Макс почти уже открыл рот, чтобы отбрить девицу: во-первых, удовольствие было довольно посредственным, во-вторых, неприятно, что девушка навязывается, в-третьих, настораживает, когда тебя выслеживают, в-четвертых, у Макса и без Мишель есть с кем развлечься.
Но сегодня мужчина был добрым, поэтому он ответил помягче:
— Знаешь, детка, у меня жуткий цейтнот. Реально зашиваюсь. Давай я тебе перезвоню, когда образуется пауза. Лады? Договорились?
— А когда у тебя планируется ближайшая пауза?
— Вот даже не знаю.
— Печально. — Тяжелый вздох, взгляд из-под опущенных бесконечных ресниц. — Макс, возможно, ты неправильно меня понял? Я не набиваюсь тебе в подруги… Мы. Просто. Развлечемся.
— Милая, похоже, и ты меня совсем не поняла…
«Вали отсюда побыстрее, коза!» — Макс мысленно послал подальше назойливую девицу.
Мишель поднялась с места, медленно обошла стол и… уселась на столешницу. Теперь ее ноги соприкасались с коленями мужчины.
— Эй, полегче, ты что вытворяешь? — возмутился Макс. — Быстро слезла! Ты куда задницу свою взгромоздила, у меня здесь бумаги! Брысь!
Мишель мгновение гипнотизировала негостеприимного товарища взглядом, потом улыбнулась и изящно соскользнула вниз, тут же очутившись между коленей Макса. Положила руки ему на бедра, провела ладонями в направлении ширинки. Посмотрела игриво снизу вверх, медленно облизала губы…
Макс осторожно, но крепко взял Мишель за тонкие запястья, поднялся сам, заставил подняться девушку и повел ее к двери.
— Ну, Ма-а-акс! — запищала красотка. — Ты что! Больно же!
— Да ладно, не сочиняй. Все, до свидания, — сказал мужчина и выставил Мишель в приемную. — Валерия Дмитриевна, проводите нашу гостью.
Когда рыжая соблазнительница удалилась — при этом она обиженно сопела и фыркала — Макс проанализировал ситуацию и сделал вывод, что вел себя в высшей мере вежливо и учтиво. Даже ни разу не выматерился. Очень на него не похоже! Вероятно, сказывается влияние Евы. Утонченная барышня успела не только его приодеть, но уже привила какие-то манеры.
— Типа, аристократ! — засмеялся Макс. Пошкрябал подбородок и добавил: — Хренов.
Он посмотрел в окно, где все еще шел дождь, проверил смартфон…
— Ладно, хватит отдыхать. За работу.
Через секунду Макс уже и думать забыл о рыжеволосой красотке.
*****
Мишель ехала в своем роскошном ярко-синем внедорожнике, сжимала руль и метала молнии. Она даже проскочила на красный, а на переходе открыла окно и наорала на пешехода, до такой степени была не в себе. Сейчас ее все раздражало, она кипела злостью и разочарованием.
Когда нашла адрес офиса и отправилась к Шведову, не сомневалась, что бизнесмен с восторгом примет ее предложение. Еще бы! Любой парень обрадовался бы, узнав, что красотка с огненной гривой и изумительной фигурой хочет заняться с ним сексом без обязательств.
А Шведов отказался.
Мишель оскорбилась. А еще — испытала дикую жажду. В кабинете она смотрела на его лицо, губы, плечи, руки и вспоминала, как хорошо он оттрахал ее в випе. Мишель хотела еще. Почему он ее оттолкнул? Если влюблен в Еву, почему же так запросто изменяет ей? Подруга тоже не очень-то и хотела переезжать к Шведову, однако, переехала. И что теперь?
Очень странные у них отношения!
*****
Еве было стыдно, что она до сих пор относится к Максу с высокомерием. То воспитание, которое она получила, требовало принимать любого человека как уникальную личность, достойную уважения. А Ева сразу же повесила на Макса ярлык неотесанного чурбана.
Вчера вечером она сидела на огромном угловом диване в гостиной в домашнем трикотажном костюмчике — топик, шорты — и рассматривала на планшете картины из галереи. Обдумывала, как лучше устроить экспозицию.
Макс прителепался из кухни вальяжной львиной походкой, его рука была под футболкой, он лениво чесал пузо.
