Похоже, игра подходит к концу - Новиков Николай Васильевич 10 стр.


Ну и второй вопрос – почему просто не внушить иллюзию богачу, чтобы он отдал все деньги сам? Тоже не выйдет. Его мониторит Атараксис, и если они заметят подобный сюрприз в нейромодуле, то сразу поймут кто это сделал. Для них Арцепальс всё ещё лежит на приёме у доктора, а увезти мы и впрямь должны были какого-то там Михаила. Но его обрекли на смерть, и зарезервированное место отдали под богача. Мы поменяем ему сознание пытками и вернём к концу реабилитации, где уже действительно случится конфуз и его действительно придётся везти на завод кибернетики. Но займусь этим уже не я.

Моя цель – сопроводить до Третьего Круга, проследить за работой вивисектора и привезти обратно. Как оказалось – лёгкая задача.

На всём пути нас остановили раз двадцать, и все двадцать раз мне удавалось убедить патрульных просто показав им скинутые Альбертом документы. Их было настолько много и написаны они на таком сложном языке, что я даже не понял о чём они. Как и патрульные, собственно.

Главное, что мы благополучно доехали до Третьего Круга – самой клоаки. Когда я был богат и красив, я основал благотворительный фонд и через него пытался отстроить Третий Круг, хоть как-то улучшая в нём качество жизнь. На самом деле – это помогало.

Но сколько денег ни вливай, за год не улучшить то, что разрушалось десятилетиями. Да, жизнь здесь, безусловно, стала лучше, но о каком приемлемом уровне говорить, если здешние детские дома ради мелочного финансирования продают своих воспитанников в рабство? Достаточно посмотреть на разбитые деревянные дома, шныряющих алкашей и вспомнить историю спасённой маленькой девочки, как ты понимаешь, что не так уж и сильно помогают твои деньги.

Нет, вдумайтесь ещё раз. Они продают в рабство детей! Детей без семьи, без поддержки, без любви. Детей, рассчитывающих только на своих воспитателей – единственных взрослых, что остаются рядом с ними. И детское доверие ничего для них не стоит. Им плевать, что всё оставшуюся жизнь этот ребёнок будет страдать. Плач и крики заглушает звук падающих на счёт денег.

Чтобы спасти народ, нужны критические меры. И, можно сказать, весь план моей жизни в этом и заключается – в критических мерах.

А сейчас, осознавая всю грязь Третьего Круга, я придумал ещё одно применение аугментированному телу и акселератору.

Оставишь мерзостного педофила в живых – он не исправится. Отрежешь конечности, вырвешь глаза и сотрёшь память нейровирусом – исправится. Как выясняется, чем дальше идёт прогресс, тем извращённей становятся развлечения высших слоёв. Теперь им недостаточно творить грязь в ЭндГейме – теперь они хотят осознавать страдание настоящего существа. И такие – неисправимы. Таких – только истреблять.

Но кому это интересно? Зачем давать отбросу блаженную смерть, когда можно воздать ему те самые страдания в полном объёме?

Приятное занятие. Для Артура – не факт. Для Авенира – очень.

К плану это, конечно же, не относится. Так – для моего удовольствия. Всё равно времени сейчас будет навалом, так отчего бы и не порадовать себя приятными мелочами? Один из пунктов плана как раз пролегает там, где эти твари и водятся – далеко ходить не придётся. Они все будут там же – в третьем кругу. Просто вместо одного дела я займусь сразу двумя.

– Подъезжаем, – отрапортовал водитель.

Я выглянул в окно. Мы проехали полуразбитые домишки и заехали на древний ржавый склад. Даже из машины, на фоне жужжания аппаратуры, я слышал скрип кранов и контейнеров – вот настолько он древний и заброшенный.

Ну прям реально древний. Ну прям сильно. Ну древний. И заброшенный.

– Остановите, – приказал я медицинским болванчикам.

Остановили. Задняя дверь открывается, и перед ней, как ни в чём не бывало, стоял обычный молодой паренёк с тёмными волосами. Он нахмурился, молча осмотрел внутреннее убранство скорой помощи и остановил взгляд на мне.

– Ноль-второй? – спросил парень, – Ты? Или?

