Но тут я вспомнила, что на этот раз я всё же смогу порадовать Арти.
«У нас нет бабушки, но мы поедем к Крису», – сообщила я мальчику и с удовольствием наблюдала, как его мордашка расплывается в улыбке.
Арти обожал новые места и впечатления, вот только не часто ему доводилось выбираться из интерната, а уж ночевать вне его стен – вообще ни разу на его памяти, младенчество в больнице не в счёт. Возможно, для него это станет стрессом, ведь придётся привыкать к новому месту, но я постараюсь максимально сгладить для него адаптацию. Но, надеюсь, радость от того, что мы будем вместе, сгладит для него привыкание к непривычному окружению.
В этот момент в комнату вошёл Кристиан с пакетом в руке. Уже привычно усевшись на пол возле нас, он аккуратно забрал ручки Арти из моих и стал медленно, припоминая нужные жесты, «рассказывать»:
«Тебе у меня понравится. У меня большой дом, в котором много игрушек, есть сад, качели и бассейн».
«У тебя есть дети?» – поинтересовался Арти.
– Как сказать «племянники»? – спросил у меня Кристиан.
Я показала нужный жест.
– Только Арти его ещё не знает, скажи, что есть дети у твоего брата, – я продемонстрировала, как это сказать, и Кристиан старательно повторил за мной, добавив:
«У них есть пёс. Он очень любит детей».
Лицо Арти засияло восторгом. Он обожал животных, тянулся к ним при любой возможности, вот только тех возможностей было не много. Площадка молодняка в зоопарке и собаки, которых, по моей просьбе, их хозяева разрешали Арти погладить, когда мы с ним гуляли в парке, вот, собственно, и всё. Я планировала, переехав из общежития, завести для брата морскую свинку или хотя бы хомячка. И если теперь у него появится возможность общаться с собакой на более-менее постоянной основе – малыш будет просто счастлив.
«Когда мы поедем?» – спросил Арти. Похоже, он готов был отправиться с нами прямо сейчас.
Я тоже вопросительно взглянула на Кристиана.
– Самое позднее – через неделю, но, надеюсь, что получится раньше, – ответил он мне. – Гейб и Джеффри задействовали все свои связи, поэтому задержек не будет. Как объяснить это Арти? Что он знает о времени?
– Немного, – вздохнула я. – Скажи ему: «Когда ты поспишь ночью семь раз».
– Семь?
Я показала нужный жест. Кристиан старательно «повторил» фразу. Улыбка Арти слегка увяла, для него неделя – это пока ещё очень-очень долго. Но всё же само предвкушение поездки в гости и встречи с собакой будет поддерживать его эти дни. Да и мы будем его навещать, я ведь теперь свободна – ни учёба, ни работа уже не помешают.
В это время Арти повернулся ко мне и спросил:
«Можно, я потрогаю Криса?»
«Конечно, можно», – разрешила я, спуская его с колен на пол, рядом с сидящим Кристианом. – Сейчас начнётся то, о чём я тебя предупреждала, – пояснила я ему с улыбкой.
Даже стоя, Арти был ниже сидящего Кристиан, поскольку заметно отставал в росте от своих сверстников, но это его ничуть не смутило – он привык, что практически все окружающие выше него. Его чуткие пальчики пробежались по лицу Кристиана, тщательно ощупывая, маленькая ручка сделала жест «холодный», но, видимо, не особо этим озаботившись, побежала дальше, по лбу, ушам, потом по собранным в хвост волосам. Светлые бровки Арти недоумевающе нахмурились, он показал жест «длинные», похоже, это удивило его сильнее.
– Он никогда не встречал мужчин с длинными волосами, точнее – никогда таких не ощупывал, – пояснила я Кристиану. А потом, взяв руку Арти, сказала. – «Да, у Криса длинные волосы. Это очень красиво».
Арти ещё раз ощупал волосы Кристиана, стянув с них резинку, потом согласно кивнул.
«Красивые. А мне так можно?»
Я задумалась. В интернате детей, которые сами ещё не могли ухаживать за своими волосами в силу возраста, стригли довольно коротко, как мальчиков, так и девочек. Но если мы заберём Арти, что помешает отрастить ему длинные волосы, если ему так хочется? Думаю, с рассыпанными по плечам светлыми кудряшками он будет выглядеть очаровательно. Поэтому я уверенно ответила:
«Конечно, можно».
