— Ты прости… — невнятно пробурчала баба Лида, закрывая глаза, — … ключи-то у меня ж были, Женя сама дала, давно еще, когда одна жила… ты кричала вечером… неладно, я поняла, дура старая, что неладно… что с тобой неладно… конверт… защитить… перенервничала… кто его трогал… искала, как ты уехала вчера ночью, не нашла… думала — замок поменян, не подойдут… подошли… кто он, не знаешь, а с ним уехала на ночь глядя…
— Лидия Михайловна! — строго сказала Настя, закатывая рукав халата бабы Лиды и надевая манжету тонометра. — Молчите, нельзя напрягаться!
Приближающийся звук сирен дал понять, что реанимационный автомобиль въезжает во двор. Город не так велик, приехали быстро.
— …Настенька… не уберегли… как же… может и ничего он, кто рядом с тобой… а не Ловец теней… поберегись…
Нечленораздельный шепот стал еще тише, и вдруг при последних словах холодная змейка оживилась и дала о себе знать злобным торжеством.
«Кого ты хотела уберечь, старая дура?! От чего?»
И вот уже дорожки шелковистого инея, как невидимые цепкие руки с птичьими коготками, устремились туда, где здоровые клетки мозга были залиты кровью из разорванного сосуда. С помощью внезапно усилившейся чувствительности Настя четко осознала, что у бабы Лиды случился геморрагический инсульт с кровоизлиянием, и по неведомым причинам холодная змейка хочет закрепить свое злобное торжество, отняв то, что еще можно спасти — человеческую жизнь. Чем помешала голубоглазой твари из зеркала пожилая соседка, как объединить старые бабушкины тетради, фотографию с выколотыми глазами и поступок Лидии Михайловны, запоздало извиняющейся за самовольный вход в квартиру без хозяйки? Какая тайна связывала эту женщину и Евгению Викторовну? Что за Ловец теней, прозвище которого прозвучало как имя собственное?..
В этом мельтешащем вихре вопросов становилось ясно одно: сейчас язычки шелковистого инея перебегут с чужих цепких рук в очаг кровоизлияния, сметая все на своем пути, разрывая, уничтожая — и тогда начнется короткая агония, из которой возврат к жизни невозможен.
Лидия Михайловна уже не могла открывать глаза самостоятельно, и даже без оценки по шкале Глазго Настя точно знала, что ее состояние близко к сопору.
Прим. авт.: Шкала Глазго предназначена для оценки степени нарушений сознания и комы. Оценивает открывание глаз, речевую и двигательную реакцию. Сопор — глубокое угнетение сознания с утратой произвольной активности.
«Не получишь!»
Сопротивляясь изо всех сил, Морозова ударила по невидимым рукам, наращивающим вслед пальцам дорожки инея, ударила так, что скрипнули собственные зубы: бить-то пришлось по себе самой.
И этого вдруг оказалось достаточно, хотя вслед за победой пришло понимание — триумф временный, очень скоро контроль над холодной змейкой станет недостижим, и тогда…
Шаги на лестничной клетке, распахнувшаяся дверь… Слава Богу!
— Вы вызывали?
— Я…
Настя испытала ни с чем несравнимое облегчение. Она справилась с собой в достаточной мере, чтобы дать пояснения приехавшей бригаде высокотехнологичной скорой помощи и спешно найти документы бабы Лиды. Пенсионерку срочно доставят в нейрохирургическое отделение, а оттуда переведут в Инсультный центр.
Внутреннее опустошение было настолько велико, что Морозова толком не смогла объяснить куратору, что же случилось, когда тот позвонил через пять минут после отъезда медиков. Сидя около мусорного ведра и бессмысленно перебирая остатки бумаг, она обрушила на Игоря вал беспорядочных фраз о попытке домогательства к коллеге, пропавших изорванных тетрадях, выставке Сургутского художественного музея, инсульте у бабы Лиды и, самое главное — о том, что способна натворить неведомая эква, стоит только хозяйке тела чуть-чуть дать слабину.
— Во мне какое-то чудовище. Я считаю, лучше не сообщать мне ничего и не делиться, чтобы она не знала…
Хрипловатый мужской голос подействовал успокаивающе:
— Не думаю, Настя. Если ваша эква знала даже о том, что у клиентки-барыни больное сердце и жених-мошенник, то скрывать какие-то добытые сведения от нее просто бесполезно. Она откуда-то черпает информацию, недоступную вам самой. Но вы можете с ней бороться, и это обнадеживает. — После короткой паузы Игорь спросил: — Как долго длится реабилитация после инсульта? От Лидии Михайловны можно узнать многое.
