Далеко внизу Хранитель Барьера увидел землю. По ней плясали едва видимые тени, трава колыхалась от дуновения ветра. Сделав глубокий выдох, магистр полез выше. Но стоило ему подняться на несколько локтей, как он тут же почувствовал, как в спину ударили теплые солнечные лучи. Он снова обернулся.
Теперь левая сторона Великого каньона распростерлась перед его взором во всей свое красе. Множество крутых и пологих утесов с черными ущельями, редкие деревья, чудом держащиеся корнями на скалах. Но первое, что привлекло его внимание – это стаи гарпий. С более близкого расстояния они больше не походили на птиц. Булфадий различал их уродливые лица с птичьими клювами, продолговатые, серо-бурые туловища и широкие крылья. Эти создания кружили над вершинами утесов, издавая пронзительные крики, похожие на смесь волчьего рычания и птичьего щебетания. Было в их движениях что-то неукротимое и угрожающее.
Как же их все-таки много, подумал магистр.
«Спарившись один раз, гарпия может отложить с дюжину или две яиц, – вспомнил он снова рассказ трактирского завсегдатая. – Причем вылупляются все птенцы. Ни один не погибает».
«Откуда ты знаешь?», – с сомнением спросил его собеседник.
«Откуда… откуда… Знаю! Потому что это объясняет причину, откуда их так много берется».
В те далекие времена Булфадий скептически отнесся к байкам о гарпиях, не поверив почти ни единому слову рассказчика. Но сейчас, увидев сотни, а может, и тысячи существ, парящих над вершинами скал зловещим, черным пологом, он призадумался. Выходит, что тот пьяница был прав. И не важно, видел ли он все это своими глазами или слышал от кого-то.
И вот его путь подошел к концу. Хранитель Барьера взобрался на деревянный помост и выпрямился. Его окружало множество небольших хижин, сплетенных из веток и лиан. Во все стороны от помоста уходили тоненькие бревенчатые дорожки и лесенки, отовсюду свисали сплетения лиан. Одни находились в связке друг с другом, другие, казалось, болтались без дела.
Валькирии обступили его со всех сторон. Одни смотрели с интересом, другие – с презрением, третьи – с вызовом. Одеты все были почти одинаково – тряпичные темные штаны, облегающие светло-коричневые и зеленые туники или куртки, легкие сандалии. У одних волосы были распущены, у других – завиты в толстые тугие косы вместе с разноцветными ленточками. Многие стискивали в руках копья и луки. Доспехов, даже легких, не носила ни одна валькирия, что вполне объяснимо – чем больше вес, тем тяжелее летать. Что же касается крыльев, то у всех они были огромными и имели разные оттенки: белые, черные, серые и даже фиолетовые.
– Добро пожаловать в Валь-Кирин, – улыбнулась первая стражница. Второй рядом не было. – Все мужчины, желающие разделить с нами брачное ложе, преодолевают тот же путь, что и ты. Таким способом они доказывают, что сильны и бесстрашны, а значит, готовы стать нашими сезонными мужьями.
Булфадий хотел сказать, что он-то здесь не для этого, и что его можно было не подвергать столь длительному и утомительному подъему, но валькирия продолжила:
– К сожалению, веревочные лестницы для вас, людей, – единственный путь в Валь-Кирин. Так что нам пришлось и тебя подвергнуть этому испытанию. Надеюсь, это тебя не обидело.
Магистр не обиделся. Только утомился. Он обливался потом, чувствуя себя крестьянином, которого злой лорд выгнал в поле в самый зной. И еще его мучила жажда.
Женщины-птицы галдели и хихикали, тыча в Булфадия древками копий.
– Какой же он старый! – воскликнула одна из валькирий – молодая и очень красивая. – Такие нам тут не нужны.
Кто-то поддержал ее смехом, кто-то злорадно фыркнул.
Вскоре появилась вторая стражница. Она смерила магистра проницательным взглядом и подняла руку. Смех и галдеж притихли.
– Царица примет тебя, человек, – сказал она. – Пойдем со мной.
