— А если я откажу? — набралась смелости и спросила. Жили же мы с Адели как-то до этого. А труд, который приносит пропитание здесь и сейчас всегда лучше каких-то сомнительных выгод. К тому же я помнила участь матери. Наверное, я никогда и не смогу её забыть. Моя мать, урождённая Краверс, один из знатнейших, но обедневших родов, не испытывала никакого желания выходить за отца. Но она обязана была спасти семью. Долг и всё такое. Отец не испытывал к ней ни капли нежного чувства, до одури любив свою первую жену, умершую по странному совпадению так же от чахотки. Но он тоже был заложником долга. Увы. Неужели я повторю её судьбу? А с другой стороны — есть ли у нас, последних потомков обедневших родов, хоть какой-то выбор? Если бы у меня был жених, всё было бы намного проще. Но благодаря отцу, я никогда не выезжала в свет, да и из дому выходила очень редко. У меня не было даже малейшего шанса встретиться с будущим мужем. Если я сейчас соглашусь подписать брачный договор, то, может быть, хотя бы Адели минует печальная участь. А если нет? Что ждёт её тогда?
Я задумалась. На одной чаше весов нищета и честная жизнь, честная с самой собой и совестью. А на второй — неизвестный муж, обязанности жены и хозяйки, но обеспеченное и надёжное будущее для Адели. В конце концов, ничего страшного. Всех девочек даже из обедневших родов с детства готовят стать жёнами и хозяйками. Наверное, всё не так и страшно. А что такое брак по любви, я честно говоря, не знала, хотя и мечтала об этом, раньше, тогда, когда было ещё время мечтать.
Через несколько минут, которые заняли мои размышления, я услышала, наконец, ответ на вопрос, который задала.
— Если вы откажетесь, моя дорогая, — поверенный усмехнулся и стал на мгновенье похож на хищную птицу, стервятника. — То все кредиторы вашего отца явятся в ваш дом в ближайшее время. Ещё ведь не всё имущество ушло с молотка? Например, ваш дом, или ваша земля вполне могут отойти им.
Вот и всё. Вот и сделали выбор за меня.
— Я договорилась с кредиторами, — постаралась ответить так, чтобы голос не дрожал. Мне нечего противопоставить ему. Нечего!
— А я тоже договорился. Вообще, не могу понять, почему мы тут так долго вас уговариваем. И дались вы Его Величеству! Да в столице любая бы сама заплатила, лишь бы выйти замуж за Дамьери или хотя бы стать его любовницей, а вы ещё и комедию ломаете! Хотите больше денег? Так Его Величество и так щедр.
— Я не в столице. — Ответила тихо, но надеясь, что меня услышали.
— Оно и видно, — хмыкнул один из гвардейцев.
— Так вы согласны? — Потерял терпение поверенный.
— Не бери в рот эту гадость, Адели! — Я забрала у сестры корочку плесневого хлеба, завалившуюся под кровать, и ответила. — Да я согласна.
Надеюсь, ты никогда не узнаешь, что я пошла на эту жертву только ради тебя и не будешь корить себя всю жизнь.
Глава 2
Фердинанд
За без малого шесть дней, оставшихся до приезда навязанной жены, я должен был как-то привести свой дом в порядок. Хотя, на мой взгляд, здесь и так был порядок. Но с женщинами спорить — себе дороже. А моя экономка — госпожа Марли считала, что мой дом в столице неприспособлен для того, чтобы встретить женщину. Я не стал объяснять, что в особняке в столице моя жена пробудет недолго. Не хочу делать достоянием общественности то, что король навязал мне эту жену в своей обычной манере решать всё за других. Причём я думал, что эта чаша обойдёт меня стороной, но, видимо, просчитался.
Хотя слухи всё равно пойдут и один хуже другого. Меня не особо любили в народе. За что? Сложно сказать. Тех, кто удачливее и успешнее всегда не любят. Меня это не очень заботило. Вообще после казни отца и смерти брата, все проблемы казались мелкими и несущественными. А после смерти Вивьен… Стоп! Я кажется запретил себе думать об этом! Привычно ощутил печаль и лёгкую почти невесомую нежность, такую, какой была она, моя Вивьен.
В дверь постучали. Опять. После визита Его Величества от стука в дверь я не ожидал ничего хорошего.
— Да?
