— Смотрите…. Ох, твою же мать! — послышался слева взволнованный мужской баритон. — Твою же мать!
Раздался оглушительный металлический грохот, а затем скрип, да такой, что у Алекса голова чуть не лопнула и он сильно сморщился. Взглянув влево, он увидел небольшую группу людей в гражданской одежде, столпившихся у иллюминатора.
На лицах застыли разные выражения: тяжелое отчаяние, гнетущая скорбь, испуг, от которого бледнели щеки. Алекс слышал всхлипы, слезливые бормотания, и речи, порожденные шоком: «Там же мама…. Там осталась мама!», «Как так…. Где чертовы военные!? За что мы платим!?», «Бонни еще не успела выбраться!», «Падает…. Смотрите, падает! Город падает!»
Алекс оглянулся, и приблизил лицо к небольшому иллюминатору. Громадное городское кольцо медленно погружалось в облака, и накренилось, будто тонущий корабль. Здания складывались, как карточные домики и весь Демьян моментально заволокло пылью. С края кольца сыпались автомобили, падали люди, и народ у иллюминатора плотнее прильнул к стеклу, издавая нервные возгласы.
Сердце Алекса защемило до боли от жалости к ним. А в душе вспыхнула еще большая ненависть к звуковикам. И к тем, кто одобрил отделение кольца. Наверняка никто об этом не знал. Никто. Только Алекс и Айрис точно были в курсе.
Как можно было так бесчеловечно отнестись к собственному народу? Как можно было бросить столько людей умирать? Ради чего?
Алексу это оставалось неясным, непонятным, но то, что это его разозлило — факт. Когда всё переменилось, слова Валериана о том, что люди просто использовали друг друга и бросали в неудобный момент, обрели смысл. Но чем же правителям насолили собственные граждане? За что их убили?
За что их родные проливали слезы и страдали?
Было непонятно, но от досады зубы сводило.
И Данни….
Алекс с тоской понял, что Данни, скорее всего, погиб. И то, что Клиф называл его трусоватым, непомерно злило.
Падавшее городское кольцо создало огромнейшую разницу потенциалов в воздушных массах. Ветер поднялся такой сильный, что аэролет затрусило, кренило из стороны в сторону, затягивало обратно к городу, как утопленника следом за тонущим в море камнем. Люди с криками падали на пол, хватались за поручни и друг за друга, а Алекс так вообще свалился с лавки вместе с Айрис.
— Данни…. — тихонько пробормотала она севшим голосом, и в носу ее защипало от подступивших к глазам слёз. Она залезла обратно на лавку, поджала под себя ноги, и уткнулась лицом в коленку.
Вскоре аэролет перестало трусить. Демьян скрылся в облаках, бесследно исчезнув, и напоминанием о нем остался только браслет, дающий доступ в мастерскую отца. Алекс разглядел браслет с кулоном в виде планеты, которую рассекало молнией.
«Там ты узнаешь правду о звуковиках» — Алекс вспомнил слова Валериана, но понял, что эта возможность потеряна навсегда.
Да и думать об этом не хотелось.
Омега находилась на приличном расстоянии от Демьяна. Оно примыкало ко второму кольцу в качестве дополнительного, и предназначалось для размещения крепостных орудий и военной техники на случай падения Первого барьера. Но, как это обычно происходило, использовали его не для того, зачем оно изначально было создано. Причем, явно не от недостатка финансирования.
Алекс устало взглянул в иллюминатор. Аэролеты с беженцами плавно приземлялись на переполненные посадочные площадки. Это удивило его. Народа было настолько много, что пилотам приходилось зависать над толпившимися беженцами, и ждать, пока солдаты в черной военной форме разгонят их.
Давалось это нелегко. Бойцам приходилось расталкивать людей и чуть ли не утрамбовывать их в толпу, чтобы хоть как-то расчистить тесное посадочное пространство. Люди пререкались, ругались, иногда даже лезли в драки, но военные быстро усмиряли их прикладами или ударами ног.
Обессиленных беженцев не нужно было сильно бить, чтобы успокоить, но действия военных Алекса возмущали. У него возникло гадкое ощущение, что выживших принимали на Омеге как незваных гостей. Будто бы не собственные граждане искали безопасного места, а с посторонней территории прибыли голодные рты, которые кормить никто не намеревался.
