— Их отправили в Женский дом. Там раньше жили только пять женщин. Теперь их семь. Мы ими очень довольны, хотя поначалу они и создавали некоторые трудности. Но после должного воспитания самочки ведут себя хорошо и имеют все необходимое для жизни.
Меня перекосило от его слов. Но выяснять, что значит «должное воспитание» пока не стала. Сейчас главное, узнать самое важное, пока Вечный отвечает на вопросы.
— Марину тоже отправите к ним, в Женский дом?
— Нет, она только наша. Моя и Етевека. Это подарок императора. Но если он останется недоволен твоей доставкой, возможно, нам придется отдать ее для всех.
Я посмотрела на перепуганную Маринку. Она не понимала наш разговор, но повторяющееся ее имя само собой проясняло его основную тему. Вот это выбор. Или публичный дом на сорок клиентов. Или эти двое. Выбора собственно говоря и нет…
— Ладно. Я ничего не скажу Вашему императору. Но пообещайте мне не обижать мою подружку.
— Что значит не обижать?
Я даже не знала, что сказать. Покосилась на Марину, немного подумала и выдала:
— Никогда не бейте ее.
— Ладно, — легко согласился Зеленоглазый и тут же спросил — Вы кушать хотите?
— Да! — немедленно отозвалась я. Может меня, наконец, накормят в этом проклятом космосе.
И меня накормили. Не знаю чем, но явно едой, а не осточертевшим коричневым пюре, и до отвала. Вспомнился, к случаю, давно услышанный анекдот, и я тут же рассказала его развалившейся на диване и поглаживающей объевшийся живот Маринке:
«Вини Пух и Пятачок раздобыли бочку меда.
— Давай кушать Вини!
— Как же мы будем без ложек. Беги принеси ложки!
Пятачок убежал, а Вини Пух съел всю бочку, доставая мед лапой, и лежит жутко объевшись. Прибежал Пятачок с ложками. Увидел, что бочка пуста.
— Как же так Вини?
— Уйди, свинья, я умираю…»
Вот так и мы с Маринкой, весь оставшийся путь, почти два дня, после полугода вынужденных голодовок провели в состоянии «уйди, свинья, я умираю». Наши сопровождающие больше близко не подходили к нам. Только приносили еду по первому требованию.
Наконец, мы прибыли в пункт назначения, так сказать. Вид в иллюминатор на планету полоснул по сердцу тоской: она была голубая. После недолгих минут приземления, я впервые вдохнула изумительно чистый воздух моего нового дома.
Вокруг была первозданно пышная природа, как ни удивительно, но так схожая с природой моей родной планеты. Наш ожидал небольшой летательный аппарат, похожий на такси. Меня усадили туда одну. И я даже не сообразила, что больше в аппарат никто не сядет и Маринка остается, а я улетаю. Даже не попрощались…
Только когда взлетела, поняла, что осталась совершенно одна и машина летит над лесом, никем не управляемая. Тревожно.
Посмотрела вниз — только зеленые верхушки деревьев. Вскоре вдали показался самый настоящий сказочный дворец. Скорость аппарата стала снижаться и я успела рассмотреть аллеи, фонтаны, скульптуры, клумбы, водопады, арки и само великолепное здание из белого камня. Такси опустилось прямо у парадного входа, к которому вели несколько широких белых ступеней вдоль всего фасада.
Дверь летающего такси открылась сама и я вышла. Аппарат за моей спиной хлопнул дверцей, закрываясь, и такси сразу улетело. Я растерянно огляделась: вокруг ни души.
Глава 2
Я смотрела на небо. Такое же голубое небо, как на моей родной Земле. Долго же я его не видела! Пол года? Год? Время потерялось среди всего того кошмара, через который пришлось пройти. Закончился ли он?
Слышу шаги за спиной. Как страшно поворачиваться. Там тот, кто сотворил все это с нами. Тот, кто все решает в нашей судьбе. Тот, от кого зависит жизнь и какая она будет. Что он от меня хочет, самое главное чудовище?
Собравшись с духом медленно поворачиваюсь, крепко сжимая кулачки в опущенных вдоль тела руках, это немного помогает держать эмоции под контролем. Как же мне страшно…
Передо мной стоял мужчина. Он внимательно смотрел на меня, но понять о чем он при этом думает или что чувствует абсолютно невозможно. На непроницаемом лице не прочесть эмоций, он молчит. Высокий, если сделаю еще пол шага, уткнусь носом ему в грудь, так близко он подошел. Ожидание его дальнейших действий становится невыносимым, я нервно мну край своего платья-мешка.
