— Стефа, мне теперь не нужны сопровождающие на прогулках. Меня перевели в общий корпус и даже в посёлок выпускают. Разве я тебе не говорил? Мы с ней не видимся.
Говорил, конечно, что перевели, и про прогулки, я могла догадаться, но как иначе разъяснить интересующий меня вопрос, если не прикинуться дурочкой?
— Как твой резерв? Помогают процедуры? — перевела я тему.
— Чуть лучше, чем последние десять лет. — Тема была неудачная, явно болезненная. Правда дурочка я какая-то, раз её подняла.
Ведь про резерв я тоже знала, звонила Здравому, но с Лукасом теряла весь свой разум и порой несла полную чушь.
В том, что к Лукасу я испытываю самую сильную, самую крышесносящую влюблённость за все свои прожитые годы, я уже не сомневалась, но вот что движет им, понятия не имела, и он не спешил давать подсказки. Почему-то в последнее время вспоминался Шекспир и его Дездемона с бессмертным: «Она его за муки полюбила…» — только вот у Шекспира всё закончилось плохо. Не хотелось бы и дальше его вспоминать.
В ноябре нас свозили на экскурсии в «Молот Сильнейших» и «Непробиваемый Щит». В Арагардене находились только головные офисы корпораций, а производственные цеха и лаборатории располагались в пригороде. Сначала мы посетили «Щит».
На портальной площади столицы весь курс погрузили в магический автобус, оказывается бывают тут и они, и по специально выделенному воздушному коридору, подвезли к воротам завода. Встречал нас заведующий производством главмаг Иннокентий Обережный. Честно сказать, я выдохнула. Встречаться с Демианом не было ни малейшего желания. Просто не представляла, о чём нам говорить. По обрывкам разговоров Каролины я знала, что они с супругой ждут наследника. Вот и славно, я очень надеялась, что он про меня забыл.
Производство щитов на меня впечатления не произвело.
— В этой исследовательской лаборатории маги-учёные разрабатывают новые плетения, — рассказывал нам Иннокентий, — а затем наполняют их разной магической энергией.
— Имеете в виду магию разных рас? — задал кто-то из студентов вопрос.
— Совершенно верно. А затем в экспериментальных лабораториях проводят испытания, пройдёмте туда.
Мы осмотрели всё, дошли и до цехов, где производили сами щиты, которые были всевозможных размеров: от крошечных гвоздиков в уши до огромных ворот, расписанных теми самыми рунами.
Одним словом, тут велась кропотливая работа, которую я всю жизнь терпеть не могла. Я всегда стремилась общаться с людьми, помогать им. Работа с неодушевлёнными предметами меня угнетала. Хотя из этой экскурсии я вынесла для себя много интересного и важного: корпорация создавала или пыталась создавать универсальные щиты. К примеру, я, ментальный маг, смогу выставить сильный ментальный щит, который и закроет меня только от определённого вида атак. А маг с сильным стихийным даром огня создаст вокруг себя огненный и не сможет им оградиться, допустим, от сильного водника или менталиста, ну и так далее. Корпорация Обережных собирала у себя разнообразно одарённых магов, чтобы создавать и напитывать их силой щиты на любой случай.
Вечером в разговоре с Лукасом я рассказала об экскурсии и спросила о его татуировках, уж очень они не были похожи на простые украшения.
— Ты права. Это щиты, но сейчас они бесполезны.
— Почему?
— Руны питаются за счёт резерва: чем сильнее маг, тем крепче щиты.
Я задумалась. Выходит, Демиан мне врал и защита на Даньке не выстоит? У него же нет резерва, за счёт чего ей подпитываться? О чём и спросила у Лукаса.
— Стоит, но слабая, — утешил меня генерал. — Для жизни на Земле вполне сойдет ещё лет на десять.
— Но за счёт чего?
— Обережный влил туда свою силу. Магонцам так не делают, но землянам подходит.
— Демиан сказал, что мой сын, скорее всего, тоже окажется диким.
— Ты спала с Обережным? — Сколько мне, говорите, лет? Пятьдесят один? Как не умела я фильтровать базар в пять, так и сейчас выдаю всё, что на уме.
— Это важно? Имеет значение? — Лучшая защита — это нападение. Я повысила тон.
