Что-что?
Руслан матерится сквозь сжатые зубы, я толкаю его в грудь, пытаюсь выглянуть из-за широких плеч, хочу увидеть эту самую Виолетту, но Руслан ставит руки по обе стороны от моей головы.
— Не пущу, — констатирует факт. — Сам разберусь. Я же обещал, помнишь?
— Нет! — выплевываю с каким-то остервенением и, поднырнув под его руку, вырываюсь на свободу. — Это Виолетта? Та самая?
— Кира, послушай… — вздыхает, но кивает.
Я быстро иду к сцене, расталкивая на пути всех, кто неудачно под руку попался, спешу увидеть загадочную Виолетту собственными глазами, разобраться наконец-то. Но, когда все-таки миную весь зал, в лучах софитов уже никого нет.
Сцена пуста, а я топаю ногой от злости.
Руслан снова оказывается рядом, а нас двоих запирает в кольце чужих спин, рокота толпы и веселого смеха.
— Где она? Как мне ее найти? — требую, и сама не понимаю, что хватаю Руслана за ворот рубашки. Отпустить будет глупо — не хочу казаться трусихой, и мы сплетаемся взглядами, будто иначе невозможно общаться. — Руслан, ты же знаешь!
Он перехватывает мои запястья, прижимает руки крепче к своей груди и молчит. Просто молчит, и пауза эта кажется вечностью. Его энергия льется на меня водопадом, заставляет что-то внутри вибрировать от первобытных эмоций. Страх и любопытство сплетаются воедино, оставляя после себя горку пепла.
— Ладно, пойдем, — бросает отрывистое и тащит меня куда-то, ближе к барной стойке.
А я думаю, что вот сейчас решу самую странную загадку в своей очень простой, как казалось еще совсем недавно, жизни.
18 глава
Руслан
Рассекаю толпу, словно волнорез, и держу Киру за руку так крепко, что ей наверняка больно. Мне вообще рядом с ней очень сложно рассчитывать свои силы, и это слегка пугает. Такими темпами еще сломаю ей что-нибудь, а потом вовек не отмоюсь от штампа ненормального садиста.
У нас с ней просто все идет через задницу.
Ее ладошка тонкая и хрупкая, и я так отчетливо помню крошечный шрам между большим и указательным пальцем…
Нет, я точно не буду представлять, как коснусь губами этого места. Не буду, я сказал!
Артема возле барной стойки уже нет. Зараза, смылся! Осматриваю зал, ищу друга взглядом, но все поиски оказываются напрасными.
— Артем Иванович в кабинете? — спрашиваю у мрачного бармена, а тот отрицательно качает головой.
— Его куда-то вызвали, обещал через час вернуться.
Ну вот что за пиздец? У меня нет в наличии целого часа, чтобы ждать его возвращения. Потому что и так не могу отделаться от мысли, что напрасно теряю время, что нужно торопиться.
Набираю номер друга, но в ответ лишь длинные гудки. И второй, и третий звонок не дают никакого результата.
Надо было эту Виолетту за шкирку со сцены стащить, а я придурок чертов сразу не сообразил. Сейчас бы уже все, что нужно знал.
Ну что? Придется, значит, переть напролом — другого выхода нет.
— Туда, — коротко командую, будто бы мы с Кирой два солдата в стане врага, и взмахом руки указываю на лестницу, ведущую на второй ярус.
Она скрыта от посторонних глаз в надежной тени, но я лично помогал Артему с проектом клуба, потому знаю тут все ходы и выходы.
Там вверху раздевалки, и если Виолетта не успела никуда смыться, искать ее нужно именно в этой комнате.
Кира не спорит, лишь кивает. И я бы мог отпустить уже ее руку — никуда она не денется, — но разве я могу? Нет уж, пусть будет рядом, хотя бы под таким предлогом.
Хорошо, что она высокая — не отстает, а я перемахиваю через несколько ступенек разом, торопясь.
— Тут побудь, — прошу, когда мы минуем длинный коридор. В самом его конце находится неприметная дверь, за которой прячутся ответы. — Я сам.
— Нет, Руслан. Я тоже пойду.
Кира непреклонна, но я не хочу, чтобы у нее тоже были проблемы. Потому что вламываться в служебные помещения, когда тебя в них не приглашали — то еще развлечение. Рискованная авантюра, но разве эту малышку переубедить?
