Малосольные огурцы, какие же вкусные! Настя едва не проглотила пальцы, закидывая в себя третий огурец, посыпанный зёрнами укропа и мелкорубленым чесноком, даже не подумала о запахе, не могла остановиться. Картофель был потрясающим, котлета сочная и большая, необычная на вкус. Настя подумала, что из баранины, она никогда не пробовала баранину… Оказалось вкусно. Засовывая в рот четвёртый огурец, Настя уговаривала себя остановиться и никак не могла. Обязательно нужно взять рецепт огурцов, никогда ничего вкуснее не ела.
— Как котлеты? — Ник сощурился и улыбнулся.
— Вкусно, — с набитым ртом ответила Настя.
— Отлично, — он прокомментировал энтузиазм.
— Из медвежатины, самые полезные, — с гордостью проговорил Сергей.
Настя перестала жевать огурец.
— Из медведя? — она не могла скрыть изумления, даже возмущения.
— Ага, — Сергей был горд так, будто сам убил несчастного мишку. — Сам я не охотник, — он живо начал пояснять, — но при случае всегда беру, самое полезное мясо, вся сила от него. Никодиму предлагал, он отказался, говорит, готовить не умеет. А что там уметь-то? Медвежатина и есть медвежатина, никаких премудростей, только привычка нужна, марала и того сложней, или вон колбаски из бобра. Вот такие колбаски! Я вам в дорогу дам, гостей своих угостите, ну и марала копчёного тоже ещё. Марал-то уже готовый, кидай на хлеб да ешь.
Настя с трудом проглотила остаток огурца и старательно дышала через нос, на счёт два — вдох, на четыре — выдох. Она слышала, что люди употребляют в пищу медвежатину, оленину, где-то читала, что даже белок едят, соболей. Народы крайнего Севера или дальней, очень дальней Сибири, где другого мяса попросту нет, но в быту никогда с подобным не сталкивалась.
Некоторые народности едят скорпионов, тарантулов, змей или личинки насекомых, это вовсе не значит, что Настя стремилась попробовать нечто столь экзотическое. Вегетарианкой она не была, попытка бунта против мяса в рационе была подавлена Виленой с помощью долгой и нудной нотации о необходимости животного белка в организме и отшлифована походом в детское отделение больницы, где находились два бледных, истощённых ребёнка горе-матерей вегетарианок. Сейчас, Настя понимала, Вилена могла и приукрасить, а дети болеть по другой причине. Но результата женщина добилась, об отказе от мяса Настя больше никогда не думала.
Но медведь или олень — это не мясо, это животное. Настя понимала всю глупость и лицемерие своих сомнений и метаний, но тошнота лишь нарастала, пока девушке не пришлось подскочить, и весь съеденный с аппетитом обед не оказался в Телецком озере. Тошнило её весь путь домой, не помогало ни солёное, ни чай, ни кислый сок.
— Она у тебя не беременная, часом? — потёр лоб Сергей, когда прощался с Ником. Подать руку не получилось, Ник держал на руках совсем обессилевшую Настю. — Я рыбу в бочку кину, как обычно, — деловито проговорил Сергей и двинулся во двор.
— Зайдёшь? — спросил Ник.
— В другой раз, не до этого тебе, — он небрежно махнул рукой и скрылся за забором.
Настю вырвало ещё несколько раз, уже только желчью, а потом и её не было, только мучительные спазмы, пока Ник не сделал какой-то укол, и позывы наконец-то прекратились.
— Стася, ты ничего не хочешь мне сказать? — спросил Ник, когда устроил Настю в кресле у камина, закутав в плед, её немного знобило.
— Прости, — виновато опустила голову Настя. — Некрасиво получилось… Невежливо.
— Невежливо? — Ник нахмурился. — Что-то я тебя не понимаю.
— Человек угостил котлетами, — Настя снова нервно сглотнула, тошнота, к счастью, не вернулась. — А меня ими вырвало.
— Переживёт человек. Спрошу просто. Ты беременна?
