— Мими…. — Только ощутив свежий воздух, я открыла глаза, с усмешкой понимая, что воздух подземелья сейчас кажется мне едва ли не самым вкусным, после плена каменного завала. — Впитывай!
Рядом со мной сидел Инк, аккуратно разворачивая меня и укладывая на свои ноги, так, чтобы сильно не давить на израненную кожу. Он повернул мою голову к себе, уложив на собственное плечо, и свободной рукой поднес огонь ближе ко мне.
Прямо из пальцев.
Яркий свет бил мне в глаза, и взглянув на его ладонь, я растерянно вдохнула, ощущая, как тепло касается щек и кончика носа. Это магия. Чистая и древняя, он ощущалась внутренним керам — сердцем всей магии в наших телах. Мой источник вибрировал и тянулся навстречу, желая жадно впитать весь рассеянный в воздух флер.
— Хватит глазами хлопать. Впитывай, пока даю.
С сомнением взглянув на мужчину, я поддалась соблазну и глубоко втянула воздух, заставляя сердце биться чаще.
Резерв диа-ши очень мал, мы все же проводники, нежели хранители, потому наша магия всегда нуждается в стороннем накопителе. И даже сейчас, имея свободный доступ, я взяла столько, сколько могла, храбро принимая тот факт, это этого хватило только для того, чтобы избавиться от головокружения и понять, что я чудом избежала переломов.
— Все. Больше не смогу…
Огонь перед глазами пропал и пальцы прижались к моему лицу.
— Ты очень слабая.
— Только сейчас понял? — С хриплой усмешкой, ответила я, и промолчав, Инк поднял меня на руки, аккуратно прижима к себе.
Мгновение и мы вновь в его спальне, которую он уже обозначил «нашей» и уложив меня на постель, мужчина на несколько секунд исчез, возвращаясь с влажной тряпицей в руках.
— Ты не излечилась. — Тихо сказал он, стирая кровь и пыль с моего лица. — Хорошо, что камней было не так много, как могло бы.
Я только вздохнула, бессильно закрывая глаза.
Ужасная случайность, из-за которой я теперь долго буду обмазываться заживляющими мазями, если они здесь конечно есть. Жаль, что у нас такой маленький керам. С такой мощной подпиткой как магия Инка, я могла бы излечить себя за минуты, и он вряд ли бы даже заметил исчезнувшие крошки его бессмертной силы. Но больше взять я не смогла, с сожалением ощущая, как притягательно витает в воздухе магический флер, без возможности его принять.
— Поспи немного. — Убедительно предложил он, и поднялся, укрывая меня одеялом. — Я позову айриков, они тебя согреют.
Даже сквозь дрему я уловила знакомое тепло, и маленькие разгорячённые шарики пробравшись в постель, расположились вдоль моего тела, согревая и превращая чужую кровать в уютный кокон.
Казалось, я прикрыла глаза лишь на секунду, но очнувшись, села, оглядываясь по сторонам. В приглушенном освещении я увидела лишь силуэт у камина.
Такой печальный и безумно одинокий.
Глава 19
Он слышал, как она босыми ногами, не удосужившись обуться, мягко вскочила с постели и подкралась со спины, тяжело дыша.
Даже такая, сонная и помятая, она пахла слишком вкусно, и демон не посмел отказать себе в удовольствии сделать глубокий вдох, примиряясь с тем, что ему это необходимо.
— Почему ты не спишь? — Тихонько спросила она, своим проклятым журчащим голосом.
— Я не сплю. Я же тебе говорил.
— Да, точно. Медитации и вино. А сейчас ты чем занят? — Он повернулся к ней, видя в полумраке хрупкую девушку, в помятом платье, которое должно было украшать ее, но едва не стало похоронным саваном.
— Думаю.
— Поделишься?
Улыбнувшись собственным мыслям, он без труда разгадал в ней любопытство и заинтересованность, которая искрила от нее белыми пчелками разлетаясь по воздуху.
Хлопнув ладонью по ковру, демон пригласил ее к себе, отодвигаясь и освобождая место.
— Так, о чем ты думаешь? Или «ты лезешь не в свое дело, смертная»?
— И это тоже. — Взмахнув рукой, он приказал огню стать ярко-синим, с белыми полосами и снопами искр.
