— Почему я? Почему именно сюда? — я спросил первое, что пришло на ум.
— Я сам знаю не так много и не могу всего рассказать. Из вашего мира можно извлечь душу и поместить в тело из нашего — мне так объяснили. А тебя я выбрал, потому что, во-первых, твоя душа легко синхронизируется с моим телом. И даже не спрашивай, как это работает. Знаю лишь то, что круг тех, кого можно отправить, ограничен. А ещё, понаблюдав за людскими мыслями, я сразу отсеял всех, кто психологически не способен совершить то, что требуется, и тех, кто слишком привязан к собственной жизни. Ты был на войне, тебе приходилось убивать. И давалось тебе это легче, чем многим другим. И терять нечего, в отличие от большинства людей, у которых работа, семья и прочая хрень.
— Но у меня тоже… жизнь, знакомые. Как так просто взять и… в другой мир, — пробормотал я, окончательно запутавшись. Меня не покидало мерзкое чувство, что всё это — какой-то розыгрыш или подстава, а я никак не мог раскусить их.
— Да нет у тебя нихрена, — воскликнул парень, подходя ко мне. — Я же видел, что у тебя в голове происходит, я знаю, что ты потерял работу, а новую найти в нынешнем положении — без вариантов. Друзья? Это те два алкаша из соседнего подъезда, да типа приятель, который платил тебе гроши, а потом выпер, как только держать стало не выгодно? Семьи нет, с роднёй все связи оборвал. Единственная радость: пива попить за сериалом, да шлюху вызвать раз в полгода, потому что чаще — денег нет. За что тебе держаться?
— Ты что, вообще всё про меня знаешь? — нахмурился я.
— Ну конечно! Я же — дух, я тебя насквозь вижу.
— Ладно, допустим. Но с чего ты взял, что я смогу пойти на убийство? А если меня посадят? Или в твоём мире в тюрьму не сажают за такое? Война — это война, понимаешь? Там никак по-другому. Но я — не киллер. Да и что я сделаю в теле пятнадцатилетнего пацана? Соображаешь?
— Не переживай, у тебя будет ряд способностей, которые помогут выполнить условия договора. Я обладал реакцией, гораздо лучшей, чем у большинства людей, а ещё научился вызывать демонов. Если б мог хоть на месяц остаться в своём теле, сам бы сделал, что должно. Но по некоторым причинам я не могу вернуться, — сокрушённо проговорил парень. — И теперь приходится искать другого. Поверь, те, кто сотворил со мной такое — очень плохие люди, они заслуживают смерти, без них мир станет лучше. Это тоже война, только… немного другая.
— Чего? Демонов? — в недоумении произнёс я. — Призывать демонов? Охренеть…
— И что же тебя смущает? — раздался за спиной женский голос. Я вздрогнул и обернулся. В моём кресле сидела… Я даже не понял, что это за существо. От одного вида волосы на голове становились дыбом. Вроде бы — женщина, вот только тело её выглядело так, словно было отлито из раскалённой магмы, а волосы — будто пламя. Тем не менее, она спокойно развалилась в кресле, закинув ногу за ногу, и смотрела на меня своими огненными, в самом буквальном смысле этого слова, глазами.
— Ты ещё кто? — пробормотал я. — Тоже… призрак?
— Меня зовут Эстер, и я… впрочем, неважно, всё равно не поверишь, — ответила женщина. — Должна заметить, призвание демонов — весьма полезная способность, к тому же довольно редкая. Не каждый может стать посредником и не оказаться разорванным на куски. А ты, точнее Денис — смог. Глупо будет, если такой талант пропадёт. И нечего так на меня пялиться. Ах да, тебя, наверное, смутил мой облик? — тут она приобрела нормальный человеческий вид. Это была стройная, фигуристая брюнетка со смугловатой кожей. На ней было надето фиолетовое платье с разрезом до середины бедра и с откровенным декольте, предоставляющим весьма интересный вид. — Ну так как? Готов распрощаться со своей никчёмной судьбой и начать с чистого листа?
— Бред какой-то, — я сел на кровать и взялся за голову. Парень, который до этого стоял в коридоре, появился в комнате возле женщины. — Я сошёл с ума?
— Нет, — в один голос сказали оба незваных гостя.