— Господин, — мой дворецкий робко приоткрыл дверь, видимо, опасаясь моего гнева. — К вам тут посыльный от Его Величества.
— Пусть войдёт, — милостиво разрешил я. Интересно, что там Марк ещё придумал? Навяжет мне вторую жену?
— Князь Дамьери, — посыльный вошёл так же робко. Интересно, неужели я так до ужаса всех пугаю? Вроде не страшный, ну по крайней мере, с виду. — Его Величество передаёт вам это письмо. — И посыльный протянул мне записку. Я взломал печать (даже на записке Марк ставил свою гербовую печать — вот что значит король!) и начал читать записку.
«Фел, твоя жена прибудет с маленькой сестрой через три дня. Будь добр подготовиться к церемонии в храме. Брак должен быть заверен служителем».
Лаконичность — второе счастье, драги его подери!
Я подошёл к окну и дёрнул раму, чтобы открыть с такой силой, что она хрустнула. Мне просто надо подышать воздухом. Обязательно, иначе я сойду с ума и прямо сейчас сбегу из страны, куда угодно, хотя бы в Артар.
Вдохнул холодный мокрый осенний воздух и повернулся к двери. Посыльный всё ещё стоял здесь.
— Вон! — Он попятился и бросился бежать, едва не упав.
Я с грохотом захлопнул дверь и принялся расхаживать по комнате. Уже три дня, уже не неделя. Летят они там что ли? Куда он спешит. Девчонка, моя жена, да ещё с маленькой сестрой. Что мне с ними делать? Как общаться? И почему брак должен быть обязательно заверен в храме? Чтобы я не сбежал? По-моему король разыгрывает какую-то свою игру, надеясь пойти мною, как фигурой в определённое время. После известия о женитьбе я никак не мог отделаться от этого ощущения. Дружба с королём невозможна. Так я когда-то думал и так начинаю думать сейчас опять.
И судя по тому, что Марк не решился сказать мне про обряд в храме, он прекрасно понимал, что за этим последует. А, может быть, и не стал говорить об этом вчера — ждал пока я немного остыну.
Самое противное было в том, что я ничего не мог изменить. Нет, я конечно, мог бы попытаться сбежать, сорваться с насиженного места, уйти из привычной жизни, но не факт, что мне удалось бы сохранить свою свободу. А Марк не прощает предательства. В этом я был уверен точно. Интересы государства для него превыше всего. К тому же я слишком многим ему обязан.
Но, драги! Обряд в храме значит, что наш брак будет освящён Небесами и я не могу так просто отвернуться от этой женщины, кем бы она ни была и как бы она не заставила короля заключить этот наверное вожделенный для неё брак. Хотя, Марка, в принципе нельзя ничего заставить. Но уж против того, что брак будет фиктивным, Его Величество, точно не будет ничего иметь. Ибо в договоре это не указано. Я улыбнулся. Нет уж, выход есть всегда.
Натэлия
Мы выехали в тот же день, через пару часов после того, как я подписала брачный договор. Первую половину дороги я успокаивала Адели, которой не понравилась резкая перемена образа жизни. Потом, когда она уснула, я наконец осталась предоставлена самой себе и смогла подумать. Поверенный оставил экипаж в моё полное распоряжение и то ли уехал совсем, то ли просто отправился к гвардейцам пообщаться.
Итак. Я подписала брачный договор и еду к мужу. Мой муж — князь Фердинанд Дамьери, один из самых влиятельных людей в государстве. Что ещё я знаю о нём? Кроме того, что он вроде бы не стар, больше ничего. И тем более странной и запутанной казалось мне вся ситуация. Зачем я ему? В столице, наверное, любая девушка почтёт за честь выйти за него замуж. Может быть, прельстился моим родовым именем? Да нет, тоже вряд ли. В моём роду не было ни магов, ни крови Прародителей ни на грош. Может быть, он занимается запрещёнными искусствами (что такое раньше практиковалось при дворе, я читала) и ему нужна простушка для опытов, которую никто не будет искать? Я поёжилась при мысли об этом. Но тут он тоже не угадал. Образование у меня, конечно, не столичное, но гувернантка у меня была, пока ещё была жива мама. Одни вопросы и никаких ответов. И пока что у меня нет никакого права задать эти вопросы своему будущему супругу. Но, может быть, потом он всё-таки объяснит мне, зачем я ему понадобилась?
