— О искуснейший из всех искусителей, мудрейшей из всех мудрых, Верховнейший из всех Верховных, — Ас уставился на меня, как на ненормальную, — какая же ты сволочь! — поравнявшись с ним, я от всей своей души влепила ему пощечину. И не останавливаясь, пошла дальше.
Уйти мне естественно не дали, поймав за правую руку. Он резко развернул меня к себе, и, перехватив меня за плечи, долго смотрел мне в глаза.
— Ты не думала, что могла бы остаться чертовкой навсегда?
— Я не люблю красные розы, — я настолько опешила от его вопроса, что выдала лишенную логики фразу, попутно высвободившись из его рук. И, пока он не предпринял попыток вновь меня поймать, я быстрым шагом пошла к входу в Канцелярию.
Не буду пересказывать вам, как я плутала по этажам и спрашивала дорогу у каждого встречного. Поиски какого-то Харона длились почти час. Когда я нашла его, мне хотелось разрушить здание до основания и перебить всех чертей за неожиданный бюрократизм. Мужчина, видя мой настрой, только посмеивался, заполняя бумаги. Я с трудом дождалась финала процедуры и почти бегом бросилась на волю.
Торопливо шагая по тихим улочкам, я пыталась собрать в кучу разлетающиеся мысли. Действия Асмодея, впрочем, как и его слова, каждый раз вгоняют меня в ступор. Остаться чертовкой… Я в Аду без году неделю, не понимаю и половины правил этого места, а логики не могу найти вообще нигде. А мне уже предлагают остаться здесь на веке и забирать души.
Погруженная в свои мысли, я чуть не налетела на какого-то черта у дома Иера. Буркнула под нос: «простите», и оказалась зажата в крепких объятьях.
— Наконец-то ты вернулась! — Я встретилась со встревоженным взглядом своего искусителя. Он внимательно меня осмотрел, и явно остался недоволен моим видом.
— Все хорошо.
— Асмодей говорил мне тоже самое! — Он усадил меня на крыльцо, обнимая уже за плечи. — Я здорово рисковал, пытаясь подсказать тебе, что делать.
— Мне все-таки не показалось! Спасибо, ты натолкнул меня на нужную мысль. Хотя мог бы и более дельный совет дать, — укорила я.
— Прости, он запретил мне помогать. Хотел что-то проверить.
— Мне надоели его загадки, Иер. Если я оказалась здесь непросто так, то вам стоит рассказать мне, в чем дело. Я имею права знать, — я с надеждой заглянула в его синие глаза.
— Ева, я понятия не имею, в какую игру играет Верховный. Рай никогда не поступал таким образом. Ты — уникальный случай.
— Настолько уникальный, что Асмодей предложил мне стать чертовкой навсегда, — я невесело улыбнулась.
— Что?! — Иер всем своим видом выражал недоверие, что смутило меня окончательно.
Какое-то время мы сидели в тишине. Он легонько гладил мое плечо, а я, прижавшись к нему, наблюдала за огнем. И меня абсолютно не беспокоило, как все это выглядит со стороны.
— Это невозможно…
— Что, прости? — Кажется, я задремала, пригревшись.
— То, что он предложил тебе, невозможно.
К моему собственному удивлению, я расстроилась.
— Послушай, возможно или нет, но факт остается фактом — он предложил мне это. А значит, нужно перестать гадать на кофейной гуще! Давай сходим в вашу библиотеку или архив, и посмотрим, что мы сможем узнать?
Иеру идея не понравилась с самого начала. Но выбора у нас нет. Так, что я, не слушая возражений, быстро приняла душ и перекусила, и мы отправились в путь.
Как выяснилось пока мы шли, в Аду есть университет. И непросто университет, а Центральный университет адских наук, пыточных дел и демонических изощрений! Кафедр на нем соответственно три: общая (чертология, адология), пыточная (пыточных дел и наказаний), демоническая (демонология, прикладное вредительство). Есть еще закрытая Высшая школа высшей знати, но мой искуситель ничего про нее не знал, потому что предпочел учиться, как обычный черт.
На каждом факультете обучение идет три года, и включает базовые и специализированные предметы. Базовые типа «человековедение», «фольклор», «параллельные миры», «история мира с начала и до пока не надоест», «красноречие, или как правильно заговаривать зубы», «литературоведение» и еще куча всего. Но особенно в рассказе Иера меня позабавили названия специальных занятий типа «душевная экономика» или «мелкое вредительство, грани и степени».
