Глава 4
Вдруг передо мной появилась стена из перьев — это мой Крылатый расправил крылья и закрыл меня собой. Чувство благодарности согрело сердце. Наконец-то, кто-то заступился и защитил в этой новой реальности. Полная беззащитность перед похитителями заставляла жить в постоянном страхе. А тут немного попустило и стало так приятно!
Я смотрела на удивительную широкую спину, за которой пряталась. На то, место откуда растут крылья. Как странно… Я с любопытством дотронулась до того местечка между ними, где крылья начинаются и провела ладонями в разные стороны сколько хватило рук, погладив свою защиту. Потом вернулась на спину и осторожно прощупала позвоночник до самой юбочки. Интересно, призадумалась я, а если нагло снять с него юбочку и одеть на себя?
Вскользь обратила внимание на внезапную тишину. Снова посмотрела на спину, которую продолжала изучающе оглаживать: кожа удивительно гладкая, но совсем не нежная, а какая-то… прочная что ли. Заметила как под моей ладонью она покрывается мелкими мурашками. Ему приятно? Я скользнула вдоль талии со спины обнимая и прижимаясь всем своим, голым между прочим, телом. Мой защитник стал очень мелко дрожать. А тишина вдруг снова взорвалась дельфинами и павлинами.
Я не совсем поняла как и что произошло, но в этом круглом, так сказать, «курятнике» началась дикая невообразимая драка. Они били друг друга не только руками и ногами, но и крыльями. Вскоре в воздухе реально летали перья. Чтобы меня не задели, я отступала все ближе и ближе к входной двери. Наступил момент, когда уже вплотную прижималась к ней спиной. Неожиданно створки разъехались и я оказалась на огромном пустом балконе без перил над окружающей бездной. Драчуны вывалились со мной. И случилось то, что неминуемо должно было произойти в данной ситуации — меня нечаянно столкнули. С диким визгом я полетела камнем вниз. Какие там крылья! Я забыла про них от ужаса.
Смотрела на стремительно приближающиеся серые иглы внизу. Вдруг меня подхватили сильные руки и падение закончилось. Несколько секунд парения, слабый удар, словно машины столкнулись до легкой вмятины, короткий миг нового падения, и новые крепкие руки. И снова удар, падение, сильные мужские руки.
Да что же это такое! После очередной смены рук, я уже висела тряпочкой. Ребра болели, и ноги тоже. Потому что, руки эти иногда ловили меня, хватая за туловище, но не реже, а то и чаще, за ту ногу, какая им раньше попадется. А пару раз просто выхватили за ноги и я некоторое время летела вниз головой.
Крылатые сволочи продолжали драться в воздухе и отнимали меня друг у друга, не особо заботясь о моих проблемах. Очередной удар, очередное короткое падение и на этот раз я застонала от боли в ребрах, так как была поймана за талию и крепко перехвачена повыше. Этот «Птиц» развил бешеную скорость, улетая от остальных. Его огромные крылья рассекали воздух быстрыми мощными взмахами. Я летела задом вперед и видела, как за нами со зверскими лицами с горящими глазами летит клином вся «журавлиная стая».
Мы медленно, но верно, отрывались от них, в какой то момент «Птиц» вильнул вбок и мы запетляли между серыми скалами, то и дело сворачивая. Ребра болели немилосердно, но полет все продолжался и продолжался. Я начала терять связь с реальностью. Шум ветра в ушах казался все громче, а боль в ребрах все сильнее, я начала замерзать, невозможно было больше терпеть, но кого это волнует…. Наконец, мы приземлились на каком-то балконе. Я пошатнулась, не в силах устоять на дрожащих ногах, но меня крепко держал и не дал упасть мой «Птиц».
Удобно перехватив, он взял меня на руки и понес в здание, которое, как я позже поняла, было его домом.
Я рассматривала лицо Птица, буду про себя так его называть, очень похож на всех других крылатых и все же неуловимо чем-то отличается. Мужчина опустил меня на что-то мягкое и я, наконец, отвела глаза от его лица и осмотрелась.
Лежу на огромной круглой кровати в центре круглой комнаты. На этой планете все круглое, что ли? Наружных стен у дома не было, вместо них — прозрачная полусфера, которая накрывала плоскую круглую площадь пола. А комнаты в доме напоминали нарезанный кусками торт.
