– Куда? – переспросила я. В принципе, скажи он, что мы переезжаем в Антарктиду или на Луну, я лишь спросила бы, к какому сроку собрать вещи, поскольку готова была ехать с Кристианом в прямом смысле на край света. Но мне просто стало любопытно.
– Мы так называем то место, где расположен посёлок, в котором члены нашей семьи живут, когда хотят отдохнуть от города. Просто Долина, с большой буквы. Тебе там понравится и Арти тоже, я уверен. И так будет безопаснее.
– Безопаснее?
К этому моменту мы спустились по лестнице на первый этаж и прошли в просторную, залитую солнцем светлую кухню – её окна выходили на восток, как и окна спальни. Усадив меня за обеденный стол из светлого дерева, Кристиан начал доставать продукты из забитого под завязку холодильника – похоже, Рэнди несколько иначе, чем я, понимала выражение «продукты на первое время».
– Лучше, чтобы у исцеления Арти не было посторонних свидетелей, – пояснил он. – Нельзя афишировать подобные чудеса людям, это опасно. Мы с Джеффри частенько переливаем кровь га… Гила и Герба пациентам, находящимся в критическом положении, вместо обычной, донорской, но это не выглядит чудесным исцелением, просто… «повезло человеку, организм сильный, вот и выкарабкался». Но открыто излечивать неизлечимые болезни мы не можем.
– Понимаю, – кивнула я, действительно, понимая. Не единожды я смотрела фильмы, в которых на инопланетян, выдавших себя, охотились военные и учёные, чтобы изучать, препарировать. – И я совсем не против переезда, собственно, в этом городе меня ничто не держит. Если Арти будет со мной, я готова ехать куда угодно.
– Отлично, – улыбнулся Кристиан. – Что бы ты хотела на завтрак – яичницу с беконом или омлет? Или предпочитаешь чай с тостами?
– Омлет звучит аппетитно, – это было действительно так, я вдруг поняла, что жутко голодна.
– Значит, омлет, – убирая бекон обратно в холодильник, кивнул Кристиан.
– Я могла бы сама приготовить… – начала я, привставая со стула, но Кристиан остановил меня жестом.
– Сиди, Джинни, позволь мне сделать это для тебя. Поверь, я вполне могу с этим справиться, Рэнди неплохо меня натаскала.
– Рэнди?
– Да. У неё маленький пунктик – все должны быть сыты. Когда она только познакомилась с Гейбом, я ещё учился, и тогда как раз приехал домой… в отпуск. Узнав, что я практически не умею готовить и питаюсь в основном фастфудом, Рэнди взяла меня в оборот и научила основным азам, так что не волнуйся, омлет будет вполне съедобным.
Говоря это, он разбивал в миску яйца и взбивал их, а у меня в голове плясали цифры, никак не желая складываться в ровную картину. Кристиан выглядел лет на восемь-десять старше Рэнди, хотя, учитывая, что у неё сын скоро в школу пойдёт, она старше, чем выглядит. Ой, они же здесь все старше, чем выглядят. Или почти все. А, не важно. К тому же, раз Кристиан приехал не на каникулы, а в отпуск, он был уже в интернатуре или ординатуре, на врача же очень долго учатся.
– До этого меня никто не учил готовить, почему-то никому не приходило в голову это сделать. Кроме Рэнди. Я упирался, как мог, считал, что готовка не мужское дело, но… ей сопротивляться бесполезно. А теперь я ей благодарен. Знаешь, у меня ведь не всегда в холодильнике повесившаяся мышь, просто как-то так сложилось в последнее время.
– Я уже заметила, что никто не возражает Рэнди, – улыбнулась я.
– Гейб иногда возражает. Пытается. В основном это связано с моментами, когда ему кажется, что ей что-то угрожает. Но… это же Рэнди, если уж она что-то решила, её не переупрямить. Кстати, поскольку Томас попал в её цепкие лапки ещё практически ребёнком, то уж он-то великолепно готовит. Рэнди часто говорит, что за него она теперь спокойна – уехав в колледж, он-то уж точно с голоду не умрёт. Насчёт меня она была не особо уверена.
Он поставил передо мной тарелку с воздушным, источающим невероятно аппетитный аромат омлетом и стакан свежевыжатого апельсинового сока. Потом уселся напротив, перед своей порцией. Я подцепила вилкой кусочек, отправила в рот и блаженно застонала.
