Подошёл к ним, быстро прочитал характеристики.
Станислав Неруш, 41 год, подполковник КСК, клан «Холодная кровь», глава клана
Игорь Пустовалов, 34 года, майор МВД, клан «Холодная кровь», зам. главы клана
Юрий Кондратюк, 37 лет, майор ВС, клан «Честь и Сила», глава клана
Андрей Румянцев, 24 года, лейтенант МВД, клан «Братство Кровавого Орла»
— Неруш и Пустовалов — сподвижники Медведя, Кондратюк — хозяин дома, пацан не знаю, кто такой, — отрапортовал Ринат. — В подвале остались Медведь и Калган.
— Вы же обещали Медведя мне сдать, почему он в подвале? — я обвёл взглядом всех четверых.
— Мы его связали, урка его охраняет, — ответил Кондратюк. — Нет сил его тащить, с ног валимся. Мы специально блатного с ним оставили, чтобы вы понимали, там всё под контролем.
Это было логично, все четверо выглядели довольно измотанными. А хозяин дома и вовсе еле стоял на ногах. Его одежда в районе правого бока была вся в крови, и мне сразу стало понятно, почему он не сам выходил за водой, а кого-то посылал. Скорее всего, двадцатичетырёхлетнего лейтенанта.
Ринат тут же отправил за Медведем троих крепких ребят, а я попросил принести Кондратюку стул и подошёл к бывшим пленникам.
Прочитав характеристики мальчишки, застыл с открытым ртом.
Егор Червяков, 15 лет, школьник, вне клана
Я невольно стал моргать, будто не верил своим глазам, но надпись над головой парня не пропадала, а вскоре прямо перед носом появилась другая:
ВЫ ВЫПОЛНИЛИ КВЕСТ «СПАСТИ ЕГОРА ЧЕРВЯКОВА». ВАМ НАЧИСЛЕНО: 50 ОЧКОВ РАЗВИТИЯ. ПОВЫШЕНЫ НАВЫКИ И ХАРАКТЕРИСТИКИ: ИНТЕГРАЦИЯ С СИСТЕМОЙ +10, ЛИДЕРСТВО + 7, ИНТЕЛЛЕКТ +5
Меня удивили десять очков, закинутые в Интеграцию с Системой. Учитывая, что я этот квест взял чуть ли не с пятой попытки, искин должен был, наоборот, снимать с меня баллы в этом разделе характеристик. Впрочем, может, он оценил, что я взял квест в том момент, когда цена за его выполнение достигла пика.
Но всё это обдумать я не успел, так как перед глазами появилась следующая надпись:
ВЫ ВЫПОЛНИЛИ СКРЫТЫЙ СИСТЕМНЫЙ КВЕСТ «СПАСТИ ЗАЛОЖНИКОВ КРАСНОГО АЛЬЯНСА». ВАМ НАЧИСЛЕНО: 50 ОЧКОВ РАЗВИТИЯ И 50 ОЧКОВ ХАРАКТЕРИСТИК. ВАШ СТАТУС «БЛАГОДЕТЕЛЬ» ПОВЫШЕН НА 1 УРОВЕНЬ!
Я по традиции мысленно поблагодарил Систему, отметил, что Червяков очень плохо выглядит и посмотрел на бородача. Тот выглядел не лучше своего собрата по несчастью.
Ильдар Омаров, 31 год, безработный, вне клана
— Ребята, — обратился я к обоим заложникам. — Вы формально свободны. Но прежде, чем вас отпустить на все четыре стороны, мне нужно будет с вами поговорить. Не знаю, когда я смогу это сделать, надеюсь, что сегодня. В любом случае, вам нужна медицинская помощь, поэтому сейчас вас отвезут в больницу, где эту помощь вы получите. Там же меня и подождёте. Надеюсь, нет возражений?
Егор и Ильдар одновременно покачали головами и что-то промычали, давая понять, что возражений нет. Судя по всему, сил разговаривать у них тоже не было.
Пока я думал, что надо как-то успеть допросить всех красных и побеседовать с бывшими пленниками, привели Медведя. Бывший главарь Красного Альянса выглядел неважно. Уставший, раненый, с потухшим взглядом, он совершенно не походил на того уверенного в себе лидера, что встречал меня ещё совсем недавно. Медведь был унижен и подавлен, а в довершение ко всему, когда его подвели ко мне, следовавший рядом Калган, отвесил красному главарю увесистый подзатыльник. Я хотел сначала призвать блатного к соблюдению приличий, но потом подумал, что не знаю, что пережил этот человек в плену у Медведя. Хоть Калган и был мне очень неприятен ещё с наших «разборок» за Катю, но сейчас он был на нашей стороне баррикад. Поэтому я никак не отреагировал на его поступок. Блатной, отвесив затрещину Медведю, подошёл ко мне и неожиданно крепко меня обнял.
