично государь! Конечно, это ты убил ее. Пусть не своими руками… но это был ты. Мало ли способов у такого сильного и опытного мага? Если ты способен вызвать ураган в другом полушарии, то прирезать шлюшку — это для тебя пустяк. Даже не разминка».
Дэвин подумал, что давно не испытывал такой глубокой усталости и такого опустошения. Да, господа следователи подумают именно так. С него сталось бы отрубить Элинор голову, отправить ее королю в бочке варенья из клюквы и пожелать приятного аппетита.
Но он не делал этого. С Элинор расправился кто-то из здешних слуг Вороньего короля.
— Кстати, дружище, — Артур нахмурился, сжал переносицу, — могут ли все эти смерти быть от некротического поля? Произошел, допустим, такой же всплеск, который тогда зацепил Джемму…
Дэвин улыбнулся уголком рта, понимая, куда клонит Артур. Несчастный случай — и никто не виноват. Это вполне устроило бы всех.
— Нет, — ответил он. — Некротический всплеск оставляет раны, но не такие. Это, к сожалению, дело людских РУК.
Артур вопросительно поднял левую бровь.
— Думаешь, их много?
Дэвин пожал плечами.
— Как минимум два человека. Аймо оставляет глифы, второй убивает. Чтобы перерезать глотку, нужны спокойные руки. А у него они трясутся.
Артур кивнул.
— Да, я тоже обратил внимание.
Джемма смотрела неотрывно, словно пыталась проникнуть в мысли Дэвина и найти правду. Он сейчас хотел бы обнять ее и сказать что-нибудь доброе, что-то, способное развеять мрак, и не находил слов.
— Я понимаю, господа, как все это выглядит со стороны, — сухим официальным тоном произнес Дэвин. — И знаю, каков мой образ в обществе. Сейчас, при достойных свидетелях, я заявляю, что не имею отношения к этим убийствам.
Все дружно кивнули, и Дэвин почувствовал, что в эту минуту ему верят. Даже тот страх, который подтачивал Джемму изнутри, унялся — Дэвин ощутил, что ей стало легче. В глазах ее появился блеск, и она улыбнулась светло и ободряюще, словно после того, что сказал Дэвин, поняла что-то очень важное.
Не то, что он невиновен. Нет. То, что ему можно доверять.
— Но тот, кто убил Элинор, знал о ней, — продолжал Дэвин. — Назвать ее невинной девой невозможно, а вот роль блудницы ей отвели сразу же, как только она появилась в Хавтавааре. Значит, либо наш разговор в гостиной был подслушан, либо кто-то прочитал то письмо, которое она мне отправила.
Дэвин вспомнил о том, насколько дерзко и грубо оно было написано, и еще острее почувствовал, что Элинор больше нет. Он воспринял ее смерть совсем не так, как два других убийства, — сейчас, вспоминая о том, как тело Элинор уносили из сада, Дэвин чувствовал легкий озноб.
Все-таки когда-то они были близки. Дэвин не вспоминал об этом — но и не забывал.
— Кто-то из слуг? — предположил Артур, потом вдруг стушевался, словно его могли в чем-то подозревать, и добавил: — Я не убивал госпожу Кавендиш. Джемма и Матиас — тоже.
Дэвин понимающе кивнул, подумав, что после того, как их разговор завершится, он возьмет Джемму за руку и отведет в их комнату, а потом просто ляжет на кровать с ней в обнимку и уснет. И ее тепло поможет развеять все то, что принесет им тьма с болот.
По крайней мере, Дэвин хотел надеяться на это.
ГЛАВА 16
Следователь прибыл через день. Джемма увидела его первой. Вчера Дэвин напомнил художнику о портрете, и ранним утром Джемма с Матиасом вышли в сад, чтобы он смог сделать первые наброски. Всадник выплыл прямо на них из тумана, едва не свалив мольберт. От неожиданности Джемма вскрикнула и едва не соскользнула с толстого яблоневого ствола, в развилке которого сидела. Матиас — после гибели Элинор он пребывал в каком-то заторможенно-сонном состоянии и никак не мог опомниться — тотчас же встал так, чтобы закрыть ее от незнакомца.
— Ну, ну! — воскликнул всадник. — Меня бояться нечего, я не враг. Доброе утро, господа!
Он спешился, и Джемма невольно заметила, что незнакомец ей не нравится. Он выглядел совершенным столичным джентльменом, начиная подчеркнуто аккуратно подстриженными светлыми волосами и заканчивая темно-красным сюртуком. Лицо, осунувшееся и бледное, говорило о том, что всадник проделал долгий путь и устал. Джемме показалось, что она где-то его видела.
— Джемма Эвилет, — задумчиво произнес незнакомец, бросив в ее сторону цепкий оценивающий взгляд.
Джемма невольно поежилась: прибывший рассматривал ее так, словно она лишь кусок мяса на крюке в лавке. Даже на аукционе такого не было: там в ней видели хоть и вещь, но все-таки живую.