Как объяснил мне искуситель, черти особо не отличаются от людей: они так же рождаются, растут, учатся и стареют. И, так как, грызть гранит науки удобнее в специально отведенном месте, в Аду есть школа и вуз. Правда не стоит забывать, что манера преподавания тут весьма специфическая (вы же видели введение из учебника).
В вузе даже есть аспирантура. Собственно мой персональный вредитель и был аспирантом дополнительной ограниченной специальности «адская государственность». Политик, однако…
Визуально адский универ мало походил на тот, в котором когда-то училась я. Студенческий городок состоял из центрального административного центра, трех учебных корпусов и библиотеки. Все здания были выдержанны в одной стилистике средневековых построек. Стены из темного камня, высокие шпили башен с узкими окнами-бойницами навеивали мысли о старом городе-государстве, готовом в любой момент закрыться от мира.
— Красиво, я бы тут училась с удовольствием, — протянула я, рассматривая горгулий на главном здании. Одна из них извернулась и подмигнула мне.
— Ты бы поменяла свое мнение через неделю после первой пары, — на губах моего искусителя гуляла счастливая улыбка, а синие глаза выдавали радость от старых студенческих проделок.
— Судя по твоему лицу, тебе есть что вспомнить, — я поймала его хитрый взгляд.
— О да… На первом курсе я был невозможен. Меня ненавидели все преподаватели. Они кстати, никогда здесь не меняются. Они — ровесники Верховных, и навеки прикованы к университету. Но я отвлекся. В общем, дошло до того, что меня отстранили от учебы на два года. Отец мне тогда такое устроил… Как раз два года ушло, чтобы придти в себя. И вот теперь я — образцовый аспирант. Учусь прилежно и подаю большие надежды, — он состроил рожицу и засмеялся.
— Товарищ образцовый аспирант, а что за оживление? — Мы вошли в университетский двор — парк. Это место, со всех сторон укрытое корпусами, было восхитительно. Каменные дорожки делили парк на аккуратные квадратные зоны, где горела трава, в центре же они сливались в круглую площадку с огромным фонтаном, изображающим влюбленную пару. Фонтан естественно тоже был огненным.
Вдоль дорожек располагались скамейки и столики, на которых стояли графины с водой, стаканчики и чернильницы. Ничего себе, прямо все для чертей.
— Все в порядке, у народа сессия. А так как она всегда у всех сразу, это место превращается в дурдом. Сейчас можно сказать, все спокойно. Иногда тут студенты чуть ли не по стенам бегают…
Как выяснилось, дъялики сдавали занятный предмет: «котел, как основной пыточный инструмент». Бедные монстрики сидели на скамейках с книгами свитками, пытаясь зазубрить основные виды котлов, допустимые объемы жидкостей и удельный вес грешников на один чан в зависимости от размера.
Я заметила замученного дъялика с упоением бьющегося о стену одного из учебных корпусов. Причем его товарищ периодически давал ему пенка, «для лучшего усвоения». Как мило…
По правую руку от главного располагался корпус демонов — мрачный и темный. Даже цвет стен у него был темнее, чем у других. В оконных проемах отсутствовали стекла, а некоторые горгульи лишились головы. С той стороны то и дело раздавался грохот, и тянуло серой. Иногда из окон вылетали бутылки, какие-то цилиндры и странные запчасти. Эти страшные ребята сдавали «теорию взрыва подручными средствами». Иер, видя мой потрясенный взгляд, успокоил меня, объяснив, что после экзамена все легко восстановят.
У учебного корпуса чертей что-то учила стайка девушек. Судя по их внешнему виду, преподаватели здесь в большинстве мужчины. На чертовках был минимум одежды, граничащий с наготой. Иер перехватил мой взгляд и прокомментировал:
— О, это старший курс. У них сдача зачета по спецкурсу Асмодея.
— Этот… черт, еще и что-то преподает? — Я споткнулась на ровном месте.
— Конечно, на последнем курсе все Верховные дают небольшие спецкурсы по грехам.
— Очуметь!
Я продолжила осмотр территории, и теперь наткнулась на чертей — мужчин. Вот они типичные студенты: кто курит, кто развалился на скамейке, кто вяло листает конспект. Студенты везде одинаковые. Интересно, а есть ли адская общага, и есть ли в ней комендантский час?
Но спросила я о другом:
— Иер, просвети меня. Сутки у вас явно как земные, хотя мне не понятно который сейчас час, потому что я не видела ни одних часов в Аду. А как насчет месяцев, годов, веков?
— Насчет суток ты права, а вот месяц и год у нас другие. На самом деле формально их вообще нет, потому, что мы вне времени. Но для удобства обучающих считается, что месяц — это шестьдесят дней, а год — шестьсот.
— Это что же получается, я к вам на два земных месяца?