— По-разному. Я уверена на сто процентов, что у бабы Лиды кровоизлияние, а не обычный ишемический инсульт. Я буквально увидела очаг поражения — или мне так показалось. Прооперируют, у нас нейрохирургия на высоте… Лишь бы без осложнений! Дело не только в инсульте, она ударилась об острый угол тумбочки. Возраст, закрытый перелом голеностопа — баба Лида неудачно упала. Я найду знакомых врачей, буду следить. У бабы Лиды младший брат и его семья в Когалыме, сейчас позвоню…
— Соберите все, что осталось от тетрадей. До последнего клочка, унесите к себе. Лидия Михайловна оказалась полна сюрпризов. — Задумчиво проговорил куратор. — Утром она определенно ждала у дверей, пока я выйду и смотрела на меня… как старый опер. Пирожки были только предлогом. А ночью, значит, после нашего отъезда на родник, зашла в вашу квартиру в поисках конверта, забрала тетради… Почему она раньше этого не сделала, если у нее были ключи? Называла ли ее ваша мама в числе близких знакомых бабушки?
— Нет.
— Выходит, они жили в одном подъезде, и при этом скрывали от всех окружающих некий уровень взаимодействия. Зачем?..
«Ловец теней…» — внезапно вспомнила Настя, и от этого словосочетания где-то глубоко внутри потянуло ледяным холодом. Что хотела сказать соседка?
— Игорь… — тихо спросила девушка, — что мне делать?..
— Я буду к вечеру, есть кое-какие результаты. Как фамилия у Лидии Михайловны?
— Чудинова.
— Ясно. Займусь. Вы сможете взять на работе несколько дней в счет отпуска?
— Наверное, смогу.
— Тогда сделайте это немедленно. Так будет лучше во всех отношениях. Уверен, Лозинский уже подъезжает к Сургуту, мы созванивались час назад. Он заберет вас с работы и осмотрит вашу квартиру… И было бы здорово попасть в квартиру соседки, пока не приехала ее родня.
— Он тоже куратор?
— Когда как. Обычно он занимался делами по нулевому порталу, но не в этот раз. — Коротко пояснил Игорь. — Выставки, история, музеи, — это точно по его части. Он историк, профессор ЮГУ. Позвонит вам сам, как только приедет в город.
Прим. авт.: ЮГУ — Югорский государственный университет, находится в Ханты-Мансийске.
Настя вернулась в клинику, где первым делом от девушки, как от взаправдашней чумы, шарахнулся попавшийся навстречу Кирилл Олегович, затем проводивший коллегу долгим напряженным взглядом. Следом напала с расспросами встревоженная Юлечка, когда доктор Морозова заговорила о намерении взять неделю отпуска без содержания: по семейным обстоятельствам.
— Анастасия Юрьевна, предновогодние дни шоколадные, все тетки красоту наводят! Это же минус премия! — всплеснула руками администратор. — Вы уверены?
— Абсолютно, Юля. — Вымученно улыбнулась Настя. — Слишком важные дела.
Настя не сомневалась, что главный врач подпишет заявление. Все, можно уходить, и это к лучшему: так гораздо меньше шансов показать выходки холодной змейки кому-нибудь из коллег или пациентов.
Тревожная трель звонка смартфона вывела из состояния задумчивости. Опять незнакомый номер! Удивляться не приходится… Мягкий баритон вежливо осведомился:
— Анастасия Юрьевна? — дождавшись положительного ответа, баритон представился и уточнил свое местонахождение: — Антон Лозинский. Как освободитесь, выходите. Я жду вас на стоянке около клиники.
Морозова успела отметить про себя, что у звонившего довольно молодой голос для профессора. Сколько ему лет?..
Девушка попрощалась с администратором Юлей, благодарно кивнула на предложение звонить в любое время, если понадобится помощь, и, надев пуховик, поспешила на выход.
На стоянке рядом с клиникой была только одна машина, и около нее, похоже, находился тот, кто пару минут назад назвался Антоном Лозинским. Настя невольно подумала, что студентки, скорее всего, готовы кипятком писать и сутками стоять в очередях, чтобы сдать экзамен этому профессору.
