— Еще бы Агату выбрал. — бормотала себе под нос одна из старших матрон. — Знаете, ту, что живет в лесу. Выше и круглее, она, безусловно, подходила бы герцогу лучше, чем этот деревня.
— То, что деревня, еще ничего. — ответила ей двадцатипятилетняя дама, которая уже несколько лет пыталась заманить дракона в ловушку. — Но вы слышали, какой у нее говор? И глупая, как сапог. Теперь я понимаю, почему все говорят, что герцог Верлиан не в себе.
— Все говорят? — удивилась другая женщина, оглядываясь через плечо. — А, да-да. Это когда он запер эту девку здесь и запретил ей выходить? Да, все говорили об этом. — она покачала головой. — Может быть, он пытался из простой посудомойки сделать даму.
Эти слова не ускользнули от внимания проходивших мимо слуг, которые предлагали собравшимся гостям напитки и закуски. Герцог дал четкий приказ своей службе выяснить, кто распространяет слухи о нем и его юной невесте. После этого бала он займется наказанием тех, кто этого заслуживал.
Но не все сплетничали, некоторые действительно были в восторге от будущей герцогини.
«Посмотрите, какое у нее милое личико! Ну, просто ангел».
"Еще никогда герцог Верлианн не был так счастлив. Если ей это удалось, она заслуживает того, чтобы стать герцогиней»
А некоторые знакомые герцога, зная, ничего не говорили, только присматривались и прислушивались.
Другие, в свою очередь, просто ходили вокруг, больше заботясь о закусках и выпивке. Они разглядывали произведения искусства и обсуждали их вслух, размахивая руками, словно таким образом хотели подчеркнуть свое образование.
— Ах, слышал о нем, — отозвался усатый мужчина, стоя напротив великолепной картины. — Moс… Мос… как его там? Мостицо? Мостневин?
— Мостино. — ответил его собеседник, молодой человек со светлыми волосами и проницательными глазами. У него был приятный нежный голос и забавный акцент. — Он специализируется на женских портретах, но я видел и несколько его пейзажей.
— О, правда? — усач поднял брови. — А где это, если можно спросить? Потому что, насколько я слышал, его спонсирует герцог Верлианн. И только ему принадлежат все его творения.
Блондин загадочно улыбнулся и движением руки подозвал слугу. Когда тот подошел, он взял с подноса бокал портвейна. Он немного отпил, после чего перешел к следующей картине. Усатый мужчина последовал его примеру.
— Талантливые люди редко бывают привязаны к одному господину. — ответил юноша тоном знатока, но во всем этом он не походил на того, кто хвастался. — Я кое-что знаю об этом. Я сам художник.
Усач удивленно поднял брови.
— Художник? О, вы рисуете? — спросил он, заинтригованный. — Потому что знаете… Может быть, я и не так отвратительно богат, как герцог Верлианн, но у меня есть… Ну, я мог бы сказать, что мне нужен художник, который позаботится о нескольких моих работах.
Юноша улыбнулся, напомнив ребенка, которому пообещали игрушку. И все же он не ответил на вопрос.
— Вы позволите мне сделать вам предложение. — с готовностью ответил он. — Мои методы создания могут показаться вам нетрадиционными, мистер Вечинни.
— Это не имеет значения. — перебил его Вечинни. — Мне важна хорошо выполненная работа, а то, как вы ее выполняете, только в ваших интересах. Я просто адвокат, а не художник. Я не разбираюсь в современных методах, однако я могу почувствовать талант и правильно его продвинуть.
— Так что же вы предлагаете в обмен на проделанную работу? — спросил блондин, останавливаясь, чтобы посмотреть на своего собеседника.
Вечинни, дородный невысокий мужчина лет сорока пяти, вытер лицо платком. Он был одним из наиболее уважаемых людей и истинным знатоком искусства, но память на имена у него была ужасная. Редко, когда он мог вспомнить создателя отдельных произведений, даже тех полотен, которые висели в его особняке.
— Как вас называть? — задал он довольно неловкий вопрос.
— Шон Кидлер, господин Вечинни. — ответил юноша, слегка улыбаясь и склонив голову.