Его красивая рука с длинными ухоженными пальцами медленно поднимается, я заворожено слежу за ней: ударит, погладит, пожмет руку, схватит?
Легла на грудь.
Я отскочила как ужаленная, раскрыв рот для гневной отповеди. Но даже не сообразила, как получилось, но вторая рука уже лежала на моем затылке крепко и властно сжимая его, грудь крепко сжата первой рукой, а сильный быстрый язык уже во всю хозяйничал внутри моего рта, который я так неосмотрительно открыла для возмущения. При этом, прожигающий взгляд черных глаз по-прежнему был абсолютно невозмутимым: ни восхищения, ни желания, ни любопытства, ни презрения, ничего — пронзительная черная затягивающая пустота. Мне стало жутко.
Поцелуй, или что это было, окончился так же внезапно. Рука с моего затылка не ушла. Он так и повел меня, за шею, в дом. Это показалось таким унизительным. Но что я могла? На глаза навернулись злые слезы и покатились по худым щекам горячими дорожками.
Мужчина заметил, что я плачу, когда мы уже подошли к огромной высокой двери, которая начала сама открываться при нашем приближении. За тот же затылок сильно прижал мою голову к своей груди и, чуть наклонившись, тихо и скупо сказал мне почти на ухо:
— Не бойся. Не обижу.
Мы застыли на входе с открытой дверью. Я стояла, прижатая лицом к груди императора с его лапой на затылке, и чувствовала, как начинаю задыхаться без воздуха.
Это здесь так не обижают? Придушивают?
Задергалась, отстраняясь, и, наконец, вдохнула. С возмущением посмотрела и уже открыла рот… там сразу оказался императорский язык! Да что же это такое! Мне, что, и слова сказать нельзя?
Через некоторое время мы все же вошли в огромный холл. Я, все так же, с руководящей рукой императора на затылке. Здесь все было такое шикарное!
Преобладали нежные песочные и белые цвета. С ажурными перилами витая лестница поднималась на второй этаж, в таком же ажурном ключе мозаичные рисунки на полу. Высокие, но узкие, арочные окна. Большие белые цветы, похожие на пионы, в красивых напольных вазах, голубой извилистый диван с кучей голубых с золотом подушек в гостиной зоне, возле него несколько небольших, но очень прочных на вид круглых столиков. А в центре — круглый фонтан, целое произведение искусства, в котором нежно и почти неслышно журчала, переливаясь из чаши в чашу, вода.
После той тюрьмы с ужасами, где так долго нас с девочками, постоянно издеваясь, держали впроголодь и в тесноте, а из мебели была вагонная полка и стул… Условия здесь неплохие.
Я оглянулась на императора, точнее, насколько позволила его рука, скосила глаза. Он наблюдал за мной, с невозмутимым выражением лица. Пресыщенный всем этим богатством, вседозволенностью и всевластием. Наверное, и развлечения все перепробовал. Зачем ему я?
Рука на затылке стала раздражать. Я попыталась вывернуться, но мужчина не позволил. С легкостью, продолжая крепко удерживать меня за шею, прихватив еще и отросшие до плеч волосы, достал откуда то похожий на охотничий, огромный нож. Лицо его, при этом, по-прежнему не выражало никаких эмоций.
Глава 3
Это меня сейчас как именно «не обижать» собираются?
За свою жизнь я не боялась: пол года издеваться, чтобы прирезать? Несерьезно! А вот очень больно вполне может сделать, гад инопланетный, или даже отрезать что-нибудь на забаву. Смотрела, не отрываясь, на лезвие: оно приблизилось к моему мешку и через несколько минут я стояла абсолютно голая, а сталь даже не коснулась моей кожи. На полу в беспорядке валялись облетевшие с меня кусочки ткани.
Некоторое время император просто смотрел на мое тело. Тронул пальцем родинку на левой груди. Провел, едва касаясь рукой по ребрам вниз.
Затылок уже начинал немного ныть, когда же шею отпустит?
Неожиданно его палец резко и глубоко вошел в меня снизу. Я заверещала и изо всех своих сил треснула кулаком прямо по невозмутимой императорской морде.