— Нет. Тебе дали тридцать один день, как на Земле.
— Ясненько.
За разговором мы добрались до библиотеки. Красивейшее здание, выполненное в духе Собора Парижской Богоматери (да простят меня обе постройки за сравнение). На самом деле они были практически идентичными, отличаясь лишь формой окон и горгульями. Центральный вход, через который мы вошли, представлял собой арку с кованой дверью, пускающий в мир миллионов томов.
— Иерон! — Кто-то окрикнул его грозным голосом. Мой искуситель изменился в лице, и испуганно обернулся.
За нами стоял пожилой черт с пепельными волосами. Его мудрые зеленые глаза с интересом наблюдали за Иером.
— Здравствуйте, профессор, — «образцовый аспирант» слегка поклонился.
Преподаватель начал читать искусителю нотации. Да так, что в мое время полвуза бы село конспектировать обороты и метафоры. Оказывается, горе-аспирант затянул сдачу научного материала.
Я смеялась до слез! Иер стоял и как типичный студент-прогульщик кормил профессора «завтраками». Мудрый старый черт естественно ему не верил. В итоге, искуситель обреченно ткнул в меня пальцем, заявив, что вот она «его научная работа, совершенно уникальная и трудоемкая».
Сказать, что я удивилась, это ничего не сказать. Я стояла и как рыба открывала и закрывала рот, не в силах как-то прокомментировать это заявление. А этот подлец еще и продолжил свою речь, объясняя преподавателю, что я — результат эксперимента по превращению души в чертовку.
Профессор же принялся меня изучать. Вдумчиво и досконально! Меня осмотрели с головы до пят, ущипнули, ткнули и разве что не понюхали. Результатом преподаватель остался доволен, и, пожелав Иеру успехов, удалился.
— Двоечник!
— Между прочим, из-за тебя! — Не остался в долгу искуситель, и мы продолжили наш путь.
После профессора мы столкнулись со стайкой чертей, повторяющих «тарифы продажи души, скидки, акции». И, наконец, добрались до главного зала.
Это было огромное круглое помещение со сложным куполообразным потолком, на котором красовалась роспись: черт, ведущий за собой толпу грешников к обрыву над огненной пропастью. По периметру зала располагались столы с лампами, в лучах света которых парила вековая пыль. Все же остальное пространство комнаты занимали стеллажи с книгами. У каждого такого стеллажа была стойка-картотека и приставная лестница. Это место дышало спокойствием и мудростью.
Я загрустила. Ума не приложу, как найти здесь нужные тома.
Как оказалось, волновалась я зря, смотрительница выслушала Иера, и подвела нас к полкам с «Собранием мифов, легенд и пророчеств Ада», попутно выдав «Толковый словарь языка Семерки». Лежкой дегтя встало предупреждение, что у нас есть два часа на поиск, и домой мы сможем взять не более трех книг.
Два часа мы рылись как хрюшки в апельсинах и отрыли-таки несколько томов, где возможно есть что-то полезное. Эти самые тома (каждый в пять тысяч страниц) мы и понесли домой. Точнее понес Иер, а я ему «искренне» сочувствовала.
Дома книги были скинуты на пол. Искуситель заявив, что ему нужно привести себя в порядок, оставил меня наедине с тайниками знаний.
Я решила начать со словаря.
Итак, «диахар — с древнего напророченная, пришедшая, 1) общее имя героинь пророчеств, мифов и легенд, бытующих в Аду и иных мирах; 2) пришедшая в мир для того, чтобы изменить его; 3) существо из легендарного закрытого пророчества». И что их этого имел в виду Асмодей? Душа надеялась на первое, но пятая точка чуяла, что последнее.
— ИЕР!
Секунда, и взмыленный полуголый черт передо мной. Еще секунда и он сообразил, что ничего не случилось.
— Ева, не смей так орать по пустякам!
— Это не пустяк, — лекторским тоном ответила я. — Это — жизненно важный вопрос.
Черт почитал толкование, подумал, с сомнением посмотрел на меня, и заявил, что явно первое, ибо на остальное я не тяну. После чего гаденько усмехнулся и ушел. Нахал!
Я открыла первый том, принесенный нами из библиотеки, и начала пролистывать. Толстенная книга с пожелтевшими страницами и старинными чернильными зарисовками заставляла забыть об окружающей действительности. Я погрузилась в чтение, не забывая любоваться шикарными картинами, занимавшими иногда целые развороты, и кропотливо выведенными аккуратным подчерком абзацами.
Через час до меня дошло, почему содержание кажется мне таким знакомым: половина произведений этого тома человеческие.