— Ага. Тогда вас с Лео помилуют, ну а меня на кол посадят, — я хмыкнула от такой коварности, но отступать от своего даже не подумала — на кол, так на кол. Лучше потом на деревянный, чем сегодня на кожаный.
— Хе-хе. Мы же не варвары какие-то — скорее всего, граф прикажет тебя связать по рукам и ногам, а после этого в лес, который за замком, вывезет. Если голодные звери не растаскают косточки, да птицы не исклюют, то живой и здоровой будешь. Если, конечно, выпутаешься.
— Тогда по рукам! — нужно было соглашаться сейчас, а то следующего откровения я могла и не вынести — пристала бы на условия Сэдрика, как миленькая. Шарлотта понимающе улыбнулась и, пожимая мне руку, незаметно передала малюсенький сладко пахнущий мешочек.
— Все не сыпь. И половины хватит, чтобы проспать до самого обеда. А когда граф проснется, то ты не плошай — простыни ему покажи и не забывай всхлипывать. Ну а если снова полезет, тогда говори, что беспокоишься за ребеночка, — я зачарованно смотрела на мешочек, до сих пор не веря, что у меня получилось. — Чуть не забыла, — Шарлотта всучила мне две колбочки. В одной был желтоватый порошок, а во второй — что-то текущее и темное. Сначала простыни кровью изгваздаешь, потом примешь порошок, лучше чем-то запей его, ну а после — Сэдрика буди. Придете ко мне вечером. О встрече граф сам тебе скажет. Ты помалкивай. Разговоры с ним не поддерживай. Вздыхай и печалься о потерянной «девственности». Да! Меня ты не знаешь. И никогда не видела.
Глава 18. Первая ночь
— Вам стоит расслабиться, мисс Алисия, — голос Сэдрика совсем сел — либо граф волновался, либо ему не терпелось лечь со мной в постель. Сложно представить, сколько в этой постели было других женщин, а если учитывать, что кровать с балдахином выглядела весьма старинной, я боялась, что в ней кувыркался с претендентками в графини еще дедушка Сэдрика. — Думаю, вино расслабит вас. К тому же, оно способствует кроветворению, Алисия, — лучше был он не говорил последнюю фразу. Я задрожала от слов молодого графа, но все же взяла себя в руки и нашла силы кивнуть — мне нужно было время, чтобы подсыпать графу Сэдрику порошок. — Это правильный выбор. Я прикажу Лео принести вам, Алисия, мое лучшее вино.
— Нет! — похоже, перемена настроения удивила графа. — Мне бы хотелось, чтобы мой мужчина сам поухаживал за своей будущей женой, — от волнения дрожали пальцы, поэтому я сцепила их в замок и с надеждой посмотрела на графа. Сама не знаю, когда это произошло, но я перестала видеть в нем Руслана. Все же они были слишком разными. — Прошу вас, граф.
— Что ж, я рад поухаживать за будущей женой, особенно, если она так прелестна и учтива, — граф опустил свой бокал на резной столик и, откланявшись мне, вышел за дверь. У меня все получилось! Спасибо! Я заметалась по комнате, не понимая в первое время, что же мне делать с приобретенной свободой. И только шумно выдохнув несколько раз, Лиса взяла себя в руки и принялась дейстовать. Так. Бокал есть. И в нем остатки вина Сэдрика. Насыпала сначала половину, а затем, еще чуть-чуть. Я боялась, что порошок останется плавать на поверхности. Но стоило ему упасть в рубиновый напиток, вино зашипело и тут же успокоилось. Умница, Шарлотта — не подвела.
Я только успела спрятать мешочек в свои трусики, как Сэдрик вернулся ко мне с наполненным до краев бокалом вина. И зачем было графу нести разлитый напиток по коридорам? Ведь удобней было бы доставить полную бутылку. Но не успели подозрения поселиться во мне, как Сэдрик был оправдан — наверное, в королевстве вино хранят в бочках. Это вполне объясняло странноватую ситуацию. М-да, мне нужно было завязывать со своей подозрительностью. Жаль, что сделать подобное непросто, после стольких лет унижений.
— Возьмите, Алисия. Я настаиваю, чтобы вы выпили напиток до дна, — я была не против. Мне казалось, что после вина коротать ночь будет намного проще. Почему-то я даже не сомневалась, что за все время не сомкну глаз. Буда ждать, пока не проснется граф Сэдрик и не увидит все последствия проведенной со мной ночи. Той ночи, которой на самом деле не было.
