— Образ места страшных вечных душевных и физических мук и тихий город Ада слишком контрастны. От стереотипов сложно избавиться… — Протянула я.
— Будь мы такими, как ты нас представляешь, Ад бы уже давно развалился, как ваш Советский Союз! — Повторил черт, тоже усаживаясь за стол. — Хотя в чем-то ты права: я — не совсем обычный, — поймав мой непонимающий взгляд, он пояснил, — у меня в роду были ангелы.
В синих глазах Иера читалось ожидание моей реакции. Я же, как самая глупейшая душа на свете, от удивления подавилась своим завтраком. Так, что нечистый испуганно вскочил, похлопал меня по спине и помог прокашляться. А потом еще и отпаивал меня ледяной водой.
— Как это «в роду были ангелы»? Нет, ну с вами-то, чертями, все понятно: соблазнять прямая рабочая задача. Но ангел-то куда смотрел? Ему ж все — отставка и всего хорошего сразу и без разъяснений? — Мне хотелось также спросить с чего вдруг такая откровенность с малознакомой душой, но решила промолчать — может за умную сойду.
— Мой дедушка был ангел, а бабушка — чертовка, — вторую часть моей тирады он проигнорировал.
— И что стало с ними? — Я была уверена, что знаю правильный ответ, но хотела услышать его от него.
— Ее наградили, а его — изгнали. Ты права. Но у них успела родиться дочь. По всем признакам — типичная чертовка, только чуточку добрее своих сородичей.
Мой отец, известный в наших кругах черт, очень полюбил ее и, наплевав на все слухи, поселил у себя. Браков у нас нет — мы же зло, — он ухмыльнулся. — У них родился я, тоже вполне типичный черт, но на четверть я, все же, — представитель Небес. И еще у меня есть сестричка. Вот она — это то, как ты представляешь себе Ад.
Слушать откровения моего искусителя было безумно интересно, я старалась впитывать все, что узнавала от него, как губка. И, хоть я и была поглощена рассказам, большая часть меня пыталась понять: как может сын Ада спокойно признаваться в такой сомнительной для него наследственности.
— А знаешь, ты тоже необычная, я бы даже сказал: неправильная, для души, — задумчиво протянул Иер.
— Что? — Я чудом опять не подавилась.
— Да что бы Рай разрешил душе стать материальной? Да еще и отправил ее в Ад погулять? Кстати, не удивляйся. Сейчас ты не бессмертная душа, а обычная земная девушка с малой толикой особенностей. И особенности эти явно в искушении, — я когда-нибудь тресну ему за его ухмылки.
— Что? — Да, я повторяюсь, но что я еще могла сказать? Пойми, попробуй, куда он клонит.
— Ты бессознательно выбираешь одежду тонкого сексуального подтекста, да еще и сидишь и двигаешься с ленивой грацией кошки.
Вот как я должна реагировать? Меня оскорбили или польстили? Я решила обидеться, но уточнить.
— Это комплимент?
— Скорее да, чем нет. Я же искуситель! Для меня любые успехи в этом деле — это хорошо. А по поводу одежды… Понимаешь, чертовки одеваются так, что ты легко их перепутаешь с девушками не самого тяжелого поведения из твоей эпохи. — Он указал в окно. Там как раз виднелись две наглядные иллюстрации к его лекции.
Чертовки очень красивы. Но, как оказалось, чтобы эту красоту увидеть, нужно их умыть и переодеть. Одна, из стоявших за окном, — длинноволосая шатенка с маленькими приятными рожками, могла бы быть на Земле королевой красоты. Но на лице столько косметики, что я искренне удивилась, почему она не отваливается пластами.
У второй (коротко стриженой блондинки со слегка загнутыми назад рогами) — та же картина.
Одеты они были в одном стиле. У обеих темно-синие с руническим орнаментом джинсы, если можно так назвать мини шорты с оставшимися боковыми швами до пят и сантиметровыми перетяжками между ними. Вот верх был разный. У меня закралась мысль, что у чертовок шло негласное соревнование «Кто больше покажет, оставаясь одетым», и девиз сего мероприятия: «пусть все видно — нам не стыдно». У шатенки верхняя часть костюма представляла собой нечто свободное, вязанное, в крупную дырку. Представляете рыболовную сеть? Вот, значит, и кофту легко представите! Под горло, с длинными расширенными рукавами, слева направо она меняла цвет с черного на красный. А лиф под ней, наоборот, — с красного на черный.
У второй «красотки» было подобие водолазки, но с таким вырезом, что грудь там держалась явно на скотче.
— У вас все так ходят?! — Ужаснулась я.
— Девушки, да. Понимаешь, в Аду, вопреки слухам, женщины гораздо злее и развратнее мужчин. В Раю, соответственно, добрее и терпимее. Вы сильнее все чувствуете, и вот результат, — опять просветил меня Иер, после чего резко сменил тему. — Ева, может, расскажешь, зачем тебя понесло в Ад?