— Что ж, мистер Кидлер. — продолжал Вечинни. — Мне нужны три картины. Одна из них — портрет моей жены. Обычная картина, которую я мог бы повесить в галерее. Затем, миниатюра моей дочери Адели. Мы отправим ее герцогу Родомину.
— Понятно. — ответил Кидлер, красноречиво глядя на картину рядом с ним, видимо, ничто не могло волновать его больше.
— Третья — в подарок на день рождения Адели. Небольшой пейзаж, ничего сложного, но, чтобы он был приятен глазу.
Блондин снова перевел свои голубые глаза на Вечинни, затем обвел длинными худыми пальцами бокал. Он ничего не сказал, но в его взгляде был вопрос, вопрос, который старик тут же расшифровал.
— О деньгах я бы предпочел не говорить в таком месте. — сказал он. — Знаете, у стен есть уши. — сказал он, глядя на проходящего мимо лакея. — Мы можем встретиться завтра у меня. Тогда мы обсудим все детали. Но я могу вас заверить, что ни один художник, который рисовал для меня, не пожалел об этом. У меня есть кое-какие связи.
— Меня не интересует ваши связи, господин Вечинни. — успокоил его Кидлер. — Я свободный художник. Я работаю один раз. Это мне на руку. Я хотел бы, тем не менее другой вид оплаты. Но об этом мы поговорим завтра. Во сколько мне приехать?
Вечинни еще раз вытер кружевным платком лицо.
— Здесь очень жарко, не находите? — задал он странный вопрос. — Ах, да, да… Дайте подумать… Ну, хорошо. Итак, в два часа дня мы обедаем, если вы не возражаете… Семейная атмосфера… Никто не приглашен на завтра.
— Я буду в восторге. — ответил юноша, но тон его голоса вовсе не свидетельствовал о том, что он доволен. — Я прибуду вовремя.
— А может, вам будет интересно потанцевать с моей дочерью? — предложил Вечинни, оглядываясь через плечо. — Она где-то здесь со своей матерью.
— Прошу прощения, господин Вечинни, но я не танцую. — ответил Кидлер и промолчал, прежде чем усач успел ответить.
Однако Кидлер был одним из немногих, кто отказывал себе в удовольствии танцевать. С такой изысканной музыкой танцевали все, даже те, кто обычно избегал подобных развлечений. Независимо от возраста, среди танцующих можно было разглядеть и летящую Матрону, и ее юную собеседницу.
Когда герцог закончил все разговоры, которые ему пришлось вести, он подошел к Лиане, которая как раз беседовала с дочерью некоего дворянина, жившего неподалеку, и улыбнулся ей. Лиана извинилась перед собеседницей и повернулась к нему.
— Надеюсь, ни тебе, моя дорогая, ни твоей очаровательной спутнице не помешает, если я приглашу тебя сейчас на танец. — сказал он.
***
ЛИАНА
Я на мгновение повернулась к своей собеседнице, но та рассмеялась.
— Не думаю, Ваша Светлость, что у меня хватило бы сил помешать вам танцевать с невестой. — ответила леди, после чего посмотрела на меня. — Госпожа, я надеюсь, что смогу еще встретиться с вами этим вечером.
Затем герцог взял мою руку и повел в зал.
— Эта дама обладает большим обаянием. — сказал он во время танца. — Она считается одной из самых благоразумных дам во всем районе. Она одна из моих дорогих подруг, и я очень рад, что у тебя была возможность провести с ней время.
— Ты никогда не задумывался о том, чтобы взять ее в жены? — спросила я, прежде чем удалось прикусить язык.
На мгновение мне показалось, что я увижу вспышку гнева Адама, но, к моему изумлению, мужчина только рассмеялся.
— Адель? Мы очень дорожим нашей дружбой, но я не думаю, что наша дружба когда-либо перерастет во что-то более глубокое. Нет, насколько мне известно, у нее есть ухажер. — пояснил князь.
Я оглянулась через плечо. Адель затерялась в толпе, и отсюда невозможно было разглядеть ее, был шанс, что она нашла себе компаньона для танцев.