— С ума сошёл?
— Вообще-то нет, это первое, что приходит в голову, помимо отравления. Тебе с утра было нехорошо, да и вчера ты кисла над завтраком, я про огурцы не говорю.
— Огурцы я люблю, а кашу — нет, корми меня на завтрак солёными огурцами — перестану киснуть.
— Как бы не пришлось, — Ник тяжело вздохнул.
— Алё! — Настя засмеялась. — У меня месячные только были, недели две с половиной прошло, сейчас у меня овуляция, выходит. Даже если я умудрилась забеременеть сквозь презерватив, тебе не кажется, что неделя — очень маленький срок для появления токсикоза?
— Кажется…
— С ума сойти! И кто из нас врач от бога, спрашивается? Я всего лишь не ожидала, что котлеты из медвежатины, для меня это слишком… олени, медведи, кабаны… колбаски из бобра. Бобра, Карл! Это отвратительно! — Настю передёрнуло.
— Даже спрашивать не хочу, чем кабан отличается от свинины, а марал от той же говядины.
— И не спрашивай, сама не знаю. Я даже кролика никогда в жизни не ела… а тут медведь.
— Хорошо, я понял, едим только мясо из магазина, в фабричной упаковке.
— Да.
— Ладно, что тебе приготовить на ужин?
— Давай рыбу покоптим, как позавчера, только соли добавь побольше, — девушка посмотрела на Ника, прося глазами согласиться.
— Соли, так соли… Стася, — мужчина покосился на Настю и пошёл к дверям.
Рыбу он готовил на улице, там помимо огромной беседки, мангала, коптильни, была ещё летняя кухня, где сподручней разделывать рыбу или мясо.
Глава 19
Насте стало лучше к ужину, она с большим аппетитом ела копчёную рыбу, смакуя брюшки, там было больше всего соли и пахло оглушительно ароматно. К ночи она и вовсе повеселела, забыв о происшествии на катере, и потребовала свою порцию удовольствия, Ник не отказал. Утром Настя скривилась при виде каши и приготовила яйца «пашот», овощи и бекон, предварительно убедившись, что тот из свинины, а не из кого-то бегавшего в лесах пару дней назад. Ник энтузиазм одобрил, но курагу всё-таки заставил съесть.
Последующее утро они провели в окрестностях дома, гуляли у озера, зашли вглубь леса, обнаружили живописную поляну, как в красивом фильме о любви, и Ник широким жестом подарил букет цветов. Настя Веселова никогда не получала букета шикарнее.
— Вернёмся в цивилизацию, буду дарить тебе приличные цветы, — Ник закинул руку на плечо Насте и шёл с ней в ногу, счастливо улыбаясь.
— С ума сошёл! Вот это — приличные цветы, смотри какая красота, а что можно подарить в цивилизации?
— Розы, например, герберы, орхидеи, наконец.
— И всё завянет на второй день, — девушка махнула рукой. — Орхидеи, вообще, стоят, как самолёт.
— Какая практичная юная особа, — засмеялся Ник.
— Я не практичная, — Настя фыркнула. — Мне просто не нравится ассортимент в наших цветочных магазинах, продавались бы там такие, — Настя, довольная, покрутила букетом, — я бы любила.
— Действительно, какие цветы ты любишь?
— Действительно — георгины, пионы и гортензии, это такие пышные цветы, как флоксы, только большие.
— Знаю гортензии, — Ник улыбнулся. — Значит, буду дарить тебе гортензии, пионы и георгины.
— Договорились, — Настя довольно засмеялась.
Они не говорили всерьёз о будущем, девушка не загадывала вперёд, ей было страшно обмануться, придумать себе сказку, которая развеется ровно в полночь, а Ник всегда говорил так, словно их будущее связано. Насколько это возможно? Возможно ли? Не хотелось об этом думать, у них оставалось мало времени в этой реальности, не стоило омрачать её другой, беспощадной.
