Даже так? Получается, он вовсе не на минутку вышел, посмотреть, не слишком ли я пострадала от руки психанувшей сестры. Видимо, не всё так, как мне показалось вначале. Впрочем, что я вообще знаю об Иззи? Мы не виделись и не общались почти четыре года, с тех пор, как я перебралась в общежитие колледжа. И это при том, что находился он в этом же городе.
За моей спиной что-то грохнуло, похоже, Иззи нас подслушивала и теперь вымещала гнев на первом, что подвернулось под руку. Странно, что она не вышла и не запустила этим чем-то в меня, прежде она не стала бы сдерживаться. Видимо, присутствие этого мужчины её всё же удержало, не хотела демонстрировать ему свой отвратительный характер, а вот в нас с Джозефом тарелки летали довольно регулярно.
Опасаясь, что в любой момент могу оказаться в «зоне обстрела» – кто знает, насколько Иззи хватит выдержки? – я подхватила документ со ступеньки двумя пальцами, поскольку платок так и остался у меня в руке, встала и тут же почувствовала, как ушибленное колено пронзило болью. Игнорируя её, я пошла к своему велосипеду – вряд ли я смогу ехать, но хотя бы уйду пешком, катя его, не бросать же здесь своё единственное средство передвижения.
Но меня опередили. Мужчина обогнал меня – впрочем, сейчас это смогла бы сделать, наверное, даже черепаха, – подхватил велосипед и быстро сложил его, моментально разобравшись, как это сделать. Мне обычно приходилось возиться несколько минут, а он взял и сложил! Пока я, застыв на месте, переваривала такую оперативность, раздался характерный шум, указывающий на то, что моего «коня» уложили в багажник этой огромной машины. Наверное, всё же придётся воспользоваться помощью этого человека, до кампуса около шести миль, в автобус меня с велосипедом не пустят, а колено болит всё сильнее.
Потом я вспомнила его слова и решила уточнить.
– О чём вы хотели поговорить?
– О том, что могу помочь тебе и твоему братишке.
Вздрогнув, я резко развернулась, пытаясь увидеть того, кто это сказал, но упавшие на лицо волосы мне помешали. Мне показалось, что я ослышалась. Совершенно незнакомый человек предлагает мне помощь! Причём, это не протянутый носовой платок и даже не предложение подвезти. Если он слышал наш разговор с Иззи – а он его слышал, хотя бы часть, раз упомянул моего брата, – то должен понимать, что помощь нам нужна немаленькая. Так с чего бы ему предлагать подобное? Но... если он, действительно, сможет хоть как-то помочь Арти... Он сказал, что врач... Разве я смогу отказаться от предложенной помощи? Не для себя ведь, для брата.
Настолько быстро, насколько позволяло ноющее колено, я подошла к машине, убирая волосы с лица за уши и впервые ясно видя своего собеседника.
– Помочь? – машинально переспросила я, поднимая глаза всё выше, поскольку тот, кто стоял передо мной, оказался просто... огромным. Он возвышался надо мной, как гора, и при этом был сложен абсолютно пропорционально, то есть не выглядел гротескно, как некоторые очень высокие люди – длинные и тощие, нет. Его плечи были широченными, и чтобы увидеть их, мне пришлось задрать голову, лицо же находилось вообще где-то в облаках. Ну, я, конечно, преувеличиваю, но шея у меня заныла, когда я, наконец-то взглянула ему в глаза. И застыла.
Более прекрасных глаз я ещё никогда не встречала. Красивого разреза, осенённые густыми длинными ресницами, за такие любая женщина отдаст несколько лет жизни, но главное – цвет. Очень необычный, серо-зелёный, я ни у кого ещё такого цвета глаз не встречала. И эти глаза смотрели на меня пристально, ошарашенно, со странной смесью недоверия и радости, причём радость явно побеждала.
Широко мне улыбнувшись, незнакомец аккуратно взял мою пораненную руку в свою огромную ладонь, в которой та просто утонула, и странное, непонятное, всеобъемлющее чувство охватило меня. Я вдруг поняла, что пойду за этим человеком, о котором я не знаю ничего, даже имени, куда угодно, хоть на край света. Что сделаю всё, что угодно, ради него. Что он отныне – моя жизнь.