— Совершенно верно, — кивнула Джемма, спрыгнув с дерева. — С кем имею честь?
— Бен Тернер, — улыбнулся человек в красном. Улыбка была вполне располагающей, даже милой, но Джемма заметила, что Матиас поежился. Его тоже пробрало холодом, как и ее саму. — Следователь по особо важным вопросам. Направлен сюда лично его величеством по делу госпожи Кавендиш. Вы, моя леди, если я правильно разобрался в тех бумагах, которые мне прислали, — свидетельница.
Джемма снова кивнула. Правила гостеприимства требовали пригласить Тернера в дом, но она медлила — ей было неприятно понимать, что этот человек может подняться по ступеням, войти в гостиную и провести какое-то время под одной крышей с ней и Дэвином. Она не знала, что не так. Но чутье подсказывало: от такого, как этот Тернер, следует держаться подальше.
Возможно, если бы смерть приняла человеческий облик, то она выглядела бы именно так: светловолосым джентльменом, который смотрит и расчленяет на части одним только взглядом.
— Да, я видела первую убитую девушку, — ответила Джемма. — Тело госпожи Кавендиш — нет. Муж запретил смотреть на него, он волнуется за мои нервы.
Тернер понимающе покачал головой, словно ожидал услышать именно такой ответ.
— Я видел Элинор, — негромко произнес Матиас. Карандаш крутился в его пальцах, потом замирал, и художник вновь принимался нервно крутить его. — Могу показать вам место, где лежало ее тело.
Голос художника сорвался на хриплый шепот. В глазах сверкнули слезы, и Тернер посмотрел на него с неприятной смесью брезгливости и сочувствия.
— Разумеется, это разумеется. Только до той поры возьмите себя в руки. Элинор мертва, ее уже не вернешь, — произнес Тернер и, обернувшись к Джемме, осведомился: — А ваш супруг, госпожа Эвилет? Где он? Я, кстати, видел, как вас вели на аукцион. Эта прозрачная хламида, охрана с оружием… почти античная трагедия. Ну и вся история с вашим отцом… Я ведь был одним из следователей по его делу.
Фраза прозвучала как пощечина. Джемма невольно сделала шаг назад. Глаза стало жечь, но она понимала, что не расплачется. Не при этом человеке.
— Джентльмен не станет упоминать о вещах, которые ранят честь леди, — холодно заметила она, стараясь сохранять спокойствие.
Тернер развел руками.
— Вы меня впечатлили, — признался он. — Вы держались с невероятным достоинством. Нельзя было увидеть вас и не влюбиться.
Они все-таки побрели к дому. Подбежал слуга, подхватил лошадь под уздцы; Матиас растерянно посмотрел на свой набросок на холсте и поплелся за Тернером с тем же видом, с которым раньше ходил за Элинор.
— Неудивительно, что его высочество настолько пылко в вас влюбился, — совершенно серьезно продолжал Тернер и без всякого перехода осведомился: — Вы, кстати, знаете, что у него был роман с госпожой Кавендиш? Вся столица шумит о том, что он убил бесцеремонную любовницу, которая решила возобновить их отношения, к тому же настолько дерзко.
Джемма понимала, что он заговорит об этом, и все равно оказалась не готова к такому повороту беседы.
— Да, он рассказывал про тот роман, — откликнулась она, чувствуя, как в груди снова начинает жечь. — Но мой муж не убивал госпожу Кавендиш, это совершенно точно. В тот момент мы были на похоронах убитых девушек, и нас видела вся Хавтаваара.
Тернер одобрительно кивнул.
— Очень правильный подход, — сказал он. — Сын короля, Принц-ворона, поддерживает поселян в их скорби. Его полюбят, это само собой. Мне кажется, уже полюбили.
Джемме показалось, что Тернер приехал сюда твердо убежденным в виновности Дэвина, и никакие факты и доказательства уже не смогут заставить его изменить это мнение. Каждое его слово, каждое предположение становится крючком, который он вонзает в чужую плоть и начинает тянуть и крутить.
— Мой муж — хороший человек, — с достоинством ответила Джемма.
Тернер улыбнулся, но глаза остались прежними, оценивающими и ледяными.
— Вы очень интересная пара, — заметил он. — Отвергнутый сын короля, герой и спаситель народа — и дочь бунтовщика, который вышел на площадь за народное счастье. Вы знаете, что нравитесь людям, оба? В столице у вас множество поклонников. Да и не только в столице.
Джемма пожала плечами. Они вошли в гостиную. Артур и Дэвин, которые сидели рядом на диване, поднялись при их появлении.
Тернер белозубо улыбнулся и воскликнул, не утруждая себя приветствиями:
— Что ж, господа! Вам нужен был следователь — ну вот и я. Тело госпожи Кавендиш — на стол, тела девиц выкопать. Буду изучать.