К обеду выяснилось, что уединение Насти и Ника подошло к концу, на связь вышел Влад. Первым делом он позвонил сестре, долго и отчаянно просил прощения за испорченные каникулы, болезнь и собственную дурость, потом так же громко радовался, что Ник оказался настолько классным парнем, согласился присмотреть за Стаськой. На заднем плане повизгивала Наденька, слышался голос Егора и даже Зелёного. По всему выходило — вернулась компания пешком и сейчас направлялась к ним, где бы они ни были.
Чтобы долго не объяснять, Ник выслал точку координат на телефон Влада и пообещал, что договорится с Сергеем — тот встретит их в Артыбаше и покажет дорогу к дому, просто для надёжности. Связь неустойчивая, навигатор может подвести.
Потом готовили на всю компанию в промышленных масштабах, Насте удалось поразить Ника умением варить борщ.
— Впервые вижу девятнадцатилетнюю девушку, умеющую готовить борщ, — ошарашенно проговорил Ник, пробуя результат Настиных трудов.
— Много у тебя было девятнадцатилетних девушек?
— Признаться честно, очень мало. Две, может, три, и те лет десять назад, — усмехнулся Ник. — Теперь это модно, да? Вроде сфоткаю в инстаграмчик, как я варю борщик.
— Да, тридцатидвухлетний старичок, это модно, у меня весь инстаграмчик в фоточках борщика, правда там ещё встречается мусака, лазанья, паэлья и пару раз чизкейки, вишнёвый и черничный, последние случайно затесались.
— Ты умеешь готовить лазанью, паэлью и… мусасаку, кстати, что это?
— Мусасаку я не умею! — Настя засмеялась и залилась румянцем. Ник закрыл лицо ладонями и тоже покатывался со смеха, извинялся, но снова заливался хохотом.
— Мусака — такая штука, как лазанья, только из баклажан. Вилена многому научила, теперь иногда просит что-нибудь сделать на ужин. Мне не сложно, она допоздна работает, как и папа, так что я готовлю. А бывает просто скучно сидеть дома, идти куда-то лень, тогда тоже готовлю. Наверное, каждый день мне бы надоело, а так… даже весело.
— Надо выкатить Вилене хороший магарыч, — Ник кивнул головой, точно соглашаясь сам с собой. — Стася, с сосакой мы как-нибудь разберёмся, я надеюсь, а сейчас есть проблема важнее.
— Какая?
— Влад. Скажи, ты готова сказать о нас брату?
— Ну-у-у-у… а ты?
— Я — да. Не вижу ничего предосудительного в наших отношениях. Думаю, Владу лучше о них знать, всё тайное становится явным, да и не хочу я делать из тебя тайну.
— Лучше сказать?
— Определённо.
— Он ругаться будет… — Настя застыла, она не была готова к разговору с Владом на подобную тему. Они никогда не обсуждали личную жизнь, а ситуация с Ником была слишком… интимной. Она не готова ни к обсуждению, ни к осуждению, в последнем Стася почему-то не сомневалась.
— Не на тебя же, — подмигнул Ник.
— А ты?
— А я Веселова не боюсь, — Ник подбадривающе улыбнулся.
— Можно я подумаю?
— Думай. Пойду баньку растоплю, наверняка грязные, как из ада, сауна чертяк не устроит, — и вышел на улицу.
Настя резала овощи на салат и размышляла о сложившейся ситуации. С одной стороны Ник прав, а с другой, невыносимо неловко, до трясущихся рук и спёртого дыхания. От одной мысли выносить на обозрение брата столь интимную часть своей жизни стало стыдно, щёки заалели, девушка даже решила, что у неё температура.
— Стась, едут, — Ник зашёл на кухню, нахмурился при виде пылающих щёк Насти.
— Откуда знаешь? — Настя кинула взгляд в окно, виднелся только лес.
— Охрана сообщила.
— Ник, — девушка подошла вплотную к мужчине. — Ник, не говори, пожалуйста, Владу. Пожалуйста, — она почти заплакала.
— В чём дело?
— Не говори, пожалуйста, — Настя сжалась, чувствуя, как краснеет ещё сильнее.