— Благодарю, братишка! Век буду помнить! — сказав это, Калган пошёл обниматься с Генрихом.
Я подошёл к Медведю и задал ему наиболее интересующий меня вопрос:
— Где Шаман?
— Не знаю, — ответил красный главарь.
Я прочитал его характеристики, из которых выяснил, что Медведь до сих пор оставался главой своего клана. И это при уничтоженном штабе. Означать такой вариант мог лишь одно — где-то сохранился артефакт клана. Хотелось задать ещё несколько вопросов, но я понимал, делать это стоило в изолированном от глаз Системы подвале.
Я подошёл к Ринату и негромко сказал:
— Будь добр, организуй доставку всех пятерых красных к нам в переговорку в подвал. Только врача позовите, чтобы на месте помощь хоть какую-то оказал. И пусть Калган с нами туда едет. Понятное дело, к нему вопросов нет, просто пусть рядом будет, может помощь его потребуется при допросе. А оставшихся двоих пусть в больницу отвезут, да побыстрее, пацан вон еле дышит. И обеспечь им там охрану хорошую. Чтобы и к ним никто не попал, и они никуда не делись.
— Принято! — отрапортовал Ринат и отправился выполнять поручение.
Когда бывших заложников и их мучителей увели, ко мне подошли Генрих с Калганом.
— Макс, — осторожно сказал Генрих. — Тут такая ситуация. Многие напрягаются, что ты обещал красных отпустить. Они тут такое устроили, не правильно это будет.
— Ну, во-первых, если бы я это не сделал, неизвестно, чем бы это всё закончилось, а так вот Калган живой. А, во-вторых, Медведя мы казним при любом раскладе.
— Обещаешь?
— Генрих, ты издеваешься? Думаешь, я не хочу его наказать за тех ребят, что погибли на Точке?
— Мы не просто хотим наказать, — мрачно сказал мой блатной товарищ. — Мы хотим отомстить так, чтобы он тысячу раз пожалел, что дожил до этого момента.
— Понимаю, — согласился я. — Но для начала я должен его допросить.
— Пообещай, что потом отдашь его нам!
Я представил, сколько друзей и товарищей потеряли Генрих, Калган и Сибиряк за эти дни, и не смог отказать им в этой просьбе.
— Конечно, но только после того, как получу с него всю нужную мне информацию! Кстати, Калган, а что ты тут делал?
— Ты чё, братуха? — искренне оскорбился блатной. — Подозреваешь меня в чём-то? Предъявить хочешь?
Реакция была настолько неожиданной, что я почти растерялся и не успел ничего ответить до того, как за меня это сделал Генрих.
— Калган, не бурогозь! — мрачно сказал авторитет. — Никто тебя ни в чём не подозревает! Макс интересуется, как ты тут оказался, что слышал, что видел.
Калган тут же успокоился и начал рассказывать:
— Вот именно сюда недавно привезли, во время замеса. Мы до этого в подвале красного штаба сидели. А когда он загорелся, Шаман приказал шакалам нас куда-нибудь спрятать. Вот сюда и привезли. Нас четверо было, но один пацанчик попытался сбежать, его вальнули.
— А Медведь с вами приехал?
— Нет, конечно. Они совсем недавно. Мы тут с Дроном сидели.
Поняв по моему взгляду, что я его не понимаю, Калган пояснил:
— Ну мент, литёха, он нас охранял ещё в подвале у красных, его с нами и сюда отправили.
— Одного с тремя?
— Ну да. А что такого? Нас привезли, в подвал скинули, а он потом охранял. Мы же в браслетах были, руки за спиной. А у него штык-нож. Но он себя всегда как человек вёл, хоть и мент. Почти по понятиям. И там, и тут. Пить давал. Не бил. Вот его реально можно отпустить.
— А остальные? — меня удивила неожиданная доброта уголовника к сотруднику МВД, видимо, лейтенант на фоне своих коллег действительно отличался в лучшую сторону.