– Изумительно вкусно! Ты волшебно готовишь, Кристиан, Рэнди старалась не зря. Знаешь, у вас такая чудесная семья, вы такие дружные и так поддерживаете друг друга… я немножко тебе завидую.
– Теперь это и твоя семья тоже, – глядя на меня с теплотой, сказал Кристиан.
Ах, если бы… Я бы многое отдала, чтобы войти в эту семью. Но учитывая временность и фиктивность нашего брака… Впрочем, пока он будет длиться, я ведь смогу считать себя частью этой семьи, не думая о будущем. Просто притвориться, что всё это на самом деле.
– А у тебя больше нет родственников кроме Арти и… сестры? – спросил он меня.
– У меня и сестры-то нет, – вздохнула я. – Впрочем, по сути, никогда и не было. Если бы не Джозеф, она со спокойным сердцем сдала бы меня в приют после смерти папы.
– Джозеф?
– Её бывший муж. Он славный, но… понимаешь, он мягкий, а Изольда… Ты сам видел. Их брак был определённо заключён не на небесах. Он хотел уйти от неё, развестись, а Изольда почему-то этого не хотела. Я никогда этого не понимала, она же не любила Джозефа, постоянно закатывала ему скандалы, обзывала тюфяком, да там много чего было. В общем, когда папа и Глория погибли, Джозеф был единственным, кто навещал меня в больнице, ни Изольда, ни тётя Сэнди ни разу не пришли, не позвонили. И когда меня выписали, он привёз меня домой, а Иззи уже туда переехала и стала кричать, что это её дом, а я могу отправляться в приют, потому что она не собирается вешать на себя такую обузу.
– Переехала? – уточнил Кристиан.
– Да, – вздохнула я. – Просто так получилось… В общем, когда родители развелись, то папа ушёл к Глории, мы с мамой остались дома, а Иззи уже была замужем за Джозефом, и они жили отдельно. А когда мама… когда её не стало, то папа вернулся домой с Глорией. Это ведь был его дом.
– Тяжело тебе было, – это не прозвучало вопросом.
– Сначала да. Конечно, я её заранее возненавидела, а как иначе? Разлучница же, так её мама и Иззи называли, хотя теперь-то я понимаю, что не она разбила семью родителей, они сделали это сами, задолго до того, как папа её встретил. Но знаешь, даже не понимаю, как это произошло, но постепенно я поняла, что не могу её ненавидеть. Я любила маму, но в последнее время они с папой постоянно скандалили. Каждый день. Он только приходил с работы, а она сразу же находила, к чему придраться, и этот постоянный крик… И папа всегда был такой мрачный. А с Глорией он улыбался. Я его в детстве таким помнила – весёлым, счастливым, а потом только угрюмым, молчаливым. С Глорией он был счастлив. И она ему всегда улыбалась. И никогда не кричала, даже на меня, когда я заслуживала. Я поначалу ей устраивала… Сейчас самой стыдно. Но она никогда папе не жаловалась, никогда. И я поняла, что мне нравится жить в доме, где все улыбаются, и никто не кричит и не бьёт посуду, где люди разговаривают, а не молчат каждый в своём углу.
– То есть, у вас всё наладилось?
– Да. Когда я перестала быть обозлённым подростком, воюющим со всем миром, когда смирилась с тем, что мама ушла и не вернётся, а Глория в папиной жизни навсегда, когда поняла, что она не враг мне – всё наладилось. Думаю, продлись всё дольше – мы бы подружились по-настоящему, оглядываясь назад, я понимаю, что она была очень хорошим человеком.
– Но долго это не продлилось?
– Нет. Мы и года вместе не прожили. Та авария всё перечеркнула. И я никогда не узнаю, как сложилась бы моя судьба, если бы они остались живы.
– Ты потеряла обоих родителей менее чем за год?
– Да.
– Мне жаль, – Кристиан вдруг обошёл стол, поднял меня со стула, уселся на него, а меня пристроил на своих коленях, обняв и слегка покачивая, – мне очень жаль.
Я вздохнула и прижалась головой к его плечу. Мне было невероятно уютно в объятиях Кристиана, его огромные, но такие нежные руки дарили чувство безопасности, надёжности, защищённости, того, чего не было в моей жизни уже много-много лет. Поэтому я позволила себе эту минутку слабости, хотя у нас сегодня было много дел, и я торопилась скорее увидеть Арти, но мне сейчас было так хорошо.
