Вся материя бытия этого места была пропитана чем-то потусторонним, если учесть, что я и так в другом мире, это пробирало до мурашек и шевеления волос на голове.
А когда перед нами показался прозрачный Дух, я вздрогнула. Он летел над землёй, указывая путь в чертог, и растворился, как только мы вошли. На лавках лежали холщовые одежды, в которые мы с Люком и переоделись. Он взял меня за руку и повёл к озеру — всё молча. Разговаривать в этом месте казалось кощунством.
Мелкие камешки кололи и царапали босые ступни, но я не обращала на них внимания, проникшись моментом. Я, босая, в холщовой рубахе до пят, с распущенными волосами, — и он, в таких же простых штанах, рубахе и босой. Держит меня за руку, и мы идём по острым камушкам к Священному озеру, это выглядело как последние испытание. Шанс для того, кто не готов к браку, отступить, повернуть назад. Мы шли молча, боясь нарушить тишину, а когда до озера оставалось шагов пять, меня начала бить крупная дрожь.
Тишина, величие и благоговение этого места давили так, что я почувствовала себя недостойной крупинкой мироздания. Лукас сжал мою руку и буквально протащил дальше по острым камешкам до самой воды.
В озеро мы так и вошли, не отпуская рук, а когда вода достигла груди, Люк остановился и показал мне жестом: задержи дыхание. Как только я набрала воздуха, он нырнул, утянув меня под воду.
Раскалённый огненный удар я ощутила над левой грудью, я бы захлебнулась от крика, но Лукас выдернул меня на поверхность озера, и мой вопль пролетел над его окрестностями.
— Д-а-а-а! — а это уже кричал Люк. — Я знал, я чувствовал! Спасибо, духи!
Меня продолжал бить нервный озноб, над грудью горело, а Лукас не переставал благодарить небеса. Я ничего не понимала.
— Люк, что это у меня? Ты говорил, никаких татуировок и печатей! Что это? — я оттянула ворот рубашки, там, прямо на коже, над сердцем проступила огненная татуировка «ЛФ».
Он оттянул ворот своей рубашки и показал мне, как на фоне его старых «татушек» горят новые буквы «СЛ».
— Люк, ты объяснишь мне, что тут происходит? — Я чувствовала, что суть нашей поездки и весь подвох заключаются именно в этих буквах.
— Всё, всё, родная. Теперь всё будет хорошо. Мы с тобой истинная пара. — Он зажал меня в тисках своих рук, пытаясь унять дрожь. — Идём домой, сейчас я тебе всё объясню, только перестань трястись.
— Не могу! — Зубы стучали.
Мы вернулись в грот, переоделись и пошли к воротам.
— Постой здесь. Сейчас я заберу свидетельство о браке, потом мы поедем домой, и я тебе всё объясню.
И вот, когда я осталась у ворот одна, до меня дошло, что сказал Люк. Мы истинная пара. Как такое возможно? Разве у людей бывают истинные пары?
Когда счастливый Лукас вернулся, размахивая нашим свидетельством о браке, красивым плотным листом, исписанным золотыми буквами, я спросила только одно:
— Ты знал?
— Предполагал и надеялся. Идём, тут не место для разговоров.
Почти всю обратную дорогу мы молчали, муж — хм, муж, как я отвыкла от этого слова — держал меня за руку, а я пыталась понять, что испытываю. Какие-то противоречивые мысли разрывали меня на части. Мне стоит визжать от восторга, что мы истинная пара, или расстраиваться, что нет между нами никакой любви, а существует просто непонятная мистическая связь? Я не очень понимала природу этих самых истинных пар. Почему он меня не предупредил? Очнулась я, когда поняла, что направляемся мы не в УМИЖ.
— А мы куда? — затормозила я на портальной станции Арагардена.
— Ко мне в поместье. Представлю прислуге хозяйку, переночуем там, а в УМИЖ вернёмся завтра вечером.
Мы скрывали лица за шляпами и очками, поэтому генерала, передвигающегося за руку с дамочкой, пока никто не опознал, но что будет в поместье? Заметив, что я не спешу продолжать движение, Люк принялся меня успокаивать.
— Не волнуйся, в поместье только проверенная прислуга. Никто и не подумает трепать языком.
— Хорошо. Я просто не готова сейчас к скандалам.
