А как быть ему? Сказать или нет про беременность? Ведь, по сути, это слишком интимное для женщины… в итоге решил отложить до подходящего случая.
- Денис Сергеевич… я не знаю, правильно ли поступаю… просто я чувствую себя будто в клетке. И в то же время не уверена, что делаю то, что нужно. А вы… - она вновь замялась, - Вы уверены, что я нисколько вас не напрягаю? Зачем вам все это?
Ну и как ответить ей на этот вопрос?
- Я… просто я очень люблю справедливость, - наконец сказал он и добавил про себя «и вас».
АРТУР
- Вера, позовите, пожалуйста, Новикова ко мне… - сегодня Артур был, как никогда, вежлив с сотрудниками и Вера, его личная секретарша, даже перекрестилась, и он успел заметить это в полуоткрытую дверь.
Меньше всего Смольнов младший хотел, чтобы его, как папашу проклинали, когда…
Когда-нибудь.
Он подошёл к зеркалу, спрятавшемуся за шкафом, и вгляделся в собственное отражение, будто не узнавая его. Впалые щеки, заостренный нос, осунувшееся лицо и в завершение картины уставшие, будто постаревшие глаза с черными кругами под ними.
Хотел ли он когда-нибудь стать подонком?
Артур попытался честно ответить себе на этот вопрос и однозначно решил, что нет, не хотел. Он всегда стремился быть умным, хитрым, сильным и властным, но не как не превратиться в подобие отца. Только как же так вышло в итоге?
Жажда денег? Да. Власти? Тоже да. Ощущение собственной неуязвимости? Однозначно. И вот теперь он раздавлен и почти втоптан в грязь. И зачем? Кому это было нужно? Чего он добился и почему ему не жилось спокойно?
Крах всего редко случается враз, обычно это долгий, едва заметный процесс. У Артура же он произошел сразу, в тот день, когда он решил всех обхитрить.
Но, как это обычно бывает, обхитрил он самого себя.
Новиков пришел быстро, Артур даже не успел толком поуничижаться.
- Дмитрий Борисович. У меня к вам будет серьёзный разговор. Присаживайтесь…
Новиков удивленно присел на предложенный стул. Ну да… когда еще он видел шефа таким спокойным и сдержанным? По крайней мере в последнее время никогда — это факт. И Артур прекрасно это понимал.
Смольнову было очень странно наблюдать за тем, какое действие он сегодня оказывает на подчиненных. Непривычно, будто он наблюдал все происходящее со стороны. Будто видел, как в нем самом происходит какой-то надлом, разрыв.
- Дмитрий Борисович, скажите, моей жене ведь принадлежит часть акций?
Новиков приподнял брови, но, под пристальным взглядом начальника, быстро взял себя в руки.
- Как? Вы разве?... Ну да, конечно.
- Надо сделать так, чтобы не принадлежало.
- Но…
- Я договорюсь, мне главное, чтобы юридически все было четко, и комар носа не подточил.
Дмитрий Борисович некоторое время молча рассматривая свои начищенные до блеска ботинки, прикидывая, чем ему может грозить это дело и, наконец, ответил.
- Хорошо. - кивнул Новиков. - Но ведь об этом узнают!
- Надо сделать так, чтобы пока никто не узнал. До поры до времени. Она моя жена и вполне может передать свои права, к тому же у меня контрольный пакет акций, так что…
- Я понял.
- Можете приступать к делу, Вероника завтра же приедет и все подпишет.
- Как скажете…
Облегчённо выдохнув Дмитрий Борисович покинул кабинет Смольнова, а Артур задумался.
Так, что теперь?
- Вера! Зайдите ко мне.
Симпатичная блондинка Вера опасливо вошла в кабинет шефа.
Артур снова удивился, будто первый раз увидел себя со стороны. Надо же, как все его оказывается боятся. Только почему-то это не приносит больше удовлетворения.
- Вам нужно съездить вот по этому адресу и решить вопрос, про который я вам вчера говорил. Но имейте ввиду, ни одна живая душа, даже ваша мама, не должна об этом знать.
Вера испуганно кивнула, видно было, что даже обещанная двойная зарплата не очень радовала девушку.
- Выполняйте. В офис можете сегодня не возвращаться. Как все решите, напишете смс.
