Но все равно неловко.
Под пристальным взглядом я слишком быстро добежала до парты, где лежал уже знакомый пакет с одеждой. Вытряхнув, я взглянула на длинное, плотное платье, и перевела взгляд на Диеро.
— Смеетесь? — спросила, сама не зная, как реагировать.
Сапфировые глаза недоуменно ощупали ткань, но над чем смеяться, судя по всему, не нашли.
— В чем опять дело? Да, длина не та, что у предыдущего, но вполне прилично…
Не дослушав, я развернула платье, и обнажила глубокий вырез на спине. До самого бедра, не меньше!
- ***! — совершенно искренне воскликнул Диеро, а затем, спохватившись, захлопнул рот.
— Вы ругаетесь! — засмеялась я, никак не ожидав такого, — а таким серьезным казались!
— Я и есть серьезный, но с этой продавщицей… Она, видимо, неправильно меня поняла! — простонал он, прикладывая ладонь ко лбу.
— Не переживайте, — невесть почему, стала его утешать я, — оно в любом случае более закрытое, чем прошлое. Позанимаемся в нем, а потом вы поменяете…
Диеро с подозрением глянул на мою руку, что поглаживала его плечо.
— Судя по всему, у вас хорошее настроение, адептка Пруд? Что, уже успели с кем-то поругаться?
Оскорбившись, я немедленно убрала руку.
— Нет, что вы! Сдерживалась, специально вас ждала. Вот, сейчас переоденусь, и начну!
Диеро, мигом учуяв обиженные нотки, вздохнул, и развернулся к выходу.
— Давайте постараемся сегодня не тратить силы на споры, а сосредоточимся на воспоминаниях.
Он вышел, а я быстро натянула платье. Мда, скромный перед перечеркивал слишком откровенный разрез сзади, что кончался аккурат в районе копчика. Смотрится, конечно, круто, но уж слишком… Вызывающе.
Вернувшийся Диеро окинул меня взглядом, и кивнул на пол. Я уселась, а мужчина медленно обошел меня, чтобы сесть за спиной.
Тихий шепот позади окончательно убедил, что дознаватель знает даже больше матерных, чем я.
— Прибью бабу, — весьма прилично закончил свою мысль Диеро, и присел сзади.
Глава 9. Он — кретин
В этот раз ничего путного опять не вышло.
Как только руки Диеро опустились на живот, я потянулась к уже знакомому туману. Там, где теперь бродили ароматы коньяка, виднелись тела двух молодых людей, и судя по всему, оба были не совсем трезвы.
— Мы встречаемся уже четыре месяца, — бормотал Корсарк, и у меня медленно поднялась в груди волна ужаса, — ну давай, Кайли!
— Не так, Алекс. Я не хочу так.
— А как ты хочешь?
Алекс резко снял футболку, под которой обнаружилась натренированная фигура. В тусклом свете лампы кубики пресса переливались, и я вспомнила, как тогда хотела его. Безумно. Просто до трясущихся коленей.
А сейчас испытывала лишь панику от мысли, что все это видит Диеро!
Парень подошел ближе, прижимаясь, заставив отклонить голову. Приник к губам, кружа голову поцелуем, а его руки в этот момент пробрались под форменный жакет.
— Не надо, — невнятно пробормотала я, пытаясь отпихнуть, но алкоголь в крови Корсарка уже достиг той точки, когда остановиться он не мог.
— Ты же тоже хочешь меня, — шептал он, целуя все ниже, и избавляясь от одежды, — я знаю. Я сделаю все сам, подожди…
Когда руки парня раздели меня до бюстгальтера, я мысленно заворочалась, думая, что пора бы прекратить. Тут же туман сгустился, а меня вырвали из воспоминания, и я вновь увидела перед собой кабинет.
Хотела встать, но руки Диеро на моим животе сомкнулись лишь крепче.
— Ты… Позволила ему?
Хотелось видеть его лицо сейчас, потому что по голосу, мужчина злился. Я попыталась повернуться, но мне не дали.
— Зачем вы спрашиваете?
— Было больно?
Я лишь кивнула, так как говорить об этом не хотелось. Да и вспоминать тоже. Двигаемый алкоголем, Алекс поторопился, и сделал все максимально болезненно. Но не рассказывать же об этом Диеро!
Но тот, казалось, итак все понял. Резко поднявшись, он в секунду оказался у моего лица.