— Воу-воу, я просто спросил. Успокойся, мне всё равно. — То, что ему всё равно, мне, к слову, тоже не понравилось. — Если твой сын дикий, а я склонен доверять мнению Обережного в этом вопросе, щитов хватит лет на тридцать за счёт подпитки его пока не пробудившейся, но пульсирующей силой.
— Это хорошо, — не стала раздувать я конфликт, хотя было немного обидно, что он не закатил сцену ревности.
Через неделю мы отправились на экскурсию в «Молот». В принципе, там было всё то же самое: лаборатории, цеха, только направленные на атаку, а не на защиту, — и сопровождал нас лично Уильям. Наверное, всё прошло веселее и задорнее, потому что чувству юмора главы корпорации мог позавидовать даже Паша Воля.
В конце он подошёл ко мне и предложил подвезти до портала лично.
— Давай поболтаем по дороге? Давно не виделись.
— А что подумают остальные?
— Подумают, что я тебя вербую, не парься.
— А ты будешь меня вербовать?
— Обязательно! Но сначала ты расскажешь, как провела лето.
Я согласилась и, стараясь не обращать внимания на косые взгляды сокурсников, села в автомобиль к Уилу.
— Ну, рассказывай. Где была? Что делала? — поднимая машину в воздух, поинтересовался он.
— Проходила практику в Лазурном, там потрясающее место! Столько всего нового узнала!
— Как там поживает генерал Фаерхот? — Я даже вздрогнула от упоминания имени Люка, но быстро пришла в себя. Все знают, где он сейчас, Уил просто к слову спросил.
— Ему лучше. Восстанавливает резерв.
Прям горжусь собой, я умница, ответила спокойным и ровным голосом.
— Правда? Я очень рад! Колоссальный был маг, Ворожея очень пострадала, потеряв его, ну а про нашу семью вообще говорить нечего.
— А при чём тут ваша семья? — хотелось узнать хоть какие-то подробности, и я прикинулась шлангом. — Он же вам не родственник.
— К сожалению. Моя сестра была с ним помолвлена и даже, кажется, любила, но через три года без надежды на восстановление согласилась разорвать уговор и заключить новый с Обережным. Вообще, на мой взгляд, неравнозначный обмен.
— Почему? — Ого! Любила! А Люк, интересно, любил? Мои уши превратились в локаторы. — Демиан же глава корпорации.
— А Фаерхот был бы следующим правителем, да и будет им, если вернёт силу. Представляю, как Виктория начнет кусать локти, если он восстанет из мёртвых.
Дальше мы болтали ни о чём. Мне сильно не понравилась полученная информация. Вроде бы ничего такого Уил не сказал, но на душе стало муторно, и я поспешила перевести тему.
— Знаешь, Уил, я точно решила посветить себя ментальной медицине.
— Ну и правильно! Это тоже очень важная профессия.
Уильям не уговаривал пойти к нему, не давил, а наоборот, поддерживал, за что я его зауважала ещё сильнее.
Вечером в разговоре с Люком я рассказала про экскурсию.
— Сегодня мы были в «Молоте», Уильям Терр передавал тебе привет.
— Вот прям так подошёл к студентке и передал привет? — Вопреки всему, мне понравился его тон: добрым он не был, он был ревнивым, и душа моя запела.
— Почему прям? Мы давно знакомы и иногда общаемся.
— Насколько тесно общаетесь? — В голосе сталь. Хорошо-то как!
— Лукас, послушай, я произвела на тебя впечатление тесно общающейся с широкими массами женщины? — мне нравился этот разговор, я чувствовала заинтересованность генерала. — Я умею общаться с мужчинами без перехода в постельные отношения, если ты об этом.
Он долго молчал, потом тяжело вздохнул и выдал:
— Прости, я тут одичал совсем. Просто мне тяжело знать, что ты там, вдалеке от меня, вращаешься в кругу интересных мужчин, а я тут духи знают где и не могу за тебя биться, — это было сказано так устало, так обречённо…
Разговор резко перестал мне нравиться, и выводить Люка на ревность мгновенно перехотелось. У меня чуть сердце не разорвалось от сострадания. Я всегда умела поставить себя на чужое место и ярко представила, что он чувствует. Бессильный, признанный недееспособным инвалид, лишённый власти генерал, бывшая звезда, которой, возможно из жалости, звонит студентка и рассказывает о своих приключениях. Всё пронеслось за секунды в моей голове, и я ужаснулась.
