Майя неуверенно кивнула, не поднимая глаз от промокших туфель.
— Прости, что испугала тебя, но это мой сад.
— Если ты против…
— Нет, — перебила его Майя, подняв голову. — Я просто извинилась. Значит, ты бывал здесь и после нашей последней встречи.
— Только до тех пор, пока не являлся садовник, — неохотно признал Кольер. — Здесь тихо и безлюдно. У моей матери тоже был такой сад, — он скользнул взглядом по заросшей виноградом стене и подошел чуть ближе, двигаясь сторожко, словно кот. — Я получил твое письмо с извинениями. Вот, думаю теперь, как бы получше на него ответить.
Он поскреб заросшее щетиной горло.
— Ты хочешь о чем-то спросить? — негромко спросила Майя, не в силах отвести от него взгляда. Его глаза, такие голубые, были точь-в-точь как цветы на клумбе, те самые незабудки. Неприкрытое обаяние Кольера и влекло, и пугало ее. Всю свою жизнь она не доверяла красавчикам. Такой мужчина неизменно привлекает женские взгляды… стоит ли рассчитывать на его верность?
— Вопросов у меня много, — настороженно ответил он, — вот только твоим ответам я не могу доверять. Придется обратиться к другим источникам. Отправлюсь-ка я к иным берегам.
С этими словами он отвернулся и пошел к стене.
— Ты либо невероятно коварна, либо до обидного простодушна. Либо… что, кстати, тоже возможно… совмещаешь в себе оба свойства, в зависимости от того, кто сейчас… — он смерил ее многозначительным взглядом и постучал себя пальцем по лбу.
— Я — это я, — твердо заявила Майя, корчась внутри от подавляемых чувств. — И я надеюсь, что никогда больше не буду никем иным. Для этого я и хочу стать мастоном.
— Знаю, знаю, — ответил он — неужели в его голосе звучала боль? Он покачал головой. — А я никогда не мечтал жениться на женщине из мастонов. Эти мастоны такие ханжи. Вечно у них правила. Вечно им надо быть хорошими. Нет, мой отец был мастоном, и как человека я его уважаю. Он учил меня верить Истоку и покоряться его воле, — Кольер скрипнул зубами. — И что же? Его победил король Пайзены. Его казна досталась наглому соседу, которому было мало собственной земли. Половина Дагомеи проклята, а пограничные войны — дело тяжелое и неблагодарное. Мне нужна земля. Мне нужна власть. Я уже говорил тебе об этом и надеялся, что мы достигли определенного взаимопонимания.
Да, вспомнила Майя, он всегда был амбициозен, и блеск в его глазах свидетельствовал о том, что от своих планов он не откажется. Это показалось ей отвратительным.
— Что толку в богатствах и землях, если твой народ нищает, Кольер? — спросила она.
— Что толку раздавать милостыню, когда у тебя больше ничего нет, а твой народ все равно нищ? — огрызнулся он. — Ты писала, что мечтала выйти замуж за мастона. Так вот, я не мастон. Я не верю в Идумею. Ее придумали наши предки, чтобы сковать наш разум цепями веры. Хорошо, давай на миг забудем о наших разногласиях и предположим, исключительно предположим, что ты и впрямь такова, какой хотела изобразить себя в том письме. Ты до сих пор не хочешь, чтобы я сверг твоего отца, так?
Майя коротко кивнула, хотя его недоверие больно ранило ее сердце. По правде говоря, ее раздирали противоречивые чувства, и противоречие становилось все сильней при каждом новом известии об отцовских бесчинствах. Однако пойти против отца она могла бы лишь по воле Истока. Кольера такие мелочи не смущали — но что если, пойдя против столь презираемого им противника, он сам превратится в его подобие?
— Ну еще бы, — хрипло усмехнулся он. — Значит, если наш брак будет сохранен, я окажусь на всю жизнь прикован к девчонке без амбиций и к свекру — тирану и сластолюбцу, равных которому не было в истории! Но свергнуть его нельзя, хоть бы это и пошло на пользу нашим королевствам и тебе лично! — Он гневно воздел руки к небу. — Я женат на простофиле, которая против всякой логики хнычет о мире… и всячески становится на моем пути. А чтобы было еще сложнее, она вдобавок красотка, но ее поцелуй несет смерть.
Лицо его подрагивало от сдерживаемых эмоций. Он шумно вдохнул, явно стремясь успокоиться, и недоумевающе покачал головой.
