Вокруг стола были расставлены стулья из темного дерева с высокой спинкой. По периметру комнаты были сопутствующие столики для запасной посуды, различных мелочей. В дальнем углу (если можно так выразиться) был столик для игры в карты и курения.
М-да, родители моего искусителя явно привыкли жить на широкую ногу. Впрочем, это не сложно в мире, где нет денег, и жизнь ведется по необъяснимым законам.
Мы сели за стол и приступили к ужину. Семья Иера непринужденно вела диалог о последних новостях Ада, аккуратно интересуясь моей жизнью. Судя по довольной улыбке искусителя, справлялась я неплохо. И, несмотря на мои опасения, беседа шла легко и оживленно.
Общаясь на различные темы с семьей Иера, дискомфорта я не ощущала. Правда, все изменилось, когда появился неожиданный гость.
— Добрый вечер, familia! — Этот голос я узнала бы где угодно, хотя слышала всего однажды, — Асмодей собственной персоной.
— Добрый вечер, Верховный, — откликнулся отец Иера, жестом приглашая гостя за стол. Мне показалось, что обращение прозвучало слегка ехидно. Вполне могло из-за того, что я здорово занервничала в присутствие Аса. Еще не хватало, чтобы он ляпнул что-нибудь или опять начал свой заигрывания.
— Иер, Ева, рад видеть вас, — салют бокалом в нашу сторону.
— Привет, Ас, — я повторила его жесть, Иер, молча, кивнул. А вот его родня странно на меня посмотрела.
Главный искуситель Ада был явно чем-то доволен. Он хитро мне подмигнул и одним глотком осушил свой бокал.
— Асмодей, ты голоден? — Мать Иера решила проявить вежливое гостеприимство.
— О нет, Лила, спасибо. Я пришел поговорить с Артиком и Евой.
Все уставились на меня с явным недоумением. Пришлось расправлять плечи и с вежливой улыбкой кивать Асу. Иер же придвинул свой стул и взял меня за руку. Я улыбнулась ему и вернулась к невероятно вкусной закуске из рыбы, которую попробовала до прихода Верховного.
Вскоре старшие мужчины удалились к сигарному столику для беседы, а мой искуситель остался в окружении дам.
— Как твоя учеба, дорогой?
— Все хорошо, как раз сейчас занимаюсь новым проектом.
— Похвально. А вот твоей сестре не хватает усердия. Бери пример с брата, доченька, — Лейла фыркнула, покосившись на меня. Кстати сегодня она выглядела куда лучше, чем в первую нашу встречу: макияж был куда менее броским, а темно-синее платье подчеркивало все ее достоинства.
Разговор за нашим столом явно не клеился, и все из-за одного высокопоставленного вредителя.
— Милый, может, ты покажешь мне дом перед десертом.
Мой искуситель вместо ответа встал, подал мне руку, и кивнул родне. Кажется, я угадала его желание смыться куда подальше.
Асмодей.
Девчонка сегодня была просто великолепна. Войдя в залу, я не мог не заметить, как она выделяется на фоне остальных. Надо отдать должное Иеру — у него отменный вкус (я не сомневаюсь, что наряд для нее подбирал он) и он прекрасно ее обучил. Ева спокойно общалась с нашей родней, да и на мое появление отреагировала с королевской невозмутимостью — далеко пойдет.
Артик и Лила явно недоумевали, почему я решил почтить семью своим вниманием. И не став затягивать прелюдию, я утащил прапрапра- (и еще много раз пра) внука поболтать. Тот и сам был рад подвернувшейся возможности узнать ответы на парочку вопросов.
— Артик, скажи, Ева тебе никого не напоминает? — Начал я, прикуривая сигару.
— Нет. Не припомню, чтобы встречался с ней раньше, — значит, она похожа на кого-то, кто жил еще до них — сделал я вывод, больше напоминающий пустые домыслы.
— Зачем тебе эта девочка, Асмодей?
— О, вашему совету давно нужна свежая кровь. И моя протеже как раз подойдет для «переливания», — я усмехнулся.
— Ты пришел обозначить нам границы?
— Я пришел предупредить тебя, что если кто-то посмеет косо посмотреть на нее, то очень пожалеет. Так что напомни своим женщинам о манерах.
Артик удивленно на меня посмотрел. После чего тоже закурил.
— Асмодей, ее никто и пальцем не тронет. И я давно тебя знаю, Верховный, ты что-то недоговариваешь! — Он наблюдал за мной, пытаясь разгадать причину моей озабоченности.
— Артик, будь другом, просто присмотри за своей семьей, — я помолчал. — И еще одно, поищи в нашем семейном архиве материалы, где упоминается диахар.
— Что это?