На портальной станции столицы Ворожеи нас встречал молчаливый водитель. Он доставил нас в поместье Фаерхот, которое я даже не рассматривала, не до того было.
Еле выдержала, пока Лукас знакомил меня с прислугой, выстроившейся в огромном холле, встречая хозяев. Как кого зовут, даже не пыталась запомнить, меня раздирали вопросы. Наконец мы остались одни в хозяйской спальне, и я накинулась на Люка.
— Почему ты мне не сказал? — я упёрла руки в боки, только скалки в них не хватало.
— Стефа, душа моя, я не пойму, ты что, не рада?
— Люк, я не знаю, что мне делать! Визжать от восторга или впасть в истерику?
— Почему? — Он искренне удивился. Интересно, мы когда-нибудь научимся понимать друг друга? — Иди ко мне, присядь.
Лукас расположился в большом кресле и похлопал себя по коленям, я села к нему.
— Во-первых, я не понимаю, как мы оказались истинными? Мы же не оборотни и не драконы. А во-вторых, мы что же? Не имели выбора и были обречены с самого начала?
Лукас тихонько рассмеялся и положил мою голову к себе на плечо.
— Начну с того, что истинная пара — это не проклятье, а великий дар. На это не обрекают, не заставляют быть второй половиной, не встречают как неизбежность, а обретают, делаясь цельными. Древние утверждали, что у каждого создания есть истинная пара, даже у твоих людей на Земле. Две половинки, созданные мирозданием друг для друга.
— Правда? Я такое слышала ещё в прошлой жизни, но думала, это сказки.
— Нет, не сказки. Просто людям очень сложно распознать свою пару, в отличие от тех, в ком есть вторая ипостась, поэтому они могут пройти в толпе мимо друг друга и не узнать. Думаю, что твоя капля демонической крови не позволила нам потерять друг друга, ведь у них тоже две ипостаси.
— Но у меня же нет рогов с копытами.
— Неважно, зато есть интуиция.
— Но почему ты мне об этом не сказал и когда начал подозревать?
— Подозревать начал давно, ещё прошлой зимой, когда просто не смог забыть тебя, несмотря на то, что ты пыталась копаться в моей голове. А укрепился окончательно, после того как ты ушла от меня в Лазурном. Я просто с ума сходил от тоски. Ну а не говорил, потому что сам боялся ошибиться и не хотел обнадёживать тебя раньше времени…
— А что если бы мы не оказались истинной парой? Что означали слова Духа про назад дороги нет?
— Он имел в виду, что в озеро можно войти только один раз в жизни, и, если ты ошибся, второго шанса узнать, истинные ли вы, уже не будет. Нам бы выдали на выходе обычное свидетельство о браке и навсегда закрыли дорогу к Священному озеру.
Я всё-таки стукнула его кулачком по плечу, небольно.
— Прохиндей эгоистичный!
— За что? — возмутился Люк.
— Вот смотри-ка. Ты обрекал меня на неискупнуться в озере с истинным, даже не спросив. Вдруг мы бы не оказались той самой парой? А ты отобрал у меня шанс. Не смей больше упрекать меня в том, что я принимаю самостоятельные решения!
— Уела! Каюсь. Но как же всё-таки повезло, что именно я твой истинный.
— Конечно, тебе повезло…
— Да не мне повезло, а Магону! Ибо только я смогу проконтролировать твою жажду причинять добро и наносить пользу. А попался бы какой-нибудь хлюпик, и вила бы ты из него верёвки.
Я стукнула его ещё раз.
— Ладно, я просто шучу. Со мной такое бывает, когда я счастлив. — Он нежно-нежно поцеловал меня. — Что-то ещё осталось неясным для тебя, или можно приступать к первой брачной ночи?
— Что мы будем делать дальше?
— Тебе глобальный план или на ближайшие десять лет?
— Ого! У тебя есть план на десятилетку? Давай его.
— Мы закончим УМИЖ, летом ты поступишь учиться дальше в столичную академию, но перед этим мы официально заявим о себе, потому что жить ты будешь дома с мужем, никаких больше общаг. Через три года ты закончишь академию, и мы начнём делать наследника, потому что будущий правитель должен быть примерным семьянином.
Он улыбался и говорил шутливым тоном, но я не обманывалась, именно таков и был его план.