— Зачем ты с ним встречалась? Разве не видела с самого начала, какой он подонок?
Видела ли? Наверно, да. Но он был сильным, наглым, и уверенным в себе. Таким, какой всегда мечтала стать я. А еще…
— Он защищал меня, — выговорила еле слышно, потому что на самом деле это была истинная причина моей к нему благосклонности, — от Глоствер, других преподавателей, старшекурсников, и даже старшекурсниц. Наверно, поэтому я и позволила…
Я замолкла, не договорив то, что итак было ясно. Диеро прищурился, слушая и пытаясь понять.
— Не подозревал, что тебе это нужно.
Я пожала плечами.
— Я могу сама, это правда. Но когда это делал он… Было так приятно чувствовать себя не одной. Под защитой…
Я снова дернула плечами, и Диеро кивнул, признавая мою правоту.
— То есть, если бы не беременность, вы бы с ним…
— Нет. Видимо, он уже потерял ко мне интерес, потому что месяц назад я застукала его с другой. Ну, с той, что целовался в коридоре.
Я смутилась, опуская голову. И зачем вообще все это рассказываю? Видимо, оттого, с каким вниманием мужчина меня слушает…
Диеро осторожно коснулся моего подбородка, приподнимая голову. Прошелся взглядом по лицу, остановился на губах. Мое сердце забилось чаще, хоть умом я понимала, что никакого поцелуя не будет.
Но я была бы форменной врушкой, если бы сказала, что мне не хочется.
— Он кретин, — наконец тихо изрек Диеро, опуская мое лицо, и выпрямляясь во весь рост. — Давай продолжим в другой раз. Не удивлюсь, если в этом платье все, что ты мне покажешь, будет вот такого содержания.
Он слегка улыбнулся, и я залипла. Натурально так, чуть приоткрыв рот, и едва не пуская слюну. Видел бы кто эту его улыбку, даже легкую, одним уголком губ! Я едва не потянулась, чтоб коснуться ямочки, проглянувшей на щеке, но вовремя себя остановила.
Черт, это то, что будет мне сниться во снах. Абсолютно эротического содержания!
— Ты в порядке? — донесся до меня обеспокоенный голос Диеро, который уже не улыбался.
И только это помогло мне придти в себя.
— Да-а.
— Ты покраснела. Может, отвести тебя к маме в медпункт?
— Что? Нет, мне просто жарко. Давайте я переоденусь, и отдам вам платье?
— Хм… Ну хорошо.
Диеро вышел, а я быстро исполнила задуманное, вспоминаю про себя эту улыбку. И где он раньше скрывал такую красоту?! Черт, теперь до безумия хочется увидеть ее вновь!
— Готова? — мужчина вернулся, и я протянула ему пакет, — Продолжим послезавтра. Береги себя.
С этими словами Диеро развернулся, и покинул класс. А я подумала, что он уже в третий раз так странно со мной прощается.
А затем взглянула на часы, и быстро засобиралась на тренировку.
Глава 10. Урока не будет
— Ты уверена, что готова к соревнованиям? — настороженный голос Вики прервал мои мысли, в которые я погрузилась с головой.
И они был совсем не о Диеро, если что!
— Конечно. Почему ты спрашиваешь? Я вроде не в первый раз участвую…
Подруга обеспокоенно переглянулась с Коулом и Брейди, а затем схватилась за прядку волос, вновь сунув ее в зубы.
— Она просто волнуется. Как и все мы, — вместо Вики ответил Брейди, а я скучающе подперла руку кулаком.
— И вы туда же? Слушайте, мне мама итак все уши проела этими разговорами о безопасности! Но я же тренируюсь, и чувствую, что ничего не изменилось. Пока нет живота, я могу спокойно участвовать! Да и потом… Возможно, получится.
— Ты плохо представляешь, что такое беременность, — покачала головой Вики.
— А у тебя откуда такие познания? — тут же повернулся к ней Коул.
— Старшая сестра недавно родила малыша, — смерила его взглядом девушка, одновременно отплевывая остатки волос, — и ей было ой как несладко особенно в последние месяцы!
— До них еще далеко, — отмахнулась, отмечая про себя, что Коул с этого года стал постоянно цеплять Вики, — да и у всех по-разному.