— Я устал от нежных снов,
От восторгов этих цельных
Гармонических пиров,
И напевов колыбельных.
Я хочу порвать лазурь
Успокоенных мечтаний.
Я хочу горящих зданий,
Я хочу кричащих бурь!
Упоение покоя -
Усыпление ума.
Пусть же вспыхнет море зноя,
Пусть же в сердце дрогнет тьма.
Я хочу иных бряцаний,
Для моих иных пиров.
Я хочу кинжальных слов,
И предсмертных восклицаний! — Поживите в Раю, и у вас тоже на все сложные вопросы будут находиться литературные ответы.
Иер как-то странно на меня посмотрел, но ничего не сказал. В тишине мы закончили трапезу, а потом черт ушел в комнату. Я, решив, что это какое-то адское неприятие к поэзии, осталась допивать чай. Но я ошиблась. Искуситель вскоре вернулся с учебником адской школы за первый курс. «Ад. Уклад жизни. Нравы. Традиции». Свой поступок он объяснил тем, что, не зная правил, я могу влипнуть в большие неприятности.
Я попробовала возмущаться, пробовала торговаться, искусителю оказалось все равно. Я поругалась, покричала, даже слезу пустила. Иеру все равно! Тогда напустив самый обиженный вид, и прихватив яблоко из вазы на столе, я улеглась в гостиной на диван и горестно вздохнула.
Я ненавижу учебники! Просто терпеть их не могу! У меня на них аллергия. Еще в школе все нормальные люди делали домашнюю работу по учебникам, а я по энциклопедиям и гуглу (если, конечно, вообще делала). Я могу прочитать любую книгу, будь то классика, современная литература, фантастика или детектив, всего за пару дней (как-то на спор «Войну и мир» осилила). А вот учебники не могу…
Пострадав еще минут десять, я открыла адский кусок учебного гранита. Красивая книга, несмотря на то, что учебник. Черные страницы, по которым красными, словно кровь, чернилами написан текст. Названия статей и важные моменты выделены золотым курсивом. Все страницы щедро украшены иллюстрациями с пояснениями. Мое внимание привлекла картинка, на которой молодому чертику, до ужаса похожему на Иера, присваивают очередной ранг и надевают новый наруч (да, у них еще и ранги есть).
Честно говоря, я ждала что-то типа ведьминского гримуара, ну там человеческая кожа, кровь и инструкция пыток. А тут все красиво и по-человечески как-то. Читать, правда, тяжело красным-то по черному.
Я вернулась к началу тома, и открыла вступительное слово автора:
«Привет, мой маленький друг! — Сказали бы тебе в Раю, но ты, рогатый, не в нем! Так что здравствуй мелкий неумеха! Поздравляю, сейчас хуже тебя разве что дъялики. Но радуйся, это только пока ты не повзрослеешь. В общем, собирай сопли, пора делать из тебя крутого черта — сборщика душ…».
Вот это начало… Манера выражения на грани фола. Видимо, система образования тут очень специфическая.
Несмотря на креативность изложения, в итоге я зачиталась. Мой персональный искуситель вообще куда-то ушел, сказав, что скоро вернется. Наверно пошел в адский магазин, ну или совратить душу другую.
На хлопнувшую через пару часов входную дверь я внимания не обратила. Мало ли, пришел Иер и ладно. А вот женский голос из прихожей я проигнорировать ну никак не могла. Особенно такой противный и писклявый.
— Иер! Братец, выходи, встречай любимую сестру! — Вопила из коридора чертовка, вызвавшая у меня раздражение одним только голосом.
— Его нет, зайди позже, — проворчала я, выходя к ней.
Нежданная гостья замерла в легком ступоре.
— А ты еще кто такая? — Не очень вежливо, согласны?
— Подруга дней его суровых, — Александру Сергеевичу Пушкину польстило бы, что я начала его цитировать. Вот без кого в Аду будет скучно — он мастер устраивать шумные вечера и придумывать интересные занятия.
— Человек? Где рожки и браслет? — Она заговорила о внешности, и я начала ее рассматривать. Низенького роста (что компенсирует неимоверной высоты шпильками), спортивная: накаченный живот, подтянутая попа. Лицо? Умыть, и будет настоящая красавица. А косметика ее и старит, и портит.
Вот волосы у нее шикарные, темно-темно-синие, переливающиеся на свету и слегка вьющиеся. Они красивым потоком падают ей на плечи и струятся по спине до поясницы.
— Извини, красотка, рангом ты не вышла, для такой информации. Я вернулась с задания, это все, что тебе следует знать, — вру и не краснею, она раздражает меня так, что я даже представить не могу, куда меня занесет.