За своими архитектурными наблюдениями я сразу заметила, что мое тело нежно и жадно гладят. Горячие руки добрались до груди. Каждое движение было таким осторожным и робким, но в то же время очень горячим и нетерпеливым, что чувствовалось по слегка подрагивающим пальцам! Не хотелось закрываться от таких ласк. Я чувствовала себя необыкновенно желанной и это было так приятно. Мужчина склонился на моей грудью и заменил поглаживания поцелуями, его руки скользнули на живот и ниже… Мне стало так жарко. У меня был опыт близости с Андреем, но никогда мое тело не ласкали так бесконечно долго и с таким восхищением. Я чувствовала не только ласки, но и неистовое желание мужчины, и это добавляло остроты и силы ощущениям. Мне уже отчаянно хотелось нормального продолжения, но он только целовал и гладил, и я уже стонала от этой непрекращающейся сладкой пытки. Не выдержав, протянула руку и сунула ее под юбочку, слегка сжала гладкий налитый член. И вдруг он запульсировал в моей руке, на руку полилось горячее семя. Птиц кончил. А как же я? Я чуть обиженно глянула на него и замерла. Он был бесконечно невероятно потрясен!
Глава 5
Мужчина закурлыкал что-то, глядя на меня по-детски удивленными глазами. Вижу пытается что-то объяснить или спросить, но эти звуки просто невозможно назвать речью! Я даже интонации не улавливаю: вопросительные, восклицательные?
Единственное по чем могу ориентироваться это — мимика, вполне понятная, на человеческом лице.
Вглядываюсь в его глаза, они смотрят на меня как на сокровище, которое неожиданно откопали в собственном огороде: не веря, восторженно, жадно и, неожиданно, немного ранимо. И именно вот эта ранимая нотка в выражении лица огромного, сильного, крылатого Птица дарит мне ощущение спокойствия рядом с ним. Я понимаю, что он не обидит, а, скорее, защитит.
И потекли мои дни на круглой кровати.
Птиц не выпускал меня из своего круглого прозрачного гнезда даже на балкон. Когда он был дома, мое время проходило в сплошных ласках, в которых он, с большим энтузиазмом и моей помощью, быстро набирался опыта, а там где умений недоставало, на замену с успехом приходило его огромное желание. После его ухода, у меня, банально, не было сил сползти с кровати. Этот секс марафон истощал все силы. Иногда меня купали, в самой настоящей воде, в огромной круглой ванной, где я сидя по середине могла расправить свои белые крылышки. Но и там мы занимались тем же. Если сначала я таяла от удовольствия и восторга, то через некоторое время стала пытаться уворачиваться и отползать. Но мои попытки увильнуть от его ласки были восприняты как игра и меня с удовольствием поймали и заласкали почти до потери сознания.
Дни шли за днями. В моей жизни ничего не менялось. Я либо занималась сексом, либо отдыхала после этих занятий. Еда была раз в день. Все та же желтая пюреобразная масса, преподнесенная лично Птицем на подносе, была ежедневным важным, неукоснительно выполняемым, ритуалом. При этом, когда, однажды, я хотела было покапризничать и объявить голодовку, Птиц накормил меня насильно. Спеленал крылом так, что только голова торчала, и аккуратно, ложку за ложкой, не позволяя отвернуться или выплюнуть. Когда заартачилась идти в обычное время в ванную, меня отнесли и бережно, но решительно выкупали.
Я вспоминала тренировки, которые сделали мое тело таким сильным. Наверное, эта еда тоже что-то делала. Зеркал здесь не было, но были отлично отражающие поверхности в ванной комнате, которая располагалась в центре жилища. Я иногда рассматривала себя: кожа стала изумительно чистой, отросшие волосы теперь были гуще и живее.
И все же я сдавала позиции. Если бы могла, бежала бы и от нежных бесконечных ласк и от непререкаемой заботы.
Я устала от такой тупой жизни. Поговорить мы не могли. Я решительно не понимала его курлыканье, а он едва я начинала жалобные речи ласкал еще жарче, еще сильнее, еще дольше, руками, губами, языком и даже крыльями!
Однажды, я стояла прислонившись лбом к створкам двери на балкон и в очередной раз думала, что больше не могу. С отчаяния забарабанила кулаками по стеклу и, вдруг, створки разъехались и я вышла на балкон.