— Лукас, поверь, — в горле встал комок, — для меня нет интереснее мужчины, чем ты. Если бы могла, я бы вообще не уезжала в УМИЖ, а осталась с тобой…
Признание сорвалось с губ легко, как будто только и ждало момента.
— Ладно, Стефания, — перебил он меня, — ты же знаешь, что я не приемлю жалости. Поговорим завтра.
И положил трубку. Я прорыдала весь оставшийся вечер, Мефодий только качал головой, а кошки свернулись калачиками у ног, делясь теплом. Вот такой он был колючий, мой любимый.
То, что с резервом генерала надо что-то срочно делать именно мне, не подвергалось уже ни малейшему сомнению, оставался вопрос, как это провернуть?
За время общения я точно поняла: мою благотворительность он не оценит. Вариант с признанием и близостью для пополнения резерва как терапией отпадал однозначно. Оставалось приехать на Новый год и пустить всё на самотёк, но он ненадёжен.
Вдруг генерал не захочет менять уровень наших отношений? А кидаться ему на шею, подобно Изабелле, не стану я сама, не смогу.
Так я и мучилась, пока у нас на «даре» не начались занятия по воздействию на мозг живых людей. За хорошую оплату для нас наняли бытовиков, на которых мы с Маркусом учились воздействовать. На удивление, у меня всё получалось с первого раза, гладко и быстро. Подопытные даже головной болью не страдали после моего воздействия. Я так окрылилась успехом, что к декабрю у меня созрел «гениальный» план. Я просто приеду в Лазурный, проберусь незамеченной к Лукасу, воздействую на него, наполню энергией и скроюсь, внушив, что резерв пополнился сам, чудесным образом.
В своё оправдание хочу сказать, что была не совсем в себе, всё-таки такая сильная влюблённость разжижает мозги.
Глава 19
Пока шла зачётная неделя, гениальный план всё зрел и зрел в моей голове и окончательно оформился к концу сессии, что не помешало мне сдать все зачёты и экзамены.
Первым делом перед поездкой, которую я уже точно совершу, выяснила у Лукаса, где он собирается встречать Новый год.
— У меня нет настроения праздновать, может, спущусь в столовую к полуночи, там обещают банкет, а потом пойду спать, — обрадовал он меня. Понятно, надо успеть поймать его до похода на банкет. — А ты где?
— Ну-у, у нас говорят, как Новый год встретишь, так его и проведёшь, Новый год — семейный праздник, в это время ёлку наряжают. У вас наряжают ёлку? — как смогла, съехала я с темы.
— Это у вас пошло от нас, — в голосе звучала грустинка.
Потерпи, родной, скоро всё будет хорошо!
— С наступающим!
— С наступающим!
Накануне праздника я вышла из портала в южном городе в широкополой шляпе, больших тёмных очках и лёгком плаще, скрывающем коктейльное платье, которое купила у Морены. На улице смеркалось и было пустынно.
Конечно, магонцы, как и земляне, накрывали столы и готовились праздновать всю ночь.
На такси добралась до Лазурного, а там окольными тропами, которые за лето изучила, прокралась к центральному корпусу. До номера Лукаса удалось дойти, ни с кем не столкнувшись, что неудивительно: персонал и постояльцы были заняты делом.
У дверей выдохнула три раза, пытаясь справиться с нервной дрожью, сняла плащ и постучала. Дверь открылась так быстро, как будто хозяин стоял рядом и только и ждал, когда раздастся стук.
Люк поражённо меня рассматривал, а я наслаждалась тем, что наконец вижу его. Молчали с минуту. Мы не виделись больше трёх месяцев, и он изменился: стильная стрижка, ухоженная щетина, модный прикид, даже морщинки разгладились. Как я могла подумать, что он самый некрасивый из всех красивых? Да я в жизни не видела никого красивее! А глаза! Просто упасть и не встать.
— Ты собирался уходить? — Наконец отмерла я. — Я тебе помешала?
— Совсем не помешала, — своих колдовских глаз с меня он не сводил. — Просто я очень удивлён и рад тебя видеть. Ты какими судьбами здесь?
— Приехала к тебе, чтобы вместе встретить Новый год, помнишь, я тебе рассказывала про примету: как встретишь, так и проведёшь? Пустишь, или пойдём на банкет?