— Ооо, красиво. — Девчонка уселась рядом, ни капли не страшась, и поджала свои коленки, ложа на них подбородок и обхватывая ноги руками.
И все же она чертовски мелкая.
Такую раздавить раз плюнуть, только сжать чуть сильнее, чем нужно и тонкие косточки рассыпаться с хрустом и треском.
Голубоватое свечение сияло отражаясь от ее кожи, подсвечивая огромные глаза, и Инк признался сам себе, что испугался сегодня, и дал обещание никогда больше не оставлять ее одну, до тех пор, пока не надоест. На мгновение, пока отбрасывал упавшие на нее камни, он подумал, что придется вновь возвращаться в свой привычный мир, полный… ничего.
Какая-то хрупкая секунда и девчонка, что так раскрасила его жизнь, наполняя своими яркими чувствами и ядовитым язычком, практически исчезла, оставляя его в одиночестве и скорби об упущенном.
Тонкие пальцы коснулись его плеча, и Инк вздрогнул, сам того не ожидая, оборачиваясь к ней лицом.
— Спасибо тебе. Ты спас меня сегодня. — Она улыбнулась, будто это самый честный подарок, а бессмертный и практически всемогущий демон распинал себя за рассечение на ее брови, в ране которого запеклась кровь.
Он скользил взглядом от зеленых глаз, так сильно искрившихся благодарностью, к пухлым губам, которые грела мягкая улыбка.
— У тебя тут…
«Кровь» хотел сказать он, протянув пальцы и мягко мазнул по краешку ее верхней губки, неожиданно задерживаясь. Смотрел на собственные пальцы на ее лице и не верил, что даже когда-то давно, когда он был свободен, никогда так интимно не касался женского тела.
Он знал их вдоль и поперек, изучил каждую впадинку, точку, изгибы, но как бы он не касался их, никогда не ощущал такого.
Девчонка прикрыла глаза, опустив длинные ресницы и слегка, едва заметно, повела головой, полнее касаясь его ладони. Она тянулась к его холодной коже, стараясь укрыть от самой себя это импульсивное желание робкой близости.
— … Кровь… — Договорил, и проглотил ком в горле, напряженно выдыхая от горячего укола в груди.
Сейчас ему особенно сложно было разделять свои ощущения и ее, ведь они были так похожи. Будто они думали об одном и том же, так не привычно для такого одиночки как он. Словно в пропасть с разбега прыгаешь, и за спиной раскрываются крылья.
— Спасибо за платье. Оно очень красивое. — Прошептала она, и ее щеки вновь опалило румянцем.
Он даже пальцами ощутил, как они потеплели, но вместо того пожирающего стыда, что кипел в ней раньше, на смену пришла мягкая неловкость, и дрогнувшие ресницы подсказали — он прав.
И это было… впечатляюще.
Наверное, она сильно ударилась головой, но Инк ликовал. Не оттого, что это шаг навстречу, а что это шаг к нему! Ее первый шаг…
Слишком велик соблазн, чтобы демон похоти и разврата сдержался, но такое хрупкое влечение будто повернуло что-то в его голове, и вместо того, чтобы наброситься на нее и поскорее избавить от пыльного платья, он потянулся вперед.
И, наконец, прижался к ее губам.
Сдавил ладонями лицо, и девушка от неожиданности покачнулась, тут же начиная отталкивать крепкое тело. Был бы в этом толк.
Но Инк оставил свою гордость и сделал то, что ему совершенно не свойственно — мягко развел свои руки в стороны, позволяя ей самой сделать выбор.
Давай, смертная. Все теперь в твоих руках. Или…
Глава 20
Отпустил мое лицо и щеки мазнула прохлада.
Когда его руки успели потеплеть? Или мне показалось? Только вот я точно думаю не о том.
Он тянулся вперед, втягивая мои губы, одну за другой, мягко, но давая понять — прекращать он не станет. Но руки…
Он будто дал мне выбор: отбежать в сторону и прижав ладони к груди, испуганно таращиться, или…. Просто попробовать. Немного, совсем чуть-чуть…
Как назло, перед глазами встал тот ужин, который я не рассчитывала съедать полностью, но смела все до последней крошки. И мне вновь приходиться решать, поддаться соблазну или бежать. Это ведь не страшно? Не смертельно?