— После вас, милорд, — похоже, называть его милордом стало для меня традицией. — Вы же не позволите, чтобы дама пила одна? — я, словно завороженная, смотрела, как Сэдрик, передав мне кубок с красным вином, направляется к столику. Как берет свой бокал, а затем, подумав пару секунд, опрокидывает его, и рубиновая жидкость выливается в рот. Струйка стекла по его подбородку, но умиротворенный Сэдрик не обращал на нее внимание.
— Давайте, мисс Алисия, ночь не настолько длинная, чтобы мы задерживались, — блин, нужно было узнать у Шарлотты, сколько мне нужно ломать комедию. Сколько потребуется, чтобы граф забылся крепким сном младенца. — Хочу показать вам, дорогая, что вы потеряете, если не постараетесь понести от меня, — разговор набирал обороты, а граф Сэдрик даже не думал проваливаться в сон. Напротив, он был бодр и весел. Еще больше, чем до того, как я вошла в покои. Неужто зелье перепутала? — стала поспешно себе корить, но сразу же успокоилась, ведь мой порошок был насыпан в обычную колбу, а я-то сегодня воспользовалась мешочком.
Я хотела отойти подальше от Сэдрика — он приблизился ко не настолько близко, что между нами могла разместиться, разве что, ладонь. Хотела, но не смогла. А через несколько секунд я вообще забыла о том, что собиралась делать прежде. Просто стояла и не шевелилась. Да, я смотрела на Сэдрика и мечтала о том, чтобы он быстрее прикоснулся ко мне. Тело казалось мне очень тяжелым, а веки мелко подрагивали — я готовилась провалиться в сон. Через силу я сумела открыть глаза и посмотреть на графа, который улыбался так, словно получил самый завидный трофей в свою богатую коллекцию. Сегодня этим трофеем должна была стать я.
— Ты что-то подсыпал мне… — успела прошелестеть непослушными губами. Граф ничего не ответил. Он стоял рядом и улыбался. Я чувствовала, как его руки ложатся на мои плечи, как медленно раскачивается под ногами пол. Казалось, что в комнате стало прохладней, или это на мне стало меньше одежды… Пыталась посмотреть вниз, но так и ничего не разобрала. Я не видела ничего, кроме рук графа. Сколько же их было на самом деле? Тех, что на мне.
— Да. У меня не было другого выбора, Алисия, — услышала я голос графа и почувствовала, как опускаюсь на постель. Возможно, я бы смогла что-то сделать, если бы у меня получалось двигаться. Но, как раз, двигаться не представлялось возможным. Меня как будто придавило огромной глыбой. Не знаю, что это было на самом деле — тяжелый сон или тело графа Сэдрика. Глаза не слушались, как и руки, ноги и все остальное. Единственное, что я ощущала, кроме тяжести — жар. Он разгорался там, где никогда еще так сильно не горел. Даже в те ночи, когда я была близка с Егором. — Ты не пожалеешь о моем решении, Алисия, — прозвучало в затуманенной голове.
Я почувствовала руки Сэдрика на бедрах и попыталась отыскать в памяти причину, по которой их не должно там быть. К сожалению, о таинственном порошке и крови я практически не помнила. Не знаю вообще, о каком порошке идет речь… Я ничего не помнила, не видела и не чувствовала. Только этот жар, который сводил с ума, не позволяя окончательно провалиться в темноту.
Глава 19. Незабываемая ночь
Моя попытка проснуться первой с грохотом провалилась. Вернее, с грохотом упала одна из колбочек, которую я старательно прятала в белье. Хорошо, что графу было совсем не до нее. Он выглядел таким растерянным, что мне даже на мгновение стало жаль Сэдрика. Ровно до того момента, как я вспомнила о вчерашнем представлении. Вот же гад! Решил меня опоить. Хорошо, что не только у Сэдрика возникла подобная идея. Мне нетерпелось узнать, успел он что-то сделать или нет. Но как? Как мне об этом узнать? Не спрашивать ведь у него напрямую…
Оставалось надеяться, что Шарлотта не обрадует меня вестью о беременности. То есть, я, конечно, рассчитывала, что она обрадует, но не хотела, чтобы все было взаправду. Я смущенно посматривала на Сэдрика. Ну и в это же время пыталась определить, вся ли моя одежда на месте, а еще понять, куда же полетела колба. Боже, я надеялась, что она осталась целенькой.