Довольно улыбнувшись, Арти продолжил исследовать Кристиана, мощная фигура которого привела его в явное восхищение, которым он тут же со мной поделился:
«Крис – великан? Как в сказке?»
«Да, как в сказке», – согласилась я, но Арти, едва «дослушав», нетерпеливо отобрал у меня руку и продолжил свои исследования, в процессе которых забрался к Кристиану на колени. Тот спокойно сидел, позволяя малышу по себе ползать, и лишь шире улыбался, когда мы обсуждали его красоту и сказочность.
В какой-то момент Арти добрался до левой руки Кристиана, в которой тот держал игрушечную корону, которую достал из принесённого пакета. Ощупав странный предмет, Арти в недоумении спросил:
«Что это»? – в нетерпении протягивая ко мне руку в ожидании ответа.
«Это – корона, – пояснила я. – Её надевают на голову. Это красиво». – Вот всё, что я смогла сказать ребёнку, который пока ни о каких королях даже в сказках не слышал.
«Можно мне?»
«Конечно, – перехватив его ручку, ответил Кристиан. – Это для тебя. Подарок».
И он надел корону на Арти. А пока тот радостно ощупывал игрушку у себя на голове, серьёзно произнёс вслух.
– Я, рыцарь Ланселот, приношу тебе, король Артур, клятву верности. Клянусь, что буду беречь и защищать тебя всю твою жизнь, а так же клянусь любить, оберегать и лелеять твою сестру Джиневру до последнего своего дыхания.
Глава 7
Новые откровения
12 июня 2042 года, четверг
Я, замерев, слушала клятву, которую произносил Кристиан, произносил вслух, а значит, предназначалась она вовсе не Арти, а мне. Но если всё, что он говорил – правда, то это значит, что он... действительно... любит меня?.. Меня? По-настоящему?
Но как? Как такое вообще возможно? Да, он чуткий, заботливый, щедрый, да, он нянчился со мной с первой минуты нашей встречи, да, он даже предложил мне брак... Но ведь я же нашла этому объяснение – он просто очень-очень добрый. Брак – ради опеки над Арти, обо мне он заботился, потому что я была больна, а он врач. Я вывела стройную теорию, в которую укладывалось всё, даже фиктивный брак, но... может ли такое быть, что на самом деле Кристиан имел в виду самый настоящий брак, ведь о фиктивном не упоминалось ни разу, ни им, ни Рэнди... И если брак предполагается настоящий, то это значит...
Мои щеки опалило жаром, и я даже сама не понимала, чего здесь больше – смущения или возбуждения от того, что я представила себе. Ой, а вдруг я всё же ошибаюсь? И выдаю желаемое за действительное?
Я рискнула поднять глаза на Кристиана и увидела, что он смотрит на меня с ласковой улыбкой. И в его глазах было понимание. Мои щёки вспыхнули ещё жарче.
– Кажется, я задолжал тебе серьёзный разговор, Джинни. Я ведь даже не сразу догадался, что ты сделала совершено неправильные выводы о…
«Я могу её оставить? – прервал его Арти, даже не догадываясь, в какой напряжённый момент вмешался. – Мне нравится».
– Мы обязательно поговорим, и очень скоро. Но не сейчас, – Кристиан перехватил мою, потянувшуюся к Арти руку, поцеловал ладонь и прижал к своей щеке, другой рукой перехватил ручку Арти и ответил ему: – «Конечно, это же для тебя. И мы принесли тебе ещё подарки».
Он потянулся к пакету и вынул медвежонка, вручив его Арти, потом «лего» и конструкторы, они обсуждали игрушки, а я, как зачарованная, смотрела на Кристиана. И только когда Арти обратился ко мне с вопросом, а я собралась ответить, то внезапно сообразила, что всё это время так и держала свою ладонь прижатой к щеке Кристиана, хотя он свою руку давно убрал, чтобы продолжить общение с Арти.
Я смущённо отдёрнула руку, а Кристиан, подняв на меня глаза, пробормотал:
– Жаль. Мне понравилось, – и, заметив моё смущение, улыбнулся: – Позже.
После чего снова вернулся к разговору с Арти, лишь иногда уточняя у меня нужный жест. Мой братишка тоже всё своё внимание уделял новому другу, возможно, я бы даже заревновала, если бы он, время от времени, не прикасался ладошкой к моей ноге, проверяя, здесь ли я. Так что я просто наслаждалась тем, как эти двое моментально нашли общий язык и уже даже что-то собирали в четыре руки из конструктора.