— Чем ты так зацепила меня, жена, каким волшебством? Ибо я едва удерживаюсь от того, чтобы не проверить истинность этой твоей страшилки здесь и сейчас. Я не верю, что твой поцелуй смертоносен, что бы там ни говорилось в книгах. Ну, а если это не так… может, тогда я заслуживаю смерти.
Он сделал шаг к ней, и во взгляде его были безумие и вопрос.
Майя торопливо отступила.
— Не надо, Кольер, — попросила она и потрясла головой, чтобы очистить разум. Кровь стучала у нее в ушах. Как ей хотелось поцеловать его. Искушение жгло ее изнутри. Но она знала, что за этим последует. Опыт говорил ей, что Кольер ошибается и что поцелуй хэтары действительно несет смерть. Альдермастон аббатства Крюи умер, и она по сей день горевала о его смерти.
Кольер встал перед нею, но тут за стеной послышался скрип тачки. Где-то за стеной бабушкин голос тепло поздоровался с Тьюлиссом.
Кольер дрожал, его глаза впились в ее лицо. Губы искривила усмешка, но веселья в ней было очень мало.
— Ты так и не сказала отцу о том, что вышла замуж.
— Да, — прошептала она. — Я почти никому не сказала.
Он кивнул.
— Ладно.
Она закрыла глаза. Ей было нехорошо.
— Как ты собираешься поступить? — спросила она, отчаянно надеясь, что сейчас он полностью откажется от всяких планов на брак с Мюрэ.
Он прикусил губу и покачал головой.
— А это тебе предстоит еще узнать. Как мне предстоит узнать, кто ты на самом деле.
Кольер шагнул к стене, но в последний миг остановился и оглянулся. Глаза его блестели.
— Ты плохо умеешь заводить союзников, — просто сказал он. — Ты оскорбила Крабвелла и прочла нотацию Кэрью. Может, ты и впрямь так наивна, — глаза его сузились. — Знаешь, пусть я и младше тебя, не стоит меня недооценивать. Я не могу доверять тебе, Майя. И ты мне не доверяй. Сейчас мы союзники. Но на Духов день все может измениться.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
Принцесса Комороса
На кухне альдермастона Майю ждала Сюзенна. Майя сразу поняла, что подруга ее пережила некое преображение. Выражение лица ее стало иным, взгляд изменился и стал мудрее. На кухне царила суматоха подготовки к Духову дню, но когда глаза их встретились, девушкам показалось, что все вокруг замерло.
Сюзенна торопливо поставила плошку на стол, бросилась к Майе, отвела темные волосы у нее со лба.
— Что с тобой случилось ночью? — шепотом спросила она, увлекая Майю в укромное местечко под навесом. Сабина, которая пришла вместе с Майей, кивнула Сюзенне и улыбнулась. По очереди обняв кухонных девочек, она села завтракать. Колетт непреклонно месила тесто, одновременно строго наблюдая за кухонной жизнью.
— Исток не позволил мне войти, — Майя опустила глаза. Смятение от встречи с Кольером не успело еще улечься у нее в душе. Она устала, она не спала всю ночь, а одежда ее отсырела и неприятно липла к телу.
— Ах, Майя, — прошептала Сюзенна, — я боялась, что… Что ты… что это было искушение.
Майя покачала головой.
— В Муирвуде я ни разу не чувствовала ничего такого, — ответила она.
— Но почему? Ведь ты уже бывала в других аббатствах.
— Да, но Муирвуд не похож на остальные. Он защищен чарами, которые наложила Лийя много лет назад. Здесь Бесчисленные не имеют надо мной власти. Но я знаю: стоит мне выйти из аббатства, и они вновь набросятся на меня, — Майя горько вздохнула. — Я так надеялась, что сумею пройти испытания!
Она заставила себя улыбнуться.
— А как ты, Сюзенна? Ты ведь прошла испытания. Я вижу по глазам, что прошла.
Сюзенна несмело кивнула и взяла руки Майи в свои. Несколько мгновений она молчала, тщательно подбирая слова.
— Это было ни на что не похоже, — медленно произнесла она. — Это не описать словами. Я никогда не испытывала ничего подобного. Знание, которое я там обрела, не может быть записано в книгах. Но главное — не знание, главное — это… чувство. Знаешь, Майя, я никогда не чувствовала себя так близко к Истоку. И кольчужница — это напоминание об этом миге… и привилегия.
Сюзенна благоговейно коснулась ворота сорочки.
