Звезда эмира
1
Мы лежали в обнимку втроем, в полнейшей тишине. Между мной и мужем, находилась дочь, согреваемая теплом наших тел. Холод не самое страшное… Мы просто засыпали, укрытые толщей снега, словно бетонной плитой. Лавина сошла неожиданно… Дочь подвернула ногу и мы, с мужем сняв лыжи, осматривали малышку, когда воздушный поток просто сбил с ног и муж лишь успел прижать нас к себе.
Из-за нависшего утеса, у которого мы остановились, просто не было возможности заметить ее приближения. А потом нас разом словно лишили слуха, зрения и возможности пошевелиться. Мы молчали, понимая, что каждое наше слово заберет у нас еще и возможность дышать. Мы могли лишь надеяться, что нас спасут, вот только с каждым вздохом, надежда умирала…
Открыв глаза, я увидела зеленый берег, рядом с гладью красивого озера. В голове не было мыслей, я могла лишь наблюдать странную картину, совершенно не понимая, как здесь оказалась. На берегу сидела маленькая девочка, я дернулась в ее сторону, решив, что это моя дочь.
— Кто ты? И где я? — я смотрела на детское личико, со взглядом взрослого человека. Рыжие локоны спадали по хрупким детским плечам, которые шевелил ласковый ветерок. Ее темный взгляд, прожигал насквозь, словно сканирую собеседника. Взрослые глаза — на красивом кукольном личике, вызывали во мне трепет и панический страх.
— Ты сейчас лежишь со своей семьей, под толстым слоем снега, вдыхая последние крупицы оставшегося кислорода, — она осматривала меня с каким-то нездоровым интересом, пока я вспоминала, что произошло. Страшно… Когда детский голосок озвучивает такие ужасные вещи… Это реально страшно…
— Это галлюцинации из-за нехватки воздуха…
— Возможно… — неопределенно ответила она, переводя взгляд с меня на озеро.
— Я что умерла? — я не понимала, что происходит, а эта "девочка" видимо не желала прояснять ситуацию. Она была отрешенной, словно мое здесь появление, это нормальное явление, в котором нет ничего странного.
— Уже скоро…
— А моя дочь… муж… — я чувствовала, как к горлу подступают слезы.
— И они…
— Неужели нас не успеют спасти? — я смотрела на нее, словно она могла дать мне ответ.
— Не успеют… Но у меня к тебе есть предложение…
— Говори! — не зная, что это за место и кто эта незнакомка, я понимала, что на счету каждая секунда.
— Если ты согласишься помочь мне, я спасу твою дочь и мужа… — она резко взглянула на меня и ее глаза сверкнули. Я могла бы утонуть в их черноте, как в бездне, ее взгляд не отпускал меня.
— Что я должна сделать? — я была готова на все, только бы они жили…
— Тебе придется умереть там, чтобы появиться в другом мире. Но могу тебя заверить, что в случае твоего согласия, твои близкие проживут долгую и счастливую жизнь, — она равнодушно смотрела на меня, а я плакала, не чувствуя слез… душой.
— Я смогу вернуться… потом… к ним? — "девочка "отрицательно мотнула головой, не сводя с меня своего острого взгляда.
— Значит, я больше никогда их не увижу? — мой голос понизился до шепота, но она меня услышала.
— Нет. Но я дам тебе несколько секунд, чтобы проститься с ними…
Взмах ресниц… Темнота… Я вновь, в таких родных объятиях… Несколько секунд… Как можно за несколько секунд проститься с теми, кого любишь больше жизни? Как можно сказать прощай, не имея возможности произнести хоть слово? Как можно проститься с теми, кого даже не можешь увидеть, чтобы запечатлеть в памяти любимые лица? Нащупав руку мужа, я сжала ее, зная, что он все поймет…
Снова открыла глаза и передо мной, то же озеро… та же "девочка"… девочка ли?
— Теперь к делу…
— Нет! Мне нужны гарантии!
— Гарантии?!! Тебе нужны гарантии?!! — лицо "девочки" заострилось и пошло рябью. У меня внутри все перевернулось от страха.
— Я должна быть уверена, что ты меня не обманешь, и мои близкие останутся живы! — я упрямо смотрела в ее глаза, которые метали молнии, хоть страх и пожирал меня изнутри, я не собиралась уступать, когда речь идет о дорогих мне людях.
