Наставник остановился в нескольких шагах от двери рядом со служебным столиком. Здесь уже лежали листы с записями заказанных блюд. Он натянул на руки белоснежные перчатки и внимательно осмотрел записки, затем взял блестящий серебряный поднос.
В столовую вошла под второй удар корабельного колокола. Опаздывала не я одна. Этьена так же еще не было. Зато присутствовал консул. Он как раз усаживался на свое место, а рядом с ним пленительно улыбалась рыжеволосому мужчине метресса Кавье. Она выглядела потрясающе в шифоновом платье персикового цвета. Вечерняя прическа не требовала головного убора, а потому она предоставляла каждому любоваться великолепные волосами, замысловато уложенные колечками на затылке. При каждом движении головы в завитках вспыхивали бриллиантовые шпильки. Она о чем-то спросила, и мэтр Геллер расцвел улыбкой в ответ. Мужчина поднес ее руку к губам и едва коснулся запястья. Роковая красотка что-то выговорила ему с обиженным видом, на что собеседник чистосердечно рассмеялся.
— Не обращайте внимания, метресса Кавье, это профессиональное, — услышала концовку разговора между двумя, усаживаясь на свое место.
Осмотрела присутствующих за столом, зацепившись взглядом за пустующее место мэтра Филиппа. Как бы мне хотелось узнать тайну его смерти, но, увы, пожилой мужчина скрыл все улики, распорядившись опустить тело в море. Может быть, он именно этого и добивался? Тогда кого он покрывает? На ум сразу пришли двое кавалеров Эдит, хотя они воспользовались не ядом, а сильным снотворным. А если они не захотели повторяться? От предположений голова шла кругом.
Этьен вошел в столовую вместе с мэтром Бланкар. Они оживленно о чем-то разговаривали, словно давние знакомые, встретившиеся после долгой разлуки. А ведь муж казался недовольным присутствием бывшего однокашника на корабле. Еще более странным моментом мне показалось отсутствие кавалеров Эдит. Решили спрятаться в каютах? Боятся, что им предъявят обвинения?
— Клер, я тебя искал, — резко произнес Этьен, усаживаясь рядом. — Тебя не было в каюте.
— Я была у Эдит. Ей нездоровится, — отозвалась ему, приступая к ужину.
Обед пропустила, но из-за волнений все равно аппетита не чувствовала. В этот раз не стала оригинальничать и заказала привычную еду: подкопченные крылышки в остром соусе.
— Если не переносишь морскую болезнь, незачем отправляться в круиз, — насмешливо произнесла метресса Кавье, влезая в разговор. — Постоянно испытывать тошноту и смотреть на море сквозь шторы — сомнительное удовольствие.
— Почему вы решили, что у Эдит морская болезнь? — вскинулась я на защиту подруги.
По лицам присутствующих заметила пробежавшую тень брезгливости, едва мерзавка перечислила симптомы. Ведь она это сделала специально. Молодые мэтры симпатизировали Эдит, а теперь по их виду поняла, что вряд ли захотят с ней общаться.
— Неужели это что-то заразное? — ужаснулась гадина. — Тогда ее нужно изолировать, пока мы все не слегли.
При этом она приложила пальчики ко рту, ещё сильней привлекая внимания к губам. Выглядело это до невозможности жеманно и в тоже время соблазнительно.
— Метресса Атталья, мне навестить вашу подругу? — предложил мэтр Бланкар.
Эти двое мельком переглянулись, и тогда до меня дошел смысл разыгрываемого фарса. Метресса Кавье по каким-то причинам подыгрывает своему «другу» и создает повод для визита целителя в каюту Эдит. Но как же так? Ведь мерзавка недавно призналась в своих отношениях с мэтром Бланкаром. Тогда зачем она создает причину?
— Эдит обращалась к целителю, и с ней уже все в порядке. Она пересидела на солнце, организм адаптируется. Кажется, он именно так сказал. Утром мы снова увидим ее за завтраком, — с удовольствием наблюдала как в глазах темнокожего мужчины с каждым словом появляется неудовольствие.
Удивительная парочка! Роковая красотка старается устроить свидание своему мужчине с другой метрессой. Я этого никогда не смогу понять!