«Ну и манеры», — вздохнула Ева, но тут же простила это Максу, потому что пуза, как такового, у него не было, под футболкой виднелся роскошный железный пресс. Парень остановился у дивана, посмотрел сверху вниз на девушку, взглянул на экран планшета, поинтересовался:
— Чё за мазня?
— Максим! Ты что?! Посмотри, какие цвета. Это… это очень хорошо!
— Да я и сам так нарисую. Хочешь?
— Нет, — улыбнулась Ева.
— Не отказывайся! Вмиг намалюю десять картин. Это ж хрень полная!
Ева только пожала плечами. О чем с ним говорить?
Макс забрал у нее планшет и пренебрежительно отбросил его в сторону. Современное искусство его не волновало. Зато волновала Ева. Он подтянул девушку к краю дивана, на котором она сидела, опрокинул на спину, поднял ее ноги и прижал сдвинутые колени к груди. Затем наполовину стянул шорты и шелковые трусики.
Ева представила, какая живописная картина открылась партнеру. Наверное, она доставляет Максу огромное удовольствие, в отличие от экспонатов ее галереи. Ева молчала, она позволяла мужчине делать все, что он пожелает.
Макс опустился на колени около дивана, положил теплые ладони на Евину попку, погладил, а затем прижался губами к самой нежнейшей и интимной части Евиного организма. Несколько ласковых и умелых движений языком — и он ощутил, как наливается желанием, набухает плоть под его губами, а девушка закрыла глаза и невольно застонала.
— Крошка, какая ты вкусная… ммм… Нет, давай, скажи, что эти твои картины — капец какая хрень! Скажи! — потребовал Макс, подняв голову. Глаза у него были пьяные.
— Нет, — слабо возразила Ева. — Ты не прав. Но… не отвлекайся, пожалуйста… не отвлекайся…
Она тоже пьянела от требовательных и умелых ласк партнера, у нее кружилась голова, а между ног разливалось блаженное тепло. Макс поднялся, расстегнул пуговицу на джинсах, потянул вниз молнию. Член выгибался дугой, сдерживаемый плотной тканью, но вскоре был освобожден, чтобы сразу очутиться в вожделенном местечке — тугом и горячем.
Мужчина вторгся решительно, без промедления, но Ева была хорошо подготовлена, она уже истекала горячей влагой, поэтому момент совокупления был невыразимо сладок для обоих.
Макс запрокинул голову и зажмурился, из его груди вырвался глухой стон:
— Господи, как же хорошо, — прошептал он, прислушиваясь к ощущениям. Затем встрепенулся: — Значит, говоришь, я не прав?
— Нет, — чуть слышно ответила Ева, она уже дрожала от удовольствия. — То, что ты увидел на планшете… это не хрень… а яркий… яркий образец… метамодернизма!
Ева задыхалась, ей было трудно говорить. Она мечтала лишь об одном: чтобы мужчина прекратил спор и начал двигаться. Пусть делает то, к чему он предназначен природой — яростно овладевает женщиной, заявляет свои права на нее.
Но бессовестный партнер медлил.
— Что ты сказала? — засмеялся Макс. — Ничего не понял!
Он посмотрел вниз, сильнее придавил Евины колени к ее груди, пошевелил бедрами, любуясь тем, как плотно высокообразованная барышня насажена на его гудящее от прилива крови орудие.
— Споришь, значит, да? Ну, держись, крошка!
Он стянул с партнерши теперь уже до конца белье и шорты и отшвырнул их, а сам избавился от джинсов и футболки. Причем умудрился все это сделать, не разъединяясь с Евой. По телу девушки пробегала дрожь нетерпения.
— Макс, пожалуйста… — попросила она. — Давай же… Что же ты! Ну, пожалуйста!
Но уже через несколько минут запищала и попыталась выползти из-под мужчины, не выдерживав его яростной атаки. Не получилось, Макс придвинул ее обратно, как лев придвигает лапой пойманную зверушку. Подмял, сильнее вдавил в диван. С каждым его движением, с каждым мощным толчком Ева чувствовала, что она взлетает все выше и выше, прямо в небеса, в рай…
*****
На следующий день они отправились в магазин, чтобы купить еще несколько костюмов для Шведова. И там, в магазине…
— Максим, что ты делаешь? — отчаянно прошипела Ева и сделала страшные глаза.