— Ну, что же, смотри, — она взмахнула рукой и по глади озера прошла рябь, такая же, как недавно по ее лицу. Как будто на экране огромного телевизора, я видела спасательную группу с собакой, которая вытаскивала из под снега, наши тела. Я впивалась взглядом в родные лица, пытаясь увидеть подтверждение того, что они живы.
— Достаточно? — изображение заволновалось, словно вот-вот исчезнет.
— Нет! Я не вижу признаков жизни! — "девочка" недовольно скривила лицо и вновь провела рукой, над гладью озера и только сейчас появился звук.
"Бельчонок… "- я услышала шепот мужа, только он меня так называл.
"Мужчина и девочка живы…"- кто-то из спасателей говорил по рации. Я не уверена, что это не фокусы "девочки", но я была готова поверить в то, что вижу… Они живы…
— Я готова выслушать тебя, и выполнить то, о чем ты меня попросишь, но при условии, что я смогу следить за их жизнью, где бы я не находилась, — опередив, начавшую уже говорить "девочку". Я ожидала от нее крика, гневных взглядов, но не смеха… Он звучал, словно журчание ручейка, завораживая и затрагивая неизведанные струны души.
— Я не ошиблась в тебе, — после того, как замолк ее смех, проговорила она, — ты, не зная, где находишься, с кем говоришь, выдвигаешь свои условия! Не боишься?
— Мне терять нечего, я уже мертва. А тебе, по всей видимости, я зачем-то нужна. Так что нет, не боюсь, — пожала я плечами. Она внимательно на меня посмотрела, как будто размышляя о чем-то.
— Будь по-твоему. У тебя будет возможность следить за их судьбами, но не чаще, чем раз в год. А теперь к делу…
— Кто ты? — я понимала, что "девочка" вовсе не "девочка" и даже не человек.
— Я демиург…создатель… творец или по-вашему Бог…
— Богиня… — толи спросила, то ли уточнила я, вызвав новую волну смеха.
— Ну, да, ты видишь меня ребенком, девочкой. Я приняла этот облик, чтобы тебе было проще провести ассоциацию со своей дочерью. Мы не имеем пола, можем менять его по своему усмотрению, в зависимости от ситуаций.
— И как мне к тебе обращаться? У тебя же есть имя или это тайна?
— Ты знаешь о тайне имени Бога? — она взглянула на меня и ее тонкая бровь взлетела, выражая удивление.
— Знаю лишь, что имя нашего создателя, не дошло до наших дней. Возможно, раньше его и знали. Ведь существует пословица: "Не поминай имя Господа всуе". Вот только если следовать логике, Господь — не имя, а обозначение творца. Из этого следует, что имя у него есть, но его или забыли или тщательно скрывают, — я присела рядом на траву, хоть и не чувствовала ни усталости, ни каких-либо других чувств, кроме опустошения и потери.
— Ты права. Мое имя не тайна, по крайней мере, то, которым меня называют в моем мире, не несет никакой силы, если ты понимаешь, о чем я… — я кивнула, прекрасно осознавая, какую силу в себе может нести настоящее имя творца.
— Что это за место? — я обвела взглядом природу, замечая знакомые очертания деревьев и кустарников.
— Это иллюзия. Этого место не существует, я создала тот пейзаж, который будет для тебя привычным. То место, где мы сейчас находимся, вызовет у тебя массу вопросов и следом за одним, последует второй и третий…Ни тебе, ни мне, это сейчас ни к чему, — она подняла камушек и запустила его в озеро.
— Почему я? — я неотрывно смотрела на озеро и на прыгающий по воде камушек, который нарушал его гладь.
— У меня было на то несколько причин и поверь, все они веские… Ну а теперь к делу.
Мир, в который ты отправишься, называют Эйвир, собственно, он берет свое название от имени создателя, моего имени- Эйв. Там меня считают Богом, поэтому и образ у меня соответственно мужской. Я не стану описывать тебе устройство мира, ты со временем во всем разберешься. Он отличается от твоего, сейчас период его развития, похож на ваш восемнадцатый век. Предвосхищая твой вопрос, скажу, магии там нет. Во всяком случае, такой, о которой ты подумала. Та, что есть, не соответствует твоим представлениям. Я отправлю тебя в тело девушки, которая сейчас возвращается домой после долгого обучения, не зная, что ее деревни больше нет, после нападения племени кочевников.
