— Это допрос, Фил? — спросила я.
— Не хочешь разбираться, не разбирайся, — оскорблённо фыркнул босс и попытался запрыгнуть на подоконник.
С первого раза у него это не получилось. Он кое-как взобрался, но не так изящно, как привык это делать в мужском теле. Я не хотела продолжать разговаривать на эту тему. Но слова босса посеяли семена сомнений.
К тому же, босс — чертовски умный. С логикой у него нет проблем. Сколько кроссвордов и ребусов он решил в полицейском участке? Загляденье! Да он эти задачи, как орешки, щёлкает!
Поэтому я вздохнула и сказала.
— Ладно, договаривай.
— Рад. Давай начнём с того… Что ты знаешь о призыве в армию? — улыбнулся босс.
Я последовала его примеру и забралась на широкий подоконник, болтая ногами в воздухе.
— Ммм… Мужчин забирают в армию?
— Умница. Забирают, в возрасте от восемнадцати до двадцати семи лет… Есть ряд причин, по которым можно уклониться от службы… Здоровье, учёба или семья…
— Грише нужен мой ребёнок, чтобы его не забрали в армию? — спросила я, понимая, что никогда особо не интересовалась этой темой.
Я никогда не вникала в подробности. А оно мне надо было, спрашивается? Нет и ещё раз нет…
— Ребёнок, да… — улыбнулся босс. — Но тут мы подходим к са-а-амому интересному!
Филипп сделал театральную паузу, наслаждаясь произведённым эффектом. А я поймала себя на мысли, что едва ли не заглядываю ему в рот. Но он — в моём теле… Как же всё сложно!
— Не томи! — не выдержала я.
— Для призывников без детей отсрочка от армии по беременности жены не предусмотрена, — усмехнулся босс.
— Да ну? — удивилась я. — Откуда тогда слухи берутся, что можно «откосить» от армии, если есть ребёнок?
— Можно. Отсрочка есть, но только при двух условиях. Первое: у парня уже есть один ребёнок. И второе: срок беременности должен быть довольно приличным. Что-то около тридцати недель… Если хочешь, уточню?
Пока я пыталась переварить услышанное, босс слез и потянулся за своим телефоном. Через минуту он протянул мне смартфон.
— Официальная страница… Вот тут всё написано… Я немного ошибся. Беременность должна быть не меньше двадцати четырёх-двадцати пяти недель… У тебя какая неделя беременности?
— Тридцать две полные недели беременности, началась тридцать третья, — машинально ответила я.
Почему Фил выглядит таким радостным? Доволен собой, как всегда? Ах, какой я умный!
— Это всего лишь твои предположения! — вспылила я. — К тому же… Откуда ты столько много знаешь? Сам, наверное, от армии косил?
Фил поджал губы и внезапно придвинулся.
Он начал меня… раздевать.
=28. Анель
Филипп невозмутимо расстёгивал пуговицы на моей рубашке. Я оцепенела.
— Ост… Отстань! — наконец, смогла сказать я, вцепившись в его пальцы. — Ты что?
— Сними рубашку. На левом плече — татуировка, — вздохнул босс.
Татуировку я видела, но не придала ей значения. Я вообще старалась не трогать тело босса без лишней нужды и не разглядывать. Я даже в душе умывалась с закрытыми глазами!..
Я считала неприличным пялиться на тело своего начальника, пусть у него даже было на что посмотреть… Так, Неля!.. Стоп.
Пришлось снять рубашку. На левом мужском плече красовался чернильный двуглавый орёл, держащий в когтях оружие.
— Видишь?
— Вижу. И что?
— А надпись видишь? — поморщился босс.
Я пригляделась. Под орлом красовалась пятизначная цифра.
— Это номер воинской части, где я служил. Так что отмазки от армии — это не про меня, — заявил босс и опять покосился на татуировку. — Надевай рубашку. Набить такую татуировку — это было самое опрометчивое решение за всю мою жизнь.
— Единственная татуировка? — спросила я, одеваясь.
— А ты посмотри сама, если так интересно! — хмыкнул босс.
— Ты — молодец, — похвалила я. — Не думала, что мажоры служат.