От силы нахлынувших эмоций я покачнулась, голова закружилась, накатила привычная уже в последнее время волна слабости. Мужчина, только что смотревший на меня с широкой счастливой улыбкой, вдруг встревоженно нахмурился, и не успела я глазом моргнуть, как оказалась у него на руках, а в следующую минуту он уже усаживал меня на широкое, удобное сиденье и пристёгивал ремнём безопасности. Потом большая, приятно-прохладная ладонь легла на мой лоб.
– Джинни, у тебя температура, ты в курсе? – проговорил он, с тревогой всматриваясь в моё лицо.
– Температура? Наверное, – вздохнула я, мысленно прося его не убирать руку. – У меня так бывает. Да она невысокая совсем. Ничего страшного, со мной в последнее время такое иногда случается, просто переутомление. Выпускные экзамены – это и так стресс, а я ещё работаю по вечерам официанткой в баре, возвращаюсь заполночь, не высыпаюсь. Ничего, я получила диплом два дня назад, так что с учёбой покончено. Скоро найду нормальную работу и буду высыпаться.
Уж не знаю, почему я всё это вывалила на незнакомого, в принципе, человека, и кого я пыталась успокоить – его или себя, – но, похоже, его убедить не удалось.
– Температура? От недосыпа? – недоверчиво пробормотал он, потом закрыл мою дверцу, сел на водительское сиденье и завёл машину. Кстати, теперь-то я поняла, зачем ему этот монстр – в другую он просто не поместился бы. Мы отъехали буквально на полквартала, я даже не успела сообразить, что не назвала ему свой адрес, как мужчина припарковал внедорожник возле одного из домов и заглушил мотор. Потом достал откуда-то сзади небольшой медицинский чемоданчик и бутылку с водой.
– Я не хотел оставаться возле того дома, а твою руку всё же нужно обработать, – пояснил он свои действия. – Да, кстати, меня зовут Кристиан.
Кристиан. «Какое красивое имя», – думала я, наблюдая, как он достаёт из чемоданчика какой-то полупрозрачный пакет, сдавливает его, потом прикладывает к моему больному колену. Сначала я вздрогнула, предчувствуя лишнюю боль, но пакет оказался на удивление холодным, и я практически сразу почувствовала облегчение в пульсирующем колене.
– Придерживай пакет, – велел он, забирая у меня лист бумаги и платок, которые я всё ещё машинально сжимала в руке, и откладывая их куда-то в сторону. – Пока это единственное, что можно сделать, остальное – после более точной диагностики.
Я послушно придержала пакет, а Кристиан взялся за мою повреждённую ладонь. Сначала обмыл её мокрой салфеткой от грязи, потом аккуратно вынул пинцетом камушки, морщась от моего шипения, словно ему тоже было больно. Потом обрызгал чем-то прохладным – и боль сразу стихла, ещё чем-то смазал, и снова обрызгал, уже из другого флакона, после чего на ладони осталось что-то, напоминающее липкую плёнку.
– Это, так называемый, «жидкий бинт», – пояснил он, видя недоумение в моих глазах. – Очень удобно для небольших ранок, предохраняет от пыли и микробов. Подержи руку ладонью вверх несколько минут, чтобы подсохло, а потом можно даже мочить – не отвалится. А через пару дней просто снимешь плёнку. Или раньше, – это он в задумчивости пробормотал словно бы самому себе.
– А почему пакет холодный?
– Это такая химическая реакция. Я раздавил внутренний пакет, реактив смешался с водой, и на какое-то время холод обеспечен. Очень удобно, даёт время добраться туда, где можно воспользоваться другим охлаждающим средством, тем же льдом, например, который в дороге взять просто неоткуда.
– Спасибо, – рассматривая «повязку» на ладони и чувствуя, как холод притупляет боль в колене, пробормотала я.
– Не за что, – улыбнулся Кристиан, поправляя упавшую мне на щёку прядь волос. Костяшки пальцев скользнули по моей щеке, потом уже сознательно погладили её и замерли. Я наслаждалась и прохладой его пальцев, и нежностью прикосновения, пока из мечтаний о том, как эти пальцы и дальше ласкают моё лицо, меня не вырвал озабоченный голос:
– Не нравится мне твоя температура, ох, не нравится.