Ей самой угрожает опасность, как только она умрет, ты займешь ее тело. Воспоминания девушки ты будешь получать частями, как только возникнет определенный вопрос, ты вспомнишь на него ответ, если эти знания были у хозяйки тела. Я не могу дать тебе сразу все воспоминания, это может навредить физической оболочке. Так, как в одном теле будет находиться слишком много несоответствующей информации, ведь ты будешь помнить все, чему училась и что знала в прошлой жизни и это может вызвать дисбаланс. А если знания будут возвращаться постепенно, это будет приравниваться, как если бы ты получала их, например, в учебном заведении.
— И что же у меня будет за задание? И кстати, какое у меня там будет имя? — я взглянула на творца.
— Имя девушки тебе ни к чему. Там, куда тебя везут, тебе все равно дадут другое имя. А задание…Тебе нужно просто жить… Девушка не должна была умереть… Не сейчас… Она маленький винтик, огромного механизма, и ее смерть повлечет за собой в будущем катастрофу для государства, в котором она должна была оказаться. Я просмотрела несколько нитей вероятности и в каждой, ее смерть влечет за собой гибель целой страны.
— Но почему ты не предотвратила ее смерть? — я смотрела на Богиню, не понимая, как такое могущественное существо, не смогло спасти жизнь человека.
— Я не могу вмешиваться, даже зная, что произойдет, не могу этого изменить. Иначе все пойдет иррациональным путем развития.
— Неужели тебя так беспокоит именно это государство? — в масштабах создателя забота об отдельном государстве не укладывалась в моей голове.
— Это государство, лишь первая ступень к гибели моего мира…
— А если и я погибну? — конечно, я постараюсь выжить, но кто знает…
— Если ты имеешь в виду, смогу ли я и тебя заменить… Нет! Не смогу, и на это есть свои причины или правила, как тебе будет удобнее понять. Но я тебя подстрахую, — она провела рукой по моему предплечью и там появилась красивая вязь, плечи девочки поникли, я видела, что она действительно переживает за свой мир.
— Но почему ты выбрала меня? Я же не ниньзя! Не берсерк? Ни… кто там еще сильный и смелый, я всего лишь женщина…
— Я не могла заселить в тело девушки…душу мужчины… Ты поймешь почему… когда увидишь, где тебе придется жить. Ни один мужчина не смириться… И у него шансов выжить будет даже меньше, чем у тебя, — ее взгляд и намеки, мне стало не по себе. Куда она меня отправляет?!!
— И что же там за место такое, что даже мужчине выжить не под силу? — мой голос дрожал. Может, не стоило соглашаться на эту аферу? Нет! Если бы не стоял выбор жить или умереть моим любимым…
— В случае крайней необходимости, проведи рукой по рисунку и попроси меня о помощи. Тебе пора….
2
У меня не сразу получилось открыть глаза. Все тело ломило, словно по мне прошелся каток. Голова раскалывалась. Меня трясло, и это не от холода, я чувствовала, как капли пота скользят по коже. Болтало, как при движущейся по гравию машине. Причем, каждый камень и каждая ямка отдавалась в моем теле болезненным стоном.
— И долго она так будет тут валяться? Я ноги не могу вытянуть! — голос был женский, но какой-то неприятный.
— Зара! Как язык-то у тебя поворачивается? Девчонка и так еле жива, — этот голос был похож на старушечий.
— А ну ка заткнулись все! — теперь мужской грубый. Где я?!
— О, кажется, очухалась, — шепот первой, прошел по мне, как скрежет ножа по стеклу.
— Где я? — открыв глаза, я увидела над собой небо и две склонившиеся, женские головы.
— Эйв милостивый! Мы уж и не думали, что ты очнешься. Уж третий день едем, а ты все не в себе, — это была женщина, которая пристыдила первую, — хорошо уговорили Халуна, чтобы не бросил тебя. А то бы уже померла…
— Что произошло?! — я уперлась рукой в пол и попыталась хотя бы сесть. Мы ехали в повозке похожей на арбу, отличие было только в количестве колес. И как я вообще тут лежала? Губы потрескались и при каждом слове отдавали болезненным уколом.