— Вы что-то потеряли, Алисия? — граф был хмурым, как грозовая туча, но старался улыбаться. Лучше бы он этого не делал. После каждой ухмылки я напрягалась — все ждала, когда Сэдрик обвинит меня в распущенности и в покушении на графскую жизнь. — Если вы смущены происходящим, то поверьте, вам нечего беспокоиться. Вы, Алисия, были бесподобны, — в горле мигом пересохло, хоть и до этого не было слишком влажно. В чем бесподобна? О чем вообще речь?! Выходит, что я и … О нет! Так, Алисия, возьми себя в руки. Вдруг, Сэдрик просто блефует или пытается красиво выйти из положения… Я понимала, что если хочу узнать правду, то нужно вывести графа.
— Спасибо, Сэдрик. К сожалению, я не могу сказать такого о вас, — радовать графа лестью я не собиралась. Если он сделал так, что я ничего не припоминала, значит, там и не было того, о чем стоит вспоминать. — Мне казалось, вы более искусный любовник, — Сэдрик покраснел, но промолчал. Или он тоже ничего не помнил, или любовник он действительно не самый лучший. — Что ж, ничего не поделаешь. Но если вы позволите, Сэдрик, я прошу дать мне пару дней, чтобы прийти в себя после потрясения, — на самом деле дней мне хотелось намного больше, но лучше договориться хоть о чем-то.
— Я не против, — по выражению его лица, воинственной позе, я ждала ответного обвинения. — Вы можете привести себя в порядок, и тогда нам следует сходить к Шарлотте. Или… Думаю, все же сходить стоит, — кажется, я догадалась, почему Сэдрик сомневается — у него нет никакого подтверждения, что между нами что-то было ночью. Ура! Я спасена и так же «невинна». Ха-ха. Все сложилось лучше, чем я могла представить. Оставалось найти порошок. Но поскольку в мою ягодицу упиралось нечто гладкое и твердое, я рассчитывала на то, что долго искать не придется. — Вы сможете идти? — ох, я, конечно, не знала, на что способен Сэдрик, но похоже он себе льстил. — Как вы себя чувствуете, Алисия? — граф вскочил с постели первым. Он подал мне руку, чтобы помочь подняться, но несмотря на то, что руку я подала, дальше ничего не происходило. Сэдрик продолжал стоять, нагло всматриваясь мне между ног. — Оу.
— Вы что белья раньше не видели?! — немного вспылила я, и только потом опустила глаза на свои ноги. — Боже мой! — У меня даже колени были в крови… — Как?! Ты что со мной сделал! — от увиденного я забыла о всех почестях. Какой он граф после такого? Он животное! Грязное и грубое животное. Да! Нечего тут прикрываться титулом! — Что это?! — я поднималась выше — и там тоже все было в крови. Лишь только по тому, что у меня ничего не болело, удалось определить, откуда взялась кровь. Это ж надо было так замараться. Вроде так мало ее было, а тут…
— Ох, моя любовь… — Сэдрик неожиданно снял с себя маску строгого правителя, принявшись меня тискать и зацеловывать. Его губы тыкались мне в шею, плечи, целовали волосы. Он вдыхал их аромат, приглаживал руками, ну и снова меня обнимал. — Я надеяться не мог, что вы… вы невинны. Алисия! Боже! Я не знаю, как искупить ту боль, которую я причинил, — мне очень хотелось прыснуть от смеха, но это ну никак не вписывалось в сегодняшнюю роль. Да, а еще донимала дурацкая колбочка, которая давила в ягодицу намного сильнее, стоило мне сесть.
— Просто оставьте меня в покое и позвольте сменить наряд, — ну не говорить же мне, что я хочу выпить порошок. — Я же не многого прошу, Сэдрик? — но похоже, что просила я как раз много, или что-то совсем не то, ведь граф встрепенулся, как напуганный голубь. Ну а я, тем временем, стала шарить рукой под попкой. Есть! Закрытая! Значит, она. Та, что с порошком.
— Нет-нет-нет. Вы должны пойти именно так! Алисия, вы даже не представляете, какая это честь для графа, — похоже с девственными графинями в королевстве была настоящая беда. Другого разумного объяснения радости графа у меня просто не было. — Вам удалось меня осчастливить, любовь моя, — никогда не думала, что для счастья достаточно продрыхнуть всю ночь и извозиться в чей-то крови. Но я все-таки надеялась, что это была не кровь. Что Шарлотта просто изобрела какой-то жидкий и густой краситель.
— Ну хорошо, вы меня убедили, — тем временем я уже открыла пробку. — Ой! Что это?! О нет! Это крыса! — показывала пальцем в дальний угол комнаты. — Ну что же вы стоите? Сделайте что-нибудь! — и пока Сэдрик пытался найти несуществующую крысу, я высыпала себе в рот весь порошок. Так. Что говорила Шарлотта?
— Где?! Где она?! Вы точно ее видели, Алисия?