* * *
Ника отдыхала во дворе под пристальными взглядами охраны и видно было, что она уже нисколько не обращает на них внимания. Сегодня она в шортах и топе качалась в гамаке и читала книгу. Впервые за долгое время Артур порадовался, что жене лучше. Ника помахала ему рукой и так и осталась лежать с книгой дальше.
- А чего это ты не встречаешь меня? – подойдя поближе, спросил Артур.
Его на самом деле задевало это, хотя он и старался быть как можно более мягким.
Вероника сразу подобралась, будто ожидая атаки, и ему снова стало не по себе. Он как монстр, все вокруг его боятся.
«Этого ты хотел от жизни?»
- Извини… - пробормотала она, и резко вскочила с гамака.
- Да ладно уж, валяйся…
Но Вероника уже шла к дому, чуть впереди, и Артур снова пожалел, что не может просто обнять ее как раньше. А ему так захотелось вдруг прижаться, как тогда в кухне, обнять и почувствовать себя хоть кому-то нужным. Хоть кем-то любимым. Но его никто не любит, так же, как и он. Никого. Больше никого.
- Папа, а где мама? – спрашивает маленький Артур отца. Тот недоволен вопросом, отворачивается и молча дальше занимается своими делами.
Он всегда так делает, когда не хочет отвечать на вопрос. Когда ему что-то не нравится. Это самое ужасное. Артур ненавидит, когда папа молчит, он хочет, чтобы папа сказал, где мама.
Мамы нет уже весь день. Почти ночь, а мамы всё по-прежнему нет. Артур не может без нее спать. Он плачет и только через два часа няня укачивает его на руках, и он засыпает.
…Мамы нет уже третий день, Артур не может без нее есть, играть. Он снова не спит, в это раз почти до утра, боясь, что пропустит время, когда мама придёт домой.
- Папа, а где мамочка? Где мамочка? – бьется в истерике малыш, но отец только нервно дергает головой, отворачивается и дальше ковыряется в бумагах.
Потом, когда-то, Артур перестал спрашивать отца, где мама. Он привык, что ее нет. Взрослея, он по крупицам, из слов няни и отцовских реплик понимал, что отец выгнал маму, пока Артур спал в своей детской. Не дал даже попрощаться с сыном. Ненависть к отцу росла вместе с мальчиком, лишенным мамы и ее тепла…
На кухне Элла как раз только накрыла на стол, Артур попросил Нику:
- Посиди со мной…
Она кивнула, и Смольнов поторопился к себе, чтобы переодеться.
Когда вернулся, Ника все так же сидела ровно на том же месте, ожидая его. Испуганная Элла замерла в углу, ожидая поручений.
- Идите Элла… отдыхайте…
Глаза домработницы расширились от удивления. Никогда в жизни он не был с ней так вежлив…
Она, все еще не веря в это, аккуратно отступала из кухни, в любую минуту готовая к чему угодно.
Он вновь посмотрел на жену, на ее отсутствующий взгляд. Интересно, о чем она все время думает?
- Поужинай со мной, - тихо попросил Артур, и Вероника согласно улыбнулась.
Глава 13
НИКА
Вероника молча наблюдала, пока муж ужинает. Сама она к еде даже не притрагивалась, сейчас ей было совсем не до этого.
Наконец, прикинув и так и эдак, Ника решилась:
- Расскажи мне, пожалуйста, про родителей, - глядя ему прямо в глаза, попросила она.
Очень похоже, что сейчас, самое время, чтобы узнать то, что волнует её едва ли не больше всего.
- Про чьих? – Артур удивленно уставился на жену. Вилка с наколотым куском мяса застыла воздухе.
Кажется, она смогла его удивить.
За окном резкий порыв ветра ударил веткой яблони по стеклу. Артур вздрогнул, и Ника в очередной раз поняла, что не такой уж он и сильный. А все больше строит из себя крутого. И что-то его бесконечно тревожит, что-то из прошлого.
Мальчишка…
- Про моих, - спустя короткое молчание, ответила она.
Муж пожал плечами.
- Что именно ты хочешь узнать?
Ну и как ему объяснить? Он что, сам не понимает, что именно ее интересует? «Ну хорошо, милый, будем тебе все разжевывать, раз тебе так нравится.»
- Например, почему они до сих пор ни разу не позвонили мне?
- Ты правда хочешь знать? - Артур морщась отложил вилку и с легким сожалением взглянул на Веронику.