— А ты разве не помнишь? — женщины переглянулись, на них обеих были надеты платки, укутывающие голову и половину лица. А поверх платков, вокруг шеи были какие-то обручи из металла. То, что это не украшения, было видно с первого взгляда. Я провела рукой в области своей шеи и поняла, что на мне такой же.
— Хорошо видать тебя по башке приложил Руван, — я взглянула на ту, голос которой был мне неприятен.
— Куда мы едем? — я снова попыталась сесть и на этот раз, мне удалось облокотиться на перекладину. С нами поравнялся всадник, отстав от идущих впереди повозок. На голове был намотан тюрбан из белой ткани, лицо мужчины было загорелым, контраст белка и темного зрачка, придавал взгляду остроту. Одет он был в короткий кафтан, на поясе висела кривая сабля. Широкие штаны серого цвета были заправлены в короткие кожаные сапоги. По мере его приближения, мои глаза стали похожи на блюдца и ТОТ на ком он ехал, увидев мою реакцию, презрительно фыркнул. Серьезно?
— Это кто…что… это…
— Это Халун, решил проверить, очнулась ты или нет…
— Я не о мужчине… Что это за зверь? — я взглянула на растерянных женщин.
— Да… Тяжко тебе придется… Это вирх, ездовое животное, — я перевела взгляд с женщин на динозавра, размером чуть больше лошади. Он напоминал мне паразауролофа, дочь в свое время интересовалась этими животными, и мне пришлось выучить все их названия и отличия. Примечательным в этом динозавре был именно гребень, которым он выделялся среди сородичей. Его голова была похожа на плотницкий молоток, причем на месте бойка была морда, а гвоздодер уходил назад. Так как я сидела вперед спиной, понятно, почему я не видела животное, которое тянет нашу арбу.
— Так куда мы едем? — всадник, оставив нас позади, умчался куда-то вперед.
— Так ясно куда, на рынок… — я непонимающе уставилась на женщину.
— И зачем нам на рынок… у меня и денег-то наверное нет, — я провела руками по платью(?), ни карманов, ни скрытых отделов. Женщины снова переглянулись и лишь покачали головами.
— А тебе они и не понадобятся. А вот у тех, кто нас купит, они точно водятся…
— Что значит "купит"? — по мне прошел озноб, несмотря на невыносимую жару. Да нет! Мы же свободно едем в повозке, а не в клетке какой-нибудь…
— Ты не смотри, что мы в такой арбе, — словно услышав мои мысли, заговорила женщина с голосом старухи, — Ты не в себе лежала, я старая, не смогу бежать, а Заре некуда, всю деревню спалили, куда ей вертаться-то? А вон туда гляди, в тех повозках, что первее нашей, помоложе, да поздоровее, так они-то все под замком, да и охрана не дремлет… — с трудом я смогла повернуться, чтобы рассмотреть шедшие впереди нас несколько повозок с пленницами. Это что ж получается?! Тут еще и рабство процветает?!! Вот я попала!
— И как долго нам еще трястись в этой арбе? — осматривая окрестности, я видела унылый пейзаж, вроде песок кругом, а мы на повозках, значит, тут все же дорога есть, пусть и разбитая вся. Вот только ни людей, ни жилищ на расстоянии видимости совсем нет. Если бы не мое состояние, даже тогда мне не удалось бы убежать, здесь все, как на ладони.
— Так вроде сегодня к ночи и приедем, — я устало прикрыла веки. Головная боль не отпускала и начало тошнить. Пить хотелось невообразимо, но старуха сказала, что теперь нам положен паек, только по приезду в город. А до тех пор, хоть умри от жажды, ни капли не дадут. А если просить, то еще и поколотят.
То, что мы уже подъехали к городу, я поняла по уменьшающейся тряске. Хоть дорога и оказалась мощеной камнем, я почувствовала облегчение. Мне даже показалось, что я больше не ощущаю боли в теле, но как говорится: " все познается в сравнении", как только я привыкла к более ровной дороге, ноющая боль вернулась.
Я не знала, отчего у меня все болит, толи это результат принудительного заселения в чужое тело или хозяйку тела избили работорговцы, я, к сожалению или к счастью этого не помнила. Вытерпеть жажду мне помогали мои провалы, несколько раз в пути, я просто засыпала, возможно, из-за потери сознания. Скорее всего, сотрясением девушку работорговцы точно обеспечили.