Он явно не ожидал, но сообразил мгновенно, и второй удар уже перехватил, сжав мое запястье, зато палец вынул. Я лягнула его по голени и застонала от боли, надеюсь, пальцы на ноге не переломала. Через секунду уже обе мои руки были больно завернуты за спину. Я завопила:
— Ты же говорил, что не обидишь?
— А я обижаю? — в голосе была нотка удивления.
— Мне больно! Отпусти! — чуть не плакала я.
— Зачем меня ударила? — спокойно спросил он.
— А ты… Вы… Зачем в меня пальцы суете, трогаете и ножом пугаете?
— Девочка, я буду делать с тобой все, что пожелаю. Я не убью тебя и не покалечу — это я и имел ввиду, когда сказал, что не обижу. Но если еще раз ударишь меня или хотя бы замахнешься — больно накажу. Я убиваю и за меньшее. Поняла?
Я молчала и он усилил нажим на завернутые за спину руки. Я сразу завопила:
— Поняла, поняла, поняла!
— Хорошо. Пойдем, покажу твою комнату.
Он отпустил руки и снова за шею повел на второй этаж. Я потирала ноющие предплечья и слегка прихрамывала. Покосилась на Чудовище. С удовольствием заметила, что на его лице, под глазом, намечается синяк.
Он по-прежнему имел невозмутимый вид, но мне показалась, что мелькнула некая тень удовольствия в выражении его лица. Странно…
Не покалечит, значит, и не убьет. Вот спасибо! Меня и Глазастый не покалечил и не убил, только, в аду, наверное, лучше.
Тем временем, мы поднялись на второй этаж и вошли в первую же дверь.
— Это твоя спальня, — сказал император, отпустив, наконец, мою шею, пропуская меня вперед.
Я огляделась. Комната была очень просторная. На бледно-голубом потолке был большой круглый узор, по центру которого спускалась вниз огромная люстра, на которой было целых двенадцать белых плафонов красивой формы, размером с мою голову. Потолок был настолько высоким, что я вряд ли достала бы до этой люстры даже подпрыгнув. Кровать была огромной, застелена постельным комплектом в серо — розовых тонах. На светло-кремовых стенах вились бледно-голубые узоры.
Император прошел и сел в красивое светло-розовое кресло, удобно расположив руки на его белых подлокотниках.
— Там гардеробная. Хочу, чтобы ты примерила платья. — он махнул головой в сторону одной из дверей.
Когда девушка голая, наедине с посторонним агрессивным мужиком, тогда отказываться одеться — верх идиотизма.
Я стрелой ринулась в указанную комнату, не обращая внимания на боль в ноге. Эх, не надо было императора буцать!
Вот это да! Огромная комната с одеждой всех цветов и видов. И обувь! И нижнее белье! Все!
Я в первую очередь немедленно одела трусы. Самые простые белые, детские. Потом нашла самый скромный белый бюстгальтер. Обула белые балетки. Какие мягонькие. Ноги уже отвыкли от обуви! Платье выбрала тоже белое, ниже колена, вырез лодочкой, тонкий поясок на тонкой талии. Скромненько. Как же приятно быть одетой!
Посмотрела на себя в большое овальное зеркало в полный рост — как же я похудела! Серые глаза на пол лица стали. И такие перепуганные…
Пригладила копну русых волос, еще бы расческу найти.
Ладно, пойду покажусь этому типу, может покормит…
Глава 4
Император спал. Откинув голову на спинку кресла он расслаблено посапывал, чуть приоткрыв рот. Я подкралась поближе и стала с опаской рассматривать его.
Если не сверкает своими страшными черными глазами — обычный человек. Смуглый, стройный, довольно привлекательный мужчина. Красавцем сложно назвать, есть что-то неправильное: нос, хоть и ровный, но крупноват, квадратная челюсть, шея, сейчас выгнута, длинная мощная. Широкие плечи, под рубашкой угадываются мускулы, но не накачанные, а просто сильные. Мужская рука расслаблено лежит на подлокотнике, пальцы длинные, ухоженные, чуть голубоватые ногти.
Я вздохнула, хорошо, хоть не когти.
— Рассмотрела? — услышала тихий спокойный вопрос.
Император, не меняя позы, тоже разглядывал меня, чуть приоткрыв глаза.
Я только смущенно кивнула, чувствуя себя так, будто поймана на горячем.
— Теперь отойди на пару шагов и медленно повернись несколько раз. Я тоже хочу рассмотреть тебя, — услышала я.