— Кира, там может быть охрана. Это не шутка, — поддеваю пальцами ее подбородок, заглядываю в лицо, но натыкаюсь на полный решимости взгляд. — Упертая.
— Ты даже не представляешь, насколько.
Я усмехаюсь, наклоняюсь чуть ниже — почти касаюсь губ своими — и шепчу в уголок ее рта:
— Тогда держись меня. Развлечемся.
Она кивает, а в малахитовых глазах смешинки сверкают. У Виолетты они просто карие — глухой цвет без единой прожилки, без вкраплений, а тут смотрел бы и смотрел.
Так, все! Хватит о глупостях думать.
Усилием воли отрываю себя от нее и толкаю дверь. Она на удивление не заперта, и в небольшом абсолютно пустом помещении витает в душном воздухе приглушенный женский смех. Он взрывается и рассыпается искрами, и я ориентируюсь на него, выбирая одну из трех дверей.
А еще делаю мысленную зарубку промыть Артему мозг, чтобы надежнее охранял своих птичек.
Ступаю первым в небольшое помещение. Здесь много зеркал, ламп и светильников. Везде валяются яркие шмотки, перья, какие-то шляпы. Ароматы самых разных парфюмов бьют по обонянию кувалдой, а Кира за моей спиной громко чихает.
— Добрый вечер, дамы. — Я жадно осматриваю стайку полуголых девиц, пытаясь найти именно ту, за которой мы и пришли. Виолетту.
Девушки пищат, кидаются врассыпную, прикрывают обнаженные тела какими-то тряпками, прячутся за ширмы, будто бы мне вообще нужны их голые сиськи. Нет, это всегда красиво и глаз радует, но не в этой ситуации.
— Мне нужна Виолетта.
Коротко и ясно, а девицы прекращают визжать и переглядываются.
— Ну? Дамы, нет времени, честно.
Кира выглядывает из-за моего плеча, а танцовщицы, завидев ее, становятся вовсе удивленными. Все-таки не только мне одному они показались похожими — вон как трясогузок перекосило.
— Вы кто, мужчина? — находится, видать, самая бойкая, и ее слишком высокий голос режет по ушам. — Сейчас охрану позовем!
— Это ж Ивановича друг, — толкает в плечо смелую товарку другая девушка, но на меня смотрит с опаской. — Виолетта уехала. У нее сегодня укороченная смена.
— Давно?
— Да минут десять как. Оттанцевала и сразу домой. На тройничок ее, что ли, снять хотели?
Девушки задорно смеются, Кира икает, а я готов выматерить слишком языкастую девицу.
— Пойдем отсюда, — утаскиваю за собой Киру, пока плясуньи еще чего не наговорили. Хватит на сегодня.
Надо скорее уходить отсюда, пока действительно охрану не позвали — нас и так чудом пронесло.
Пока спускаемся по лестнице в зал, в моей голове усиленно крутятся шестеренки. И когда мысль практически оформляется во что-то дельное, звонит мой телефон.
Артем! Ты-то мне и нужен.
— Ты что у девок моих делал? — Артем не злится, но беспокоится, и я его понимаю. — Снова Виолетта? Тебя заклинило на ней? У нее ободок бриллиантовый, что ли?
— Да, заклинило. Влюбился без памяти. — Нащупываю в кармане сигареты и взглядом прошу Киру далеко от меня не отходить. — Мне нужен ее адрес.
— Зачем, мать твою? — на этот раз Артем, кажется, выходит все-таки из себя, а я представляю его лицо в этот момент и тихо смеюсь.
— Цветы хочу послать. Говорю же тебе: влюбился.
— Придурок, она же шалава! Нахера тебе такая?
— Сердцу не прикажешь. Скажи адрес? Пока я весь город на уши не поднял. Ты же меня знаешь.
Артем меня действительно знает, потому после долгой паузы, выматерив напоследок, обещает помочь.
И я знаю, что поможет, пришлет этот чертов адрес, какой бы на самом деле не была причина моего интереса.
— Действительно влюбился? — удивляется Кира, когда я прячу телефон в карман.
— Может быть, — усмехаюсь и тяну Киру за руку, притягиваю к себе поближе. — Давай потанцуем?
19 глава
Кира
— Давай потанцуем?
Не дожидаясь разрешения, он кладет руку чуть ниже моих лопаток. От неожиданности резко подаюсь назад, практически падаю, потому что на мгновение выпадаю из реальности. Танцы с Русланом в полумраке ночного клуба — точно не то, чем я должна заниматься. Это неправильно, скандально даже.