— А вот это вряд ли, — сладко пропела гадина. — Ночью мы прибудем в порт Палерон. Не так ли мэтр Геллер?
— Совершенно верно. Палерон — первая остановка в нашем путешествии, — консул выговаривал слова безукоризненно правильно, но что-то в его произношении все равно цепляло.
Мэтр Геллер слегка грассировал, и не понятно из-за чего. То ли это присущий ему дефект дикции, то ли потому что родной язык скрадывал звук «р». В любом случае, когда мужчина начинал говорить, я ловила себя на невольной улыбке. Его речь звучала забавно.
— Утром мы собираемся в город вместе с мэтром Геллером. Этьен, составишь нам компанию? — метресса Кавье откровенно кокетничала с консулом.
— Что? — словно очнувшись ото сна, отозвался муж, — Ах, да. Мы тоже собирались пройтись по улицам.
В самом деле? С удивлением посмотрела на Этьена. А почему тогда об этом узнаю только сейчас? Но муж в это время уперся взглядом в кого-то за спиной консула. Проследила взглядом и увидела официанта.
— Действительно. Прогулка пойдет Эдит на пользу, — поддержала разговор.
— Именно это я бы и посоветовал метрессе Кампо, — произнес мэтр Бланкар, — Могу предложить свою кандидатуру для сопровождения?
— Вряд ли ее жених одобрит внимание других мужчин к своей невесте, — посмотрела строго на настойчивого кавалера.
В это время консул взял ломтик хлеба и намазал на него соус. Такой я пробовала в первый вечер. Острых, с ярко выраженным вкусом кальмаров. Он мне понравился, но слишком много не съешь. Как деликатес вполне подойдет. Или возможно к белому вину, как в свое время советовал кто-то за столом. Сейчас же я испытывала неприязнь к этому блюду, а потому невольно наблюдала за действиями консула, ощущая внутренне негодование против его употребления. Конечно, я бы не стала озвучивать возмущение действиям мэтра Геллер, вкусы у всех разные, и вполне возможно мужчине в отличие от меня нравится вкус морепродукта.
Консул откусил от ломтика хлеба, потом сделал глоток вина, все это время продолжая обсуждать планы посещения Палерона с метрессой Кавье. В подробности не вслушивалась, но иногда до меня доносились слова «лошади», «тропа», «водопад». Едва мэтр Геллер положил недоеденный хлеб на тарелку сбоку, как я с облегчением перевела взгляд на Этьена.
Муж ужинал с отстраненным видом. Сегодня он не участвовал в общих разговорах. Впрочем, они вращались вокруг завтрашней прогулки по городу. Многие высказали желание пройтись по земле, ненадолго покинув гостеприимный корабль. Не одна метресса Кавье горела азартом устроить конную прогулку к водопаду. Мэтр Бланкар, получив от меня категорический отказ, решил составить компанию своей «подруге» и консулу. Вскоре компания, готовая отправиться любоваться местными красотами, насчитывала десять человек.
По окончании ужина почти все отправились в салон, где тихо наигрывал оркестр модный мотив. Даже не удивилась, когда заметила танцующую метрессу Кавье в паре с консулом. Роковая красотка сегодня решила положить глаз на другую кандидатуру. Этьен ее не больше интересовал.
— Те двое так и не пришли на ужин, — сообщила мэтру Броссару, когда наставник подошел ко мне с подносом в руках.
— Заметил, — тихо сказал он. — Клер, смотри внимательно за консулом.
— Боитесь, что его соблазнит метресса Кавье? — поднеся к губам бокал, поинтересовалась я.
— Моральный облик мэтра Геллера меня не волнует. Случай за ужином насторожил, — с этими словами он развернулся к проходящему мимо пассажиру.
Какой случай? Меня сейчас разорвет от любопытства! Обычная манера наставника общаться, когда о чем-то скажет, а потом не договаривает, и раньше выводила из себя. Но сейчас я еще не могла и поскандалить! Богиня, дай мне терпения на этого мужчину!
— Что случилось за ужином? — заступила ему дорогу, полная решимости добиться ответа.
— Консула пытались отравить, — бросил он и ушел.
Нет, я все-таки поколочу его! Как так можно? Ничего подобного не заметила, хотя глаз с него не спускала, а оказывается, главного не увидела!