— Это шанс, который даётся один раз в жизни, — торжественно произнесла женщина, подняв палец вверх. — Ну же, милый, не будь ослом. Соглашайся. Потом до конца дней своих будешь локти грызть: «ну почему я не согласился, почему упустил такую возможность?» Хочешь совершить ещё одну ошибку? Зачем? А так — и себе поможешь, и нам. Так что давай, соображай скорее. Мы тут вечно сидеть ждать не будем.
— Это всё чертовски странно… — произнёс я. — Ну допустим, я соглашусь, что дальше?
— А дальше надо будет просто подписать контракт и отправиться на задание, — произнесла женщина, и в следующий миг стоявший в углу столик сам собой пододвинулся ко мне, и на нём возникла бумага — старинный пергамент с текстом, написанным от руки. По краям листа светились огнём несколько загадочных знаков. Я нервно усмехнулся: как-то недобро выглядел этот «контракт». К тому же один контракт в своей жизни я уже подписал пятнадцать лет назад, и ничем хорошим он для меня не закончился.
Не притрагиваясь к бумаге, я принялся читать. Там было написано, что я, такой-то такой-то, в качестве кровной мести обязуюсь убить двух человек: Куракина Вениамина Тимофеевича и Потапенко Бориса Викторовича. В случае успеха дух отмщённого упокоится с миром, а мой дух останется в теле Ступина Дениса Трофимовича с сохранением всех способностей эфирного тела и полной свободы действий.
— Что за эфирное тело? — поинтересовался я.
— Не забивай голову, — сказала Эстер. — Это так — несущественные технические детали.
— Не надо темнить, — я окончательно взял себя в руки и теперь намеревался разобраться в вопросе. — Мне плевать, кто вы такие, будь хоть духи, хоть черти из преисподней — облапошить я себя не дам. Поэтому, либо отвечайте ясно и чётко, либо проваливайте.
— В нашем мире, кроме физической оболочки, каждый человек обладает ещё и эфирной, — объяснил юноша. — Именно в ней заключены силы, благодаря которым можно создавать магические заклинания.
— И многие в вашем мире умеют их создавать? — скептически посмотрел я на парня. — Ваш мир сильно отличается от этого?
— Да не, почти такой же, — сказала женщина. — Он немного отстаёт в техническом развитии. Мобильных телефонов ещё не придумали, да и компьютеры пока ене так распространены. А в остальном — то же самое. Но не волнуйся, владеющих магией там немного. Подавляющее большинство населения — простые люди, как и у вас здесь.
Я принялся читать дальше. В тексте значилось, что на исполнение условий соглашения отведён год, и в случае неудачи или смерти, моя душа вернётся обратно в собственное тело.
— И всё? Если я умру или не справлюсь, то просто попаду обратно? — уточнил я. — Без каких-либо последствий?
— Абсолютно, — уверила Эстер. — Никаких последствий. Просто вернёшься — и всё.
— Ну а если вы не исполните свою часть сделки? — поинтересовался я. — Куда жаловаться?
— О, за это не переживай, — усмехнулась женщина. — Никто не в состоянии нарушить условия, какими бы силами он ни обладал.
— Это как физические законы, — добавил парень. — Даже если очень захочешь, ты не нарушишь их. Так же работают и заклинания. Эти знаки, наполненные силой, сделают договор нерушимым, как только ты поставишь свою подпись.
Я задумался. Крепко задумался. Эк у них как всё серьёзно, даже договор есть. И в то же время, какая-то ерунда: демоны, знаки, духи, магия…Но предложение выглядело весьма заманчивым. Начать жизнь заново, всё переиграть, исправить ошибки молодости. Парень был прав: на войне я убивал людей, и не испытывал с этим больших проблем. Психика моя оказалась довольно устойчивой к подобному. Это на гражданке я никак не мог найти своё место в нормальном человеческом обществе, там же всё было намного проще. А теперь всего-то и надо завалить двух каких-то козлов — и ты свободен. На всё про всё — год, за год можно что-нибудь придумать, чтобы и дело сделать, и выйти сухим из воды.
Но… а если мои гости врут? Я же никак не мог проверить их слова.
— Ты очнёшься в больнице, — стал объяснять парень. — Насколько мне известно, врачи успешно извлекли пулю, и рана зажила, так что проблем быть не должно. После того, как выйдешь из комы, мои воспоминания окажутся в твоей голове. Скорее всего, не сразу, но в течении одного-двух дней вспомнишь все важные события. Из них получишь нужную информацию про мой мир и тех людей, которых надо устранить. После выполнения условий можешь делать, что вздумается — к тебе никаких претензий. Только о двух вещах хотел попросить, хоть они не предусмотрены контрактом. Если откажешься, слова никто не скажет, но для меня это очень важно. Позаботься о моём младшем брате и найди мою девушку. Она попала в беду, и я ничего не смог с этим сделать. Вдруг у тебя получится? Если она, конечно, до сих пор жива, — добавил печально юноша.