Глава 12.
Индиана Джонс и лицо Тарн
Очевидно, темно-синий внедорожник «Йети» действительно прибыл откуда-то издалека, потому что был умеренно забрызган той субстанцией, которая представляет собой смесь дорожного реагента и песка. Стоявший рядом мужчина вел оживленную беседу по мобильному телефону, с жаром доказывая что-то своему собеседнику. Часть слов и фраз была, прямо так скажем, непонятна Насте и несколько настораживала.
— Да ты посмотри на аверс, я же скинул тебе с увеличением! Типичный уродец, китайское литое фуфло. Куда деть?.. На помойку, естественно. Это лом. А вторая, да… не раскрученная монета. Ручаюсь, даже не сомневайся!
Прим. авт.: использованы некоторые термины и жаргонизмы нумизматов. Аверс — лицевая сторона монеты, уродец — неудачно выполненная копия портретной монеты, литое фуфло — подделка, изготовленная простым способом отливания сплава в формах-заготовках, «не раскрученной» называется редкая монета, не получившая адекватной оценки в каталогах и на аукционах.
Мужчина стоял к Насте вполоборота, держа телефон в левой руке, а правой разбрасывая по лобовому стеклу своей Шкоды снег и тут же сметая щеткой вместе с дорожной грязью. Одет он был в зимнюю кожаную летную куртку, отделанную мехом по воротнику, вылинявшие, заслуженно-потертые джинсы и высокие армейские ботинки со шнуровкой, в которые эти самые потертые джинсы были заправлены. На голове красовалась… темно-коричневая фетровая шляпа, как-то не слишком хорошо сочетающаяся с зимней погодой, но прекрасно гармонирующая с общим гардеробом обладателя мягкого баритона. Фасон шляпы вызывал прямые ассоциации с главным героем бессмертной кино-саги об Индиане Джонсе.
Видимо, это и был Антон Лозинский. Пожалуй, он действительно молод для профессора, лет тридцать пять — тридцать семь… Высокий, атлетического телосложения — как бы сказала бойкая Гульназ, «здоровый лось», да еще и с такой физиономией, с которой в кино можно сниматься очень даже запросто. Диапазон ролей будет включать брутальных мачо, рыцарей без страха и упрека, покорителей затерянных миров и, возможно, даже обаятельных космических негодяев (после наложения дополнительного грима, разумеется).
Заслышав скрип снега, «здоровый лось» в фетровой шляпе живо повернулся на звук и прервал беседу об аверсе-реверсе и китайском фуфле. Из-под шляпы блеснули глаза цвета темной чайной заварки, а лицо осветилось приветливой открытой улыбкой.
Телефон исчез в кармане летной куртки, а правая рука была протянута в приветственном жесте — по-мужски, именно для рукопожатия.
— Анастасия, здравствуйте. — Произнес мужчина. — Если удобно без церемоний, по имени — значит, по имени.
— Удобно. — Согласилась Настя.
Какие уж тут церемонии по имени-отчеству, в самом деле…
— Вот и замечательно. Вы закончили свои дела, поедем смотреть зеркало и все прочее? — Лозинский смел остатки тающего снега с лобового стекла уж не щеткой, а рукой, а потом совершенно естественным жестом вытер мокрую ладонь о штанину. Заметив удивленный взгляд девушки, таким же естественным и убедительным тоном добавил: — Гигиена — наше все!
Он распахнул перед Морозовой переднюю правую дверь «Йети», потом еще раз накидал на стекло снега, повторяя процедуру очистки и с досадой комментируя, что забыл купить жидкость-«незамерзайку» на автомобильной заправке перед Сургутом. Когда сел в машину, извлек откуда-то маленький стильный термос в металлическом корпусе и подал пассажирке:
— Не обижайтесь, но вам, по-моему, нужен особый кофе. Колпачок с секретом: перед тем, как открыть, нажмите на выпуклость в крышке.
— Зачем?.. — недоумевала Настя, вертя в руках термос.
— Под колпачком микро-доза горячительного. Нажимаете — она выстреливает в термос. Не абы что, а хороший виски. Будет почти что кофе по-ирландски! — Гость из Ханты-Мансийска снял свою фетровую шляпу и бросил на заднее сиденье. Под шляпой обнаружились каштановые кудри, распушившиеся в разные стороны, отчего брутальный киношный образ слегка померк. — Прекрасное лекарство для придания бодрости и равновесия духа. Я за рулем, мне нельзя, а вам самое то.