Аэролет, в котором был Алекс, плавно завис над посадочной площадкой. Люди с испугом подняли головы, глядя на аэролет так, будто бы он вот-вот собирался сесть прямо на них. В толпе возникли волнения, но гомона не было слышно из-за гула несущих лопастей. Потоками ветра с голов сносило головные уборы и уносило прочь, одежда горожан исходила волнами, а сальные волосы женщин моментально растрепались и непослушными прядями накрывали испачканные лица.
Группа военных с излучателями втиснулась в толпу, и один из них, самый рослый, стал кричать командным басом:
— Быстро разошлись! Не толпитесь! Пройдите к КПП Омеги! Не создавайте столпотворение! Вы препятствуете посадке!
Некоторые услышали, но из-за клекота турбин и гула лопастей до ушей многих крики просто не дошли. Команды повторять никто не стал. Военные выставили перед собой излучатели боковыми сторонами, будто снегоуборочные ковши, и стали бесцеремонно расталкивать людей в разные стороны. Жесткие элементы излучателей больно впивались людям в спины, в ребра, едва ли не доламывая и без того хрупкие, а у некоторых и уже поврежденные кости.
— Живее! Чертовы нахлебники! — кричал рослый командир. — Что смотришь? А? Иглу на две вторых в глаз получить хочешь? Живее, пока прикладом по башке не огрел!
— Да что же вы творите! Что вы творите?!
— Мне больно!
— Вас просили не толпиться! Вы же как бараны тупые!
С трудом, но толпа постепенно расходилась, освобождая бетонный участок для посадки.
Пилот аккуратно опустил рычаг общего шага, и плавно посадил аэролет на шасси, затем щелкнув несколькими тумблерами на панели управления. Несущие лопасти медленно остановились, и с улицы вдруг послышалась вся гамма человеческих голосов.
И гамма неприятная.
Кто-то жалобными криками пытался позвать родственников, но в ответ слышал лишь другие крики, и отнюдь не те, которые хотелось слышать. В толпе навзрыд ревели дети, какая-то девочка, сидевшая на сбитых коленках, видных через порванные штаны, писклявым голоском кричала сквозь слезы: «Мама! Мамочка!», но ее будто никто не слышал. Перед ней мелькали ноги проходящих мимо людей. Чужие ноги. Иногда ее плеча кто-то касался, девочка в надежде оборачивалась, но видела только чужие лица, изможденные тоской и отчаянием. Пристально глядя на девочку, люди понимали, что мать она больше никогда бы не увидит, как бы громки не были ее крики.
Глава 6
Надо забрать ее, — предложила измученная девушка, обращаясь к хмурому грязному парню в засаленном свитере. — Она ведь не выживет одна, Ник. Надо забрать ее.
Может, в душе девушки что-то заныло, заставив обратить внимание на брошенного ребенка, но вот душа Ника была истерзана увиденными ужасами, и видом обезображенных и залитых кровью трупов, разрушенных улиц, которые пару часов назад были безопасными и родными.
— Нет. У нас своих проблем по горло. Пусть ей занимается правительство. Это их работа….
— Но Ник…. — девушка отчаянно сопротивлялась, когда Ник схватил ее за локоть и стал с заметным усилием оттаскивать рочь. — Ник….
Пара скрылась в толпе.
Сердце Алекса обливалось кровью. Вроде бы, удалось спастись, но на душе стало хуже. Ему впервые приходилось находиться в таких обстоятельствах. Впервые приходилось видеть, как люди реально страдали, как потерялись.
Может быть, его доброты хватило бы на всех, но сил не хватило бы точно. Он не смог спасти отца. Что было говорить о десятках тысяч посторонних людей? Он бы хотел, но не мог, а те, в чьих силах это было, бездействовали. Стиснув зубы, Алекс наблюдал, как военные расталкивали людей, а иногда и били.
— Что же вы делаете, уроды? — тихо проговорил Алекс. — Разве военные так себя ведут? Разве вы не должны помогать людям!? — Алекс со злобы ударил кулаком в стенку и тут же пожалел об этом — разбитый кулак вспыхнул болью, и из незаживших ран потекла кровь. На стенке остался кровавый след в виде костяшек пальцев. — Сука…. — процедил он сквозь зубы.