Спустя какое-то время Кристиан взглянул на часы, я поняла, что пора прощаться. Арти расстроился, узнав, что мы так скоро уходим, но утешился клятвенным обещанием прийти завтра. А так же вручённой ему напоследок стопкой шоколадок. Какое-то время он ошеломлённо ощупывал привалившее богатство, задумался, чуть нахмурив бровки, а потом спросил, может ли он угостить своих друзей?
«Конечно. Это твои шоколадки, и ты можешь делать с ними всё, что захочешь», – ответила я.
Арти встал, держась за плечи Кристиана, взял четыре шоколадки и неуверенно пошёл по комнате, придерживаясь за кроватки и другую мебель, раскладывая лакомство на тумбочки. Кристиан инстинктивно потянулся, чтобы поддержать его, но я остановила и покачала головой.
– Не надо. Это ему вполне по силам. Он изо всех сил старается быть хоть в чём-то нормальным. Пусть сам.
– Скоро он будет бегать, я тебе обещаю, – следя глазами за мальчиком, который, завершив свою нелёгкую миссию, с гордой улыбкой возвращался к нам, твёрдо, словно клятву, произнёс Кристиан.
Арти положил конструкторы, вместе с недоделанной фигурой, на свою тумбочку, а медвежонка посадил на подушку, рядом со стареньким плюшевым котом, который был с ним всю его жизнь – именно эту игрушку я положила ему в инкубатор, так, чтобы он мог касаться её ручкой, когда мне разрешили это сделать, предварительно продезинфицировав, и с этим же котом его перевезли в интернат. У Арти были другие игрушки, и собственные, и общие с другими детьми, но лишь кот удостоился чести сидеть на его подушке днём и спать с ним ночью. И теперь подарок Кристиана тоже занял это почётное место.
Когда Арти разобрался с подарками, я хотела взять его на руки, чтобы отнести в класс, но он покачал головой, показал: «Сам», и протянул одну руку мне, а другую Кристиану. Пока мы неторопливо шли по коридору, подстраиваясь под небыстрые шаги Арти, я задумчиво спросила:
– Неужели, началось? Неужели, Арти больше не пойдёт ко мне на руки?
– Пойдёт, конечно, – усмехнулся Кристиан. – В данный момент он демонстрирует мне, какой он уже большой и самостоятельный. И это скорее разовая акция. Но всё же будь готова к тому, что по мере того, как к нему будут возвращаться зрение и слух, он будет становиться всё более самостоятельным. И немалую роль в этом сыграет возможность ходить без поддержки, кстати, его ноги придут в норму первыми. Но, в любом случае, он ещё долго будет нуждаться в тебе, ведь, по сути, ты заменила ему мать, именно так он к тебе и относится.
– Просто других претендентов не было, – вздохнула я. – Ни Изольде, ни тёте Сэнди до Арти дела нет, у Глории вообще родственников не было, даже на похороны пришли лишь друзья и коллеги. Так что больше родственников у Арти нет. Только я. А у меня – только он.
– И я, – напомнил Кристиан. – И вся моя немаленькая семья. Имей в виду, выходя за меня замуж, ты автоматически получаешь огромную семью, которая будет тебя оберегать и баловать по мере сил – такая уж у нас традиция. К Арти, кстати, это тоже относится.
Я открыла рот, чтобы сказать... даже не знаю, что именно, заявление Кристиана снова выбило меня из колеи, окончательно запутав, но мы уже подошли к двери класса, так что... Ну, Кристиан же обещал мне чуть позже серьёзный разговор, наверное, тогда и его теперешнее заявление обсудим.
Постучавшись и получив разрешение войти, мы завели Арти в класс.
– Корона? – удивлённо подняла брови миссис Леннокс, и до меня дошло, что Арти так и не снял свой новый головной убор, очень органично смотревшийся на его головке.
– Корона для короля, – усмехнулся Кристиан. – Вы ведь разрешите Арти немного походить в ней.
– Конечно, – женщина с доброй улыбкой посмотрела на малыша, который, дойдя до стола, отпустил сначала руку Кристиана, а потом и мою, и самостоятельно, лишь придерживаясь за спинки стульев, добрался до своего места.