По крайней мере ей так показалось, что это было сожаление. Но вот к чему именно она так и не поняла. То ли ему было жаль ужина, и того, что он просил посидеть с ним, то ли ее, Веронику. А если и ее, то Настоящее ли было это сожаление?
- Если спрашиваю, значит хочу, - она пожала плечами, как бы говоря «как хочешь, конечно, дело твоё…я не настаиваю».
Артур, так и не доев, встал из-за стола, со скрипом отодвинув стул, и сам же поморщился от этого скрипа.
- Я очень не хотел, чтобы ты задавала это вопрос. Правда…
- И все же? Мне правда нужно услышать это, пойми, - тут она, не выдержав, привстала со своего места, испугавшись, что все-таки он не скажет. – Они хотя бы живы?
Артур подошел к окну, дохнул на него и провел пальцами по запотевшему стеклу. Повернулся к ней и чуть наклонив голову, спокойно ответил:
- Да. – ответил он, - Но ты всегда говорила, что если они умрут, то ничего не изменится. По крайней мере в твоей жизни.
Вероника почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног. Неужели она могла такое сказать?
Он подошел и провел рукой по ее волосам.
- Прости…я потому и не говорил тебе о них. Не хотел тревожить душу.
Вероника вскочила, небрежно сбросив его куру со своей головы, не задумываясь, что мужу это может быть неприятно.
- Но почему? Что не так? Ведь есть же какая-то причина для таких слов?
Артур вновь поморщился, будто у него разболелся зуб. Включил кофеварку, приготовил чашку для себя, Вероника не пила кофе, и только тогда ответил:
- Все просто. Ну или не очень… короче, твои родители алкоголики. В самом ужасном понимании этого слова... Это по твоим же словам, - уточнил он, резко развернувшись и глядя ей прямо в глаза… приблизился так, что между ними поместился бы только лист бумаги и в лицо выдохнул:
- Ты говорила, что все детство провела среди пьяниц, не видя материнской любви. Что мать твоя любила только отца, и пить начала с ним, забыв про тебя. Что росла ты в жуткой бедности, и сама попросилась в детский дом, когда тебе стукнуло четырнадцать. Правда сбежала оттуда очень быстро к тетке, которая тоже пила, но хотя бы по-своему тебя любила. Немного... Потом тетка умерла, и ты еще год прожила совсем одна. А потом продала ее дом и переехала сюда. Довольна?
Все это он высказал буквально на одном дыхании, а Ника застыла на месте, ни жива ни мертва. Она сразу ему поверила, сложно было не поверить. Такое точно не придумаешь, и не сыграешь.
И свой сон она сразу же вспомнила, где, будучи маленькой девочкой трепала несчастную куклу, прося любви. И то, что ей так и не звонили родные люди тоже говорило «за». Она резко отстранилась от мужа, закрыв глаза рукавом, и отвернулась.
- Ты все еще хочешь им позвонить?
Вероника не знала, хочет ли... Просто одно дело узнать от кого-то, и совсем другое услышать собственными ушами.
- Впрочем, у тебя даже телефона их нет. Да и у меня тоже. Так что… - он развел руками и одним залпом осушил кружку.
Артур вновь засыпал кофе в кофеварку, включил кнопку и сел за стол, рукой подперев подбородок, и молча наблюдая за женой.
— Это все, что ты хотела спросить?
Ника не знала, как быть и что сказать. Нет, конечно же, не все. Есть еще очень важные вопросы. Например…
- Я даже не знаю, как спросить…
- Как-нибудь. – усмехнулся муж. – Раз уж у нас сегодня вечер откровений, попробую в свою очередь как-нибудь ответить.
- Я правда не знаю, но… я сойду с ума, если не спрошу.
И она вновь замолчала, не зная, как спросить.
- ну же? Ника, не испытывай мое терпение, - сказал мягко, но Ника и сама знала, что терпение Артура не бесконечно. Он и так сегодня очень уж добр.
- Хорошо. – она собралась с мыслями, схватилась за виски и четко, почти по слогам произнесла:
- Скажи, я когда-нибудь была… беременна?
Она покраснела, словно вареный рак, и вытянулась, будто струна, в ожидании ответа.
- С чего ты это взяла? – тяжелый взгляд мужа пронзал насквозь, лишая дыхания и вселяя страх.