— Успокойся, пацан, — из кабины пилота в грузовой отсек шагнул Клиф. — Это жизнь. Это война. Если ты распустил сопли, увидев растерянных беженцев, то воевать как собрался? Это рядовая ситуация в подобном положении, — продолжил Клиф чуть более мягко, уже без напора. — Потерявшиеся найдутся. Из тех, кто выжил, конечно. А правительство…. — Клиф вдруг замолчал. Будто бы вспомнил что-то, вступившее в сильное противоречие с тем, что он собирался сказать. — Не бери в голову. Не ты один потерял сегодня близких.
— А вы…. — Алекс внезапно вспомнил, что жизнью был обязан именно Нэвилу. Было неизвестно, что с ним произошло, но Алекса этот вопрос серьезно взволновал. — Где Нэвил?
Взгляд Клифа оставался твердым. Твердым, решительным, и стальным, как у Валериана. Как у любого боевого офицера. Над вопросом Алекса он думал немного, и, спустя несколько секунд томительного молчания, покачал головой.
— Нет, его не нашли, — Клиф осекся. Изливать перед Алексом душу ему совсем не хотелось, но, видимо, немного разделяя общечеловеческое желание выговориться после стрессовой ситуации, он едва не сломался. — Забудь. Не бери в голову.
Алекс без разъяснений понял. Лишних вопросов задавать не хотелось, но один, очень острый, всё же назревал. Стало очевидно, что Нэвил до эвакуационного пункта добраться не успел. Быть может, все было не так плохо, ведь последний аэролет с беженцами сел недавно.
— И почему вы не остались? Почему не попытались его найти?
— Приказы обсуждению не подлежат, — отчеканил Клиф заученную фразу, и рывком открыл дверь грузового отсека, впустив внутрь уличный воздух, пропитанный запахом пота. Воздух обдал Алексу щеки, и Алекс чуть не поморщился, но удержался. Из уважения к тем, кто был снаружи. Все же, несколько тысяч человек в столь плотной концентрации приятно пахнуть, увы, не могли. — Я сделаю несколько дел, и потом вернусь за тобой и Айрис.
— А наручники?
— Посидишь в наручниках. Так безопаснее. Спокойно себя вести ты не способен, как и твоя подруга. Я вернусь минут через десять. Не волнуйся.
— Куда мы пойдем? — поинтересовался Алекс, когда Клиф только собрался сделать шаг на улицу и выпрыгнуть из аэролета. — Что мы будем делать?
— Пока выживать, — мрачно ответил Клиф. — А там посмотрим.
Алекс до последнего думал, что за ним никто не вернется. Он посматривал в окно иллюминатора, пытаясь отыскать взглядом Клифа, но тот все не приходил. С другой стороны понятно — кто Алекс такой, чтобы Клиф с ним возился? На Клифа надеяться нельзя.
Вскоре Айрис пришла в себя, и села, не поднимая головы. Алекс хотел поговорить с ней, попытаться как-то успокоить, но понимал, что это бесполезно. «И что со мной не так? Почему у меня не получается поддержать ее? Почему я для нее бесполезен?» — Алекс мучил себя мысленными расспросами. Слишком много на него навалилось за последние сутки, и все в голове спуталось, превратившись в непонятную кашу. Причем кашу с довольно паршивым вкусом. Людей он увидел с той стороны, с которой их бы не хотелось видеть.
Даже верилось с трудом, что они на такое способны.
— Где Данни? — устало спросила Айрис, смотря себе под ноги. — Ты видел Данни?
— Нет, Айрис, — ответил Алекс слегка не сдержанно из-за одолевавших его эмоций. — Данни я не видел. Мы сами выжили с трудом. Насчет него….
И тут в иллюминаторе Алекс увидел, как Данни устало брел в толпе, и кого-то высматривал. Он выглядел потрепанно. Волосы растрепаны, лицо испачкано пылью и грязью, порванная одежда висела лохмотьями.
— Данни! — воскликнул Алекс, и Айрис сразу оживилась, подняв голову. Взгляд ее прояснился, стал заинтересованным. — Данни! — Алекс стукнул ладонью по стенке.
Но Данни его не заметил. Тогда Алексу пришлось сорваться с места, и, к счастью, области действия магнитных замков наручников была ограничена ровно настолько, чтобы Алекс мог показаться в проеме двери на пол тела, и махать свободной рукой.
— Данни! — кричал Алекс изо всех сил, махая и пытаясь привлечь его внимание. — Данни, мы здесь! Данни!