Я словно бы рухнула с небес на землю. Намечтала себе! Ласкает он меня, как же! А он доктор, он температуру проверяет. Ну, в самом деле, что бы я ни почувствовала к Кристиану, это ведь не значит, что и он чувствует то же самое. Он лишь заботится обо мне, как о пациенте, не более. А я... Влюбилась, как дурочка, с первого взгляда.
И тут до меня дошло, что я даже и не рассмотрела лица Кристиана как следует, увидела глаза и всё, поплыла, причём в прямом смысле. Я повернулась и внимательно взглянула на мужчину, которой как раз в этот момент вновь завёл машину и тронулся с места. И едва не ахнула – он был прекрасен!
Чеканный профиль, высокий лоб, прямой нос идеальной формы, изящно очерченные полные губы, сильный подбородок с ямочкой. Каштановые, слегка вьющиеся волосы были откинуты со лба и свободно падали на плечи. На широченные, мускулистые плечи. Руки тоже бугрились мышцами, как и торс, что было хорошо заметно под чёрной рубашкой с закатанными рукавами. Он был идеален, самый придирчивый глаз не нашёл бы ни малейшего изъяна во внешности этого мужчины. За рулём мощной машины сидел титан, полубог, герой древних мифов, мечта любой женщины.
А рядом сижу я – тощая, хворая, с самой заурядной внешностью, зато с кучей проблем. Взгляни в лицо фактам Джинни – он не для тебя. И никогда никакие чудеса не сделают его твоим. Он лишь помогает тебе, из жалости, человеколюбия, врачи же клятву дают помогать больным, вот он тебе и помогает. Смирись и даже не мечтай о несбыточном.
Я вздохнула и усилием воли отвела взгляд, бездумно глядя в окно и не замечая, по каким улицам мы едем. Клонило в сон, глаза закрывались сами собой, усталость вновь накатывала волнами. Мягкое удобное сидение и ровный ход машины убаюкивали лучше любой колыбельной. Я уже почти провалилась в сон, когда услышала:
– Мне нужны будут твои точные данные, а так же имя нотариуса, у которого хранится завещание твоей бабушки.
– Зачем? – вынырнув из полудрёмы, не сразу поняла я.
– Нужно же отсудить у Изольды твоё наследство. И часть дома тоже.
– Ничего не выйдет. Она же всё потратила! А на дом я прав не имею, а то, что Арти – папин сын и наследник, доказать не удастся, вы же слышали.
– Насколько я понимаю, даже если она и потратила твоё наследство, то не на тебя, так что вернуть деньги она обязана. И насчёт установления отцовства – мало ли, что она отказывается сдать анализ ДНК. По постановлению суда и по адвокатскому запросу она сдаст его, как миленькая.
– Но... Иззи говорила...
– Она лгала в надежде, что ты не очень хорошо знаешь законы, и это сработало. Точнее – сработало бы, но, на её беду, я-то законы знаю неплохо. Пару курсов на юридическом отучился, пока не понял, что моё – это медицина. А уж хороший адвокат выпотрошит Изольду, как утку.
– Вот в этом-то и загвоздка – где его взять-то, хорошего адвоката? Я знаю, что бывают бесплатные юридические консультации, но мне ведь нужен тот, кто представлял бы нас с Арти в суде, а они этим не занимаются. А на платного денег у меня нет. Заколдованный круг – чтобы получить наследство, нужно заплатить адвокату, а пока не получу его – платить нечем. Тупик.
– Вовсе нет. Моему... кузену Флетчеру платить не придётся. И он сделает всё в лучшем виде, поверь. Он очень опытный юрист, так что, твоё наследство, считай, уже у тебя в руках.
– Если ваш кузен возьмётся за это – я буду очень благодарна. Я обязательно оплачу его услуги из полученных денег, обещаю.
– Посмотрим, – усмехнулся Кристиан. – Ну, вот мы и приехали.
Я вдруг осознала, что так и не назвала адрес кампуса и даже не заметила, куда Кристиан меня привёз. Мне как-то даже в голову не пришло поинтересоваться, куда мы едем. Странно, прежде я никогда не была настолько беспечной, жизнь заставила рано повзрослеть. Наверное, это продолжает действовать то самое странное чувство, я была словно бы зачарована Кристианом, и готова была ехать с ним куда угодно.
– Где мы? – спросила я, глядя на высокий кирпичный забор и ворота, которые сами открывались.