Нужно просто принять и думать об этом, как о той помывке в купальне, когда я ловила себя на мысли, что вполне могу дышать, когда он так близко. А сейчас на нем даже были штаны. Лучше и быть не могло.
— Инк… — Прошептала ему в губы, медленно отрываясь.
— Что? — Шипит, так порочно и глубоко, что мои ребра сдавливает от этого тембра.
— Пожалуйста, мягче…
И закрыть глаза. Обязательно.
Тяжело видеть его лицо так близко, видеть губы, которые так властны, отдавая приказы и оставляя такие откровенные метки.
Не отвечает, только тяжело дышит и вновь приближается, прижимаясь к губам легче, мягче и мое нутро дрожит от ликования, и осознания того, что он прислушался.
— Как? — Шепчу ему прямо в губы, не зная, что делать, и Инк закатывает глаза, все же подхватывая ладонью мой подбородок, уверенно проталкивая язык в мой рот. Ненадолго, всего на несколько секунд.
— Не думай, просто делай. — И вновь прихватывает нижнюю губу, чуть втягивая и посасывая.
Медленно, размеренно, с каким-то странным привкусом откровения, он целовал меня будучи главным, а я только мягко поддавалась, позволяя мужчине брать надо мной верх. Он забирался своими поцелуями в мою голову, оставляя в ней горящие метки, клеймя собой, но на этот раз с ключом в руках.
Сама не заметила, как опустила ладони на его плечи, чуть сжимая прохладную кожу пальцами, всем своим видом пытаясь донести до него, что я буквально на грани возможного. Это слишком много для меня.
Много переполнявших эмоций, на фоне которых витало что-то новое, не знакомое, и я все не могла понять, хочу ли я узнать, что будет дальше?
Неожиданно крепкая рука Инка оказалась у меня на талии, и с животным рыком, мужчина притянул меня к себе, напрочь сбивая все тихое единение своим выпадом.
Не отпуская, он грубо сжал мою ягодицу и бедрами толкнулся вперед, давая понять, что он вновь готов совершить очередную попытку достичь желаемого.
— Нет! Нет! — Оторвалась от его губ, разрывая тонкую нить уверенности в нем, что со звоном разорвалась, и извернувшись, я откатилась в сторону, придерживая на груди платье секунду назад лишившееся тех единственных пуговиц, что были в своих петлях.
Инк остался сидеть на месте, только опустил на ковер напряженные руки, закрывая глаза и делая глубокий вдох. Его ноздри широко раздувались, подсказывая что, мягкое отношение закончилось, а на большее я рассчитывать не могу.
Вот и закончилось его терпение. Мне дали поблажку, но не больше, и единственное, что сейчас может меня спасти это данная им клятва, не принуждать меня, и не ранить. Я затоплю его своим страхом, если будет нужно, так, что вдохнуть будет невыносимо.
Но Инк, резко открыл глаза и смотря на меня прямо и не мигая, выпрямился, будто надевая на лицо маску равнодушия, которым тут же заполнился воздух.
— Ты голодна? — Холодный, даже ледяной голос вызвал на моих руках мурашки. — Тогда, тебе лучше лечь спать. Прямо сейчас.
Потянул шею, дважды громко хрустнув позвонками, и отвернулся к огню, делая вид, будто меня здесь больше не существует.
Вот так выглядит одиночество.
Оно встало перед моими глазами картиной, запечатывающийся в памяти.
Темная комната, тусклый камин со сказочно синим огнем, и одинокий, холодный мужчина, что молча рассматривает его языки, думая о чем-то своем, том, чего мне понять не дано.
Обхватив себя руками я поднялась и медленно побрела к постели, продолжая придерживать порванное и грязное платье, как свою жалкую веру в лучшее. Мне просто показалось…. На одну секунду, что в нем есть больше, чем можно заметить на первый взгляд.
Но мне показалось. На этом точка.
Свернувшись калачиком, поджав под себя ноги, я всхлипнула, закрывая свой рот ладонью.
Это разочарование, Мими, просто прими его, переживи и отпусти. Даже оно пройдет. Все пройдет.
Глава 21
Он слышал, как она думала.
Каждая ее мысль отдавалась в нем таких громких эхом, что кажется мгновение и его маска треснет, прекращая скрывать сущность, прячущуюся под ней. Оно думала слишком громко.
