Полог, закрывавший вход, откинулся, мальчик неслышно шмыгнул в сторону и приглашающе указал рукой:
— Бабушка вас примет, господин Тай.
Волокун уверенно направился внутрь, утягива меня за собой.
Мы вошли.
На низкой скамеечке, кутаясь в цветастую шаль, сидела пожилая черноволосая женщина. Лицо сморщилось от морщин, но седина не тронула ни один волос. Я вздрогнула под пронзительным взглядом.
— Долгой и доброй дороги, вечная странница, — поприветствовал господин Тай старуху и кивнул на меня. — Твоя?
Глава 15
Старуха вновь посмотрела на меня. Казалось, она видит мои мысли, моё прошлое и даже будущее. Я не смогла сдержаться — неприязненно передёрнулась. Старуха усмехнулась, погасила взгляд:
— Как она может быть моей? Каждый из нас свой собственный.
— Ты знаешь, о чём я.
Голос волокуна упал на тон ниже, зазвучали нотки угрозы.
Старуха ни капли не устрашившись молчала, лишь загадочно улыбалась.
— Эту девушку я нашёл в своём доме. Я готов проигнорировать незаконное проникновение, но мне нужны внятные объяснения.
— Девушка, пришла своей Дорогой. Дорогой в нашем смысле. Я вижу, что кто-то из Старших направил её., уводя от смерти. Твой дом не был целью.
— Ясно. Я так и подумал.
— Спасибо, что привёл её. Дочка, добро пожаловать, не бойся, ты не останешься без помощи. Господин Тай, это всё, что ты хотел? — старуха наклонила голову к плечу.
«Господин», но на «ты».
Кем же она может быть?
— Что с моим заказом?
— Собрали по твоему списку две трети. Могу отдать прямо сейчас. Самые редкие травы придётся ждать. Но если ты отменишь условие, ждать придётся значительно меньше.
— Исключено. Доброй ночи.
Господин Тай не стал ничего забирать, развернулся и покинул шатёр, но перед уходом он бросил взгляд на меня. Он не сказал ни единого слова, не снизошёл до прощания, но всё же почудилось, что он пытается меня запомнить, сохранить о нашем мимолётном знакомстве память. На сердце потеплело.
Он уже ушёл, а я смотрела ему вслед на опустившийся полог.
Из грёз меня выдернуло покашливание старухи:
— Условие? — машинально переспросила я, ещё не отойдя от мыслей о господине Тае.
Удивительно, но старуха ответила:
— Господин Тай один из лучших алхимиков, а алхимикам часто нужны особые ингредиенты. Порой щепотка размером с горошину стоит как гора золота. Да-да, представь, что мой шатёр снизу доверху забить золотыми слитками, и всё равно этого золота не хватит.
— Оу.
— Мы, простые дети дорог, не смыслим ни в алхимии, ни в ценах, — она лукаво улыбнулась, усмехнулась.
Я оценила юмор. Как же, не смыслит.
— Легко пришло — легко ушло, вот наш принцип. Нам легко достаются сокровища, и мы легко расстаёмся с ними в обмен на звонкую монету. Что касается условия, то господин Тай слишком принципиальный. Он запретил… ненадёжно спрятанные сокровища брать без спросу.
— Воровать запретил?
Старуха посмотрела на меня укоризненно, но кивнула и продолжила:
— Господин Тай требует, чтобы предыдущие владельцы его приобретений расставались с ними осознанно и добровольно. Хоть отчасти добровольно. Проиграв в карты или в винном дурмане пообещав черноглазой смешливой красавице «во-он тот мешочек». Мы не вливаем вино насильно, мы не усаживаем за карточный стол против воли.
— Вау!
Господин Тай только что прибавил в моих глазах, вымахал в исполина. Я почувствовала, как губы сами собой расплываются в глупой улыбке.
— А ну брось из головы!
Старуха неожиданно рассердилась, звучно хлопнула ладонью по столу.
— А?
Вздохнув, она смягчилась:
— Девочка, ты ещё такая девочка. Скажи честно, понравился? Можешь не говорить. Уж если при свете свечей видно, как ты краснеешь, значит запала. Хорош он, бесспорно. Но он аристократ из высших. Любовь с ним крутить жарко, но то — крутить. А ты собралась пустить его в своё сердце. Не надо, девочка. Мы здесь, на земле, а он в вышине. Смотреть, задрав голову, будет больно. Сердцу больно. Поберегись.