Неугомонный товарищ затащил ее в примерочную и полез в Евины узкие синие брючки. Когда только успел расстегнуть молнию? А тонкий белый джемпер задрал чуть ли не до шеи! Сам Шведов был в рубашке и пиджаке, но без штанов — подбирал другую пару брюк.
— А что такого? — улыбнулся он. — Имею право! Ты против?
— Максим, но не здесь же!
— Да ладно, сюда никто не заглянет.
— Почему, запросто!
— Да они сюда не сунутся. Постесняются.
За плотной шторой кабинки слышались голоса продавщиц, они о чем-то переговаривались в торговом зале.
— Максим, пожалуйста, не надо, — взмолилась Ева, уворачиваясь от настойчивых поцелуев и ласк. Рука наглого завоевателя была уже у нее между ног. — Ну, пожалуйста!
— О, боже, с кем я связался! — вздохнул Макс. — Что же ты такая неприступная! Хотел потрахаться в примерочной, и облом.
— Я вообще не должна тут находиться.
— Ты зашла помочь с брюками, — Макс поймал Евину руку и положил себе на член. Тот вздыбился под тонким трикотажем боксеров, окаменел. — Видишь, что ты натворила? И что мне теперь делать?
— Поехали домой.
Несмотря на то, что Шведов постоянно отвлекался от главной цели поездки, им все же удалось выбрать три костюма.
Когда на машине возвращались в коттеджный поселок, позвонила Аня. Ева, увидев ее звонок, прежде чем ответить, глубоко вдохнула и резко выдохнула, как это делают спортсмены перед выступлением. Ей всегда было страшно, она не знала, что ждать от сестры: будет ли Аня смеяться, или плакать, или опять скажет, что ей надоело жить и она хочет свести счеты с жизнью…
К счастью, сегодня Аня была в отличном настроении. Она и Джонатан устроили себе прогулку по Лондону, обнимались, накупили всяких прикольных мелочей — носки со смешными рисунками, свитшоты, сувениры.
Ева закончила разговор и нажала отбой. Машина летела по трассе, до коттеджного поселка осталось несколько километров.
— Ну, как дела у сестрички? — спросил Макс. — У Ани все в порядке?
Ева бросила на спутника удивленный взгляд. Она не думала, что Шведова волнуют ее проблемы.
— Пока да.
— Ей не так-то просто в колледже?
— Ей везде сложно. Она очень ранимая. Сейчас у нее появился новый друг, Джонатан.
— Как он тебе? Ты с ним познакомилась?
— Да. Хороший парень, милый и симпатичный. Теперь мне остается только молиться, чтобы у них не испортились отношения, потому что Джонатан превратился для сестры в центр Вселенной. Она влюблена. Но чуть что не так, малейшая обида — и у нее сразу появляются черные мысли.
— Тебе с ней сложно.
— Очень! И не только мне, но и психологу в колледже, и преподавателям.
Ева задумалась, она смотрела на мелькающие за окном поля и березовые рощицы. Многие, кто был не в курсе их семейной ситуации, говорили ей, что она чересчур нянчится с Аней, надо с истеричным подростком быть построже.
А у Евы всегда болело сердце за младшую сестру…
Маму увезли в роддом, в дорогую престижную клинику. А назад она не вернулась. Вместо нее в их особняке поселился красный сморщенный комочек, который орал двадцать часов в сутки. Отец замкнулся в себе, он и смотреть не хотел на дочку, чье рождение обошлось так дорого. Он обожал жену, ее смерть была для него страшным и неожиданным ударом. Беременность протекала прекрасно, и никто даже и предположить не мог трагического финала.
Да, вокруг новорожденной суетились нанятые няньки с медицинским образованием, а врач-педиатр неотрывно наблюдал за младенцем. Но отец даже не заходил в детскую. Ева знала его совсем другим, сама она всю жизнь купалась в солнечной родительской любви. А младшая сестра — такая крошечная — стала отверженной. Маму она увидит только на фотографиях и видео, а отец от нее отвернулся.
Десятилетняя Ева стояла рядом, когда переодевали и кормили малышку, трогала маленькие пальчики, шептала нежные слова. Ей было невероятно жаль крошку. Она же ни в чем не виновата! Еве хотелось защитить сестру от всего мира и от нелюбви отца. Первая улыбка Ани досталась именно ей, старшей сестре, и первым Аниным словом было «ва!», что означало Ева.