— Заходи, я просто подумал, что ты поедешь к сыну.
— Ну, таков и был план, ошарашить тебя сюрпризом.
— Ты голодна? Хочешь спуститься в столовую?
Я прошла в гостиную и поставила свою жутко вместительную сумку возле стола.
— Совсем не хочу в столовую, поэтому привезла с собой традиционные земные новогодние блюда. — Да-да, никогда не забываем про мужчину, желудок и сердце. — Это оливье, селёдка под шубой, холодец и мандарины, а это шампанское из земного магазина. Контрабанда.
Я выставила на стол заранее приготовленные своими руками закуски и попросила тарелку под мандарины. По-моему, Лукас был в шоке, но тарелку принёс и даже сам выложил туда фрукты из пакета с логотипом «Пятёрочки».
— Твои мандарины похожи на наши драконьи глазки, это такой экзотический фрукт.
Люк вел себя как-то скованно, от него фонило растерянностью, и мне это не нравилось.
— Лукас, скажи, может, я не вовремя? У тебя были планы?
— Нет, Стефания, дело не в этом, — он почесал переносицу, как будто подбирал слова, — я просто не понимаю, почему ты со мной возишься? Ты сильная и перспективная магичка, уверен, у тебя куча поклонников, а тут я, у которого нет ничего. Ни силы, ни даже денег, всем управляет брат.
Наверное, ещё год назад я бы обиделась, а сейчас уже лучше понимала менталитет местных. Тут всё решала сила, поэтому я присела на диван и сказала:
— Уф, успокоил. Присядь, я попробую объяснить. — Лукас устроился в кресле. — Всё дело в том, что я дикая, если бы ты жил в моём мире, тебе бы даже в голову не пришло терзаться этим вопросом, ты был бы у нас нарасхват. Мне не важна твоя сила, статус и деньги, ты просто нравишься мне сам как человек, мне нравится с тобой общаться.
— Ты тоже мне нравишься, Стефа! — он так проникновенно сказал, что меня опять пробрало: мурашки пронеслись табуном. — Как человек… и тебе очень идёт это платье.
Он чувствовал неловкость, и мне захотелось её хоть как-нибудь сгладить.
— Раз мы всё выяснили, давай попробуем, чего я там наготовила? А я пока расскажу тебе о том, как у нас на Земле принято провожать старый год и встречать новый.
— Ну давай, — Люк заметно расслабился и повеселел, — с чего рекомендуешь начать?
— С оливье, конечно!
Под новогодние салаты я рассказала о традиции провожать год рюмочкой, а встречать шампанским и поцелуем, про украшение ёлки, про подарки, про салют. Лукас принёс с кухни бутылку местного коньяка, и мы проводили им уходящий год.
— Фейерверки у нас тоже запускают, — заявил генерал после проводов старого года. — А мы целоваться будем?
— А как же? Обязательно! — С этого-то я и планировала начать соблазнять Люка.
По плану всё должно было случиться само собой. Потому что как заниматься любовью с загипнотизированным партнёром, я себе не представляла. В том, что соблазнение удастся, почти не сомневалась, а вот как я поступлю дальше, будет зависеть от того, наполнятся каналы Лукаса моей магией или нет.
Быть уверенной в стопроцентном результате я не могла, вдруг это работало только с Демианом, я же ни с кем другим не проверяла. Поэтому решила для себя: если ничего не произойдёт и результата не будет, просто проснёмся утром и будем решать, как нам жить дальше, а вот если процесс пойдёт, мне придётся Лукаса усыпить и поработать с его мыслями. Внушу ему, что всё было сном, а с каналами произошло новогоднее чудо, а я вообще отмечаю праздник у сына на Земле.
Такое решение я приняла по нескольким причинам, и основная была в нежелании генерала получать помощь из жалости, а то, что он воспримет мой приезд как акт милосердия, сомнений не вызывало. Характер-то у него не сахар, я успела это понять и прочувствовать на себе за эти полгода. Вторая причина — это мой страх. Боязнь того, что он возненавидит меня, когда заподозрит в дальнем родстве с демонами. Ну и третья — это то, что я сама опасаюсь повторения истории с Обережным и интерес к себе генерала буду разглядывать под лупой, ища подвох.