— Неруш — сука, наших пацанов расстреливал той ночью в упор, когда первый замес начался. Про других не в курсе, — Калган изменился в лице, видимо очень неприятными были воспоминания. — Они же тогда нас врасплох застали. Часть почти во сне завалили, кого-то поймали, остальных выгнали с Точки. Меня поймали. Весовых всех поймали. И почти сразу же валить начали. Думал, меня тоже завалят. А ко мне подошла эта падла Шаман, посмотрел и говорит, что на мне Знак Крови лежит, и валить меня нельзя. Меня увели, а остальных начали гасить сразу же. Неруш больше всех старался. У него такой меч был короткий. Хер посчитаешь, скольких он пописал в ту ночь.
— Заместитель от него не сильно отстал, — мрачно добавил Генрих. — Мне пацаны сразу же сказали, что это за твари, как только они показались из подвала.
— А хозяин дома? Интересное у него название клана.
При просмотре характеристик, я обратил внимание на то, что название клана Кондратюка не содержало в себе слов «кровь» или «кровавый», что по рассказам ребят стало на Точке обязательным с приходом Шамана.
— Про вояку и про его клан ничего не знаю, — Генрих развёл руками. — Надо у Рината поинтересоваться.
Я уже понял, что интересоваться мне придётся многими вещами, но из услышанного пока что меня больше всего заботил непонятный Знак Крови, лежащий на Калгане. И я затруднялся ответить, что меня беспокоило больше: сам факт наличия этого знака, или то, что он лежал на таком неоднозначном человеке.
— Калган, — осторожно, чтобы не вызвать лишних негативных эмоций, спросил я у уголовника. — А расскажи, что за Знак Крови такой?
— Да хрен его знает! — честно ответил Калган. — Они, прежде чем нас валить, собрали всех, кого поймали, и Шаман ходил и вглядывался в каждого, как будто кого-то искал. А когда меня увидел, застыл, ненадолго завис, а потом как закричит, типа уведите его в сторону. Потом остальных всех посмотрел, но кроме меня никого больше не выбрал. Братву стали валить, а меня отвезли в подвал красного штаба. Потом ко мне пришёл Шаман и уже там сказал, что на мне этот самый Знак Крови. И что после зачистки и введения новых правил на Точке, он будет со мной специально работать. Я ответил, что загрызу его, как только руки высвобожу, а он сказал, что как только он разбудит во мне истинную кровь, то я передумаю его валить и стану ему служить. Ну а потом красный штаб наглушняк пресанули и нас увезли.
— То есть, что такое Знак Крови, Шаман тебе так и не объяснил?
— Не успел.
Мне очень это всё не нравилось, и больше всего то, что мы упустили Шамана. Возможно, он прятался где-то в Свободном Городе, а быть может, уже покинул его пределы.
Первым делом по возвращении в штаб я попросил Смолякова усилить контроль над периметром поселения. Учитывая, что я начал принимать народ в клан, и многие из них могли покинуть город в любой момент, я попросил бывшего распорядителя не выпускать никого без процедуры фейс-контроля. И попросил Генриха найти из выживших блатных тех, кто видел Шамана и мог безошибочно его узнать, даже если тот сумеет сменить свои характеристики.
После этого я переговорил с Ринатом, который мне рассказал про Кондратюка. Оказывается, его клан, будучи формально красным, сохранял нейтралитет во время всего противостояния. В первую очередь это было обусловлено тем, что в клан входили военные, которые не хотели влезать в «разборки» между уголовниками и выходцами из КСК и МВД. Обернулся такой нейтралитет Кондратюку тем, что из некоторых членов его клана Шаман наделал зомби, после чего остальные были вынуждены примкнуть к красному войску. А когда нам удалось поджечь Красный Штаб и переломить ход сражения в нашу пользу, то одним из немногих неразрушенных мест в городе, оказался дом Кондратюка, куда Шаман и перенаправил своих четырёх пленников, как потом выяснилось, самых ценных для него. Ну а уже потом там спрятался и Медведь с товарищами. После получения этой информации, я понял, что Кондратюка можно смело амнистировать, как и лейтенанта Румянцева. А вот что делать с убийцами и садистами Нерушем и Пустоваловым, которым я пообещал свободу, я не знал. Но в чём я был уверен точно, это в том, что сначала их всех стоило допросить.
Пока я разговаривал со Смоляковым и Ринатом, нашим пленникам, а особенно Кондратюку, оказали всю возможную в таких условиях медицинскую помощь, и они уже ожидали меня в непроницаемом для глаз и ушей Системы, переговорном зале. Я отправился туда. Соломоныч, Генрих и Ринат пошли со мной.