Валькирии неохотно расступились, образовав коридор. Хранитель Барьера двинулся по нему, чуть ли ни кожей ощущая на себе сотни взглядов. Они шагали по выложенной поскрипывающими бревнышками тропе, виляющей меж толстыми стволами Благородных дубов. Два раза миновали веревочные мосты. Булфадию пришлось взобраться по короткой лестнице, чтобы попасть на следующий ярус валькирийского города. Бревенчатые дома окружали со всех сторон, сверху, сквозь густые заросли, пробивались тонкие лучи солнца. Ветер досюда не добирался, но магистр слышал, как шуршали листья на массивных кронах. Им встречались другие валькирии, у одних крылья были красивыми и пушистыми, у других – общипанными и грязными. Пожилых женщин-птиц, что примечательно, Булфадий так и не встретил.
– У тебя есть при себе оружие? – это были первые слова стражницы с того времени, как они вышли на бревенчатую тропу.
– Я маг. Мое оружие только здесь. – Магистр постучал пальцем по голове.
Стражница обернулась и искоса глянула на него.
– А амулет?
– Он не опасен.
– Все, что носит на себе маг, опасно.
– Ты не права, – покачал головой Хранитель Барьера. – Не предметы делают людей опасными, а наоборот.
– Будь по-твоему. Но давай без глупостей. Царицу охраняет с десяток наших сестер, и все они искусные лучницы. Не успеешь моргнуть, как упадешь со стрелой в горле.
– Я не за этим сюда пришел.
– Твой народ коварен и жесток, а времена нынче неспокойные. Мы и так сильно рискуем, допуская тебя к царице.
Они остановились перед высоким плетеным забором. Тропа упиралась в размашистые двери, распахнутые настежь и словно приглашающие войти. Слева и справа от входа стояли две валькирии с копьями и грозно смотрели на чужака.
– Это он? – спросила та, что слева.
Стражница кивнула.
Булфадию же вопрос показался крайне неуместным.
– Сдай все оружие, – потребовала та, что справа. Ее нос походил на клюв, глаза хищно блестели.
– У него нет оружия, – сказала стражница.
Правая валькирия – почти точная копия левой – недоуменно нахмурилась и кивнула.
– Проходи, – сказала левая.
Булфадий зашагал в проход.
Внутри было просторно и светло. Уже привыкшие к тени глаза внезапно наткнулись на огромное окно, обрамленное листвой. Ветер здесь пел заунывную песню, приятно лаская лицо и ероша волосы. По ту сторону окна простиралась восхитительная панорама: высокие, утопающие в легкой дымке утесы, извилистая, ускользающая далеко за горизонт полоса реки. Видел магистр и мельтешащие точки гарпий – крылатые создания с такой высоты казались не крупнее мошек.
Подле окна стояла высокая валькирия. Ее желто-белые, с перламутровым отблеском крылья были плотно прижаты к спине, отчего казалось, что на ней надет плащ с подплечниками. Хранитель Барьера сделал несколько шагов в сторону женщины-птицы и остановился. Царица Валь-Кирина, услыхав его поступь, повернулась. Она была одета в белую тунику с золотой оторочкой, белые бриджи и легкие желтые сандалии.
На ее строгом лице застыла печать глубокой тоски. В больших светло-зеленых глазах отражалась усталость, тонкие морщины волнами ползли по лбу, на который спадало несколько золотистых прядей. Желто-золотые волосы обвивали голову плетеной короной. Валькирия была уже не молода – по человеческим меркам ей можно дать лет тридцать пять, но возраст женщин-птиц трудно определить на глаз. Несмотря на достаточно продолжительный срок жизни – в среднем сто двадцать лет – представительницы этой расы всегда выглядели свежо. Крупных морщин, обвислой кожи, седых волос, старческой понурости – ничего этого в облике пожилых валькирий нет.
– Здравия тебе, Немизия. – Магистр чуть склонил голову. – Мое имя Булфадий из Огонеппа. Я являюсь Последователем Богоподобных Творцов и Хранителем Барьера.
– Рада видеть тебя в своем чертоге, – кивнула царица, глаза же ее говорили об обратном. Голос звучал тихо, но твердо. – Что привело тебя в Валь-Кирин? Мне передали, что у тебя есть какое-то предложение.
– Верно, – кивнул магистр и вздохнул. – Но прежде чем дать ответ, прошу, выслушай меня с начала и до конца.
– Хорошо. Только будь краток – у меня мало времени.