— Пока тебе не нужно это знать, — «точнее очень даже нужно, но я помню только это слово, но понятия не имею, что оно означает, и почему я ассоциирую с ним Еву», — закончил я про себя.
— Знаешь, Верховный, иногда ты кажешься мне сумасшедшим.
— Кто знает, возможно, за столько веков я таким и стал, — я хмыкнул. — Мне пора.
— Не делай глупостей, — забавно услышать совет от того, кто так мало знает о мире.
Я кивнул Артику и отправился искать девчонку и ее искусителя.
Парочка обнаружилась на лестнице, совсем не далеко от обеденного зала. И обнаружилась в слегка пикантный момент. Хар, я задушу Иера!
Я уже собирался воплотить свои мысли, когда меня холодной волной окатило осознание: я равную! Открытие стало настолько неожиданным, что на мгновение я решил, что мне стоит уйти. Но я не был бы тем, кто я есть, если бы не умел быстро взять себя в руки. Так что к детишкам я вышел, натянув самое ехидное выражение лица, на которое был способен.
Сегодня. День 7. Ева.
Экскурсия по дому заняла добрых полчаса, в ходе которых я поняла, что башня самостоятельная часть дома для приемов. Жилую часть я смотрела мельком, больше увлеченная беседой с Иером. Мы пытались понять, что нужно Асу.
— Асмодей частый гость в вашем доме?
— Ммм…довольно-таки да. Но он редко появляется без веской причины. И сегодня он здесь из-за тебя, — интересно, почему лукавый замялся перед ответом?
— Из-за меня? — Я остановилась на какой-то боковой лестнице, недалеко от перехода в башню. Лесенка была узкой и довольно темной — на стенах красовались изысканные подсвечники, рассчитанные каждый на одну свечу, но горели далеко не все из них. Лестничный пролет был украшен цветами в огромных горшках, нарастающими на деревянные решетки, прикрывающие окно — это делало помещение наполненным причудливыми полутенями. Прислуга здесь работала отменно: ни одного сухого листика, ни следа пыли, но место все равно казалось входом в подземелье.
— Конечно, он явно решил подчеркнуть твою важность…
Послышались шаги, и я опомниться не успела, как оказалась прижата к стене своим искусителем. Его рука приподняла мое открытое бедро, а губы целовали мочку уха. Я тяжело вздохнула, пытаясь собрать в кучу мигом разлетевшиеся мысли.
— При мне-то дурака не валяйте. Хотя я охотно бы поменялся с Иером местами, — голос Верховного был наполнен весельем, но во взгляде угадывалась ярость. Странно…
— Ас, какого лешего! — Я покраснела.
— Какие вы — люди — неблагодарные существа! Я пришел, избавил ее от проблем, сделал все, чтобы месяц ее каникул прошел спокойно и интересно. А она недовольна!
Я положительно ничего не понимала. А Иер, несмотря на то, что причин претворяться больше не было, стоял, крепко меня обняв.
— Ты мог бы предупредить меня.
— Зачем? Я итак хорошо всем напел, что твоя женщина — моя протеже. Перспективная милашка, которая скоро займет достойное место во Втором круге, — он улыбнулся мне словно кот из сказки, Иер сжал меня еще крепче и тихо ругнулся. — Не благодари. — И Асмодей ушел.
— Дорогой, у меня синяки останутся! — Мой искуситель так сдавил меня, что мне стало больно дышать.
— Прости…. Хар, вот гад! С истиной грацией Верховного сделал недоброе дело и удалился восвояси.
— Извольте объясниться!
— Ты же читала о том, что Второй круг — это высшая знать Ада, первые после Верховной Семерки. Туда могут попасть только дофины по рождению. Те, чьи семьи ведут свою историю от семерых первых чертей. Все дофины пользуются уважением и почетом. Верховные бессмертны, а вот Круг обновляется, мы ведь живем всего лет по сто, если по-вашему. В общем, день-два и весь Ад начнет гадать, чья ты дочь, а в лицо тебя будет знать каждый дъялик.
— Твою ж…. Меня такую тихую душу на каникулах в Рай-то потом пустят?! Молчи, это риторический вопрос. И что теперь делать? — Я топтала узкую ступеньку.
— Да ничего. Асмодей все уже сделал. Тебе остается только соответствовать его описанию… — Он поймал меня за талию. — Не мельтеши.
— Сложно соответствовать тому, чего ты сам не слышал — это раз. Я совсем не похожа на вас, даже пряничный домик сразу заметил — это два.
— А личный искуситель тебе на что? Справимся, — он улыбнулся.
— Ох…Пойдем лучше вернемся к твоей семье, — все лучше, чем накручивать себя.