Все пятеро пленников были в наручниках, четверо стояли вдоль стены, а Кондратюк сидел на стуле. Я попросил товарищей снять с раненого военного наручники, и пригласил всех пленников за стол. Медведь, Неруш и Пустовалов тотчас выполнили моё указание, а Румянцев попытался помочь Кондратюку встать со стула. Но майор стал заваливаться на бок, подбежавшие ребята из нашей охраны помогли ему сесть обратно.
— Ребята, — обратился я к нашим бойцам. — Отвезите раненого в больницу, я с ним потом побеседую. Просто держите под охраной.
Я догадывался, что наиболее ценную информацию получу не от Кондратюка, а издеваться над раненым не хотелось, неизвестно, сколько мог продлиться наш разговор. Стоило признать, что и Медведь был достаточно измучен, но к этому человеку жалости у меня не было. Я начал бы допрашивать мерзавца при любом его состоянии.
— Господа! Приступим к нашему разговору! — я начал допрос, как переговоры, сказывалась вбитая за годы работы в рекламе, привычка к пафосу. — Я буду задавать вопросы, вы будете на них отвечать. Времени мало, поэтому не заставляйте вытягивать из вас информацию тисками. Поверьте, я не буду этим заниматься, для такого у нас есть специальный человек. Поэтому быстро отвечаем с пониманием того, что от этого зависит ваша жизнь. Если про что-то важное забуду спросить, просто расскажите мне об этом. Вопрос первый: где Шаман?
Все четверо молчали.
— Как-то вяло у нас беседа раскручивается. Ещё раз хочу напомнить, от её результата зависит ваше будущее!
— Ты нас по любому обещал отпустить! — возмутился Неруш.
— Но я не уточнял: с ушами или без! — парировал я.
До главы клана «Холодная кровь» намёк дошёл сразу.
— Да откуда нам знать? Сам же видел, какой бардак начался. Он в основном со своими зомби был. Я лично его с середины осады не видел.
— Я тоже, — добавил Пустоволов.
— А я знаю, кто видел, — сказав это, я посмотрел на Медведя. — Видел, но почему-то молчит.
— А какой мне смысл тебе что-то рассказывать? — усмехнулся красный главарь. — Ясно же, что вы меня ни при каком раскладе не отпустите.
— Мы казним тебя. На главной площади Свободного Города. Это без вариантов. Но смысл есть. Если ты дашь мне интересующую меня информацию, то мы отрубим тебе голову или повесим. Сам сможешь выбрать. Увы, расстрел предложить не могу, Система запретила огнестрел, сам знаешь. Но если ты будешь упираться и не станешь мне ничего рассказывать, то вместо публичной казни, я отдам тебя Генриху и Калгану. Они будут сдирать с тебя кожу маленькими полосочками в течение нескольких дней, а то и недель. Они уже просили меня об этом. И на данный момент я не вижу причины отказать им.
Медведь снова усмехнулся. Он хотел что-то ответить, но в этот момент в переговорку вошёл Колян и с порога заявил:
— Там опять толпа пришла! В этот раз народа немного меньше, но все агрессивные. Требуют красных главарей на растерзание.
— Ну что ж, так оно даже лучше, — я поднялся из-за стола и обратился к охранникам. — Выведите Медведя на балкон третьего этажа! А остальных туда же на третий, но в комнате оставьте, на балкон не выводите!
Охрана приступила к выполнению приказа, а мои товарищи посмотрели на меня с нескрываемым удивлением.
— Ты уверен? — спросил Соломоныч.
— А как эту толпу ещё успокоить? — ответил я и отправился на третий этаж.
Товарищи последовали за мной.
Колян оказался прав, толпа возле особняка была меньше, чем в прошлый раз, но шумела гораздо громче предыдущей. Когда им на обозрение вывели Медведя, крики усилились. Я дал митингующим примерно минуту выплеснуть эмоции, после чего тоже вышел на балкон. Достал пистолет и выстрелил в воздух. Я уже знал, что за выстрел вверх Система меня не накажет, а эффект от такого поступка выходил двойной: привлёк внимание и лишний раз напомнил о своей исключительности.
— Друзья! — крикнул я максимально громко. — Я понимаю ваш гнев! Вы хотите мести! Вы хотите справедливости! Вы хотите крови Медведя! Это ваше право, и я его поддерживаю!
Толпа снова загудела, но в этот раз интонации буди уже другие: одобрительные, поддерживающие.