— Рога не прячут на заданиях!
— Ну, может низких рангов — да, а вот мой ранг оказывает Аду такие услуги, что маскировка должна быть тщательной. И, предупреждая твой следующий вопрос, браслет тоже просто замаскирован. Скоро станет видимым, как и рога с хвостом.
В этот момент пришел Иер. Увидев сестру, он замер в дверях. На секунду мне показалось, что он сейчас позорно сбежит. Но кто ж ему позволит? Я пронеслась мимо чертовки, повисла у искусителя на шее и поцеловала в губы. Он опешил, сестра тоже, а я решила добить ее.
— Милый, почему ты нас раньше не познакомил? Хоть бы предупредил, что ожидаются гости, а то я ее и испепелить могла… случайно, — я причитала, старательно подмигивая Иеру. Тот понял, что у меня настроение устроить спектакль, и, похоже, решил активно поучаствовать. Меня тут же крепко обняли за талию, и положили голову мне на плечо.
— Я же тебе рассказывал, что меня есть сестра, — заметил он, и моей кожи коснулось его теплое дыхание. Я так давно этого не чувствовала, что с трудом собралась с мыслями.
— Но не сказал, что она придет, — картинно надула я губы.
— Извини… — мы уже снова собрались целоваться, как-то забыв, что дурачимся перед его сестрой, но тут она вышла из столбняка.
— Иер, я пришла передать, что родители ждут тебя на семейный ужин завтра. Я предупрежу их, что ты будешь не один, — договорив, она протиснулась мимо нас и ушла, громко хлопнув дверью.
Какое-то время мы молчали, только я не могла сдерживать глупое хихиканье, ощущая весь бред произошедшего. Вот так вот, давать мне читать учебники.
— Ну и что это был за цирк? — Невозмутимо спросил искуситель, кстати, не торопясь убрать руки с моей талии.
— А что мне было делать? Мне почему-то кажется, что не стоит на каждом углу кричать о том, что я из Рая на каникулы. Да и она меня поразительным образом раздражает. Дай повеселиться, я ведь здесь за этим, — я посмотрела в его синие глаза.
— Ты понимаешь, что теперь тебе играть эту роль до конца твоих «каникул»? — Опять гаденько ухмыляясь (у него ужасная ухмылка!), уточнил искуситель. Похоже, ему-то это даже нравиться.
— А почему бы и нет? — Хлопая ресницами, и невинно улыбаясь, ответила я вопросом на вопрос.
— Я — искуситель, и я могу забыть, что это просто игра.
— И?
— И я — искуситель! — Весомо протянул он, удобнее перехватывая меня. Разговор резко перестал мне нравиться.
— Я что-нибудь придумаю, а пока у нас другие заботы, — уверенно ответила я.
— Например?
— Например, ужин с твоей семьей! Во-первых, я ничего о них не знаю, а во-вторых, — мои губы были в паре миллиметров от его рта, — я совсем не чертовка. И, в-третьих, я проголодалась, может, мы пообедаем?
И оставив его размышлять, я ушла в свою комнату. Мне просто жизненно необходимо было собраться с мыслями, а лучше всего это делать в тишине с бумагой и ручкой. Так мне легче — если мысленный поток и не оформиться в решение, то хотя бы бессознательные рисунки отвлекут и направят.
Собственно в процессе бумагомарания своими мыслями ко мне и пришло осознание, что вот они проблемы, в которые я теоретически не должна была влипать. Пошалила, так пошалила. Интересно, а меня через месяц в Рай-то назад пустят? Я бы и дальше развивала эту горестную тему, если бы не отборный мат Иера где-то внизу. А что вы хотели? Представитель темной половины мироздания имеет право виртуозно владеть искусством сквернословия.
Пришлось спускаться, и успокаивать свое любопытство. Причины ора оказались весьма прозаичны: у лукавого что-то сгорело в духовке. Похоже, задумался и забыл выключить во время.
— Иер! Зачем так орать? — Я зашла в кухню, и села на край стула, сложив руки на коленях.
Ругавшийся качественнее, чем мастера этого дела — сапожники, черт даже не сразу меня заметил. А когда понял, что ему задали вопрос, слегка растерялся.
— Знаешь, искуситель, это уже похоже на идиотизм, — вновь обратилась я к парню.
— Почему? — Только начав уборку, он тут же удивленно остановился.
— Ну, яичница — это я еще могу понять. Ты ж вроде один живешь, — тут я запнулась и покраснела, — а есть что-то надо. Но черт умеющий печь пироги и способный сварить обалденно пахнущий суп — это из области фантастики.
— Мы, кажется, уже говорили на эту тему? И вообще, я люблю готовить — это в Раю преступление? — Накладывая суп, он слегка улыбнулся. Надо же, оказывается, помимо глупой ухмылки в его арсенале есть и милые улыбки.