— Я…
— Ты всё равно поступишь по своему? Твоя воля, твоя судьба. Я об одном прошу: не спеши и подумай. А сейчас давай о другом поговорим. Как тебя зовут, девочка?
— Мель, — представилась я привычным прозвищем.
— Присаживайся, Мель.
Старуха указала на накрытый старой попоной табурет.
— Спасибо.
— Я вижу, у тебя много вопросов?
Я пожала плечами:
— Честно говоря, вопросов хоть и много, но толковых среди них мало.
В голове сумбур, а голос здравого смысла едва пробивается. Пока предложили, надо пользоваться, а я…
— Дай угадаю, — хмыкнула старуха. — Снова о господине Тае?
— Кто он такой, кроме того, что он алхимик? И почему за ним охотится леди Сания? А ещё… Вы поняли откуда я? Вы можете помочь мне вернуться? И почему вы мне помогаете? Чем так ценны таэры? Вы можете рассказать мне про магию? Раньше я думала, что её не существует. Кто вы?
— О, как прорвало, — рассмеялась старуха. — Не смущайся. Натужная «умность» гораздо хуже искренних эмоций. Что же, я расскажу тебе и о временах нынешних, и о временах древних. Что успокоит мятущийся разум лучше, чем старая легенда и добрая сказка? Давным давно, когда равнины и горы были бесхозны, а боги отзывчивы, два друга были щедро одарены Небесами. Им даровали магию.
— Хм…
— Ты спросила, что есть магия? Магия — это сила, позволяющая менять мир всего лишь усилием воли. Ты могла бы загасить свечи в этом шатре одним лишь своим желанием? Некоторые маги могут. Силу можно получить в дар, но времена, когда Небеса были щедры, миновали. Я не слышала, чтобы кого-то отмечали за последние три тысячи лет.
— Дар передаётся от родителей к детям?
— Детям, рождённым у пары, чей союз благословил храм. Внебрачные дети рождаются без дара.
— Леди Сания поэтому ищет брака?
— Конечно, — кивнула старуха. — Помнишь, я говорила про двух друзей? Они не были единственными, кто получил магию, но они стали одними из сильнейших. Нам же важно иное. Младший основал королевство, и сейчас на троне сидит его прямой потомок. Старший из друзей остался при первом короле поддержкой и надёжной опорой. Он получил титул Первого лорда. Все без исключения его прямые потомки — придворные алхимики.
— Господин Тай Первый лорд?
— Будущий Первый лорд, — поправила старуха. — Сейчас титул у его отца.
Многое стало понятнее.
— Самое примечательное, что две великие династии никогда не обменивались кровью. Никогда леди Тай не становились королевами, и никогда за всю историю принцесс не выдавали за Первых лордов. Леди Сания… Она не принцесса, но она племянница и всё ещё слишком близка к основной ветви.
— Два дара нельзя смешивать?
Старуха улыбнулась:
— Я не знаю, Мель. Но раз три тысячи лет две династии держались вместе, но не смешивались, значит причина должна быть. Возможно, причина давно забыта, и последние поколения соблюдали странную традицию, а леди Сания смогла подобрать правильные слова, чтобы Его Величество её поддержал. Насколько я слышала, господин Тай отказался от брака в резкой форме и впал в немилость, покинул столицу… Удовлетворена?
Старуха угадала. Размеренный рассказ помог мне привести мысли в порядок, мозги включились. Я осознала, насколько глупо моё любопытство. Мне бы о себе подумать.
Глупо, но не глупо.
Ведь дело не в симпатии к мужчине.
Во мне занозой засело сказанное радужным чудиком: «Котёл хороший, с бедой поможет». Разве Януш не имел в виду, что я способна создать противоядие?
— Вы знаете, откуда я пришла? Вы можете вернуть меня?
— Знаю, и в то же время не знаю. Ты пришла издалека. Из другого мира. Но я не могу знать, из какого именно. Что касается второго твоего вопроса, то нет. И дело не только в том, что я не могу найти твой первый мир, не в том, что по Дороге идут вперёд, но никогда назад, но и в том, что ты чудом увернулась от смерти. Позади не твой мир. Позади тьма.
— Значит, путешествия по мирам реальны…
— Да.
Я вздохнула.
— Ты устала, — старуха чутко улавливала перемены моего настроения.
— Устала, — согласилась я.
— Будь нашей гостьей. Гай!