— Просто помни, что ты теперь не одна, и нужно бережнее к себе относиться, — улыбнулась подруга, а меня хватило лишь на кривоватую улыбку в ответ.
Как меня это достало! Да с этой беременностью я, наоборот, чувствую себя как никогда одиноко! Все вокруг только и делают, как перечисляют, сколько всего мне нельзя…
В кабинет быстрым шагом вошла ректор Глоствер. Огляделась, цепким взглядом окинув класс, и направилась прямиком ко мне.
— Доброе утро, адепты. Мисс Пруд — это вам.
Мне был протянут тонкий белый конверт. Повертев его, и не обнаружив ни одной надписи, я непонимающе взглянула на ректора. А Глоствер уже деловито оправила жакет, и посмотрела на выход
— Можно вас на пару слов?
Я кивнула, и последовала за ней в коридор. До конца перемены оставалось еще несколько минут, маловато для хорошей взбучки. Да и вроде не за что было…
— Я слышала, вы собираетесь участвовать в «Полосе препятствий»? — без вступления начала ректор.
— Как и всегда, — осторожно ответила я, неосознанно сжимая конверт в руке.
Глоствер склонила голову.
— Мозгов ноль целых ноль десятых. И куда смотрит ваша мать?
Моментально вспыхнув, я подалась вперед, с ненавистью встречая колкий взгляд.
— А вот маму не трогайте. Если она вам отпор дать не может, за нее это сделаю я! И вообще — не вашу дело, буду я участвовать или нет! Это моя беременность, и я…
— А это — моя академия, — с издевкой прервали меня, — и, если не забыли, то в моих силах навсегда исключить вас из команды.
Я замерла, понимая всю правдивость этих слов. И всю дикую несправедливость.
— За что? — злясь на жалобные нотки в голосе, тихо спросила я, — что я вам сделала?!
Глоствер хмыкнула, делая небольшой шажок назад. Затем, словно что-то решив, произнесла:
— Вы доставили мне немало проблем, адептка. Но запрещать вам ломать свою жизнь — не в моих правилах. Не будьте упрямой дурой, послушайте совет — не участвуйте в соревнованиях. Будьте благоразумной… Хоть немного.
Кажется, все что я поняла из этих слов — мне не будут препятствовать! Ну, хоть что-то.
— Ректор Глоствер, спасибо, но я сама решу, как поступать. Извините, мне пора на урок.
Проскочив мимо ректора к кабинету, я уселась за парту. В класс следом за мной вошел профессор Элиум, который вел у нас урок по другим мирам. Поздоровавшись, преподаватель прошел к доске, и начал выводить новую тему.
Я же нырнула под парту, аккуратно распечатывая помятый конверт. Сил терпеть до конца урока не было.
«Сегодня занятия не будет. Увидимся на следующей неделе
Берегите себя.
Бергорд Диеро»
И все? Ни объяснений, ни сожалений? Хотя о чем это я…
Слегка застонав от обиды, я выпрямилась, и поймала удивленный взгляд Вики. Пожав плечами, отвернулась к доске.
И кто скажет, отчего так обидно? Всего-то перенес урок, это нормально при его занятости.
Интересно, что ему помешало прийти? Может, платье не поменяли? От этой мысли по лицу расплылась широкая улыбка. Или… А вдруг, он встречается с кем-то?
Улыбка тут же исчезла, сменившись злостью. Я еще в первую встречу заметила, что обручального кольца на пальце нет, но это ведь ни о чем не говорит… У такого красавчика наверняка есть дама, а может и не одна… Хотя нет, репутации бабника он не производит, хоть это радует…
— Я уже пару минут наблюдаю, как твое лицо меняется всеми оттенками эмоций. Объяснишь, что случилось? — шепнула Вики, чуть посмеиваясь над моей растерянностью.
— Диеро отменил урок, — выдохнула в ответ, беря в руки ручку.
Следовало хоть тему записать, а то преподаватель вон как распинается.
— Ты расстроилась? — проницательно спросила подруга.
— Нет. Конечно, нет. Просто… бесит.
— Что бесит?
Я бы сказала, что бесит моя глупая ревность к тому, чем занят Диеро, но скорее откушу себе пальцы, чем признаюсь в таком. Поэтому неопределенно кивнула в сторону доски.
— Тема дурацкая. Ну кому какое дело, что в другие миры может перемещаться лишь один маг из тысячи?!