— Угу-угу, — активно закивала головой, понимая, что сказать ничего не смогу. Запить! Нужно чем-то запить! — я искала глазами хоть что-то, но в покоях, как назло, ничего не было. Разве что кубок с моим недопитым вином. Спасена! Хорошо, что вчера немного оставила. Очень жаль, что выпить я успела раньше, чем вспомнила о том, что произошло вчера.
— Алисия! Что вы делает?! Не пейте! Не-ет! — я сначала услышала и только потом увидела испуганного Сэдрика. Граф склонился надо мной и, кажется, гладил мои волосы. — Нам ведь нужно было сходить к Шарлотте, — но если судить по тому, как я стала себя чувствовать, то, скорее всего, сходить к Шарлотте я сегодня не смогу. Не своими ногами уж точно — разве что поехать на Сэдрике. Я успела представить себе такую картинку, а затем, рассмеявшись как чокнутая, отключилась. Похоже, Сэдрик, явно перестарался с моим вином. Улетать повторно было легче и гораздо веселее.
Глава 20. В плену его рук
Когда я открыла глаза, первое, что я увидела перед собой — перепуганное лицо Сэдрика. Он склонился надо мной и пристально смотрел на грудь, прикрытую тонкой материей. Что ж, я даже обрадовалась, что была в этом впитывающем безобразии, сделавшим меня девственной в глазах Сэдрика. И почему мужчины считают, что первый раз у девушек сопровождается такими вот спецэффектами? Решила подумать об этом позже. А сейчас я прикрыла глаза и замычала, совсем слабо, но так, чтобы граф услышал и направил взор на более приличные места.
— Лекаря мне, — протянула тихо, пытаясь разжалобить Сэдрика. Но не будет же он ложиться в постель со слабой, опоенной им же, девушкой. — Где Шарлотта? — не знаю, почему мне так хотелось увидеть Шарлотту. Возможно, потому, что она вызвалась мне помочь, или потому, что она тоже женщина, в отличие от Лео и Сэдрика, и сможет подсказать, как не вызвать на себя гнев графа и при этом не ложиться с ним в одной комнате. Я уже молчу, что мне нужно было в ближайшем времени зачать. И как это сделать без самого главного, я тоже не представляла.
— Шарлотта уже ушла, но если вы, Алисия, требуете ее возвращения, — странно, граф снова перешел на «вы», видно, мучается после того, как напоил возможно беременную женщину своим колдовским зельем. Интересно, это Шарлотта ему подсунула? — то я прикажу Лео ее позвать, — нет, видеть сейчас хитрую ведьму я никак не хотела. Пусть пока живет себе и здравствует. — Или вы хотели поговорить с приемницей? — похоже, Сэдрику не рассказали, что готовиться к встрече с ней нужно целых девять месяцев, если повезет. Или у них тут как-то по-другому все работает? Кажется, я бы и не удивилась, проснувшись утром с огромным живот. Кто его знает, что там насыпали в эти мешочки и колбочки?..
Словно почувствовав подвох, мой живот издал протяжный вой.
— Простите, — зарделась я, как помидор. Мало того, что лежу на коленях у Сэдрика и даже не пытаюсь встать, так еще и радую графа откровенными руладами. — Я уже ухожу! — вскочила как ошпаренная. Мне было все равно, что придется возвратиться в ванную комнату. Хоть бы куда-то, только подальше от этих пронзительных глаз. Казалось, что Сэдрик читает меня как открытую книгу и во-вот доберется к тому, о чем ему знать необязательно. — Ой-ой, — голова закружилась с такой силой, что я была рада снова оказаться на графе Сэдрике. Но вот то, что я услышала от него, совсем не обрадовала. Я бы сказала, это чертовски меня напугало и взбудоражило.
— Вам больше незачем уходить, Алисия, — оу. Неужели он снова собирается меня опоить? — У вас есть полное право находиться рядом со мной, — граф попытался меня обнять, но я, скрипя зубами и преодолев сильную боль, отползла от него на коленках на максимально безопасное расстояние. — Вы теперь мать наследника и, в скором будущем, моя законная супруга, — я решила не расстраивать Сэдрика, что я давно законная супруга, к тому же, известие о том, что я теперь МАТЬ, на время выбило из головы мысли о муже. Интересно, как он поживает? — Не беспокойтесь, — расценил граф Сэдрик мою задумчивость, как беспокойство о ребенке, — он не пострадает, от… вина, — я сразу догадалась, о чем хотел сказать граф, не о вине — а о том, что подмешано в него. Но только мне не удавалось понять, почему Сэдрик называет нашу доченьку «он»?