Прошлый опыт падения с такого же балкона был не очень приятным, но я все же подобралась с краюшку и осторожно посмотрела вниз. Дух захватило от небывалой высоты. Отшатнулась инстинктивно подальше от края.
И вот стою перед выбором. Сил моих дамских нет здесь дальше оставаться и крылья есть, но летаю плохо. Жестокие тренировки Глазастого научили основам, но как долго смогу не упасть? Это как начать переплывать реку, не зная смогу ли доплыть до противоположного берега.
И все же для меня оказалось лучше не долететь, чем умереть зацелованной. Господи, могла ли я, когда-нибудь представить себе, что буду кидаться в пропасть, убегая от отличного умопомрачительного ежедневного секса с обалденным красавцем? Да никогда.
Я набрала в грудь побольше воздуха и шагнула в бездну, расправив крылья.
Глава 6
Некоторое время я планировала, паря на воздушных потоках, потом начала делать легкие взмахи крыльями. Стоило взмахнуть сильнее, и меня повело и чуть не перевернуло. Я сразу выровнялась, но сердце едва не выскочило из груди.
Довольно скоро я опустилась так низко, что на пути стали попадаться острия скал, нужно было начинать лавировать между ними. Я уже устала, крылья почти не держали, и спину ломило от непривычной нагрузки. Увы! Лавировала, лавировала, да не вылавировала! Хорошо хоть, попалась скала с небольшим пятачком сверху, буквально, метра в два площадью.
Шмякнулась со всего маху на этот пятачок, приземлилась или, правильнее, свалилась, отдышалась и распласталась, раскинув крылья. Когда достаточно отдохнула, огляделась вокруг. Странная, непонятная, чужая планета не радовала глаз. Вокруг скалы и серый цвет. Над головой не было никакого солнца. Ровный тусклый свет, который у нас бывает в пасмурный день, вскоре сменился беспросветной ночью. Как же стало холодно! Завернулась в крылышки. А хорошая штука! Намного теплее.
Наутро совсем отдохнула, выспалась и опять огляделась.
Ну вот сбежала, а дальше что? Куда лететь? Тоскливо посмотрела на окружающий пейзаж. Ну вот куда тут подеваться сбежавшей девушке-инопланетянке? Где спрятаться? Безнадега…
Вдруг из-за соседней скалы появился крылатый мужчина. Через несколько секунд я узнала в нем Птица. В глубине души обрадовалась: не надо больше думать что дальше делать. Но и расстроилась: мой побег все же с треском провалился.
Птиц кинулся оглядывать и ощупывать меня со всех сторон. После того, как он убедился, что я в полном порядке, его перепугано — счастливое лицо стало конкретно злющим и я осторожненько попятилась. Через секунду меня подняли в воздух и понесли, набирая высоту, обратно, в нашу полусферу.
Дома Птиц оставил меня на кровати и сразу ушел. Ага, обошлось все как нельзя лучше. Подумаешь! Погуляла немного по местным достопримечательностям. Только, неужели здесь одни скалы и круглые дома?
Птиц довольно быстро вернулся. Сразу занялся мною: выкупал, покормил и дальше по накатанной программе тоже все как обычно. Наконец, обессиленная от занятий любовью, я уснула.
А когда проснулась, Птица не было. Я сладко потянулась. Что-то тоненько звякнуло. На ноге почувствовала чужеродный предмет. О боже мой! На щиколотке был плотный металлический браслет, от которого тянулась тонкая металлическая цепочка, пристегнутая к одной из ножек кровати. Меня привязали как гусенка за лапку?
Целый день ушел на попытки отстегнуться. Я натерла ногу до крови. Пыталась приподнять кровать, но даже на миллиметр не сдвинула ее с места. Птиц застал меня, зареванную, на полу, с окровавленной щиколоткой.
Он быстро подошел ко мне, достал крошечный ключик и расстегнул окровавленный браслет, потом поднял на руки и осторожно положил на кровать, стараясь не задеть больную ногу.
Убежал, почти мгновенно вернулся, обработал чем-то рану и она прямо на глазах затянулась. Остался только красный след вокруг тонкой щиколотки. Дальше программа вечера ничем не отличалась от предыдущих. Правда, я больше сама не целовала и не ласкала Птица, к тому же, уворачивалась, по возможности, от его нежностей. Но его это не беспокоило. Этот тупой кур таял от возможности самому меня трогать и ласкать и мои ответные реакции его мало волновали.