В шатёр ввалился давешний мальчишка.
Глава 16
— Гай, проводи нашу гостью к Магде и передай, чтобы Магда помогла Мель устроиться.
Судить рано, но по первому впечатлению приняли меня во сто крат лучше, чем я ожидала. Я поблагодарила старуху и вслед за мальчишкой покинула шатёр. Идти пришлось недалеко. За крытой повозкой горел костёр. Какой-то мужчина, вытянув к огню ноги, лениво бренчал на гитаре, не столько играя, сколько цепляя струны. У него под боком дремала женщина, ещё две о чём-то пересмеивались. Мельтешили дети всех возрастов.
— Магда!
Дремавшая открыла глаза.
— Магда, это Мель. Бабушка просила её устроить.
Женщина ничего не ответила, с удовольствием потянулась, а мужчина, на время отвлёкшись от терзания инструмента, подал ей миску. Мальчишка рванул обратно, а Магда удивлённо обернулась ко мне:
— Мель, садись. Чего стоишь, как чужая?
Магда зачерпнула из общего чугуна половником, налила мне похлёбки до краёв, протянула пару чуть подгорелых лепёшек и на десерт кинула в меня яблоком.
— Спасибо, — я присела с краю.
Радушие удивительно мешалось с равнодушием. Никто не пытался расспрашивать, задавать вопросы, разве что девочка лет одиннадцати-двенадцати разглядывала меня с нескрываемым любопытством.
Я спокойно поела. Если не считать чая, моя первая нормальная еда… Увидев, как я собираю со дна последние капли, Магда предложила:
— Добавки?
— Не стоит. Всё вкусно, сытно. Спасибо.
— Хочешь посидеть с нами или показать, где ты будешь жить?
Ответить я не успела.
— Магда! — из-за повозки выскользнул белозубый парень лет двадцати. — Магда, ты жестока! Ночь свежа, и звёзды ярко сияют. Как ты можешь предлагать девушке скучать в стороне?! Должно быть, ты Мель? — он развернулся, всмотрелся в моё лицо. — Ох, поглоти меня Провал! Красавица, я ослеплён и сражён в самое сердце! Ложусь к твоим ногам! — он и правда опустился на колено и протянул ко мне руки. — Сжалься над раненным тобой, не дай погибнуть! Не откажи, пойдём со мной, и я закружу тебя в танце, мы будем плясать всю ночь и песнями встретим восход.
Я слушала и никак не могла взять в толк, что происходит. Парень примчался как на пожар. То, что его целью была я, нет сомнений. Он сходу обо мне заговорил, ещё до того, как нашёл взглядом. Во внезапно вспыхнувшую страсть я ни за что не поверю, к тому же незамысловатые комплименты, сдобренные дешёвым пафосом отдают театральщиной, но никак не искренностью. Уверена, я не первая, на ком парень упражняется.
— Магда…
— Мель, если хочешь идти — иди, — пожала она плечами.
— Нет-нет. Признаться, я подустала.
— Ох, Мель! — парень так и не подумал подняться, он заломил руки. — Горе мне! Ослеплённый, я показал себя конченным эгоистом! Конечно, ты хочешь отдохнуть! Мель, я готов охранять твой сон!
— Не нужно, — напряглась я. — Разве мне здесь может грозить опасность?
— Мель, молю! Скажи, что у меня есть надежда на прощение. Я выполню любой каприз.
Оу.
— Совсем любой? — обрадовалась я.
Парень торжественно кивнул.
Не знаю, чего он ждал.
— Железок хочу, любых и разных. Хоть подковы тащи, хоть поварёшки, хоть кастрюли, хоть наконечники стрел. Металл любой. Но его должно быть столько, чтобы доверху наполнить два вот таких чана, — я указала на чугун, габаритами мало уступавший моему котлу.
— Эм?
Парень опешил.
— Нет? Какая жалость. Магда, проводи, пожалуйста.
Парень подскочил на ноги:
— Мель, я всё сделаю! Я на три чана железа соберу!
Я только хмыкнула.
— Кто он? — спросила я, когда мы отошли.
— Шен.
Исчерпывающе.
— Мель, пока поживёшь при мне, а там видно будет. У меня кибитка как раз свободная.
Магда указала на небольшую, но высокую повозку. Довольно высокая платформа, подозреваю, служит багажным отсеком. Место для возницы — своеобразный «предбанник», а дальше крытая «комната», причём деревянная дверца в наличии. Особенно меня порадовало, что изнутри можно закрыться на крючок. Слетит он с одного удара, но тут вся повозка далеко не крепость.