— Клер, вы с Эдит завтра одни пойдете на прогулку, — ворвался в мыленный поток возмущений голос мужа.
— Одни? — переспросила, плохо соображая после сообщения о консуле.
— Я буду отправлять письма с кораблем, отправляющимся домой. Капитан любезно сообщил мне о такой возможности, — Этьен больше не походил на замершую статую.
Нормальное, живое выражение лица, даже румянец на щеках появился. Глаза горели огнем, хотя мы с ним взглядом ни разу не встретились. Впрочем, я сама не стремилась. Во мне бушевали противоречивые чувства, и объяснять свое смятение не хотелось.
— Можешь присоединиться к Алену, — предложил муж.
— О, нет! Лучше мы найдем кого-то еще, — отклонила я попытку навязать нам неприятное общество.
— Как хочешь, — равнодушно отозвался Этьен и отпил из своего бокала.
— Ты сегодня почти не разговаривал с мэтром Геллером, — заметила ему, все еще под впечатлением слов наставника.
— Ты права. Это не учтиво. Идем, — он подхватил меня за руку и повел в направлении рыжеволосого мужчины.
Я не совсем это имела в виду, но вырывать руку и устраивать сцену не собиралась. В конце концов, пять минут могу поговорить с венальцем. Он мне запомнился по первому вечеру слишком занудным, чтобы стремиться проводить в его обществе много времени. Однако, это полезно для карьеры мужа.
— О, Атталья! — поприветствовал Этьена мэтр Геллер. — Ты пробовал эту закуску?
Заранее почувствовав неприязнь к чему-то сине-зеленого цвета, проводила взглядом блюдо с предлагаемым угощением. Консул подозвал официанта с подносом, а потом принялся сам намазывать пасту на ломтик хлеба. Этьен последовал его примеру. При этом муж старательно восхвалял нечто сине-зеленое, называя это капустой. Водоросли что ли?
— Мои соотечественники собирают морскую капусту у берегов нашей страны, — тем временем пустился в повествование консул. — Ее могут добывать только сильные мужчины. Порой они находятся в море с рассвета и до заката.
Рассказывал он все же интересно. Видно было, мэтр Геллер знает, о чем говорит. Возможно даже сам пробовал добывать водоросли. Я даже попробовала предложенное угощение, вдохновившись словами о пользе продукта, но вкус меня разочаровал. Наверное, я не любитель морепродуктов. Но огорчать рассказчика не стала.
Увлекшись, консул позабыл о своем ломте хлеба с морской капустой и отложил его на тарелку. А когда он переводил дыхание и образовалась пауза, то принялся намазывать новый бутерброд.
— Мэтр Геллер, у вас еще есть недоеденный хлеб, — напомнила ему, озадаченная явным расточительством.
Ведь по словам венальца из-за трудности сбора стоимость деликатеса огромна. Тогда к чему приниматься за новый бутерброд, если первый недоеден? Понимаю, на «Любимце богине» путешествуют богатейшие люди королевств, и все же.
— Не обращайте внимания, метресса Атталья. Это профессиональное, — снисходительно улыбнулся в ответ мэтр Геллер.
— Не понимаю, — покачала головой я.
Не вовремя съеденная капуста может стать отравленной? Но тогда почему хранят пасту сине-зеленого цвета в посуде заранее приготовленной? Опасливо покосилась на свой ломтик хлеба, тактично оставленный на тарелке вне поля зрения консула.
Впрочем, мое участие в разговоре мэтра Геллера не интересовало. Даже если он услышал прозвучавший вопрос, отвечать он не собирался, продолжая восхвалять Веналию и ее население. Верноподданнические чувства могу понять, он представитель своего королевства, ему положено высказывать любовь к своей стране и ее народу.
Зато Этьен, как оказалось, владеет информацией о Веналии. Он легко поддержал разговор об экономике страны, как внутренней, так и внешней. Особо подчеркивалась перспектива переговоров с королем Робертом, обещавшим денежными вливаниями поддержать нового союзника в развитии кораблестроения. Как я поняла по отрывочным фразам, проскользнувшим в беседе дипломатов, военный флот планировался собрать из представителей обоих королевств.