- Я… под тумбой я нашла тест. Он был положительным. Две полоски.
Артур встал, видно было, что сжал кулаки. На щеках заиграли желваки и словно сумасшедшая запульсировала венка на лбу.
- Да. – наконец ответил он. – Довольна?
Нику будто ледяной водой окатили. Она? Довольна? Почему она должна быть довольна?!
- Нет.
- И предвосхищая твой следующий вопрос – ты сделала аборт.
- Я? – она даже захлебнулась собственным криком.
Неужели это все про нее? Но ведь она не имеет к этому никакого отношения.
- Ты. Не я же, - вновь пожал плечами, будто его это вообще никак не волновало.
- Почему? – только и смогла спросить она.
- Потому что ребенок — это обуза. И это тоже твои слова! – припечатал Артур и уже мягче добавил, - Мне очень жаль. Я пытался тебя оградить от всего этого. Прости…
Он ушел к себе наверх, а она так и стояла на месте, еле сдерживая слезы.
«Вот уж правду говорят, порой лучше и правда ничего не знать… так легче жить.»
ДЕНИС
Денис будто парил на крыльях любви, словно ему вновь было восемнадцать. И не было никогда разочарований, обид и горести потерь. И не было никого, кроме нее одной…
Да, Ден всегда был настоящим романтиком, за что над ним частенько подтрунивали друзья.
Вот и теперь Пашка сразу же заметил изменения, произошедшие с другом.
- Только не говори мне, что тебе позвонила Смольнова… - проворчал он за завтраком, за обе щеки уплетая приготовленный Ермаковым омлет. Сам Хромов даже на это был не способен. Максимум на что его хватало, так это на чашку кофе в кофеварке, да и то он частенько ленился даже воду залить, предоставляя эту важную миссию другим.
Ден уже простил его на эмоциях за их с Люськой фортели, и сейчас излучал флюиды любви по всей кухне, распространяя отличное настроение и на друга.
- Ты очень прозорлив. Впрочем, как всегда, - засмеялся Ермаков.
- И чего хотела наша амнезистка?
Дену очень не понравилось такое определение, и он не преминул сказать об этом Паше.
- Ой ну ладно тебе. Теперь не вздохнуть прямо, ни *** про твою любовь. Короче, обещаю быть очень тактичным к нашей беспам… к госпоже Смольновой. Блин.
Хромов даже нахмурился, так его распирало от негодования. Но Ден был непробиваем.
- Так-то лучше. Просила кое-что узнать про некого Георгия Петровича.
- Это еще что за фрукт?
Ермаков щелкнул пальцами.
- А вот это тебе и предстоит узнать.
И он вкратце пересказал их с Вероникой разговор.
- Поможешь? – закончил Ден, уже точно зная ответ.
Но и Пашка не был бы самим собой, если не попытался выторговать себе хоть что-нибудь.
- Помогу. Но в ответ ты меня перестанешь попрекать Люськой.
Ден вздохнул, не желая поступаться своими принципами, но все-таки кивнул. Дело важнее личных отношений.
- Договорились!
Паша ушел к «себе» в комнату, кому-то позвонил, о чем-то поболтал и уже через час Денис вчитывался в распечатанный на принтере текст.
Оказалось, что Георгий Петрович Азаров является компаньоном Смольнова с небольшим пакетом акций и ближайшим соратником и приятелем его отца в прошлом. Тип крайне неприятный и очень опасный. В девяностых входил в крупнейшую группировку в городе, а сейчас восседал в депутатском кресле и считался очень добропорядочным гражданином и меценатом.
Что этому человеку могло понадобиться от Вероники? Зачем-то ведь он ей звонил? Да еще и просил, чтобы она не говорила о нем мужу…
- Надо бы поближе рассмотреть старичка, здесь явно что-то нечисто, - поделился он с другом своими соображениями и тот согласно кивнул.
Но если с поиском телефонного собеседника Вероники все оказалось довольно просто, по крайней мере найти его не составило никакого труда, то с аварией все оказалось совсем непонятно. ДТП с участием зарегистрированных на Смольнова машин за последние три года нигде не числилось. В больницу супруги также не обращались, кроме разве что со сломанной рукой Вероники. Случилось это двадцатого января, и по датам сходилось с версией Серовой. Но на этом все.