Пол прикрыт драной рогожей, у одной стены составлены сундуки и свалены мешки, большей частью пустые. У противоположной стены… Наверное, матрац, прикрытый попоной. Второй попоной предлагалось укрываться. Подушки нет, но это ерунда, плащ сверну под голову.
— Спасибо!
— Да что ты заладила? За что спасибо?
— Я издалека, очень издалека. И привыкла к иному укладу.
— Отвыкнешь. К чему церемонии? Мы здесь живём просто.
Я ещё раз огляделась, распахнула плащ.
— О?
Магда впервые проявила эмоции, а я слегка смутилась.
— Другой одежды не было.
— Сейчас принесу!
Магда не ушла, а умчалась, и вскоре притащила целый ворох вещей, вывалив передо мной без всякого порядка платья, блузы, юбки, кофты, шали, туфли, причём некоторые непарные, пояса, тряпичные сумки, платки, шаровары. В общую свалку попало даже монисто. Я вытащила украшение.
Одно дело — дать вещи, другое — отдавать украшения. Пусть монисто не выглядит золотым… Магда не отреагировала, точнее отреагировала по-своему:
— Если пойдёшь танцевать, хорошо звенеть будет.
Я кивнула. Раз «спасибо» ей не нравится, промолчу.
Магда подсказала, что завтракать я буду у неё, что за водой для умывания надо идти к колодцу… Я запоминала. Я давно поняла, что про мультиварки и стиралки можно забыть. Быт в стиле «удобства на улице» не моё, но я привыкну. Куда я денусь? Хотя, конечно, ванна в доме господина Тая привлекает куда больше.
Мысли перепрыгнули к волокуну. Вспоминая, как он злился, как спас меня от леди Сании, как помог добраться до тех, кто мне помог, я машинально сгребла принесённые Магдой вещи в сторону, забралась под попону, повернулась на бок. Глаза сами собой закрылись. Слишком много для одного дня. Я устала. А мысли бестолковой каруселью вновь крутятся. Яд… Я должна помочь господину Таю хотя бы из благодарности. И вообще, побольше бы таких людей как он.
У повозки со стороны входа звякнуло.
Некоторое время я лежала, прислушиваясь. Позвякивания продолжались пару мину, и хотя в повозку никто не ломился, мне стало неспокойно. Настолько неспокойно, что сон слетел. Я даже села, послушала ночь ещё немного. До меня долетала приглушённая музыка, смех, гомон. Ничего металлического больше не слышалось.
Но спокойствие уже было потеряно.
А вдруг, когда я засну, ко мне вломятся? Вряд ли стоило опасаться всерьёз, всё же меня признали гостьей, позаботились.
Не выдержав, я обернулась. Котёл всё ещё был покрыт трещинами и сколами, но самые серьёзные «раны» уже затянулись, и пребывание в «железном» обличье было не слишком болезненным. Лучше потерпеть физическое неудобство, но расслабиться, и ни гвалт вечного праздника за тонкими стенами повозки, ни воспоминания о господине Тае, вероломно отравленном преследующей его женщиной не помешали мне заснуть крепким лишённом сновидений снова.
Я проснулась не рано, когда я открыла глаза, из окна лился яркий свет давно разгоревшегося дня. По внутренним ощущениям было около десяти утра, однако снаружи царила тишина, что, впрочем, не удивительно. Если пляски длились до рассвета, то оживать площадь начнёт ближе к полудню. Я вернула человеческий облик, потянулась.
— С добрым утром, — поздравила сама себя.
В свете солнца изнутри повозка выглядела по-настоящему неплохо. Жить можно и даже с некоторым комфортом. Для меня, собиравшейся в автотур, условия были более, чем приемлемыми, но всё же задерживаться у гостеприимных детей дорог не хотелось, я больше городская девочка, чем вечная странница.
Взгляд упал на гору вещей, притащенных Магдой. Вспомнив её реакцию при виде мужской одежды на мне, я смирилась с необходимостью переодеться. Вытащила из вороха тряпья юбку. Широкая — крой «солнцем» — красная с синими цветами, она была слишком кричащей. Если бы юбку можно было «уравновесить» спокойным верхом, я бы её вполне надела. Но увы, кофты и блузы не уступали юбке в аляповатой яркости.