– Нет, второй-ноль, – выдохнул я и с трудом спустился с уступа, – Дружище, давно не виделись? Сколько лет, сколько зим?

– Так в прошлом году встречались же.

– Ну значит один лет, один зим. Не умничай.

– А ты всё тот же, – ухмыльнулся парень и бесцеремонно забрался в карету.

Поначалу я слегка испугался, увидев паренька с совершенно не запоминающейся серой внешностью, потому что отправленное сообщение могли перехватить и без труда подставить просто похожего на него человека. Но после заранее обговорённой фразы «Ноль-второй? Ты? Или?» стало понятно, что это именно мой старый знакомый.

Знакомьтесь – ноль-тридцать-второй объект Атараксиса. Кодовое имя – «Доктор». Почему именно такое? Не знаю, ибо на мой взгляд ему больше бы подошло имя «психолог».

Ноль-тридцать-второй – коллективный разум, помещённых в один «пустой» мозг с нейромодулем. Из-за огромного опыта десятков, если не сотен сознаний, он специализировался именно на вскрытии того самого сознания, на природном уровне понимая всю его структуру и инструменты воздействия. Поэтому и «психолог». В Атараксисе он был что-то вроде абсолютной машиной гипноза, вскрывающего личность как консервы.

А ещё это мой единственный приятель с Атараксиса. Именно я вырывал сознания из чужих нейромодулей и, можно сказать, формировал Доктора. По этой же причине помимо ноль-первого, ноль-третьей и сотрудников, больше всех разговаривал я именно с ним. Ну а потом, когда коллективный разум показал себя в полной мере, его начали использовать уже на мне – вскрывать личность и переделывать её под нужды Атараксиса. Но Доктор намеренно оставлял пробоины, через которые можно было вернуть прежние черты и воспоминания.

И в последний раз, когда я потерял первых дорогих людей в бункере, он сделал именно это – оставил воспоминания на дне памяти. А оставив воспоминания, он оставил и личность. Если бы не доброта доктора – сейчас бы меня не существовало. С того момента я и осознал, что его смело можно назвать другом.

Во время побега из Атараксиса пришлось потратить кучу усилий, чтобы скопировать его океан всевозможных личностей и найти для этого подходящее тело. Тогда у меня стоял выбор между воровством сотни схем прогрессивных технологий, недоступных человечеству на земле, и другом, благодаря которому я сейчас существую. Выбор очевиден.

– Честно сказать я удивился, когда ты отписал о небольшой просьбе, – сказал Доктор, – Кто-ж знал, что тебе понадобится моя помощь. Что-то связанное с планом?

И да, он – единственный кто знает о плане, не считая копий моей личности.

– Деньги, дружище. Простые деньги, – передаю ему инструкцию и файлы Альберта.

– Хм-м-м…, – нахмурился он, – Понятно. Хорошо, без проблем. Займёт минут сорок, – он выкатил капсулу, – А водилы мешать не будут?

– Водилы уже как несколько минут спят.

– В твоём репертуаре, – кряхтел парень в серой толстовке.

Хорошо, что капсула была на грави-подушках, иначе вряд ли бы мы её протолкали аж через два огромных ангара. Ну, как сказать мы. Доктор протолкал.

Но дело сделано, и наша скромная братия вошла в тщательно спрятанное помещение между ангаром и сплошной бетонной стеной – небольшую комнатку с двумя капсулами, древнейшим компьютером и странным аппаратом в форме ржавой коробки размером с машину.

Этот аппарат – не что иное, как копия стационарной версии акселератора, что я нашёл когда-то в бункере.

Конечно, по мощности он не сравнится с оригиналом, но как для изобретения из говна и палок он прекрасно справляется со своей задачей. А именно – создавать ускоренную симуляцию мира, в которой ноль-тридцать-второй и будет выворачивать сознание жертвы. По схожему принципу работает и ЭндГейм, кстати. Только если в игре шестикратное ускорение, то здесь – в сотни раз больше.

Доктор просто создаст мир, ускорит восприятие времени и начнёт делать делишки. У меня полчаса – у них больше года.