Дэвин невозмутимо пожал протянутую руку Тернера и ответил:
— Я сохранил тело Элинор на сгустке энергии, как вы и попросили в телеграмме. А насчет остальных девиц надо будет решать уже в Хав гавааре. Я там не распоряжаюсь.
Тернер посмотрел на него с искренним удивлением.
— Неужели? А в столице говорят, что добрые поселяне ловят каждое ваше слово и жест! Вы для них прямо солнышко ясное.
— Я могу попросить, — спокойно ответил Дэвин, никак не отреагировав на «солнышко ясное». — Но не заставить.
— В общем, мне нужны тела, — сказал Тернер и покосился на Артура. — Возложим эту торжественную обязанность на полицмейстера… Кстати, господин Вудвилл! Вы ведь ученый. Ваш труд о леменийских лягушках весьма оригинален, и я бы даже сказал, что значителен, но как вы можете возглавлять полицию?
Лицо Артура приняло странное выражение: он словно был польщен оценкой своей научной работы и в то же время задет до глубины души намеком Тернера о том, что он тут не на своем месте. Похоже, Тернер ждал, что Артур будет оправдываться.
— У меня отменный опыт оперативно-розыскной деятельности, — равнодушно сообщил он. — Как и у всякого исследователя, который не просиживает штаны в кабинете. Впрочем, я не уверен, что оценка моей работы находится в вашей компетенции.
Тернер прошел по гостиной — Артур невольно поднялся с дивана ему навстречу — и вдруг отколол номер: нагнулся и резко втянул воздух возле правого виска Артура. Джемма с трудом сдержала удивленный возглас, но Вудвилл и ухом не повел, словно то, что его обнюхивали посторонние люди, было для него в порядке вещей.
— А ведь она вам нравилась, правда? — почти ласково спросил Тернер. — И вы очень обрадовались тому, что красотка Элинор оказалась в этих краях. Потому что решили попробовать пообщаться с ней поближе и потеснее, как вам всегда хотелось, но не моглось. Кто вы — и кто она? Обедневший дворянин, который изучает лягушек на болотах и первобытные знаки на скалах. Она за день проживает столько, сколько вы заработаете за год… Правда?
На мгновение лицо Артура окаменело, но он тотчас же взял себя в руки и совершенно невозмутимо ответил:
— Ну и что?
Тернер отстранился от него, и Джемма заметила, что он удивлен. Но он вдруг понимающе кивнул, словно услышал от Артура именно то, что ему было нужно.
— А вы? — обернулся он к Джемме. — У вашего мужа был роман с этой светской дрянью. И тут вдруг она решила, что старая любовь не ржавеет и можно восстановить отношения. А жена не стена, подвинется. Мотив прекрасный, на мой вкус. Тем более что все можно валить на безумца, который режет здешних поселянок. Прирезал и дворянку, вошел во вкус.
Джемма предчувствовала такой поворот. Ничего другого и быть не могло. Тернер будет перебирать всех, надеясь задеть за живое, и она обрадовалась тому, что выслушала его с доброжелательно равнодушным лицом.
Зато взвился Дэвин. Жест его правой руки был очень изящным — и Тернер неожиданно взмыл под потолок, едва не приложившись затылком о рожок люстры.
— Никто и никогда, — произнес Дэвин обманчиво ласково, — не смеет говорить с моей женой в подобном тоне. Никто не смеет обвинять ее в моем доме. Рекомендую заучить это назубок, господин Тернер. В следующий раз полетом не отделаетесь.
Тернер заметно побледнел. Дэвин снова провел рукой по воздуху, и следователя мягко опустило на диван. Тернер запустил обе руки в волосы и какое-то время сидел так, не произнося ни слова. Артур одобрительно хмыкнул.
— Я этого не делала, господин Тернер, — с улыбкой ответила Джемма. На мгновение ей стало жаль следователя. — Даже если допустить, что я хотела расправиться с госпожой Кавендиш, то что делать с двумя девушками из Хавтаваары? Первую убили в день нашего приезда. И на все три случая у меня есть алиби, раз уж на то пошло.
Тернер опустил руки и сухо произнес:
— Боюсь высоты, знаете ли. Особенно такой, неожиданной… — Он сделал паузу и спросил: — Ну а вы, Дэвин? Я навел справки, некротическая магия часто нуждается в силе невинной девы. А после сражения с драконом вам требовалось восстановить силы, и первая селянка подошла для этого как нельзя кстати.
Дэвин понимающе кивнул.
— Я так и думал, что вы это предположите.
— Такова служба, — невозмутимо ответил Тернер. Он уже успел справиться со своим страхом и теперь выглядел бодро и невозмутимо. — Если в деле замешан темный маг, то… сами понимаете.
Джемма встревоженно посмотрела на Дэвина, но он лишь улыбнулся.
— Знали бы вы, господин Тернер, сколько раз я это слышал, — ответил он. — Нет, я не убивал этих девушек и Элинор.