Настя продолжала смотреть на него с изумлением. Странный внешний вид, легкомысленный тон, секретный колпачок с алкоголем в термосе для кофе… Этот, что ли, специалист по паранормальным явлениям?! Похож на пацана, заигравшегося в ковбоев! Профессор-ковбой?!
В пользу предположения свидетельствовало и последующее действие: резкий разворот автомобиля при выезде со стоянки. Еще и дорожный лихач!
— Вы… хорошо знаете город? — с подозрением в голосе поинтересовалась Настя, не воспользовавшись советом насчет колпачка.
Она вообще поостереглась наливать себе кофе — а ну, как ковбой-переросток начнет «играть в шашечки» на дороге, так что весь горячий напиток окажется на руках и пуховике.
— Конечно! — весело подтвердил ковбой. — Я тут бываю периодически, не волнуйтесь.
На ближайшем же светофоре он, воспользовавшись тридцатисекундной остановкой, забрал у Насти термос и проделал все манипуляции со сверхъестественной быстротой. В салоне машины запахло хорошим кофе с той самой примесью горячительного.
— Пейте, в самом деле!
Морозова сделала глоток. Да, жаловаться грех — кофе изумительный. Баритон ее спутника неуловимо изменился, утратив часть преувеличенно-бодрых интонаций:
— Вы привыкли смотреть на внешнюю сторону событий и объектов, Анастасия. Все люди привыкли. Я тоже был таким, как вы, судил по одежке и согласно общепринятым правилам. Мы ищем объяснений всему на свете, списываем необычное — на игры разума, а обыденное — на желание увидеть неведомое. Вычеркиваем неудобные факты из истории и археологии, потому что они не укладываются в привычную картину мира. Если скажете сейчас, что в медицине и биологи не так — я только посмеюсь. Когда взялся за докторскую, был готов подтереться собственной кандидатской диссертацией и всей хренью, там написанной. За докторскую на костер не пойду точно, а вот брошу ее туда вполне охотно.
— Зачем вы мне это говорите? — по телу Насти разбегалось приятное тепло, отпускала нервная дрожь, аромат кофе навевал мысли об уюте.
— Затем, чтобы вы перестали цепляться за остатки рационального мышления и штампы. Хватит раскладывать все по полочкам, и тогда станет существенно проще воспринимать ситуацию.
Профессор-ковбой не стал «играть в шашечки», но машину вел быстро и уверенно, идеально маневрируя в городском потоке транспорта. Перед пешеходными переходами тормозил аккуратно и заблаговременно: в Сургуте пешеходы избалованы, ибо давно привыкли, что их пропускают на «зебре» там, где нет светофоров. Многие бегут через дорогу и даже не смотрят, есть ли рядом автотранспорт.
— А вы сами… Антон? Вы из того же рационального мира науки, как и я. Неужели же сразу приняли и поняли, что имеете дело с каким-то там «неведомым» порталом?
Задавая вопрос, Настя с трепетом прислушивалась к самой себе, пытаясь уловить малейшее движение холодной змейки. Но та молчала и не подавала признаков жизни, как будто давешняя ментальная схватка за жизнь бабы Лиды заставила непрошеную гостью затаиться где-то в глубинах сознания.
Между тем баритон выдал ответ, немало Настю удививший:
— Да. Сразу. Не сомневался ни секунды, представьте себе. Дело в парадоксах мышления. Ты ждешь — и приходит то, чего ждал. Главное, вовремя понять, что ты ждал именно этого.
— Вы так легко приняли… свой долг, когда вам позвонили? — с сомнением спросила девушка.
— У… это отдельная песня, и к ней мы вернемся чуть позже. С нулевым порталом не все так просто, как кажется. — Усмехнулся Лозинский. — Сейчас же к делу: мне нужно услышать именно от вас то, что уже поведал Игорь. Со всеми вашими эмоциями, личным мнением и страхами. Не стесняйтесь в выражениях, если что, рассказывайте все как есть.
И Настя рассказала. Она сама удивилась, как смогла уложиться «со всеми эмоциями» в пять минут. Если бы пришлось печатать текст, он занял бы не более двух листов формата «А четыре». Вроде бы, ничего не пропустила, включая, конечно же, «экву» и «улум ис».