Остальные дети никак не отреагировали на наше появление, продолжая старательно заниматься лепкой. Усевшись на свой стульчик, Арти протянул в мою сторону ручки, я тут же обняла и поцеловала его, как всегда делала при прощании. И услышала привычное:
– Ши-инни, лублу. – Но чего я не ожидала, это вновь протянутых ручек, и: – Х-хрысс!
Кристиан тут же наклонился к малышу и получил от него такое же объятие.
– Хрысс, лублу.
Я улыбнулась высоко поднявшей брови миссис Леннокс и, победив сжавшееся от нахлынувших чувств горло, пояснила:
– Они теперь друзья.
А Кристиан вложил свою руку в ручонку Арти и сделал жест «люблю». Мальчик расплылся в улыбке, и пока мы, попрощавшись с учительницей, шли к двери, махал нам вслед рукой. Ну, точнее, он махал в сторону двери, расположение которой прекрасно знал, но всё равно, это был милый жест, и хотя увидеть этого он не мог, я помахала ему в ответ.
Когда мы, попрощавшись с Генри, шли по двору к машине, нас догнала мисс Адамс, физиотерапевт.
– Здравствуйте, мисс Гамильтон, – она поздоровалась со мной, но глаз не сводила с Кристиана. – Навещали братишку?
– Да, навещали, – коротко ответила я. Почему-то не хотелось представлять ей Кристиана, сама не понимаю, почему.
– Лайза, – не дождавшись от меня большего, мисс Адамс решила взять дело в свои руки и сама представилась ему.
– Кристиан, жених Джинни, – идеально вежливо ответил он, коротко пожимая протянутую руку, а сам в это время приобнял меня за плечи и прижал к себе, ясно демонстрируя, что занят.
Широкая улыбка мисс Адамс немного увяла, но потом она ещё раз, более внимательно оглядела его, потом машину, возле которой мы стояли.
– Рада за вас, мисс Гамильтон. Я так понимаю, с оплатой операции для Артура проблем не возникнет? И даже наследство не понадобится?
– Не понадобится, – заверил её Кристиан, разворачивая меня к машине, а потом бросил через плечо: – Извините, мы торопимся.
– Тогда до свидания, – мисс Адамс, наконец-то, убралась.
Странно, прежде я не чувствовала к ней подобной неприязни, хотя сегодня слегка кольнуло, когда Арти рассказывал про то, что Эмма плакала на физиотерапии, потому что было больно. Да, это не самые приятные процедуры, но прежде до слез как-то не доходило, по крайней мере – Арти об этом не упоминал. И что-то ещё меня зацепило, никак не пойму – что.
– Почему мисс Адамс зовёт тебя по фамилии, а охранник и учительница – по имени? – спросил Кристиан, когда мы уже выехали за ворота.
– Они знают меня уже несколько лет, а она тут где-то месяц работает, я и вижу-то её третий раз всего, и всё, о чём мы разговаривали прежде – это ножки Арти, то есть конкретно по делу и по моей инициативе. Никаких личных разговоров, ей всегда некогда было. А сейчас она сама подошла, про операцию спросила, про наследство... Кристиан! Откуда она узнала, что для оплаты операции мне нужно получить наследство?
– А она этого не знала?
– Нет. Про операцию, точнее – её возможность, в принципе, знали все, но про наследство я только докт... самозванцу этому сказала, когда мы сроки обговаривали. И больше никому.
Кристиан достал телефон, повозил по нему большим пальцем и положил на приборную панель. По раздающимся из трубки гудкам я догадалась, что он включил громкую связь.
– Да, Крис, – послышалось оттуда. – Что-то случилось? Вы уже сдали кровь?
– Уже едем в клинику. Гейб, пусть полиция проверит Элизабет Адамс, физиотерапевта интерната. Она работает там совсем недавно и знает то, о чём могла узнать только от самозванца.
– Как же она прокололась?
– Может, она думала, что я ещё кому-то рассказала, вот и пошёл слух по интернату, – предположила я. – Но я больше никому не говорила. Боялась сглазить, наверное.
– В общем, личность весьма подозрительная, – констатировал Кристиан. – Так что, пусть и Эндрю в её прошлом покопается, так, на всякий случай.
– Хорошо, – откликнулся Гейб. – Вы молодцы. Удачного кровопускания.
И отключился.
– Не бойся, на самом деле крови возьмут совсем чуть-чуть, – тут же заверил меня Кристиан. – А Гейбу хорошо смеяться, сами-то они с Рэнди кровь перед свадьбой не сдавали.