Я ещё немного расспросил об обстоятельствах происшествия. Оказалось, на Дениса и его девушку напали какие-то отморозки вечером на улице — он так это описал, в подробности не вдавался, да мне и было не до этого: я до сих пор находился в некотором шоке.
— Я должен подумать, — произнёс я. — Это слишком неожиданно. Надо разобраться, взвесить все «за» и «против» и прочее… В общем, сразу не могу дать ответ.
— Думай, — пожала плечами Эстер. — Срок до полуночи. Потом предложение аннулируется. Не будем тебе мешать.
С этими словами оба гостя пропали, а старинный пергамент со светящимися символами так и остался лежать на столе.
Я долго ковылял по комнате и смотрел на пожелтевший лист, испещрённый символами. Протез, натёрший культю, напоминал о моей неполноценности, и я погрузился в мечты о том, как бы всё сделал, если бы мне дали шанс заново сотворить свою судьбу. А ведь и правда: потом локти буду грызть, жалеть. Да и что я теряю? Жизни-то у меня тут нет: ни цели, ни смысла — лишь мучительное унылое существование. Никому не нужный, брошенный на произвол судьбы, одинокий калека. Много ли стоит такая жизнь?
Я открыл ноутбук. Думал, отвлечься, но не получалось: пергамент мозоли глаза. «Просто ложись спать, а завтра наваждение пропадёт», — сказал я себе.
Закрыл ноутбук, отстегнул протез и лёг. Но заснуть не получалось. Большая стрелка часов подбиралась к двенадцати, и я понимал, что скоро пергамент исчезнет, как и выпавший мне шанс.
До двенадцати оставалось пять минут. И я не выдержал: поднялся, дотянулся до ручки, что лежала на тумбочке. «Была ни была», — я быстрым росчерком поставил роспись. Документ начал тлеть и вскоре превратился в кучку пепла.
Я ждал, что произойдёт ещё что-то необычное, но ничего не случилось. По-прежнему тикали стрелки часов, за окном проехала машина. Я просидел почти час, глядя на пепел на столе, а потом лёг спать.
Проснулся утром — ничего нового, всё осталось на своих местах, а случившееся прошлым вечером казалось просто очень ярким сном. Даже пепел со стола пропал.
Нацепив протез, я поднялся и поковылял в ванную. Из зеркала на меня смотрела небритая, осунувшаяся рожа — такая же, как и раньше. Вокруг всё было по-старому: те же облезлые обои на стенах, та же побитая плитка в ванной. Жизнь текла своим чередом. Может, и правда, померещилось, может, крыша уже едет от всяких дурацких мыслей?
Но крыша крышей, а жрать было нечего. Вчера так и не сходил в магазин. Я оделся и потопал в супермаркет. Ближайший, как назло, оказался закрыт на ремонт, пришлось идти в другой, на соседней улице.
Подходя к дороге, я как обычно, мельком огляделся по сторонам. Машин не было. Тогда я смело шагнул на проезжую часть, и в следующий миг совсем рядом раздался оглушительный гудок. Я обернулся: на меня на всей скорости летел огромный синий автобус. «Да какого…» — только и успел я подумать напоследок.
Глава 2
Наряду с моими собственными воспоминаниями в голову вклинивались и другие — память нового тела. Поначалу они были весьма туманные, но стоило сосредоточить внимание, как образы стали чётче и выстроились в единую событийную канву. Вспоминая фрагменты чужой жизни, я как бы переживал их сам.
Вот я стою на ринге и чувствую, как под босыми ногами проминается песок, вижу, как вокруг за железной сетчатой оградой ревёт толпа. Их голоса сливались в один сплошной гул, и всё же я смог различить отдельные выкрики: «Надери им задницу, Бесёнок!». Я понял, что это — мне, точнее, Денису — именно под таким прозвищем он был известен на подпольной арене.
Перед Денисом стояли два рослых парня — одинаковые, как двое из ларца, оба — с обнажёнными торсами и в спортивных чёрных шортах до колен. Единственное отличие, которое бросалось в глаза — разноцветная татуировка на плече у одного из них.