— С чего ты взяла, что я — мажор с пелёнок? — оскорбился босс. — Просто я не упускал свой шанс.
— Тогда ты — ещё больший молодец. И достаточно для тебя похвалы!.. Ты как будто нарочно напрашиваешься на комплимент. Вжился в роль женщины? — съехидничала я.
Босс сложил руки под грудью, намереваясь что-то сказать, но передумал. Телефон всё ещё жужжал в отдалении.
— Поговоришь? — спросила я. — Просто скажи, что я ещё в командировке. А потом я сама как-нибудь с ним разберусь. Когда вернёмся, разумеется.
— Без проблем!
Филипп взял мой телефон.
— Уже не звонит. Но нам нужно решить гораздо более важные задачи. Не хочется, чтобы кто-то отвлекал. Так что… Ради такого дела, перезвоню.
— Включи громкую связь, — попросила я и присела на подлокотник кресла.
Два гудка. И Гриша радостным тоном ответил:
— Наконец-то!.. Ань…
Я едва не взвыла: Гриша даже имя моё постоянно коверкает.
— Вообще-то, я Анель! — ответил босс недовольным тоном и, не давая Грише вставить ни слова, внезапно сказал. — Гриша, ты мудак.
Я открыла рот от удивления и изумления. Ткнула босса пальцем, прошипев:
— Ты что творишь? Отдай телефон!
Босс проворно (для беременного тела) увернулся и встал, отойдя в другой конец комнаты.
— Ты думал, что я не узнаю? — воскликнул босс. — Как долго ты собирался пудрить мне мозги! Твоя тайна вылезла наружу. И после того, что я узнала, я не поверю ни одному твоему слову!
— А-а-анель? Ты узнала? Чёрт… — выругался Гриша. — Но как?
— Земля круглая, — ехидно ответил босс. — Там сказали, здесь услышали. Ни о какой свадьбе не может быть и речи! Забудь!..
— Анель, солнышко! — взмолился Гриша. — Всё не так, как ты думаешь… Это для меня ничего не значит!
— Надо же!.. Вот скажи, Гришаня, ты знаешь, как я собираюсь назвать своего сына? — вжился в роль женщины босс.
— Имя мы выберем вместе! — уверенно заявил Гриша и добавил проворно извиняющимся тоном. — Если позволишь…
— Ты даже этого не знаешь. И после всего… Я не позволю тебе приблизиться к своему ребёнку… Так что иди и…
— Послушай, Анель! Я понятия не имею, откуда ты узнала, что у меня уже есть ребёнок… Но это было так давно!.. Брак по залёту, по молодости и без любви. Мы развелись через год. Конечно, я плачу алименты. Но если ты переживаешь, что мне не хватит денег для обеспечения нашего…
— Моего сына. И пошёл ты на хрен, мудак!.. — Филипп сбросил вызов и с надеждой посмотрел на меня. — Ну как? Я старался изобразить женскую истерику! У меня получилось?
— Более чем… — пробормотала я и села у чемодана, автоматически начав перекладывать вещи просто для того, чтобы занять руки чем-нибудь.
На душе было паршиво. Конечно, мне не очень-то хотелось сочетаться с Гришей браком.
Но узнать правду было неприятно.
Филипп — настоящий Шерлок Холмс, он быстро раскусил негодяя. Оставался открытым вопрос, хотел ли Гриша откосить от армии или нет.
Но, честно говоря, мне уже было всё равно. Всё равно он о многом умолчал, считай, соврал.
Внезапно в поле зрения возникли женские ступни.
— Не расстраивайся, Неля… Этот козлина того не стоит.
=29. Анель
Босс ласково погладил меня по голове.
— И если ты не против, предлагаю начать искать?
— Согласна, — вздохнула я. — Но я бы переоделась во что-нибудь другое. Кроме рубашки и брюк.
Я решительно придвинула к себе чемодан босса и осеклась. Не слишком ли много я себе позволяю?.. Вот уже и рыться в вещах босса собралась.
А вдруг у него при себе есть что-нибудь интимное или непристойное?..
— Одевай моё тело, как тебе заблагорассудится, — милостиво разрешил Филипп. — Я доверяю твоему вкусу. Он безупречен.