— Слушай, а я ещё забыла спросить. Мы теперь будем слышать друг друга на расстоянии? Чувствовать боль? Ещё какие-то новые возможности появятся?
— Ничего такого, мы даже сможем ссориться, ругаться, обижаться, но никогда не сможем полюбить других и точно не будем изменять друг другу.
— Ну и замечательно! Давай-ка в душ и займись исполнением супружеского долга, муж мой.
— Как прикажешь, моя госпожа. Только в душ идём вместе.
Он подхватил меня и встал с кресла прямо со мною на руках.
Знаете, вторая по счёту первая брачная ночь разительно отличалась от первой. Наверное, потому что Данькин папаша не был моим истинным, первую я совершенно не помнила. Мне кажется, мы даже заснули не раздеваясь, утомлённые бесконечными конкурсами и криками «горько».
Эту же ночь я запомню на всю жизнь из-за щемящей нежности, полного доверия, царящего между нами, и чувства, что наконец-то я цельная. Непередаваемые ощущения, скажу я вам. В этот раз моя энергия устремилась в Люка, как будто только этого и ждала.
Мы проснулись ближе к полудню. Давненько я столько не спала.
— Доброе утро, счастье моё! — сказал Люк, целуя меня в губы. И знаете что? Мысль, что зубы-то нечищены, проскользнула и улетучилась. А ведь раньше я всегда возмущалась, когда видела такое в фильмах или читала в книгах. Оказывается, я и не любила никогда раньше.
И тут мой взгляд упал на татуированную грудь мужа, где не было светящихся букв «СЛ». Медленно перевела взгляд на свою, там тоже не было ничего, и, подскочив, завопила:
— Лукас! Лукас! Где? Мне что? Всё приснилось? — это была паника.
Люк смеялся в голос, пытаясь вернуть меня в лежачее положение, я отбивалась.
— Стефа, успокойся, вот, смотри, — сказал он, наконец зафиксировав меня и проводя моей рукой над своим сердцем, — видишь? Всё на месте.
Буквы действительно проявились, потом он провёл своей рукой над моим сердцем — и с приятной щекоткой они проявились у меня.
— Знаки навеки отпечатаны на наших сердцах, но зачем их делать достоянием общественности?
Действительно, очень удобно, успокоившись, решила я. Никакой печати на лбу, как муж и обещал.
В этот раз, когда мы спустились в холл, я и с прислугой познакомилась, и дом после завтрака рассмотрела, и даже по поместью прогулялась. Представляю, что вчера обо мне подумали: высокомерная ледышка, которая не улыбнулась и слова никому не сказала. Но ничего! У меня в запасе теперь века, чтобы исправить мнение о себе.
Не знаю, что нас ждёт дальше, но вместе мы всё преодолеем.
Эпилог
6 лет спустя
Лукас Фаерхот
Мой ураган влетел в кабинет со словами:
— Лукас! Беда! Надо что-то делать!
Я привычно подхватил жену на руки и усадил к себе на колени.
— Стефа, успокойся, тебе нельзя сейчас нервничать. — Животик был пока маленьким, но под руками чувствовался. — Расскажи спокойно, в чём дело?
— Данька женится! Это катастрофа!
— Почему же?
— Ему скоро тридцать четыре, а вдруг он окажется диким через шестнадцать лет?
— Милая, помнишь, мы об этом говорили? — Я погладил жену, успокаивая. — Ты не лезешь решать все проблемы.
С беременностью эмоциональность жены просто стала зашкаливать.
— Но это же Даня! Мой сын! — Она начала всхлипывать. Плохо, очень плохо. Не выношу её слёз. — А вдруг внуки останутся одни, без отца, они же будут ещё совсем маленькие.
Всхлипы перешли в рыдания. С этим надо срочно что-то делать.
— Ну, может, он и не окажется…
— Что? — Рыдания вышли на новый уровень. — Как не окажется? Я что, переживу своего сына?
— Стефания! Очнись! — пришлось её встряхнуть. — Как бы то ни было, твой сын — взрослый мужчина. Ты должна принять его выбор и не пытаться что-то исправить. У него своя жизнь, которую он должен прожить на Земле до пятидесяти лет, как и положено.