Надо же, командует и не тени сомнения, что я не послушаюсь! И все же, молча выполнила приказ. А что? Это не больно и он заслуживает маленькой награды, за то, что, наконец, я чувствую себя человеком, в одежде.
Повернувшись пару раз, я замерла в ожидании. Что дальше? Но ни комплиментов, как ожидала бы на моем месте любая женщина, ни планов типа совместного обеда или ужина, чтобы срочно меня накормить, как очень хотелось бы — не дождалась.
Император устало посмотрел на мигающие сигналы на своем браслете, я сначала подумала, что это у него часы, и спокойно сказал:
— Мне пора. Этот дом с обстановкой и парк вокруг созданы на основании данных разведки о Вашей планете. Поэтому, тебе должно быть комфортно здесь. Все необходимое для жизни найдешь сама в соответствующих комнатах. Эта территория твоя, поэтому можешь свободно передвигаться везде, где захочешь. К стене и воротам ближе чем на метр подходить не желательно. Там силовые охранные поля, можешь получить весьма болезненный удар. Я буду иногда прилетать. А сейчас мне пора.
И ушел. Просто ушел, даже не оглянувшись. А я осталась совершенно одна.
Прошло пять дней.
Дворец был огромный. Когда пришла в себя, после неожиданного ухода императора, плюнула на все и первым делом нашла кухню. Ура! Есть продукты! Что интересно, все было без этикеток. Упаковано или завернуто, и обязательно подписано знакомыми мне буквами, хоть и на имперском языке. Записочки были следующего типа: есть сырым, сварить столько то минут, пожарить столько то минут, залить кипящей водой на столько то минут.
Начала я нетерпеливо, с упаковки в виде миски «суп, залить кипящей водой на три минуты». С ума сойти, как оказалось вкусно! За три дня перепробовала кучу всего и не понравился только синий продолговатый овощ «есть сырым», мерзкий и слизкий. Хлебушка не хватало…
Я обследовала все комнаты и была поражена не только вкусом и роскошью, но и абсолютной безлюдностью. Нигде никого.
Парк тоже оказался внушительный. Я была в восторге от тенистых аллей, больших и маленьких фонтанов, удобных скамеек. В глубине нашла небольшой грот и красивый искусственный водопад.
В парке тоже никого не было. Только редкие причудливые птицы мелькали в кронах деревьев или пролетали мимо по своим птичьим делам. Именно из-за них я, в основном проводила время в парке, хоть что-то живое. Однажды удалось приманить одну пичужку крошками еды и немного поговорить. Она припрыгала довольно близко, насторожено поглядывая на меня черными бусинками глазок.
На шестой день, увидев императора я действительно была рада.
Глава 5
Потом я часто думала, что если бы не эти пять дней полного одиночества, я бы так просто не сдалась. Император наверняка знал, что делает.
Утром шестого дня я как раз проснулась и сладко потягивалась на своей шикарной мягкой постели, когда заметила сидящего рядом мужчину. Мгновенный легкий испуг от неожиданности, сразу улетучился, и ему на смену пришла чистая неуправляемая радость. Наконец то, кто-то появился! Вполне возможно, я бы так радовалась любому живому существу. Кошке, например. Наверное…
Император впервые чуть улыбнулся и уверенно склонился к моим губам.
Целовал он волшебно. Внутри все сладко сжималось, скручивалось в пружинки и расслаблялось, при этом сознание словно уплывало в небо, растворяясь в облаках. И я себя чувствовала облаком, невесомым, парящим ничем. Мне случалось целоваться с парой ребят, но ничего даже отдаленно похожего не ощущалось. Его руки нежно ласкали девичье тело, которое остро реагировало на непривычные ощущения. Поцелуи становились все глубже и требовательнее, ласки все сильнее и бессовестнее. Боль от слишком сильного сжатия длинными пальцами соска, позволила ненадолго собрать мои размягченные мозги в кучку. Я осознала, что длинной ночной сорочки на мне нет. Я абсолютно нагая, послушно лежу раскинув широко ноги рядом с голым императором и выгибаюсь от его умелых ласк. А его член! О боже! Я резко дернулась и в первобытном девичьем страхе попыталась отползти, но слишком поздно. Мужчина быстро накрыл меня своим сильным гибким телом и сразу резко вошел до конца, порвав девственную плеву. Я завопила, отталкивая его и царапаясь. Больно! Он не остановился, перехватил и закинул мои руки за голову и, придерживая их одной рукой, вторую протиснул между нашими телами и стал быстро ласкать там, где они слились.