— Можно, да?
— Можно. Не стесняйся. Ройся в моём чемодане, сколько душе угодно. Резиновых вагин и порножурналов в чемодане ты не обнаружишь, — фыркнул босс, видимо желая смутить меня.
А я, не желая оставаться в долгу, в тон ему ответила:
— Оставляешьсамые любимые игрушки у себя дома?
Филипп поджал губы, щёки немного порозовели. Я начала давиться смехом, спрятавшись за раскрытым чемоданом.
— Хочешь проверить, Анель? — ласковым голосочком поинтересовался Филипп. — У тебя будет такая возможность.
— Спасибо! Не надо! — поспешила ответить я и начала изучать гардероб босса.
Филипп, конечно, одевался очень стильно. Рубашки и брюки были безупречны. Но я хотела надеть что-нибудь менее официальное. И потом я увидела… светло-жёлтую рубашку.
О, эту рубашку я помню!.. Я сама подарила начальнику эту рубашку на день Босса, в октябре прошлого года.
Подарок был немного шуточный. К рубашке была приколота брошь с надписью «Я тут Босс!». Сейчас броши не было, а вот рубашка, вне всяких сомнений, та же самая.
— Фил? — я помахала в воздухе жёлтым рукавом рубашки. — А вот это что?
— Рубашка, — спокойно отозвался босс, переключая каналы телевизора. — Отличная, кстати.
— Она же тебе не понравилась? Ты сказал что-то вроде, что «цыплёнком я ещё не был».
— Сказал. И что с того?
Среди аккуратно сложенных брюк мне удалось обнаружить светло-серые джинсы, даже, кое-где разорванные и потёртые. Я переоделась. Босс оглядел меня и поманил к себе пальцем.
— Эту рубашку я ношу по-другому.
Филипп за считанные секунды закатал рукава выше локтей, расстегнул ещё две пуговицы.
— Примерно так.
Я посмотрела на себя в зеркале. Теперь тело Филиппа выглядело по-молодёжному, стильно и немного по-хулигански.
«Оказывается, вы шалун, Филипп Борисович!» — усмехнулась я про себя.
* * *
— Вчера мы были в состоянии аффекта, когда полезли в фонтан выгребать мусор. Сегодня мы не будем убирать его сами! — заявил Филипп. — Мы будем наблюдать, как это делают другие.
Начальник приказал мне позвонить главе городской администрации, чтобы тот выделил (за отдельную плату, разумеется) работников коммунальных служб.
Наш разговор выглядел комично. С главой администрации мы разговаривали, включив динамик громкой связи. А Фил сидел рядом и шептал мне ухо, что нужно говорить и как.
— Из тебя вышел бы первоклассный суфлёр, — пробормотала я после окончания разговора и отодвинулась, чувствуя себя неловко.
Босс даже запахи чувствовал иначе, чем я. И у меня горло перехватывало от сладковатого запаха при приближении начальника в моём теле.
Я постаралась отделаться от навязчивых впечатлений. И обратила внимание босса на фразу главы администрации. Он как бы невзначай сказал:
— Ты бы определялся скорее, Филипп Борисович. Местные только и ждут, чтобы скандал раздуть…
Жадный глава администрации почти в открытую требовал денег. Фил не разделял мои опасения. Он просто отмахнулся:
— Всё потом. Сначала — фонтан!..
Мы сидели на лавочке в тени дерева и наблюдали, как команда рабочих расчищает фонтан. Местные жители обрадованно смотрели на кипевшую работу. В своих мечтах они уже видели, что фонтан снова работает.
Потом я и Фил с видом опытных криминалистов прошлись вдоль ряда найденных предметов. И даже увидели несколько монет. Но все — не те.
— Облом, — вздохнула я.
— Мда… Ситуация, — в тон мне отозвался босс. — Остаётся только одно. Найти ту самую цыганку. И пусть вернёт всё, как было!..
=30. Анель
После расспросов местных жителей мы отправились в «цыганский» квартал. Квартал — громко сказано, всего три-четыре дома на окраине. Искомой цыганки там не обнаружилось.