На следующий день я проснулась с браслетом на другой щиколотке. И мой день, а потом, и вечер, повторились один в один с предыдущим: полечил, искупал, накормил, приласкал.
Следующими были запястья: сначала левое, на следующий день — правое.
И венец — ошейник!
Когда проснулась в тонком металлическом ошейнике на цепочке, я взвыла.
Ах ты, гад ползучий! Петух ощипанный! Обезьяна крылатая! Ну я тебе! Ну подожди! Я целый день смирно сидела на кровати, копила силы и строила коварные планы самой жестокой мести!
Ну приходи, птичка моя, я жду, пообщаемся…
Глава 7
Ближе к вечеру я немного расцарапала себе шею спереди, вдоль ошейника, при этом, старательно размазала крошечные капельки крови. Приятного мало, и, оказалось, довольно непросто — самой, специально, поцарапать себя до крови, но я справилась. Потом, отползла по максимуму на всю длину цепочки, раскинулась на полу, изогнула шею, закинув голову, крыло одно — под себя, а другое полураскрыла и откинула вбок. Практически труп несчастной замученной пленницы готов. Лежу, жду. Голова немного затекла и я уже хотела пошевелиться, когда услышала шаги. Замерла.
Вошел Птиц. Раздался непередаваемый звук и он кинулся ко мне. Уже через мгновение почувствовала, как с меня сняли ошейник и бегом куда-то несут. Свесилась, расслабив тело и крылья, играю жертву. Чувствую, взлетели. На секунду чуть приоткрыла один глаз. Лицо Птица мрачное, напряженное, на висках вздулись жилы. Крылья работают как заведенные, невидящий безумный взгляд устремлен вперед. Кажется, я перестаралась?
Интересно, куда он меня несет?
А вдруг, сейчас бросит вниз на скалы в каком-то ритуальном месте. Вдруг у них умерших принято с высоты выбрасывать?
Я немного на другое его поведение рассчитывала рассчитывала, но испугаться не успела. Птиц стал на ноги и сделав несколько шагов, стал издавать непрекращающиеся звуки. Немного выждав, не выдержала и снова приоткрыла глаз.
Вау!!!
Мы стояли на каком-то балконе, а внизу был город! Тысячи больших и маленьких полусфер на вершинах скал разной высоты. Вечер таял, и воздух вокруг стремительно чернел, поэтому полусферы города стремительно загорались разноцветными огнями. В восхищении, я распахнула оба глаза, разглядывая впечатляющее зрелище.
Тем временем, Птиц внес меня в помещение, к которому мы прилетели. Он осторожно положил меня на овальный стол, аккуратно приподняв, бережно разложил и расправил мои крылышки. Сверху на стол медленно опустилась овальная прозрачная крышка и по ней сразу забегали сверкающие молнии. Я уже знала подобные штуки. Получается, Птиц испугался и приволок меня в местный лазарет. Обследует, значит. Рядом с ним возле стола стоял другой Крылатый. Я уже могу их различить! Лицо второго было явно озабоченное, но, при этом, восторженное и невероятно любопытное.
Ладно, пообследуйте, разрешаю. Все лучше чем ежедневное «полечил, искупал, накормил, приласкал». Не зря я все затеяла. Такой город необыкновенный увидела! Хотя кушать уже хочется.
Довольно скоро крышка поднялась, и на меня, круглыми от удивления глазами, смотрели два потрясенных лица. Я было чуть шевельнулась, чтобы просто сесть, и четыре руки тут же очень бережно посадили меня.
Мой птиц хотел было взять меня на руки, но второй что-то горячо закурлыкал ему с повизгиванием. Ну и звуки! Интересно, а они поют? Если у них есть опера, ни за что не пойду!
А в это время разговор становился все громче и противнее на слух. Я скривилась и захотела встать, разговор мужчин моментально прервался и четыре руки снова схватили меня с двух сторон. При этом, две руки сажали обратно, а две поддерживали, помогая встать. Поэтому одна половина тела полу-встала, а другая полу-села, а сама я невольно развернулась лицом к чужому Крылатому. Над моей головой с новой силой вспыхнул, как я теперь точно понимала, горячий спор.