– Это всё? – в последний раз уточнил приятель, укладывая проснувшегося и мычащего пациента в ржавую капсулу, – Есть о чём ещё предупредить?

– Нет. Но у меня будет ещё одна просьба, когда вы вернётесь.

Немногословный парень кивнул и улёгся в капсулу. Я же, за неимением дел, уселся на разваливающееся кресло и принялся наблюдать за бегающими крысками, вновь прокручивая в голове инструкции Доктору.

Сейчас внутри стационарного акселератора второй модели создаётся виртуальный мир, где мой приятель будет иметь полные права администратора. Туда же попадёт и Арцепальс, убеждённый в сохранности своего тела. Тридцать-второй, используя разницу в течении времени, с помощью пыток и цифровых аналогов наркоты будет деформировать сознание жертвы, прививая ему несвойственные мысли.

Первая – страсть к благотворительности. И-и-и какое же чудо, что нужный фонд он уже знает.

Второе – послушание чёрному господину Артуру. Если вдруг что понадобится, он беспрекословно меня послушает.

Третье – никто никого не пытал, естественно.

Ну и дальше по мелочи, которые нужны Альберту для комфортного существования.

Я верю в способности Доктора. О чём тут говорить, если он даже умеет намеренно оставлять прорехи в изменённом сознании, давая возможность вернуть всё назад?

И, собственно, способности прекрасно подтвердились – через сорок минут ржавая скрипящая капсула открывается, и парень с кряхтением оттуда выползает.

– Ох-ох…, – он потирал копчик.

– И сколько?

– Три с чем-то года.

Представить только – три года непрерывных пыток. И если Доктор может сменять свои личности, то Арцепальс прожил их сполна. Даже как-то его жалко.

Хотя, на то и расчёт.

– И что, получилось? Он будет переводить деньги? Ничего не вспомнит?

– Если бы не получилось, ноль-второй, я бы не вышел, – он вздохнул и присел на второе скрипящее кресло, – И что там другому тебе, который главврач, я тоже всё сделал. Теперь не позволяй богачу проснуться до поездки обратно, и всё будет как надо.

– Да что вы все меня за дебила-то считаете? Я разве когда-то давал повод?

– Ну-у-у…

– Тс-с.

– Ладно…, – закивал парень и впервые за три года расслабился, прикрывая глаза и запрокидывая голову на спинку кресла.

Ну вот и всё. Теперь, если не облажаюсь, меня обеспечат деньгами до исполнения плана. И от понимания этого факта, расслабился уже я, также прикрывая глаза и вслушиваясь в тихий треск работающего акселератора.

Не знаю, сколько мы так просидели. Минут двадцать, примерно. Наслаждаясь простым моментом отдыха, мы лишь сидели в креслах и наблюдали за бегающими крысками-мамами и крысками-ребятишками.

– Ладно, нельзя здесь долго находиться, – подал голос приятель, – Что ты ещё хотел?

– Акселератор. Я хочу использовать его мощность.

– Для чего?

– ЭндГейм…, – вздохнул я, – Как ты знаешь, конкретно я создан для получения человеческого опыта. Я – ключевое звено плана. Именно на мне висит анализ всех человеческих ошибок, и именно от моих знаний зависит будущее всего мира. И виртуальная реальность – лучший способ этот опыт получить. В реальности уже не прочувствуешь весь спектр эмоций, потому что светлых здесь осталось самый минимум. И в ЭндГейме…, – я сжимаю кулак, – В ЭндГейме я нашёл способ, как получить необходимое «понимание» человеческих пороков. Но случилось так, что я должен находиться в игре едва ли не круглосуточно, чтобы не привлечь внимание Атараксиса.

– Я понимаю, к чему ты клонишь, – потёр глаза парень, – Но почему реальностью не займётся одна из твоих копий? Ты же не должен был вообще соваться в проблемы реальности.

– Потому что она умерла. Из пяти десятков копий осталось всего семь. Помимо той личности, необходимыми знаниями и планом действий обладал лишь я.

– Хорошо, и к чему ты клонишь?

– Акселератор, – указываю на работающий аппарат, – Я хочу себя скопировать. Я текущий – продолжит дела в реальности. Моя копия – навсегда останется в ЭндГейме и «понимание» ошибок человечества будет лежать уже на нём. Потом, когда план придёт к завершению, мы сольёмся воедино и передадим друг другу воспоминания.