Денис принял стойку: левую руку с раскрытой ладонью выставил чуть вперёд, правую поджал к подбородку, почти всю массу перенёс на заднюю ногу, передняя же едва касалась носком земли, готовая в любой момент блокировать удары.
Бой начался. Противники стали обходить с двух сторон, желая окружить, а Денис, наоборот, старался занять такую позицию, чтобы его не могли атаковать одновременно оба. Я вспоминал его ощущения в тот момент. Парень нервничал. Эти двое выглядели профессионалами, да ещё были крупнее и сильнее его. Но причиной беспокойства являлись вовсе не они, а что-то другое, но что именно, я не мог увидеть.
Бойцы достаточно долго кружили, готовясь к схватке. Толпа орала и торопила их, но Денис не обращал ни малейшего внимания на происходящее за пределами арены. Теперь для него существовали только ринг и соперники.
Но вот противники решились атаковать. Денису всё-таки удалось занять выгодную позицию, и тем пришлось нападать друг за другом. Первый попытался достать Дениса джебом и дать возможность подойти второму, но Денис увернулся и ушёл в бок. Противники снова оказались на одной с ним линии.
Вторая их попытка закончилась так же. Денис не спешил сокращать дистанцию, он изучал слабые места, а заодно накалял обстановку, заставляя зрителей понервничать. Оба бойца хоть и двигались лучше многих, кто выходил на ринг, но всё же были довольно медленными, и Денис не переживал, что проиграет. Его мучило другое…
Очередной рывок. Боец с татуировкой провёл «двойку». Денис вместе с нырком сделал подсечку, заставив противника припасть на колено, и отскочил в сторону. Второй боец хотел пробить прямой в голову. Денис отклонил корпус с одновременным боковым ударом голенью. Уклонился от второго прямого, ударил ногой в голову, но противник поставил блок. Тогда Денис с разворота пробил ногой в грудь. Довольные зрители радостно взревели.
Произошло всё это в считанные секунды. Воскрешая в голове воспоминания Дениса, я удивлялся, сколь отменной были его реакция и скорость. Парень не обманул. Теперь оставалось надеяться, что навыки эти не пропали после моего вселения.
Атаковал боец с татуировкой. Он провёл три прямых — Денис без труда уклонился. Противник хотел ударить ногой — не успел: получил голенью в опорную ногу и оказался на песке. Это вызвало очередное ликование за пределами ринга.
Первый снова ринулся в бой. Кинул джеб. Денис отклонил голову. Противник ударил левым хуком. Денис блокировал его двумя руками, и провёл боковой ногой в корпус, потом — обманный выпад правой ногой, и с разворота — пяткой в лицо. Противник попятился и свалился на ринг, но быстро поднялся на четвереньки.
Я хорошо помнил мысли Дениса в этот момент. Юноша знал, что бой будет не труднее остальных, и хотел не столько вырубить поскорее соперников, сколько поиграть на зрителя. Он постоянно так делал, и за это публика его любила.
Второй, с татуировкой, набросился, как ураган, желая подмять подростка, но не тут-то было. Нырнув под руку, Денис ударил локтём в челюсть. Боец отшатнулся, но тут же провёл «двойку». Денис уклонился. Противник хотел бить боковой с ноги. Денис нанёс упреждающий удар голенью в бедро. Противник опустился на руки. Денис ударил ногой в голову.
Первый уже «плыл» после нескольких пропущенный ударов, но сдаваться не собирался. Два его прямых Денис отбил жёсткими блоками. Блокировал трений и с разворота треснул локтем в нос. Сзади набросился боец с татуировкой и получил бэк-кик в грудь. Ударом ноги сверху вниз, Денис уложил противника на песок.
Первый попытался ударить снова. Денис заскочил на выставленную вперёд голень бойца и в прыжке вонзил тому колено в подбородок. Боец растянулся на песке без сознания. От такого удара публика всегда приходила в восторг, и этот раз не стал исключением.
Поднялся парень с татуировкой, и тут же снова лёг от удара ногой с разворота.
Денис оглянулся и, убедившись, что соперники не пытаются встать, поднял вверх кулаки и издал победный клич. Победа его радовала, вот только в сердце почему-то таилась тревога, и я не понимал, в чём причина. Как будто за пределами клетки ждали неприятности. Но дальнейшие события скрывал туман, за пелену которого я никак не мог проникнуть.