– Я здесь живу, – просто ответил Кристиан, заезжая в ворота, которые тут же стали закрываться, и останавливаясь перед небольшим, но очень симпатичным двухэтажным коттеджем. – И здесь тебе помогут.
– Кто? – в растерянности произнесла я, оглядываясь. Небольшой дворик вокруг коттеджа с двух сторон ограничивал забор, с третьей – высокая живая изгородь, к которой вела мощёная плиткой тропинка, другая огибала коттедж, светло-серый, с сиреневой крышей, за которой виднелись высокие деревья. Макушки деревьев возвышались и поверх живой изгороди, а сквозь них, была видна крыша большого особняка, крытая красной черепицей.
Пока я вертела головой, Кристиан вышел из машины, и в открытую дверь я услышала человеческие голоса, в основном – детские, судя по отдалённости – все эти люди находились возле особняка. Я хотела расстегнуть ремень безопасности, но у меня в руке был охлаждающий пакет, а другой я не дотягивалась. Кристиан, распахнувший мою дверцу, помог мне, а потом подхватил на руки и вынул из машины. Мне стало неловко.
– Я могу сама.
– Не стоит без необходимости беспокоить твоё колено. Придерживай пакет, чтобы не упал. – Сказав это, Кристиан повернулся в сторону живой изгороди и негромко произнёс. – Джеффри, ты мне нужен. Захвати свой чемоданчик.
Я не поняла, к кому он обращается, но, спустя буквально десять секунд, на тропинке, идущей, видимо, сквозь живую изгородь – с того места, где мы стояли, самого прохода было не видно, – появился светловолосый мужчина в синей футболке, джинсовых шортах и пляжных шлёпанцах на босу ногу, с медицинским чемоданчиком в руке.
– Джинни, это мой брат, Джеффри, – представил Кристиан мужчину, впрочем, об их родстве не догадался бы только слепой. Другой цвет глаз и волос, но черты лица и высокая мускулистая фигура вновь прибывшего однозначно указывали – передо мной родственники. И, похоже, этот Джеффри был старше, хотя оба выглядели лет на тридцать, было что-то в его глазах… Какая-то мудрость, что ли. А Кристиан продолжил:
– Джеффри, это моя Джинни, – я широко распахнула глаза, услышав «моя», но ничего не успела сказать, поскольку он продолжил. – Взгляни, пожалуйста, меня беспокоит её температура.
Блондин извиняюще улыбнулся мне:
– Прошу прощения за мой внешний вид, у нас сейчас что-то вроде вечеринки у бассейна, – и он мотнул головой в сторону особняка. – Но я очень рад знакомству с тобой, Джинни, словами не передать, насколько рад.
И снова я удивилась. С чего бы совершенно постороннему мужчине так радоваться встрече со мной, вон как улыбается. Впрочем, улыбка его быстро исчезла, когда он стал внимательно осматривать меня с головы до ног.
– Так, левое колено сильно ушиблено, но, судя по гипотермическому пакету – ты в курсе. Не думаю, что что-то серьёзное, но всё же весьма болезненное. Другое колено практически не пострадало, но синяк всё же будет. Правая ладонь, здесь ты уже сделал всё, что необходимо, ожог возле левого локтя – ему дня два-три, не меньше, – ещё синяк на правой щиколотке, ушиб на большом пальце левой ноги, рядом – солидная ссадина, это всё посвежее, не больше суток.
– Джинни, где же ты так умудрилась-то? – расстроенно спросил Кристиан.
– На работе, – машинально ответила я, зачарованно слушая, как этот человек перечисляет мои болячки, про которые я и сама уже практически забыла.
– И голова болит, да? – прохладные пальцы Джеффри коснулись моего виска.
– Ага, – кивнула я. – Это от усталости. Вот высплюсь – и всё пройдёт.
– Вполне возможно. Но вот температура у тебя явно не от недосыпа. Скажи, чем ты лечишь почки? Ты не забываешь принимать лекарства?
– Почки? – мне показалось, что я ослышалась. – Но у меня всё в порядке с почками!
– Ты уверен? – это уже Кристиан.
– Насчёт почек? Абсолютно. Для уточнения диагноза нужно сделать кое-какие анализы и произвести пальпацию, но я практически уверен, что имеет место хронический пиелонефрит. Судя по всему – запущенный. Заноси её в дом, не на крыльце же проводить осмотр.