— А он точно окажется диким? Скажи, что точно. — Рыдания резко стихли, и она пытливо заглянула мне в глаза.
— Ох, милая, по всем признакам — окажется. — Лучше ей сейчас говорить только то, что она хочет слышать. Да, признаюсь, я подкаблучник, и горжусь этим.
— Значит, поедем на свадьбу через два месяца! — настроение полностью сменило полярность. — Как думаешь, беременная женщина шестидесяти лет никого не удивит?
— Никто не заметит, максимум подумают, что ты прибавила в весе.
На Земле мы бывали не реже раза в месяц, навещали Даниила. Я был муж-иностранец, состоятельный мужчина в летах. Стефа меня и с подругами своими познакомила, хотя я их и так знал, но они меня не помнили, я и отца Даньки знал.
После того как Стефания ушла от меня в Лазурном, я провёл расследование. Отправился на Землю и вытянул из Стефиных подруг всю её жизнь, начиная с пятого класса школы, узнал много такого, чего моя жена наверняка и сама о себе не знает. Потом побеседовал и с её бывшим мужем, и с ещё одним типом, якобы «последней земной любовью», и уверился, что она моя истинная пара, практически на сто процентов. Никому и никогда моя Стефа не делала раньше столько поблажек, сколько мне, ни с кем не была так терпелива. Действовала всегда жёстко и решительно, рвала все отношения без сожаления. Это меня заставило пересмотреть свои планы и, бросив все дела, отправиться за ней в УМИЖ. Это было самое мудрое и правильное решение в моей жизни, не перестаю себя за него хвалить. Вот что бы я без неё делал? Что я вообще видел до Стефы? Чем была наполнена моя жизнь?
С рождения я воспитывался как наследник и будущий правитель. Учёба, карьера, нужные связи. Да у меня даже влюблённости ни разу в жизни не было, до Стефы. Женщины были, и немало, но чувств… нет. Не было. Конечно же, я испугался поначалу той бури эмоций, что разбудила во мне маленькая практикантка, и пытался сопротивляться им, но, слава духам, тщетно. Зато теперь моя жизнь наполнена яркими красками, живыми эмоциями и счастьем, а скоро появится малыш — и станет ещё лучше.
— Опять обнимяутся, — в окно запрыгнул Таш, кот моей жены, — в поместье вывелись все мыши, а им хоть бы хны.
— Не будем меш-ш-шать, — это следом запрыгнула Тишь, — идём к Мефодию, Таш, он обещал купить сухого корма с мышиным вкусом и способностью бегать.
Когда Стефа научила их говорить, у меня появилось чувство, что это мы у них живём, а не они у нас.
Живность важно прошествовала к двери и синхронно глянула на меня, типа, чего сидишь? Двери открывай. Я сделал пасс рукой, выпуская пушистиков. Они тут все из меня верёвки вьют.
Стефа пригрелась в моих руках и задремала, она в последнее время любит поспать. Подхватил жену на руки и отнёс в спальню. Укрыл, погладил по щеке, постоял минут пять, глядя на неё спящую. Люблю смотреть на неё такую, когда нас застукала Лист, и скрываться больше не было смысла, я по полночи смотрел на неё, дремлющую в моём преподавательском коттедже, грешным делом благодаря зельеваршу за излишнее любопытство и длинный язык. А то бы до лета мучился, а так через неделю после свадьбы жена собрала вещи, домового, кошек и переехала ко мне.
Скандал, конечно, был, но затих, стоило показать паре нужных людей наше свидетельство о браке. Истинная пара на Магоне чтится свято.
Много всего произошло за эти шесть лет. Бывали и ссоры, но несерьёзные, зато примирения жаркие. Стефа закончила академию, сейчас работает в центральном госпитале, но думаю открыть ей частную клинику, она у меня сильнейший целитель-менталист и далеко пойдёт, не дело жене правителя работать простым целителем в госпитале. Хотя сомневаюсь, что она согласится, очень уж любит всем помогать и энгров за это брать не станет. Ладно, потом решим, это не к спеху, сейчас надо разгребать кучу срочных дел.
Хотя бы займусь бумагами на открытие портала из поместья, поближе к земному дому жены, а то как она будет добираться до Даниила, когда малыш родится? Одного его она точно надолго не оставит, а таскать ребёнка по мирам я не дам.