Я непременно упала бы, но Руслан надавливает на мою спину чуть сильнее, показывая: он держит, он надежный.
Мои глаза утыкаются в ямку под горлом Руслана. Приходится их отвести, потому что это неприлично — пялиться на кого-то, кроме Егора. Даже если это его родной брат — практически родственник. Нельзя так пристально рассматривать чужого мужчину, нельзя.
Мужчину, который мне даже не нравится.
Его рука теплая, и я ощущаю шершавость мужской ладони даже сквозь ткань топа.
— Танцуй, Кира, танцуй. Я не кусаюсь, — в голосе прячется усмешка, и я злюсь на себя за секундную растерянность, которую он наверняка заметил. — Это просто танец, ничего больше.
И почему мне кажется, что он снова будто бы проверяет меня? Меня, мое терпение, мою выдержку.
— Я не боюсь, — заявляю и кладу руки на его грудь, четко очерчивая дистанцию между нами.
И Руслан без слов понимает и не предпринимает попыток приблизиться. Лишь рука на моей спине сползает чуточку ниже и замирает в жалких сантиметрах от талии.
— Тебе пришлют адрес Виолетты? — спрашиваю, и для этого мне приходится встать на носочки, чтобы не орать, срывая горло.
Снова и снова в мыслях крутится эта девушка. Знаю, что пока не увижу ее собственными глазами, пока не поговорю, так и не смогу успокоиться. Она — мое личное проклятие. Виновница моего дискомфорта, причина, по которой меня обозвали проституткой.
Руслан кивает, и в жесте этом, в его позе столько уверенности, что я верю.
— Она действительно так сильно на меня похожа? Правда одно лицо?
— Да, очень похожа, — соглашается и проводит костяшками пальцев по моей скуле. — Но ты красивее. И лучше.
Он не берет пауз, не пытается закрыться или отвести взгляд. Говорит, как оно есть на самом деле, и я благодарна Руслану за это. Ложь — убийственна, притворство — отвратительно, потому чаша весов в моем сознании кренится на сторону, где вензелями сияет гравировка: "Хороший человек".
И хоть его замечания о моей красота смущают, мне нравится, что он не лукавит.
— Расслабься, — шепот Руслана отвлекает от размышлений, и я на самом деле пытаюсь сделать, как он просит, но не получается.
Нервы натянуты корабельными тросами, а от моей кожи, кажется, искры разлетаются. Пытаюсь вслушаться в музыку, поймать ритм, но мне это, кажется, и не требуется: Руслан ведет меня, запирая в кольце своих рук.
Одна мелодия сменяется другой, потом третьей, я закрываю глаза, впитывая музыку, и лишь горячее дыхание Руслана совсем близко держит на якоре в реальности. Позволяю выбросить из головы все глупости, все тревоги, и просто отдаюсь танцу.
В нем много темного и запретного, а руки Руслана миллиметр за миллиметром опускаются ниже. Будто бы случайно, словно бы сами по себе. Но его грудь так сильно вздымается и опадает, что понимаю: все это не просто так.
Сама не понимаю, как расстояние между нами сокращается настолько, что даже сквозь слои ткани обжигаюсь о жар кожи Руслана. Мне отчаянно не хватает воздуха, а мозг отключается. Есть лишь музыка и неясное томление в груди.
— Мать его, — выдыхает Руслан сквозь сжатые зубы и быстро целует мою макушку.
Я отталкиваю его от себя, потому что это неправильно. Не должно быть так! Но Руслан уже не держит меня: он достает из кармана телефон и читает сообщение.
— Поехали.
— К Виолетте? — пищу, и голос меня совсем не слушается.
Руслан лишь коротко кивает и, развернувшись на пятках, уходит. А я? Мне ничего не остается, как следовать за ним.
— Ты куда? Кира! — догоняет меня почти на самом выходе Наташа.
Она румяная и счастливая — вечер у них, наверное, действительно проходит весело. Но в глазах тревога, когда она переводит взгляд на спину выходящего из клуба Руслана.
— Что происходит, подруга? Я не понимаю.
Будто бы я что-то до конца понимаю.
— Наташ, все хорошо, правда. Просто нужно в одно место съездить. Не волнуйся, пожалуйста.
Я порывисто обнимаю Наташу, она отвечает мне тем же, но остановить больше не пытается. Лишь просит быть осторожнее и звонить при любом кипише. И я снова обещаю, что все будет хорошо, хотя не уверена, что говорю правду.