Брачный договор я перечитала несколько раз. Никаких подводных камней не нашла и хотя поверенный нетерпеливо смотрел на часы (видимо, ему приказали привезти меня как можно быстрее), я педантично выясняла у него каждый непонятный мне пункт. Больше всего удивило меня то, что брак не может быть расторгнут со стороны супруга, кроме как вследствие моей смерти. Почудилось опять что-то зловещее в этих строках. Но, увы, я ничего не могла изменить. С моей же стороны, брак может быть расторгнут по моему желанию, в любое время, но тогда я должна буду выплатить неустойку, сумма которой делала меня вечной рабыней этого князя Дамьери. Моё имение, даже если бы оно было в идеальном состоянии, а не заложено кредиторам со всей мебелью, землёй и постройками, не стоило столько. Зачем вообще было вставлять этот пункт о расторжении брака? Чья-то нелепая шутка?
Тут поневоле задумаешься, что за человек этот князь. Я никогда не общалась с придворными и почти совсем — с мужчинами. Я только читала, каким должен быть мужчина и видела, увы, на примере, отца, каким не должен быть. Мой идеал был слишком высок и недостижим, тем выше, чем больше я видела недостойные поступки отца, и только такого мужчину я могла бы полюбить. Вряд ли князь Фердинанд Дамьери хоть немного походит на мой идеал, но возможно я смогу к нему привыкнуть… когда-нибудь.
Если, правда, он не будет обижать Адели. И вот по поводу сестры у меня конечно оставалось много вопросов. С одной стороны сумма, указанная в брачном договоре, её размеров должно хватить на обучение сестры в хорошем частном пансионе. Об этом мне рассказывала гувернантка перед уходом. Она вообще многим со мной делилась. Жалко, что я не могу стать гувернанткой. Кого волнует, какие у меня знания, главное, что нет диплома… Впрочем, теперь это неважно. А с другой стороны лучше нанять гувернантку или няню, но я, увы не знала никого в столице, кому могла бы доверять.
Поверенный (я так и не спросила как его имя) сначала вообще не разрешил мне взять с собой Адели. Говорил, что приказа привезти князю Дамьери жену с сестрой не было. Но без Адели я отказывалась ехать. Мы препирались, наверное, полчаса, пока поверенный не переговорил с кем то по кристаллу и не разрешил мне взять Адели с собой. Тогда я нехотя начала собираться. Что-то глубоко меня, что-то чему я привыкла доверять, возможно, интуиция, подсказывало мне, что добром это всё не кончится. Но моей целью было спасти сестру и обеспечить ей спокойную безбедную жизнь, то чего у меня никогда не было и, наверное, никогда не будет.
Кажется, я задремала, потому что, когда пришла в себя, от того, что Адели завозилась рядом, была уже тёмная ночь. Сестра хотела есть и пить. Я постучала в окно, чтобы узнать когда будет привал. Экипаж остановился. Через несколько минут поверенный открыл дверцу и подал нам корзинку с едой, а потом кучер снова хлестнул лошадей. Я вздохнула. Такое ощущение, что князь не просто хочет жениться на неизвестной девушке, которую ни разу в жизни не видел, а ещё и жениться в кратчайшие сроки. Как будто мы куда-то опаздываем. Я поела, накормила Адели и закрыла глаза. Ради сестры я старалась казаться спокойной, хотя на самом деле с каждым часом тревога только нарастала.
Когда мы, наконец-то приехали в столицу, я была готова на всё, чтобы защитить себя и сестру если придётся.
Фердинанд
Утро началось не просто плохо, а ужасно. Меня разбудил противный звук переговорного кристалла. Дорогое удовольствие, но я мог себе такое позволить сейчас. Правда кроме Его Величества и управляющего из моего поместья в княжестве, со мной некому было связываться. А поскольку Джереми так рано не осмелился бы меня тревожить, значит оставался только Марк. А чувства юмора у короля было своеобразное. Он мог гонять гонца по городу из конца в конец, чтобы передать коротенькую записку, вместо того чтобы воспользоваться кристаллом. Но сейчас, видимо, был не тот случай.
— Да, я слушаю, — приложил ладонь к кристаллу, отчаянно зевая.
— Фел, твоя жена через пару часов будет в столице. — Его Величество говорил бодро, словно бы и не шесть утра на часах. — Встреть её подобающим образом.