– А твоя мама?.. Из вашего с Изольдой разговора я понял, что она…
– Покончила с собой? – я вздохнула, выпрямилась и взглянула в глаза Кристиану. – Я не знаю. Сначала думала, что да, особенно учитывая, что Иззи постоянно об этом твердила. Но, скорее всего, это был несчастный случай.
– А что случилось?
– Таблетки в сочетании с виски. Передоз. Понимаешь, она начала пить задолго до развода, я даже не знаю, было ли это причиной их с папой скандалов или следствием. А после его ухода она ещё и на успокоительное подсела. А его со спиртным нельзя одновременно… В общем, неясно, нарочно она или… Иззи всё твердила, что нарочно, что это папа виноват. А следователь – что, скорее всего, она просто забыла, что уже приняла таблетку, и выпила ещё раз, а потом ещё и ещё. Но в пузырьке ещё много таблеток оставалось, он сказал, что самоубийца проглотил бы всё, что было.
– Знаешь, я с ним согласен. Мне по роду деятельности приходилось сталкиваться и с самоубийцами-неудачниками, и с теми, кто траванулся случайно. И если бы твоя мама хотела уйти сознательно, она бы выпила все таблетки, что у неё были, чтобы с гарантией. Так что знай – она не собиралась тебя бросать. Просто несчастный случай.
– Спасибо, – я снова расслабилась и положила голову Кристиану на плечо. – Мне, действительно, легче знать, что она сделала этого случайно.
Какое-то время мы молчали, потом Кристиан спросил:
– Итак, почему Изольда передумала отдавать тебя в приют?
– Джозеф сказал, что тогда не останется с ней ни на минуту. Я впервые видела его таким решительным и, наверное, Иззи тоже. Знаешь, она ведь не просто так сказала, когда мы приехали, чемодан с моими вещами уже стоял в прихожей. Представляешь, я возвращаюсь в свой родной дом, только что потеряв последнего родителя, я ещё на ногах не особо крепко держалась, меня на «постельный режим» выписали. И тут выясняется, что меня просто вышвыривают из дома. Я где стояла, там и села, ноги подкосились просто. И вот тогда Джозеф в первый и последний раз на моей памяти повысил на Иззи голос. Видимо, это так её впечатлило, что она согласилась меня оставить.
– Мне нравится этот Джозеф.
– Мне тоже, – улыбнулась я. – Бедняга, после этого Иззи устроила ему «весёлую жизнь». Словно отыгрывалась на нём, я не знаю. Не понимала я этих взаимоотношений, она же не любила его, так почему не отпускала?
– Кто знает, что у неё было в голове. Я едва знал Изольду, собственно, я видел её всего-то третий раз, так что судить мне сложно. Возможно, ей нужен был кто-то, кем она могла командовать, а может, он её содержал.
– Возможно, второе. Она не работала тогда, не знаю, работает ли теперь, но Джозеф определенно её содержал. И за это получал лишь оскорбления. И всё терпел. Ради меня. Он даже с юристом консультировался, дадут ли ему опеку надо мной, если он разведётся с Иззи. Сказали, что нет. Так что он всё терпел, чтобы я в приюте не оказалась. И когда я поступила в колледж и переехала в общежитие, он в тот же день ушёл от Иззи.
– Ты с ним видишься?
– Иногда. Он снова женился, дочке второй годик. Я бываю у них по праздникам, но стараюсь не надоедать, всё же у них своя семья. Я рада за Джозефа, он заслужил своё счастье.
– Если хочешь, мы можем пригласить его на нашу свадьбу.
– А это… безопасно? У него могут возникнуть вопросы о такой поспешной свадьбе. И о том, как мы встретились, и вообще…
– Конечно, было бы безопаснее ничего ему не говорить. Но если ты хочешь, чтобы он был на твоей свадьбе, то…
– Нет, – я покачала головой. – Не хочу добавлять вам проблем. Я потом ему расскажу.
Была ещё одна причина, почему я вообще не хотела, чтобы Джозеф знал о моём браке – это его временность, фиктивность. Возможно, к тому моменту, как мы с ним встретимся вновь – а это, скорее всего, не произойдёт раньше Дня Благодарения, – мы с Кристианом уже расстанемся. И пусть лучше Джозеф вообще об этом не знает, чем будет потом меня жалеть.
– Значит, будут только мои родственники, – кажется, Кристиан испытал некоторое облегчение. Интересно, он тоже не хотел знакомиться с Джозефом из-за временности нашего брака или просто не хотел, чтобы кто-то посторонний вступал в контакт с его удивительной семьёй? Ладно, неважно.