Вики прищурилась, и в ее глазах заплясали смешинки.
— Редкое явление. А потому интересное.
— Угу. Если настолько редкое, зачем вообще его знать?! Лучше б позы для поиска воспоминаний проходили… И то больше пригодится, чем это!
Видимо, я уже начала говорить слишком громко, потому как профессор шикнул на нас, взмахом руки ставя между нами магический барьер. Теперь мы с подругой друг друга не слышали, и потому были вынуждены вернуться к теме урока.
Но на деле я вновь погрузилась в мечты об этой улыбке с ямочкой, что грозила стать моим личным помешательством.
Глава 11. У всех своих секреты, а я попала
В день соревнований я проснулась с ужасной головной болью. Чем она вызвана и как лечить я понятия не имела, поэтому направилась прямиком к маме.
— Доброе утро, — постучавшись, зашла в медпункт, где мама крутилась с раннего утра.
— Доброе. Как спалось?
— Отлично, только пробуждение подвело. Есть что-нибудь от головной боли?
Оторвавшись от двух склянок, куда мама осторожно помещала крошеные капсулы, женщина повернулась ко мне. В ее глазах расползалась тревога, и я поморщилась от предчувствия, что сейчас будет.
— Кайли, ты не можешь участвовать…
— Мам! Не начинай, а? Мы же уже договорились. У меня просто головная боль, это и раньше бывало!
— Нужно взять анализы…
— Нет! Я себя отлично чувствую! Просто уснуть вчера долго не могла, сидела за конспектом.
Мама вздохнула, затем подошла ко мне, осторожно беря за руки.
— Кайли, это не шутки. Я дам тебе лекарство и допущу до соревнований только в том случае, если ты сдашь анализы. И это я говорю и как мама, и как медик.
Наверно, я бы еще поспорила, но голова и вправду болела ужасно. Поэтому я лишь кивнула, позволив утащить себя на кушетку.
— Вот так, — тонкие пальцы мамы осторожно нащупали венку, чтобы взять кровь, — и совсем не больно, не правда ли?
— Ты мне еще песенку спой, — не зло буркнула я.
В детстве я часто падала, так как ступени академии не были предназначены для беготни маленького ребенка. И мама, смазывая ушибы заживляющими мазями, напевала мелодию о храбром Кайле, что защищает и оберегает каждого, но для этого должен поберечь себя. Слов я не помнила, но смысл и мелодия навсегда отложились в сознании.
Мне было легко ассоциировать себя с этим храбрым воином, и я действительно верила, что именно поэтому должна быть осторожной. Должна — но никогда не была.
— Ты помнишь?! — поразилась мама, трогая лоб тыльной стороной ладони.
Затем покачала головой, что-то записывая в журнал.
— Конечно. Не слово в слово, но кое-что. Кстати, отличная была песенка, я иногда даже специально делала вид, что стукнулась, чтобы ее послушать.
Мама рассмеялась, откладывая журнал, и с нежностью глядя на меня. Я смутилась, как всегда при виде этих эмоций.
— Так что там с анализами? — спросила, чтобы переменить тему.
Чуть нахмурившись, мама перевела взгляд на журнал.
— В общем-то никаких отклонений я не вижу. Можно еще сделать тесты…
— Нет-нет, анализа достаточно! Давай лекарство, и я побегу.
Мама достала настойку, откапала немного в ложечку, и протянула мне.
— Сразу не поможет, потому что большую дозу в твоем положении нельзя.
Ну, кто бы сомневался! Проглотив терпкую жидкость, я решила чуть подождать облегчения боли.
— Только не говори Глоствер, ладно? — попросила, так как беспокойство с лица мамы не ушло, — эта корова ухватится за любой повод, чтобы не допустить меня к соревнованиям.
— Перестань так ее называть. И ректор не так плоха, как тебе кажется.
— Что?! — я едва не выронила ложку, — и это ты говоришь после того, как она хотела выгнать меня из академии?! Да о чем это я! Она и выгнала, и если б не Диеро…
При упоминании дознавателя я споткнулась, и резко закашлялась, чтоб не выдать своих эмоций. Проклятье, вот почему я так реагирую, даже просто произнося его имя вслух?!
Но мама, кажется, ничего не заметила.
— Да она меня просто ненавидит! — поспешно выдала я, заканчивая фразу.