— Одного я не могу теперь понять: как можно пройти испытания, ощутить это все — и отступиться? Как возможно нарушить принесенную клятву? Я даже думать без содрогания об этом не могу.
— Ты имеешь в виду моего отца? — печально уточнила Майя.
Сюзенна неопределенно повела рукой.
— Не только его… всех придворных, что запятнали свое имя. Новый граф Форши, альдермастон аббатства Августин и им подобные! Как они могут изгнать старого альдермастона и поставить нового, не имея на то дозволения Великой Провидицы? — Сюзенна закусила губу. — После того, как Исток так ясно явил мне свою силу… я просто не понимаю, как так можно.
Майя похлопала ее по руке.
— Что же в этом непонятного, Сюзенна? Ведь у тайнознатиц все в точности так же. Исток допустил их до ученья, позволил им гравировать, они читают книги и учат догматику, но для некоторых из них все это остается словами… и слова эти не находят отклика в их сердце, — Майя отбросила назад прядь волос. — Воля Истока может быть явлена через людей, но люди несовершенны. Боюсь, что в этом причина всех наших бед. Могу лишь надеяться, что он дозволит мне стать одной из этих людей.
Сюзенна заглянула ей в глаза.
— Майя, ты пережила такие тяготы, какие я и вообразить боюсь, и, когда ты не сумела войти в аббатство, я за тебя очень волновалась. Мне было так плохо!
Признание это заставило Майю улыбнуться.
— Бабушка сказала, что мы можем совершить вместе с ней бдение.
— Значит, ты не спала? Так вот почему у тебя такой усталый вид! Я думала, это от разочарования. Какая же я глупая! Бдение — это очень хорошо, и я совершу его вместе с вами. У нас осталось два дня до праздника. Будем не давать друг другу спать, как бы ни хотелось.
— Спасибо, — сказала Майя, и теплое чувство дружеской привязанности охватило ее. — Ты настоящая подруга.
Сюзенна подалась вперед, и девушки обнялись. Дружеские объятия несли в себе покой и чувство сопричастности. Наконец Майя отстранилась и вздохнула:
— А утром я повстречала в саду Кольера.
Майя быстро пересказала недолгий разговор. Сюзенна ахала, прикрывая рот, и недоверчиво качала головой.
— Как же тебе, наверное, было больно, — прошептала она, стиснув руки.
Майя кивнула.
— Он думает, что я либо сверхъестественно хитра, либо невероятно наивна. И он по-прежнему очень сердит на меня.
— Ну все-таки уже не так сильно, как в прошлый раз, — успокаивающе заметила Сюзенна. — Наверное, его немного успокоило твое письмо.
— Думаешь? — в отчаянии переспросила Майя. — Знаешь… вот у тебя есть Додд. Он тоже мастон, вы принесете нерушимый обет и будете вместе навеки. А ведь я так мечтала об этом, с самого детства мечтала, хоть брак моих родителей и был полон горя. Кольер же не прошел испытания, и не случайно — он не хотел их пройти. Он не хочет быть связанным волей Истока. У него свои запросы.
Сюзенна легко коснулась ее руки.
— Можно, я дам тебе совет, Майя? Когда будешь проходить испытания, просто верь. Знаешь, как дети играют: один падает спиной вперед, а остальные его подхватывают? Ребенок не видит, что у него за спиной, но знает, что ему не дадут упасть, — и она улыбнулась, глядя в глаза Майе. — Просто верь, и ты не упадешь… как не упала я.
Подбежала Дави с исходящей паром миской и торопливо сунула ее Майе.
— Ешьте скорее! Жена альдермастона прислала за вами Оуэна, вас требуют в большой дом.
* * *
В кабинете альдермастона их ожидало тайное собрание тайнознатиц. В воздухе висело напряжение, густое как дым. Девочки переговаривались, ерзали — словно стая птичек случайно проникла в эти стены. Наконец жена альдермастона выразительно кашлянула, и все умолкли.
— Девочки, — сказала она, — я понимаю, что вы волнуетесь. У меня для вас новости. Вы знаете, что Селия, пользуясь положением прачки, читала переписку шерифа. Она сообщила мне, что шерифу написала леди Деорвин и предложила ему графский титул, если он поддержит ее в борьбе против канцлера.
Девушки ахнули. Джоанна, жена альдермастона, снова подняла руку, требуя тишины. Но девочки смотрели только на Мейг, которая так и лучилась самодовольством.