– Так и думал. Но ты же понимаешь, что он тогда перегрузится, а новый мы уже не создадим?

– И не потребуется. Мы на финальной черте, дружище. Осталось немного. В Энде время идёт в шесть раз быстрее, и я верю, что Он справится к завершению дел здесь, в реальности, – я посмотрел в глаза парню, – Я помню, о чём ты меня попросил. Поверь, больше не придётся никого пытать. Я сдержу обещание, и когда всё закончится, твоё желание будет исполнено. Ты наконец заживёшь спокойной жизнью, как всегда того и хотел.

Тридцать-второй, опустил взгляд и задумался.

Когда мы прощались уже здесь, на земле, он попросил меня всего об одной услуге – о мирной жизни где-нибудь в тихой деревушке, окружённой зелёными лесами.

Созданный лишь с целью приносить страдания, он испытывал их больше всех. И теперь мой друг желает лишь обычной человеческой жизни в мире, который не исчезнет из-за отключения электричества. Ни больше, ни меньше.

– Ладно, – вздохнул парень, – Только прошу – когда всё закончится, не забудь про меня, – он открыл капсулу, – Я устал. Сильно устал. От всего этого.

– Не забуду, дружище, – ложусь в капсулу, – Ты не забыл спасти меня, я не забуду тебя. Так оно и делается, верно? Каждый получает по заслугам, – подключась к аппарату, – И ты заслужил спокойной жизни.

– Тогда удачи… тебе виртуальному, – кивнул он и закрыл стеклянную крышку.

Капсула загудела. Послышался писк сопряжения двух акселераторов и чувство, словно свет в голове разделяется надвое.

**************

Ровно в ту же секунду зажглись огни ещё одной капсулы, на сей раз стоящей в пустой комнате богатой квартиры.

Я открыл глаза и увидел висящий на стене Хронокомпас. Слышится гоблинская речь, а на лице ощущается прохлада каменной маски.

Пытаюсь выйти. Не получается.

Значит, всё получилось. Валир в игре и Артур в реальности – теперь это два разных человека.

Валир - 1

Чувство, как всегда, странное. Если в иных случаях мне казалось, что телом неудобно управлять, то сейчас кажется, словно неудобно мыслить. В голове всё какое-то медленное, неповоротливое, ржавое и заторможенное. Очень неприятное чувство.

Я встал в позу буквы «Т» и начал крутиться на месте. Когда сознание привыкло к новому телу, пришлось без анимации упасть на кровать и продолжить разминать затёкший мозг. А единственная доступная разминка — думать.

«И что… теперь это родной для меня мир?», – я осмотрелся вокруг.

Качество местных текстурок ничуть не изменилось, чувство пространства тоже. Вокруг как была средневековая комната, так и осталась. Ожидаемых невероятных ощущений из-за переноса сознания в игру почему-то не появилось, хоть сотня прочитанных книг твердило иное.

— И где то самое «вау»? – освоившись со странным мозгом, я поднимаюсь с кровати и щупаю покрывало, – Нде, текстурки девяносто восьмой год.

Ощущение было настолько обычное, что даже странно. Кажется, будто я просто проснулся и… всё. Взял, открыл глаза и приступил к очередному обычному дню.

Странно. Не вяжется с фактом, что теперь игровой мир – родной для меня. Именно здесь я буду просыпаться, именно здесь мне придётся жить и здесь же испытывать весь спектр эмоций.

А про реальный мир можно забыть — им теперь займётся Артур.

Да, мы будем связываться, но в остальном — мы теперь разные люди, ведь даже один прожитый день может кардинально нас поменять. Хоть сейчас мы и две капли воды в личностном плане, но пройдёт неделя и, скорее всего, это изменится.

Странно. Всё ещё не могу привыкнуть. Мне что, можно забыть о сестре, девочке из приюта, наказании работорговцев? Что, можно и нужно забыть о Вайолет?

Теперь эти моменты проживёт другой человек, хотя должен был прожить я.

Как и я проживу моменты, что должен был прожить он.

Назад Дальше