Булфадий снова кивнул, кашлянул в кулак и заговорил:
– От имени моих предшественников, Богоподобных Творцов и их Последователей, призываю тебя на службу, – магистр заметил, как морщины на лбу валькирии стали отчетливее, а в глазах появилось непонимание. – Ты – дефен, а значит, в тебе есть сила, способная одолеть могущественное зло, копившееся веками на дальних рубежах известного нам мира. Время пришло – Кристалл оповестил нас об этом. Барьер скоро падет, и все то, что он скрывал за собой, ворвется в Кантар. Но в твоих силах остановить это. Богоподобные творцы наделили даром дефенона целых пять тысяч воинов. Твой предок был в их числе. Но прошло почти три тысячи лет и вас осталось всего десятеро. Девятерых я уже призвал, осталась только ты.
Хранитель Барьера умолк, глядя в светло-зеленые, как луговые травы, глаза женщины-птицы. Он специально выдал столь пространную тираду, потому что вычитал в какой-то книге, что валькирии любят пафос в речах.
Немизия молчала, на лбу кривились морщины, во взгляде бродило непонимание. Наконец, она заговорила:
– Кристалл Барьера, дефены… я знаю эту легенду. Моя мать рассказывала, что валькирии тоже в ней играли роль. Но она никогда не говорила, что была дефеном.
– Она не знала. Мало кто об этом знает. Прошло столько лет…
– Нет, – покачала головой Немизия. – Это все выдумки. Ваш народ любит сочинять сказки. Да что тут говорить, мы тоже любим. Так легче переносить тяготы жизни.
– Кристалл Барьера находится в подвале моей башни, и он – не сказка. Недавно он засветился – первый признак того, что Барьер скоро рухнет.
Царица вздохнула и покачала головой. В глубине ее глаз снова появилась тоска. И разочарование.
– Я не верю в легенды. Ни в человеческие, ни в валькирийские. Если ты пришел в Валь-Кирин только за тем, чтобы уговорить меня отправиться с тобой и выполнить надуманное предназначение, то лишь зря потратил время.
– То, что сокрыто за Барьером, вырвется наружу, если ты не поможешь нам. Мы не знаем, что оно из себя представляет. Возможно, это сила невиданной мощи. Она уничтожит весь Кантар. И Валь-Кирин тоже.
– Что бы там ни было, мы будем сражаться. Мы привыкли к войне.
– Наш враг может оказаться сильнее, чем мы можем предполагать. Помоги нам, и тебе, возможно, ни с кем не придется сражаться.
Немизия посмотрела на магистра и отвела взгляд. Она глядела в окно – в ту сторону, где мельтешение мелких точек становилось все более зловещим. Гарпии сбивались в крупную стаю.
– Даже если бы все сказанное было правдой, я бы все равно не смогла отправиться с тобой, человек. Мой народ страдает. И причина тому – гарпии. Последние полгода они с нехарактерным для них рвением атакуют наши посты и окраины. Мы истощены. Подавлены. Почти лишены надежды. Не далек тот день, когда мы будем вынуждены покинуть Валь-Кирин и отправиться на поиски нового дома.
Снизу до уха Булфадия стали доноситься крики и шум. Там что-то происходило.
– Мы можем помочь, – произнес он, но царица даже не удостоила его взглядом – продолжала смотреть в окно. – Я могу попросить помощи у королей или магических орденов. У меня есть связи среди сильных мира.
– Нет, – покачала головой царица. – Валькирии не принимают ни от кого помощи.
– Но почему, ведь это глупо?
Шум и крики стали более громкими и отчетливыми. Булфадий заметил, что Немизия тоже услышала их и повернулась к входу.
– Потому что настанет день, и нам придется отдавать долг. Люди постоянно воюют и рано или поздно попросят помощи у нас. Мы вынуждены будем откликнуться – и нам придется ввязаться в чужую войну. Нам это ни к чему.
Немизия была неприступна, как крепость. Валькирии – они все такие. Упрямые, гордые, независимые. Булфадий добавил бы еще «глупые», но этот эпитет явно был лишним. Женщины-птицы были просто другими, не такими, как люди. Возможно, все эти черты они унаследовали от своих прародителей, гарпий, с которыми по злой иронии судьбы должны вести непрекращающиеся войны.