***
Адель Вечинни была довольно симпатичной, около двадцати лет, женщиной со светло-каштановыми волосами и зеленовато-серыми глазами. Она была, может быть, на сантиметр выше Лианы, и фигурой тоже очень похожа. Адель получила дорогое образование, но не была из тех людей, которые специально этим хвастались. Однако это можно было почувствовать при разговоре с ней, и такой разговор велся на удивление хорошо.
Действительно, как упоминал Адам, она считалась одной из самых разумных дам во всей округе. Кроме того, у нее было много преимуществ. Начитанная и красноречивая, ей не нужно было притворяться чрезмерно скромной, чтобы скрыть свои недостатки. Она была скромна ровно столько, сколько должна была быть молодая женщина из хорошего дома. У нее было прекрасное чувство юмора, но она также знала, когда нужно быть серьезной.
Поэтому неудивительно, что ее родители хотели, чтобы девушка хорошо вышла замуж. Сначала они действительно пытались свести ее с герцогом Верлианом, но через некоторое время поняли, что это не имело особого смысла. И не только потому, что они боялись, что герцог Верлиан слишком вспыльчив и может навредить их дочери. Вскоре они обнаружили, что молодые действительно проявляют симпатию, но ни один из них не проявлял никакого желания вступать в брак. Они часто сидели вместе и обсуждали политические или экономические вопросы, иногда они также говорили о музыке и литературе. И хотя это был сигнал о том, что такие отношения принесут много пользы обеим сторонам, Вечинни опасались, что, если бы они попытались оказать давление, они не только ничего бы не достигли, но даже могли бы разрушить эту дружбу.
Дружба Адель с Адамом приносила им немало льгот. И дело здесь было не в имущественных выгодах, ведь им не нужно было беспокоиться о деньгах. Их социальный круг значительно расширился, обеспечив им множество важных контактов. Более того, Адам славился тем, что заботился о своих друзьях. Поэтому, если кто-то попытается навредить Адель или ее семье, он наверняка позаботится о том, чтобы этот человек дорого заплатил за это.
Адель была известна тем, что прекрасно рисовала. Имея отца, знавшего искусство, она вскоре стала известной в этом регионе художницей. Многие дамы утверждали, что это не подобает дворянке. Однако она не обращала на это особого внимания, потому что ее произведения приобретали все большее признание, и все большую ценность.
Неудивительно, что вскоре дамой заинтересовался герцог Радомин, который тоже, как и Адам, искал жену. Радомин был немного моложе герцога Верлиана и только недавно получил титул герцога, после несчастной смерти своего отца, которого по ошибке подстрелили во время охоты. После традиционного траура Радомин стал искать будущую герцогиню, ибо подданные чувствовали себя неуверенно, когда преемственность рода не обеспечивалась. Адам рассказал ему про Адель.
Тот факт, что претендентка на его жену была известной художницей, нисколько его не беспокоил. Более того, это его заинтриговало. Поэтому он попросил миниатюру с портретом девушки, чтобы он мог убедиться, что девушка в жизни такая же красивая, как ее описывают, и что помимо многочисленных талантов она отличается благородной красотой, достойной герцогини.
Тем временем Адель, закончив разговор со своей новой знакомой, отошла в сторону, чтобы что-нибудь выпить. Ей до сих пор не удалось встретить ни одной старой подруги, поэтому она намеревалась стоять у зала и разглядывать танцующие пары. К ее изумлению, к ней подошел молодой человек, которого она до сих пор нигде не встречала.
— Мисс Вечинни, я полагаю. — отозвался незнакомец с обворожительной улыбкой. Адель ответила ему взаимностью, но в то же время испытующе посмотрела на мужчину. — Шон Кидлер, к вашим услугам. Я друг вашего отца.
— У моего отца много знакомых, поэтому прошу простить меня за то, что ваше имя действительно мне не знакомо. — непринужденно ответила Адель, совершенно не смущенная поведением мужчины.
Он говорил со странным акцентом, как она заметила. Наверное, много путешествовал.
— Мы познакомились сегодня, если быть честным. — признался Кидлер. — Это еще не на сто процентов согласовано, но я должен заняться созданием миниатюры с вашим образом. Той, которая должна быть отправлена герцогу Радомину.