Просто сейчас я вообще уже ни в чем не уверена, но готова ко всему.
Оставив Наташу в клубе, пулей вылетаю на улицу, боясь, что Руслан все-таки решил разобраться сам. Вдруг он уехал, вдруг оставил меня тут, мучиться неизвестностью?
Бегу к парковке, сумка, перекинутая через плечо, ритмично бьет меня по бедру, а туфли на высоком каблуке вдруг становятся совсем неудобными. Почему-то жмут, не дают двигаться быстрее, и я снимаю их. Просто скидываю эффектным жестом, не заботясь о том, что могу пораниться или испачкаться, подхватываю их с земли и разгоняюсь. Вот так-то лучше.
Мне просто нужно успеть и не дать Руслану уехать одному. Нетушки, это в первую очередь мое дело, а потом уже всех остальных.
Когда кажется, что все, никого я не найду, массивная фигура Руслана вырастает передо мной, будто сотканная из темноты, перекрывает путь, и я только чудом не впечатываюсь носом в его грудь.
— Испугал! — бурчу, а он тихо смеется.
— Ты так быстро бежала, — замечает очень тихо, отходит левее и распахивает передо мной дверцу своего автомобиля. — Боялась, что я тебя тут одну оставлю?
— Вот еще, — бурчу, хотя он, конечно же, даже слишком проницательный. Или просто у меня на лице все написано.
— Ага, именно поэтому ты туфли сбросила. Чтобы просто босиком по асфальту прогуляться.
В голосе слышится издевка, но я не обращаю на нее внимания. Вот еще, обижаться на всяких. Вместо глупых споров и реакции на явную провокацию, я занимаю предложенное место и снова обуваюсь.
— Егор звонил, — роняет Руслан, занимая свое место и заводя мотор. — Он домой едет.
Руслан словно бы дает мне шанс передумать. Будто бы намекает: не надо, Кира, езжай лучше к Егору под его теплый бочок. Но я делаю вид, что совсем не понимаю его намеков. Отворачиваюсь к окну и пожимаю плечами.
— Все-таки упертая, — хмыкает Руслан и выжимает скорость.
В салоне повисает тишина, а за окнами глухая ночь. Фары кое-как освещают дорогу, которая очень скоро становится ухабистой и раздолбанной. Я неплохо знаю этот город — благодаря раскинутым по всему его периметру корпусам Политеха научилась отличать один район от другого, но в таких злачных местах не была никогда. Уродливые двухэтажки, бродячие псы, плешивые коты — все это то и дело попадает в зону видимости.
— Ты точно уверена, что не хочешь остаться в машине? — спрашивает Руслан, припарковав машину в узком пролете между двумя домами. — Запру тебя тут, внутри безопасно.
Качаю головой, пытаясь всеми силами не показывать ему, каким жгутом закрутился внутри страх.
— Вот что с тобой делать? — вздыхает Руслан и, протянув руку ко мне, заправляет прядь волос за ухо.
Простой жест, совсем ничего не значащий, но вдруг становится чуточку спокойнее. И от габаритов Руслана тоже — очень надеюсь, что он такой же сильный, насколько и большой.
Мы молчим, когда выходим из машины. Сохраняем тишину, как два заговорщика или преступника, когда минуем заваленный какими-то трубами и обрывками чьей-то жизни неуютный двор. Из немногочисленных окон на улицу льется свет, и так хотя бы не боюсь перецепиться за что-то и разбить себе голову, упав.
Но Руслану этого кажется недостаточно, потому что он крепко берет меня за руку, не давая сбиться с дороги.
Самое странное во всем этом: я кажется, начинаю привыкать к его прикосновениям.
— Аккуратнее, — просит, и голос его кажется оглушительным в звенящей тишине двора.
Руслан тянет на себя обшарпанную дверь и ступает первым. Как разведчик на задании или сапер на минном поле. И я иду следом, доверившаяся большому и все еще непонятному мне мужчине.
Три ступеньки вверх, и мы оказываемся на первом этаже, где всего две двери разной степени облезлости. Здесь, кажется, ничего не слышали о прогрессе или безопасности: никакой бронированной стали, ничего подобного. Руслан останавливается, о чем-то думая, а потом смело тянет руку к кнопке звонка рядом со второй квартирой. Истерическая трель служит ответом, следом раздается звук легких шагов, а я почему-то зажмуриваюсь, цепенея.