Внезапно в чертог из окна влетела – в прямом смысле влетела, яростно махая крыльями – валькирия с копьем. Одета она была так же, как и ее сестры. В серых глазах блуждало возбуждение, голос дрожал от напряжения.
– Царица, царица! – прокричала она, опустилась на пол, припав на одно колено и склонив голову. – Прощу простить за вторжение, но я вынуждена была оповестить вас как можно скорее.
– Говори, сестра, что случилось? – В голосе Немизии засквозила тревога.
– Гарпии атаковали наш западный гарнизон. Прорвали оборону и ворвались в Валь-Кирин. Их много, царица. Несколько сотен. Такого еще не было.
Щеки царицы стали стремительно краснеть, будто их только что намазали свеклой, а в глазах зажглись угольки гнева.
– Созвать всех! – громко распорядилась она и бросила на Булфадия опустошенный взгляд. – Вот видишь, человек. У меня совсем нет времени на твои сказки. Уходи, теперь я не могу гарантировать тебе безопасность.
Последние слова Немизия договаривала, выпрыгивая из окна. Взмах огромных крыльев, и валькирия полетела вниз. Вестовая последовала за ней. Булфадию лишь оставалось наблюдать, как две женщины-птицы уменьшаются на глазах. Внизу к ним присоединилось еще две валькирии, а потом они скрылись за кронами Благородных дубов. Магистр быстрым шагом направился к выходу из чертога, в очередной раз пожалев, что не обладает способностями своего ученика.
Пока он петлял по бревенчатым дорожкам и веревочным мостам, стараясь вспомнить обратную дорогу, мимо него проносились другие валькирии – кто бежал, кто летел. Все спешили исполнить приказ царицы. Снизу доносились яростные крики женщин-птиц, злобное карканье гарпий, глухое бряканье копий и свист стрел.
Он спешил на шум и, наконец, вышел к месту битвы. Два десятка гарпий лежали мертвыми, с торчащими из тел стрелами и развороченными ранами. Еще около полусотни крылатых существ бились с парой дюжин валькирий, умело орудующих копьями и прикрывающихся прямоугольными деревянными щитами. Пять женщин-птиц были убиты. Их растерзанные тела лежали накрытыми льняной тканью, уже успевшей пропитаться кровью – кто-то успел оттащить павших.
Немизия и еще две валькирии копошились над телом раненой женщины-птицы. Булфадий подошел к ним.
– Дыши, сестра, медленно. Старайся не думать ни о чем, – на удивление спокойным голосом говорила владычица Валь-Кирина. Она присела, одной рукой облокотилась о колено, а второй плавно водила над изодранной грудью валькирии. Между ладонью и раной едва заметно искажалось пространство, и повреждения как будто медленно затягивались. Валькирийская магия жизни.
– Не оставляй меня, царица, пожалуйста, – жалобным голосом произнесла раненая. Одна из женщин-птиц гладила ее по испачканным кровью волосам, вторая стискивала ладонь.
– Все будет хорошо, сестра. Ты обязательно поправишься. Я обещаю… – Немизия умолкла, подняв взгляд на магистра. – Ты еще здесь? Почему не ушел? Здесь стало опасно. – Голос царицы похолодел.
– Я хочу помочь.
Владычица Валь-Кирина несколько долгих мгновений не сводила глаз с чародея, потом в ее взгляде блеснуло отчаяние, и она снова посмотрела на раненую женщину-птицу. Булфадий принял это как знак согласия.
Хранитель Барьера зашагал к месту боя. Мимо него пронесли еще трех раненых, и две валькирии прошли сами, прихрамывая.
Из плотного ряда копьеносиц выпала валькирия, ее грудь и шея представляли собой кровавое месиво. Она пошатнулась и рухнула на деревянный помост. Следом за убитой упали еще две – обе были мертвы. Гарпии напирали, гибли одна за другой, но их натиск только усиливался. Магистр помог оттащить раненую валькирию и встал за спинами копьеносиц. Раскинул руки в стороны и стал громко проговаривать текст заклинания. На обеих ладонях образовались маленькие шарики яркого света. Чародей выкрикнул последнее слово, зажмурился и резко хлопнул в ладони. Когда магические шарики соприкоснулись, мир вокруг вспыхнул ослепительно ярким светом.