Жаль, я не владела никакими сведениями. Этьен не делился со мной знаниями, а потому мне оставалось выслушивать пространные речи обоих до тех пор, пока метреcса Кавье не решила потанцевать с консулом. Впервые почувствовала к ней благодарность за этот поступок. Покинуть компанию мужчин невежливо, а я за это время успела откровенно заскучать. Лишь один раз оживилась, получив послание от Эдит. Но ничего срочного в нем не было. Она сообщала, что с ней все в порядке и интересовалась моим благополучием.
После ухода консула Этьен переключился на кого-то из своих коллег дипломатов. Я же отыскала взглядом мэтра Броссара и направилась на палубу, намеренно обходя оживленный круг, выстроенный из диванов. Не оглядываясь, я знала — наставник вскоре выйдет за мной следом.
— Итак? — почти сразу җе услышала тихий голос ворожея, как только облокотилась о перила.
Резко развернулась и попыталась всмотреться в лицо мужчины. Отсвет огней из салона хорошо высвечивал его глаза. Темные, казавшиеся в ночи почти черными. Они смотрели встревожено.
— Почему вы решили, что консула пытались отравить? — задала вопрос, долго мучавший меня.
— Официант за его спиной поменял тарелки, пока консул занимался Кавье, — я покачала головой.
Нет. Все не так. Я сидела совсем рядом. Официант не делал ничего такого.
— Геллер не просил его об этом, — пояснил наставник на мое молчаливое возражение.
— В этом не было ничего удивительного, — возразила я, — Он лишь убрал недоеденный хлеб, намазанный кальмарами и заменил его на свежий. Меня озадачил момент с водорослями.
— А точнее, — потребовал ворожей.
Я подробно объяснила, как поступил с недоеденным бутербродом консул, и высказала свои опасения о пропащей морской капусте.
— Нет, Клер. Это другое, — возразил мне мэтр Броссар. — В школе дипломатов учат в первую очередь заботиться о своей безопасности самим. В данном случае Геллер не стал доедать оставленный хлеб, потому что в него могли добавить яд, как только он выпустил из своих рук. Обратила внимание? Консул всегда мажет себе хлеб сам. Неважно, какой продукт. Будь это масло, соус, паста, все, во что можно легко насыпать отраву.
— Не проще ли сразу отравить весь объем соуса? — озадаченно поинтересовалась я. — Зачем такие сложности?
— А если первый съест кто-то другой, а не консул? Тогда отравится не он, а Геллер будет предупрежден. Если покушаются непосредственно на самого венальца, то сыпать яд будут только в его еду.
— Тогда это относится и к вину, — заметила я.
— Разумеется, — согласился со мной мэтр Броссар. — Если Геллер оставляет недопитый бокал с вином или чашку с напитком, он больше не притрагивается к ним.
— Как все запутанно, — вздохнула я.
— Зато действенно, — весомо ответил он.
— Получается, он именно это имел в виду, когда сказал не обращать внимание, ведь это профессиональное, — сделала вывод.
— Скорей всего, — согласился со мной наставник.
— Но тогда… — от охватившего волнения забыла как дышать, — Я вспомнила! — взволновано воскликнула и тут же испугано оглянулась по сторонам. — Он точно так же сказал, когда поцеловал руку метрессе Кавье. Она пыталась его отравить?
— Вряд ли, — засомневался наставник. — Скорей всего консул почувствовал аромат духов и не стал прикасаться губами к коже Кавье. Этому так же обучают дипломатов.
— Побоялся отравиться? — уточнила я, не желая снимать ярлык «отравительница» с мерзавки.
— Скорее опасался приворота. Он семейный человек, Клер. И если может себе позволить интрижку во время путешествия, то ввозить к себе в страну проблему личного характера точно не захочет, — но заметив мое скептическое выражение лица, добавил. — Мне не известны яды, которые можно нанести на собственную кожу и остаться в живых, но при этом убить другого человека.
Мелькнувшая тень мазнула по нашим лицам, и одновременно раздался женский смех. Кто-то выходил из салона. Мы поспешили разойтись в разные стороны. Мэтр Броссар направился к служебному ходу, а я отошла подальше от дверей и ярко освещенных окон в густую тень тропической ночи.