Все психологические проблемы Ани — из-за понимания, что она невольно отняла жизнь у своей матери. Через несколько лет после Аниного рождения отец немного оправился от потрясения, однако его отношение к младшей дочери всегда было особенным, пропитанным горечью утраты. И Аня это чувствовала…
— А у меня близняшки, — сообщил Макс, возвращая спутницу к действительности.
— Что? — Ева продолжала думать об Ане.
— Говорю, у меня сестры-близняшки.
— Ой! Здорово!
— Даша и Саша. Им семнадцать.
— Почти ровесницы моей Ани.
— Я тоже предлагал отправить девчонок в Англию учиться. Или на Кипр. У них с языком проблем нет, тарахтят по-английски только так. Но мамане аж плохо стало. Как же мы наших кровиночек отправим в страшную Европу, где сплошь беженцы и геи! Схватилась за сердце. Я даже от бати подзатыльник огреб за то, что мать расстраиваю.
— Подзатыльник! — засмеялась Ева. — Но ты взрослый уже!
— Хех, предки-то у меня простые. Батя вообще мужик суровый, хотя сестры из него веревки вьют. Знают к нему подход, хитрые лисички.
— И куда же они поступили в конце концов?
— У нас здесь остались. Будут учиться в универе на экономическом. Маманя их даже в Москву не отпустила, хотя они набрали хорошие баллы на экзаменах. А девчонки такие шустрые, они бы и в столице не пропали. Я бы их там устроил. Но вот никак мама не захотела. Говорит, они еще маленькие.
— Может она и права, — вздохнула Ева. — Везет тебе, Максим. У тебя родители живы. А у нас с Аней никого не осталось. Нас только двое.
Шведов сочувственно посмотрел на девушку и погладил ее по руке.
Глава 14
Рано утром Ева застыла посреди маленькой гардеробной, заполненной ее вещами. Она выбирала наряд для сегодняшней встречи. Если бы кто знал, как ей не хочется встречаться с Павлом Николаевичем! Вредный и нахальный клиент замучил ее пошлыми улыбочками и намеками. Но если сегодня он не подпишет контракт на покупку нескольких картин, владелец галереи обрушит на Еву град упреков…
Гардеробная примыкала к спальне на втором этаже. Только в этой спальне девушка еще ни разу не ночевала — каждый раз засыпала в кровати Макса, в его объятиях. Ева и не ожидала, что спать с ним в обнимку будет настолько приятно. Правда, мужчина часто будил ее посреди ночи настойчивыми прикосновениями. Он никак не мог успокоиться, получив в свое полное распоряжение красивую игрушку.
Что ж, Макс сразу так и сказал: легко не будет.
Ненасытный.
— Ева! Долго ты еще! — донесся снизу недовольный вопль. — Завтрак готов! Быстро спускайся, копуша!
На завтрак он пожарил для себя и Евы омлет с овощами, сварил кофе. Гостья уже успела убедить хозяина дома, что панкейки с вареньем и взбитыми сливками — это не ее еда. Макс переключился на менее калорийные блюда.
— Спасибо, было вкусно, — сказала Ева и положила нож и вилку на пустую тарелку.
Макс провожал взглядом каждое ее движение.
— Ты так сексуально ешь.
— Ну что ты!
— Нет, правда.
— Макс, предупреждаю, ты опоздаешь на работу! — воскликнула Ева. Она уже поняла, куда клонит неутомимый партнер. — Мы опоздаем!
— Смотреть спокойно на тебя не могу, сразу все колом встает, — признался он и опустил взгляд вниз.
Как обычно по утрам, Макс шастал по кухне в одних боксерах, и его возбуждение просматривалось невооруженным взглядом.
Макс, улыбаясь, обошел барную стойку, стянул девушку со стула, повернул к себе спиной и прижал ее локти к сиденью. Сам навалился сзади, горячо задышал в шею, начал целовать в ухо — щекотал и обводил языком ушную раковину, покусывал мочку. Макс задрал Евину футболку и стащил кружевные трусики. Одно движение, и его рука очутилась у Евы между ног, а пальцы уже продвигались внутрь.
Ева успела повторить паническое «Опоздаем же!», и в следующую минуту ощутила, как внизу все наливается тягучей медовой тяжестью. У нее уже выработался рефлекс на эти властные, хозяйские прикосновения Макса — тело знало, что последует дальше. Дальше будет фейерверк под зажмуренными веками, ощущение блаженства, космос…