Когда мы вернулись в залу, родственники Иера что-то оживленно обсуждали. Или кого-то — при нашем приближении все замолчали. Было видно, что народ заинтригован. И не знаю, что им наговорил Асмодей, но на меня смотрели с суеверным страхом плохо замаскированным уважением. Такое ощущение, что они боятся, как бы я их на месте не испепелила.
Пауза затягивалась, а я не могла придумать, что сказать.
— Ева, Иер, мы заждались вас. Пора подавать десерт, — отец у моего искусителя что надо, снова нарушил затянувшуюся паузу. Я благодарно на него посмотрела, и отправилась на свое место за столом.
— Простите нас, мы слегка заболтались с Асмодеем по дороге назад. У вас очень красивый дом.
Лила поблагодарила меня, и на этом разговор потух. Десерт был съеден в гробовой тишине. И чтобы окончательно не накалять ситуацию, мы с Иером сбежали сразу после последнего глотка чая.
До дома мы летели, ибо у меня, как у любой нормальной девушки, заболели ноги из-за высоких каблуков. В полете я продолжала думать над словами Аса и Иера, и никак не могла понять, что меня смущает… И только когда я переодевалась наверху, и мой мозг отдыхал от боли, я сообразила какой вопрос забыла задать.
Искусителя я отыскала на кухне с бокалом, подозрительно похожим на коньячку моего времени.
— Так, товарищ дней моих суровых, во-первых, одни пьют только алкоголики, а во-вторых, мне нужен ответ на вопрос.
Лукавый, молча, налил мне во второй бокал и кивнул: «спрашивай, от тебя же все равно не отделаться». Я возмущенно фыркнула.
— В каких вы отношениях с Асом?
— В никаких, я — искуситель — натурал, — он хмыкнул.
— Очень смешно. Я серьезно. Вы что закадычные недруги?
— Я тоже серьезно: в никаких. Так выпьем же за нашу серьезность, — черт явно от меня что-то скрывает.
— Да ну тебя.
Я залпом осушила свой бокал, и ушла.
Сегодня. День 8. Ева.
Утро началось с очередной ранней побудки. Мне отчаянно хотелось снова треснуть искусителю подушкой, но я сдержалась.
Пока я собиралась на прогулку, стало понятно, что я явно встала не с той ноги…
— Куда ты меня тащишь на этот раз? — На меня сегодня напало дикое раздражение. Черт знает почему (хотя сомневаюсь, чтобы Иер знал), меня сегодня распирает дикое желание прибить моего искусителя. Видимо, вчерашнее поведение Асмодея не дает мне покоя.
— А все еще предпринимаю попытки показать тебе Ад, чтобы ты могла путешествовать по нему не только за ручку со мной, — на губах искусителя появилась ухмылка, и весьма раздражающая ухмылка.
— Ура-ура, — я кисло улыбнулась.
Какое-то время мы шли, молча, думая каждый о своем. Пыльные городские улочки вскоре сменились лесом. Хотя это место на столько ухожено, что больше похоже на парк: четкая расстановка деревьев (как будто их высаживали в определенном порядке), аккуратная изумрудная трава, ягоды-грибочки, бабочки-цветочки. Никакого огня — нормальная природа. И только небо как всегда пасмурное.
По такому обычно необычному пейзажу мы шли уже целый час. К концу этого часа мне уже просто физически хотелось врезать Иеру, руки просто чесались. Дело в том, что я слышала крики. Крики людей, которых пытали. И если мой искуситель шел спокойно, насвистывая какой-то фривольный мотивчик и срывая ягодки, то меня уже трясло от этих воплей. Подумать страшно, неужели черти приходят сюда погулять и спокойно все это терпят? Как вообще можно выслушивать это и сохранить рассудок?! Я здесь час и уже чувствую, что схожу с ума.
— Знаешь, если ты решил поиздеваться, то такой метод далеко не самый лучший, — с трудом сдерживая слезы, высказалась я.
— И давно пара часов ходьбы у нас считаются пыткой? Что-то не припомню их в перечне особых издевательств, — Иер обернулся ко мне с удивленным выражением лица, я слегка опешила.
— Ты же понимаешь о чем я! Еще немного и эти крики меня с ума сведут! Такое чувство, что в моей голове персональный пыточный концерт, — я тяжело привалилась к дереву, и из моих глаз потекли-таки слезы.
— Да что с тобой? Тут вообще тишина могильная, как и всегда, — лукавый подошел, с беспокойством осматривая меня. Вот интересно, он и правда беспокоится, или ему Верховные просто голову оторвут, если я в Рай не в полном здравии вернусь?
— Иер! Я. Слышу. Крики, — отчеканила я сквозь слезы.
После минутной заминки, он положил кончики пальцев мне на виски. Сквозь головную боль я различила холодное покалывание, а затем наоборот тепло, уже по всему телу. Крики смолкли, и я облегченно выдохнула.