У меня сложилось впечатление, что цыгане над нами откровенно насмехались, потому что предлагали других цыганок взамен той, что была нам нужна. Как они уверяли, ничуть не хуже…
А тут ещё местный представитель по связям с общественностью позвонил и тактично намекнул, что скоро терпение у местных активистов лопнет и… будет скандал. Только этого нам ещё не хватало…
Я чувствовала себя отвратительно. Мне не терпелось вернуться в своё тело. Я постоянно тревожилась из-за того, что нет связи с малышом. И я беспокоилась, верно ли Фил разгадывает все сигналы, которые подаёт ребёнок. Чёрт… Откуда боссу об этом знать?
Он явно ничего не понимает и не разбирается в тонкостях беременного организма. Наверное, потому что не имел дел с беременными.
Внезапно я поняла, что ничего не знаю о личной жизни начальника. Жены у него, кажется, нет, но вдруг есть постоянная женщина или любовница? А что если их несколько?
Мне почему-то не понравилась эта мысль.
Я могла лишь надеяться на то, что всё решится в ближайшее время и мне не придётся иметь дело с пассиями босса. Пусть сам имеет с ними дело или просто имеет. Тьфу, зачем вообще о таком думать?..
* * *
Я сидела на лавочке у Дома Культуры и ждала Фила. Ему понадобилось в туалет. И я терпеливо дожидалась его возвращения. Рядом сновали рабочие, закрепляя плакат на доске объявления. Юбилей… Сто восемьдесят лет со дня основания города.
На плакате были фотографии городишки, в том числе и поместья. От нечего делать я подошла и стала читать. Сто восемьдесят лет считали с года, когда были построены первые здания. В том числе и старая усадьба, где мы были с боссом.
Я разглядывала фотографии и вдруг… обомлела. На одной из чёрно-белых старых фотографий я увидела толпу, а среди толпы — цыганку. Ту самую, вне всяких сомнений. Я протёрла глаза: не ошибаюсь ли?..
— Неля… — послышался голос босса.
Я не смогла выдавить из себя ни слова, махнула рукой, подзывая босса. Я молча ткнула пальцем в плакат. Начальник пригляделся.
— Нашлась!
— Она? — пролепетала я.
— Вне всяких сомнений! — заверил меня босс. — Кажется, это и хорошая новость, и плохая. Хорошая — мы её нашли. Плохая — фотография, судя по надписи, сделана в конце девятнадцатого века…
— В краеведческий музей? — спросила я.
— В краеведческий! — подтвердил босс.
В музее нам обрадовались. Невысокий, сухой старичок был рад свободным ушам. Он проворно передвигался по залу. Но нас интересовало только одно: фотография цыганки.
— Нас интересует одно конкретное фото, оцифрованное для плаката на день города, — сказал босс.
— Все архивные фото хранятся в специальном хранилище. Но… у нас же есть компьютер! — важно заявил старичок.
Компьютер грузился минут пятнадцать, старых фотографий поместья было немало. Но нам не терпелось увидеть ту самую фотографию.
— Стоп! — сказали мы с боссом одновременно.
Фотография была типичной для того времени. На заднем фоне — усадьба. Все домочадцы стояли с серьёзным выражением лица, сбоку виднелась цыганка со свёртком в руках. С той же самой улыбкой.
— Это семья графа Вяземского, — охотно пояснил работник музея.
— И цыганка? — спросила я.
— Ах, эта… В старых газетах писались, что граф был человеком общительным и дружелюбным, любил массовые народные гуляния. И цыганские в том числе. Даже привечал некоторых из них на территории. Суеверен, знаете ли…
Старичок говорил и говорил, а мы с боссом, похоже, думали об одном и том же.
— … пруд для жены.
— Что? — переспросила я.
— Пусто, говорю, было. Жена графа скучала. Пруд ей хотелось. Вот граф и вырыл для любимой пруд и разбил парк. Молодые деревца, уже хорошо разросшиеся, пересаживали прямо так. Прижились, как видите. Роскошный парк, чудесное историческое наследие. Жаль, присмотреть за всем этим некому! — вздохнул старичок. — Так и растеряем всю нашу историю.
— Вот бы и присматривали! — язвительно отозвался босс. — Зачем надеяться на городские власти?