Данни услышал Алекса, сначала не поверил ушам, и став осматриваться. Когда Алекс и Данни столкнулись взглядами, Данни застыл. Сначала застыл, а потом широко улыбнулся, и чуть ли не в слезах помчался к аэролету, и запрыгнул в грузовой отсек, сначала оказавшись в объятиях Айрис, а затем и в объятиях Алекса.
От Данни неприятно пахло потом, волосы его секлись и лоснились, но Алекс совершенно точно понял, что был рад видеть друга живым.
— Как вы тут? Как вы здесь оказались? — взволнованно спрашивал Данни. — Как выбрались? Проклятие. Простите меня. Простите, что я так убежал, и ничего не сказал вам.
— Не переживай, — Айрис глядела на Данни с радостью, с улыбкой. — Мы все растерялись. Все испугались.
— Дело не в растерянности…. Родители. Я быстро убежал, потому что боялся за родителей. Я хотел побыстрее оказаться рядом с ними, чтобы убедиться, что они в порядке.
— И как? Как твои родители? — с интересом спросила Айрис, когда Данни сел с ней рядом.
На этот вопрос он ответил не сразу. Опустил голову, грустно глядя в пол, и проворачивал в голове мрачные мысли.
— Данни? — Алекс попытался привести его в чувство. Выводов делать нельзя. Непонятным оставалось, что так сильно расстроило Данни. — Как твои родители?
— Они…. Не успели добраться до эвакуационного пункта. Не успели на аэролет. Когда я пришел домой, — голос Данни стал дрожать. — Когда я пришел домой, то от дома уже ничего не осталось. Родителей в нем не было. В нем вообще никого не было. Тут я их тоже не нашел…. Значит, они не выжили, — взгляд Данни помрачнел, а на лицо упала мрачная тень. — Я потерял их.
— Мне очень жаль…. — с тоской проговорила Айрис, положив Данни ладонь на плечо. — Мы хотели поехать к твоему дому, но нам не дал дурацкий полицейский.
— А вы…. Как ваш отец? Где он? — Данни поднял раскрасневшиеся от высохших слез глаза, и поочередно посмотрел на Айрис и Алекса. — Он с вами? Куда-то отошел?
Снова на душе стало гадко. Алексу не очень хотелось в очередной раз отвечать на этот вопрос.
— Мертв, — Айрис опередила Алекса. — Умер, спасая наши жизни.
— Да, — подтвердил Алекс. — Теперь мы одни. Все.
— Простите, ребята. Мне жаль, что так вышло…. — искренне сказал Данни. — Он был хороший. И нравился мне.
Да вот только Алекс вспомнил, что Данни Валериану почему-то не нравился. Может, Валериан и не во всем был прав, относясь к Данни предвзято. Сейчас Данни был единственным близким человеком, оставшимся в живых. Это, как Алекс думал, стоило ценить.
— Что мы будем делать дальше? — Данни решил разрядить воцарившееся молчание. — Куда нам идти?
— Нам надо дождаться отца Нэвила. Помнишь полицейского, который арестовал нас за драку? Клифа.
— Когда он вернется?
— Сказал, что минут через десять, но его до сих пор нет. Еще и меня в наручниках оставил. Никак не выбраться, даже если захочется. Черт, — Алекс с раздражением дернул руку в браслете. — Я хочу уйти. Хочу записаться в кадетский корпус. Хочу поквитаться с этими тварями….
— Я тоже, — решительно подхватил Данни. — Тоже теперь хочу в кадетский корпус. Вместе с вами.
— И я, — присоединилась Айрис. — Да и в любом случае идти нам уже некуда. Меня же приговорили к службе в летном училище. А вы….
Да уж, любопытно вышло — армия в качестве приговора. Когда Айрис напала на Нэвила с ножом, за то, что тот угрожал столкнуть их с края Дираксиса, военная полиция приговорила Айрис к службе в армии, мотивируя это тем, что вероятность выжить за барьерам равна вероятности выжить в тюрьме. И это только благодаря действиям Валериана получилось. Так ее вообще хотели выкинуть за борт, считая, что она — угроза для людей.
— А мы отправимся с тобой, — сказал Алекс, пытаясь поддержать Айрис, и она улыбнулась. Впервые за это время. Появление Данни хорошо на ней отразилось, и Алекса это радовало. — Я тоже хочу в кадетский корпус.
Вскоре Клиф вернулся. Залез в грузовой отсек, и мрачно оглядел присутствующих.