Поскольку с завтраком было покончено, я решила, что уже достаточно позволила себе наслаждаться объятиями Кристиана в ущерб всем остальным делам. Поэтому я встала с его колен, хотя мне очень не хотелось этого делать.
– Когда мы сможем поехать к Арти?
– Боюсь, нескоро, – вставая вслед за мной и начиная убирать со стола, ответил Кристиан. – Через три часа нам нужно быть в мэрии, получить разрешение на брак, Гейб договорился на это время со своим знакомым, а перед этим мы должны заехать в больницу, сдать кровь на экспресс-анализ, это уже Джеффри организовал.
– Но это же только через три часа! Мы могли бы успеть к Арти заехать, хотя бы на часок.
– Джинни, не забывай, что тебе ещё нужно сделать переливание. А это не быстро, мы едва-едва везде успеем. Так что навестим Арти уже после мэрии.
– А можно не делать переливание?
– Нельзя, моя хорошая. Процесс лечения нельзя прерывать, твоему организму сейчас нужна помощь в борьбе с болезнью.
– Понимаю, – вздохнула я, соглашаясь. – А можно это как-то быстро сделать? Например, влить прямо в вену, не капать? Набрать кровь в шприц, и…
– Нет, так нельзя, – Кристиан покачал головой, потом задумчиво взглянул на меня. – Но один способ всё же есть. Можно управиться за несколько минут. Но вот вопрос – сможешь ли ты?
– Смогу! – воскликнула я, готовая на что угодно, лишь бы увидеть братишку как можно скорее.
– Тогда… – Кристиан сделал паузу и внимательно посмотрел на меня, следя за моей реакцией, – тебе придётся эту кровь выпить.
Глава 6
Клятва
12 июня 2042 года, четверг
– Выпить? – ахнула я. В первый момент – резкое чувство отторжения, снова в голове закружился калейдоскоп кадров из всяких фильмов про вампиров и прочих кровососущих. И первым порывом было отказаться. Но... Перед моим мысленным взором появилась съёжившаяся фигурка Арти, он напряжённо ждёт. Ждёт, когда я приду и постучу условным стуком по спинке его кровати или столу, если он за ним сидит. Малыш не слышит, но он чувствует вибрацию и понимает – я рядом, я пришла. И тогда широкая щербатая улыбка озаряет его личико, а худенькие ручки тянутся ко мне в ожидании объятия. И, мысленно увидев эту картину, я решительно кивнула:
– Я выпью!
– Отлично! – улыбнулся Кристиан. – Тебе просто нужно осознать, что это – лекарство. Просто лекарство, невкусное, да, но не такое уж и противное, поверь. По сравнению с рыбьим жиром или хлористым кальцием, которым регулярно поили детей ещё в прошлом веке – это вообще вкусняшка.
Говоря всё это, он достал из маленького холодильника, который я не сразу заметила, пакет с кровью, перелил её в стакан, поставил передо мной, рядом поставил ещё два стакана – один с водой, другой с апельсиновым соком, положил шоколадку, предварительно наполовину развернув, и добавил баночку с клубничным джемом, воткнув в него ложку.
– А... это зачем? – я обвела глазами натюрморт на столе. – Это какой-то ритуал? В какой последовательности это нужно принимать?
– Что? Ритуал? – Кристиан тоже оглядел дело рук своих и усмехнулся. – Нет-нет, что ты! Никаких правил или ещё чего-то подобного. Просто я подумал, что ты, с непривычки, захочешь заесть или запить... лекарство. Вот... что в голову пришло. Ещё в холодильнике мороженое видел, может, его?
– Нет-нет, спасибо, этого вполне достаточно, – мне даже неловко стало, что Кристиан так вокруг меня суетится.
– Выдохни, и постарайся выпить залпом, так проще, – посоветовал Кристиан, протягивая мне стакан, от одного вида которого мне стало дурно. Но... меня ждал Арти, так что я, следуя совету, задержала дыхание и стала быстро глотать густую солёную жидкость. Успела сделать несколько больших глотков, вскочила, рванула к раковине, чувствуя, что сейчас расстанусь не только с выпитым, но и с завтраком. Замерла, стиснув зубы, зажмурившись и склонившись над раковиной. Почувствовала огромную прохладную ладонь, поддерживающую мой лоб, другая подхватила мои волосы, низкий голос заворковал в ухо.