— Позвольте мне договорить. Когда прибудет знать, начнутся переговоры, торговля, заключение союзов. Однако ничто из этого не должно отвлекать вас от вашей собственной задачи.
Она прошлась между сидящими.
— Держите ушки на макушке. Вызнайте у гостей все, что только возможно. Леди Деорвин и ее дети прибыли прошлой ночью, а королевскую свиту ожидают сегодня после полудня. Мейг, твой отец, шериф, принес присягу канцлеру Крабвеллу, поэтому я бы не слишком надеялась на титул.
Мейг кивнула с наигранной покорностью, но в глазах у нее Майя успела заметить торжество.
— Кроме того, леди Деорвин написала мне, попросив подобрать для нее фрейлину.
Девочки снова ахнули.
— А как же Джейен?
— Она выгнала Джейен?
— Не может быть!
— Она не выгоняла Джейен, — заверила их Джоанна. — Держите себя в руках, девочки. Я понимаю ваше волнение, ведь сегодня многие из вас станут мастонами. И это замечательно, но пусть это не отвлекает нас от самого важного: от Клятвы Муирвуда. Джейен Секстон по-прежнему состоит в свите леди Деорвин. Фрейлина нужна ее дочери, леди Мюрэ. В настоящее время идут переговоры о браке леди Мюрэ с королем Дагомеи, поэтому фрейлина должна будет говорить по-дагомейски и быть готовой уехать в те края, если потребуется.
В комнате стало тихо. Жена альдермастона строго кивнула. Ее птичий профиль вдруг показался девочкам стальным. Кое-кто стал поглядывать на Майю — она владела языками лучше всех, и многие не раз обращались к ней за помощью в учебе. Мейг побледнела от зависти, однако взволнованная Майя почти не заметила этого. Пальцы Сюзенны сжали ее руку, и пожатие принесло утешение.
— Кроме того, леди Деорвин желает безотлагательно дать аудиенцию девочкам из благородных Семейств. Хэвен Прул, Мэргери Бэйнтон, Сюзенна Кларенсье, Джоанна Стэй — вы немедленно подготовитесь к встрече с леди Деорвин.
Жена альдермастона помолчала и вдруг посмотрела прямо на Майю.
— И ты, Майя. Леди Деорвин пригласила тебя особо, — негромко добавила она.
Они торопливо переоделись, надели украшения, прихорошились. В животе у Майи застыл холодный ком, однако при мысли о новой встрече с леди Деорвин щеки ее загорелись от смеси гнева, стыда и отчаяния. Эта женщина явилась в аббатство, она привезла с собой своих дочерей и сыновей. Сыновей отца Майи! Майя сжала кулаки. Дети не виноваты в своем происхождении и, уж конечно, неповинны в том, что их родители сотворили с Коморосом. Сюзенна искоса бросила на Майю тревожный взгляд. Она владела дагомейским лучше всех прочих девочек, если не считать Майи, однако, конечно же, вовсе не стремилась уезжать.
— Я не уеду от Додда, — твердо сказала Сюзенна, расчесывая ей волосы. От волнения Майя никак не могла подобрать подходящий наряд, поэтому Сюзенна сама выбрала ей достаточно официальное платье. Стук в дверь не заставил себя ждать, и девушки, взявшись за руки, отправились вслед за Оуэном в зал для аудиенций, где их уже ожидали гости.
От волнения у Майи дрожали ноги. Она постаралась успокоиться, но это было выше ее сил. Жена альдермастона ожидала девочек у входа в зал, и взгляд ее был тревожен. Наконец все собрались. Мейг так накрасила лицо, что ее красота стала чрезмерной. Хэвен — хорошенькая девушка, пусть и не красавица — презрительно ухмылялась, подражая подруге. Мучаясь неопределенностью, Майя уставилась в пол. Сохрани меня, Исток, от яда змеиного, молилась она. Но вот двери открылись, и девочек пригласили войти.
Первым, кого Майя увидела, был Кольер. От этого ей отнюдь не стало легче. Кольер был одет по-королевски, и на черном камзоле блистали великолепные драгоценные камни. Король Дагомеи был тщательно выбрит, смотрел твердо, изяществом фигуры походя на статую. Ничто не дрогнуло в его лице — лишь голубые глаза настороженно следили за Майей, — однако затем она заметила, как дрогнул уголок его рта. Не в силах выдержать его тяжелый взгляд, Майя отвела глаза. Слева стояла леди Деорвин, смиренно сложив руки под грудью, левую поверх правой, словно в приветствии.