И дала ему ощутить на себе новую эмоцию, еще более мерзкую, чем грусть — разочарование. Когда надежды рушатся, падая обезображенными кусками прямо под ноги. А ее надежды, он был уверен, напоминали красивые воздушные замки, с витиеватыми крышами и резными белоснежными столбами.
Один такой он уже сломал своей нетерпимостью.
Да если бы она знала, чего ему стоило целовать ее так и глушить жгучие желание взять! Развести ее нежные ноги, открывая себе доступ к самому сокровенному, погладить, потрогать, попробовать то сладкое местечко, что он так небрежно касался в прошлый раз, обнажив ее на собственном обеденном столе.
А потом… Мягко войти, до конца, проталкивая себя в нежное пульсирующее лоно, понимая, что там так влажно от желания к нему. Чтобы ее щеки продолжали гореть румянцем, чтобы она прикусывала влажные чуть припухшие от поцелуев губы, и громко стонала, принимая его в себя.
Эта фантазия заливала похотью голову, заставляя кровь закипать в венах, выжигая все напрочь от желания. И нет, это было не так, как всегда. Не с чем не сравнимая потребность в ее взаимности. Он хотел, чтобы девчонка открылась, сама тянулась к нему, как несколько минут назад,
Ему жизненно необходимо или ее честное желание, или выбить из кого-нибудь весь дух!
Бросил взгляд на постель, и гнев утих сам собой.
Маленький комок из одеяла и только темная макушка на его подушке, которой он не пользовался уже давно, предпочитая свою высокую башню для медитаций. Инк, кажется, только сейчас понял, что не лежал в постели несколько лет, возможно, и тело само потянулось туда.
Стараясь не спугнуть ее некрепкий беспокойный сон, он забрался на постель, боясь быть пойманным в собственной кровати и навис над девушкой, рассматривая спокойное личико, на котором слишком сильно виднелись царапинки.
Она спала. Он понимал это по пустоте внутри, которая до ее появления была привычна, а сейчас съедала как чернота разлитых чернил.
Осторожно сдвинул пальцами упавшие и закрывающее ее лицо прядки и замер, вновь всматриваясь так жадно, что сам поражался своему голоду, который никогда не был так силен.
Мимирель…
Повторял ее имя про себя вновь и вновь, понимая, что оно причиняет боль, угрожая рано или поздно исчезнуть. Человеческая девчонка невечная, и не сможет разделить с ним его плен. И не захочет.
Кто бы в своем уме согласился навсегда отказаться от воли, ради такого как он? Только сумасшедший, а она такой не была, очевидно.
Только вот слишком живая и ранимая, для тех, кто был там, на поверхности. Он раз за разом поражался такой откровенной мягкости и несгибаемому стержню, что она с легкостью сочетала в себе, превращаясь то в невинного зверенка, то смотря на него слишком зло, даже не пытаясь прятать несогласие.
Как ты можешь быть такой?
Опустившись на постель, он повернулся на спину, и уставился в потолок.
Сейчас он жалел, что не мог спать. Провалиться в сказочные и нереальные фантазии снов, которые могли подарить ему мгновения недостижимого, были бы сейчас как раз кстати. Закрыть глаза и отпустить себя, ощущая тонкий аромат, которым она успела пропить его постель.
Он как хищник вел носом по воздуху и вбирал его все ненасытнее, требовательней, но и этого было мало. Произошедшее перед камином, ясно дало понять — она нужна ему вся. Не только аромат, и вкус, и цвет, и даже смех, который он еще не слышал, но уже страстно желал.
Как можно ее рассмешить? Что нужно сделать, чтобы отбросив свои переживания она показала ему радость, от которой точно заискрится все вокруг, включая его самого.
Осталась только одна очень важная проблема, которая едва не перечеркнула все, ведь крепость явно дала понять — девчонка жива слишком долго.
Но какое это имеет значение, если она так близко и не дергается, как напуганная птица, давая возможность опустить ладонь на ее талию, и несильно сжать, так, чтобы просто почувствовать, ощутить, что он не один.
Дернув пальцами, он приказал огню потухнуть, погружая комнату во мрак, который царил во всей крепости. Полная, непроходимая темнота, в которой можно сойти с ума, сбивая ноги в поисках выхода.