Уголок ее рта слегка приподнялся. Значит, это был еще один художник. Ее отец приводил много таких, обычно довольно молодых и неопытных, чтобы помочь им подняться на высоту. Она утверждала, что ее отец слишком добр и снисходителен к этим художникам, ибо часть из них вообще не заботилась о работе.
— Не надейтесь, что я стану кем-то большим, чем просто вашей моделью, мистер Кидлер. — сказала она довольно холодно.
— Как я смею! — удивление или возмущение Кидлера прозвучало довольно убедительно, однако девушка не была до конца уверена, что это было не притворство.
— Прошу прощения за эту дерзость. — начала она через некоторое время. — Но у моего отца есть привычка помогать таким художникам, как вы. Многие из них думали, что тот факт, что они рисуют меня, дает им привилегии или права, связанные с моей персоной. Отнять у них эти убеждения обычно заканчивалось для них довольно сложно… Мне больно, и я не хочу, чтобы и вам пришлось взять этот жестокий урок из рук моего отца, чтобы убедиться в этом.
Кидлер слегка поклонился, положив правую руку на грудь.
— Даю вам слово, что я не трону вас пальцем, если вы дадите мне право увековечить вашу красоту.
Адель слегка приподняла бровь. Она уже встречала много таких. Шон Кидлер был очарователен, но ему не хватало свободы. Естественности. Вот почему она так любила Адама — может, он и не был таким обаятельным, но он не пытался притворяться тем, кем не был.
— Полагаю, отец договорился с вами о встрече? — заговорила она после минутного молчания, глядя в сторону зала. Ее взгляд остановился на Адаме и Лиане, которые выглядели счастливо. Она уже давно не видела своего друга таким счастливым. — Обычно он так делает.
— Верно. — ответил Кидлер. — Меня пригласили завтра на обед, чтобы обсудить все детали, связанные с этим поручением.
— Тогда будет лучше, если отец познакомит вас с моей матерью. — решила Адель.
— Да, я слышал, она где-то с вами.
— Она разговаривает со своими подругами, и я бы предпочла не беспокоить ее. — ответила девушка, не глядя на Кидлера.
— Так будет ли бестактно, если я попрошу вас потанцевать, не получив согласия вашей матери? — спросил мужчина, слегка кланяясь.
Адель рассмеялась. Она уже давно не встречала человека, который бы так над ней издевался. Возможно, потому, что она редко встречала кого-то нового. Общество здесь было довольно закрытым, и в последнее время сюда никто не приезжал. Кидлер был разнообразным, хотя и довольно разочаровывающим.
— Подозреваю, что так и будет, но мать всегда соглашается. — заверила она его. — Она считает, что, если я согласна, мой партнер достоин меня.
Кидлер слегка улыбнулся, затем протянул руку к своей новой партнерше, и повел ее к танцующим парам, где уже собралось подавляющее большинство прибывших гостей.
***
АДАМ
После очередного танца я и Лиана отошли в сторону, что-нибудь выпить. Я подумал, что еще никогда моя невеста не выглядела такой красивой, как в этот момент, раскрасневшаяся от танца. Правда, я уже видел ее в таком состоянии, но с тех пор, как танцевал с ней в последний раз, прошло уже несколько месяцев, и девушка успела измениться до неузнаваемости.
— Если хочешь, я приглашу Адель на полдник завтра. — предложил я в какой-то момент. — У вас будет шанс получше узнать друг друга, и мне будет очень дорога ваша дружба. Возможно, она уедет через некоторое время, но подобная дружба, безусловно, будет желанной.
— Если вы этого пожелаете. Однако, не поздно ли приглашать ее на завтра. — ответила Лиана.
— Она редко выходит в послеобеденное время. — заверил я. — И она редко приглашает кого-нибудь выпить чаю. Давайте просто подождем, пока она закончит танцевать, потому что, клянусь, я видел ее на танцполе.
Им удалось встретиться с Адель через полчаса. Несмотря на мою уверенность в том, что она примет приглашение, девушка с грустью отказалась.
— Отец пригласил одного художника на обед, и я уверена, что он останется до чаепития. Было бы невежливо покидать компанию. — объяснила она, и я вынужден был признать ее правоту. — Тем более, что этот человек должен сделать миниатюру для герцога Радомина, а я хочу, чтобы он ее исполнил аккуратно.