И отключился, не дожидаясь, пока я пошлю его к драгам или переспрошу, что он имел в виду под подобающей встречей. А я ведь и правда мог отправить к драгам короля. И он почему то терпел. Раньше я бы подумал, что по дружбе, а сейчас… Возможно, тонкий политический расчёт. Даже думать об этом было противно, поэтому я встал, наскоро оделся и приказал принести мне кувшин c водой и таз для умывания. Комната для навязанной мне жены уже готова стараниями госпожи Марли. Надеюсь, что моя дражайшая супруга не ждёт, что я буду её развлекать?
По поводу церемонии в храме Марк меня уже просветил. Она состоится завтра, после полудня. И хотя гостей на бракосочетание никто не приглашал, они явятся всё равно. Но пусть с ними разбирается Его Величество. Уж на эту то уступку он ради меня пойдёт, я надеюсь.
Я наскоро перекусил и сел у камина с книгой, но уже на первой странице понял, что усвоить книжную премудрость сегодня мне не суждено. Мысли ускользали ко всей этой странной ситуации. Такое противное ощущение, словно я муха, запутавшаяся в сетях паука, которая пока не понимает, что свобода для неё закончилась. Когда я женился на Вивьен, этих мыслей перед свадьбой не было. Всё было совсем иным. Тогда мне казалось, что Небеса решили сменить гнев на милость и подарили мне её — прекрасную, лёгкую, нежную, милосердную, которая не погнушалась по просьбе короля потанцевать с сыном изменника, на том самом первом балу, с которого всё и началось…
Воспоминания сводили меня с ума, стоило только позволить их себе. И я имел полное право отдаться им сегодня, хотя за десять лет они утратили чёткость и я сам уже не мог сказать — где кончалась реальность и начинался вымысел. Так в грёзах между сном и явью (виновно в этом было и раннее пробуждение и красноватый полумрак светильников) я провёл всё время оставшееся до прибытия навязанной жены. Нет, можно было, конечно, ещё раз перепроверить всего ли хватает в подготовленных комнатах, обдумать завтрашнюю церемонию и всё такое, но мне, честно говоря, было глубоко плевать на это всё. Я не хотел перемен в своей жизни, я лишь подчиняюсь воле короля. И я не собираюсь сейчас менять свою жизнь и свои привычки в угоду кому либо.
Кажется, я задремал, прямо в кресле, потому что очнулся когда на часах уже было четверть девятого. И где же мои гости, о которых так заботится Его Величество? Я едва сдержал зевоту, когда услышал стук в дверь.
— Князь Дамьери, — дворецкий вошёл тихо, почти бесшумно. — Там прибыл господин с вашей женой и её сестрой.
— Хорошо. Открой им дверь и проводи в комнату, которую подготовила госпожа Марли. Хотя нет, — оборвал я сам себя. Всё-таки мне было любопытно. — Проводи их сюда, ко мне.
Дворецкий исчез, а я встал с кресла лицом к двери. Я знал, что умею выглядеть внушительно, когда хочу. Через несколько минут дверь отворилась, пропуская пожилого мужчину и девушку. И вот ЭТО называется теперь моей женой? Надо сказать, юмор у Марка действительно своеобразный. Девчонке было на вид лет семнадцать, но поскольку браки с несовершеннолетними в королевстве запрещены, значит ей не меньше восемнадцати. Худющая, как палка. Волосы какого-то мышиного цвета, убранные так, что непонятно — а есть ли они вообще. В лице ничего выразительного. Скулы острые, глаза огромные, на пол-лица, и синяки под глазами. Голодом её что ли морили? И платье… Такие не то что давно не в моде (в ней я разбирался поскольку постольку — придворный этикет требует всё-таки), оно просто выглядело очень старым, линялым и даже в неровном свете светильников было видно, что оно несколько раз перешито и заштопано. Ну и жена! Чем она купила короля, что он прислал мне её в такой интересный подарок? Её бы откормить, да отпустить. Но увы, как бы я не был в этом заинтересован, вряд ли она на это согласится. Я так задумался, что не сразу заметил маленькую девочку, почти полностью спрятавшуюся в подоле платья этой девчонки. А это значит сестра? Мой словарный запас приличных выражений иссяк и несколько минут я просто смотрел на новоиспечённую жену с сестрой, пока девочка не начала хныкать.