— Ладно, — примирительно пробормотал Ник, поцеловав в лоб. — Встречай гостей, пойду свои вещи из спальни заберу.
— Зачем?
— Стасенька, девочка, очень сложно ничего не говорить твоему брату и чем-то объяснить моё присутствие в твоей спальне.
Через пятнадцать минут в дом ввалилась взбудораженная компания, шумная, подвижная, ошалевшая от пережитых приключений, громко смеющаяся и бесцеремонно выражающаяся. Огромный дом сразу уменьшился в размерах, потолок стал ниже, а стены сошлись теснее.
Влад первым делом накинулся с объятиями и извинениями на Настю, божился исправить свою оплошность, искупить вину любой ценой, обещал все богатства мира в пределах его возможностей. Наденька счастливо подпрыгивала рядом, в то же самое время разглядывая обстановку огромными от удивления глазами, повторяя время от времени: «Ух ты!» и «Огооо!».
Егор деловито осмотрелся, зачем-то пошкрябал стены, заглянул в камин, осмотрел кованые ножки столов и деревянные — мягкой мебели. Геннадий Зелёный не изменял себе, он сидел с таким же флегматично-спокойным видом, как и на пенке у палатки на берегу Аккемского озера. Могло ли его что-то удивить или поразить? Настя решила, вряд ли.
Потом быстро спустился по лестнице Ник, громко приветствуя гостей. Снова Настя наблюдала ритуал приветствия между старыми друзьями, как почти месяц назад на Аккеме, но в этот раз незнакомец с карими глазами уже не пугал её. Она с трудом подавила улыбку, глядя на Ника, попыталась сделать безучастный вид, особенно под прищуренным взглядом Нади, подозревая, что не очень-то у неё получилось.
Через тридцать минут Ник всех разместил в комнатах для гостей. Надя визжала, как сумасшедшая, увидев ванную комнату на втором этаже. Заявила, что мужчины могут мыться где угодно, хоть в Телецком озере, а эта роскошь только для неё. Мужчины легко согласились, правда, Влад игриво повёл бровями и пообещал навестить Надюшку, за что получил чувствительный тычок в плечо. Настя хихикнула про себя, решив чуть позже показать Наде ванную в своей спальне. Вот где роскошь…
Когда все устроились, утолили основной голод, сметя почти полностью кастрюлю борща и миску мясного салата, дело дошло до бани, заранее истопленной Ником. В этот раз мылись без алкоголя, разделившись по половому признаку. Правда, Настя с Надей всё-таки прихватили с собой купальники, чтобы Ник мог их попарить от души. Настя мужественно выдержала несколько ударов веником и позорно ретировалась, ныряя с разбега в озеро с громким визгом. Из воды её выдернул Егор, гогоча на всю округу. Позже делали шашлыки, коптили и жарили рыбу. К недовольству Егора, Ник проигнорировал просьбу друга, и на столе не было мяса марала.
— Как можно побывать на Алтае и не поесть марала, — разорялся Егор. — Не ожидал от тебя, Никушка.
— Трескай тайменя, Гошенька, тоже фишка Алтая, тем более — сидишь на берегу Телецкого, — смеялся Ник.
— Лучшая рыба — это мясо!
— Я в Гринпис вступил, прикинь, — продолжил смеяться и подтрунивать Ник.
— Ступил ты, а не вступил!
— Не надо спорить, други, — послышался флегматичный голос Зелёного. — В шашлыке из свинины много протеина, под водочку сплошная польза, будьте добрыми, не задерживайте мою цель, — он показал глазами на рюмки у спорящих Ника и Егора.
— Панкреатит, похоже, твоя цель, — Ник ухмыльнулся. — Я начинаю волноваться за тебя.
— Не мешай мне вкушать последние часы свободы, — спокойно протянул Гена. — Любовь всей моей жизни надумала отправиться в санаторий по моему приезду, уже и санаторно-курортную карту оформила, умница. Оставляет меня на хозяйстве, кудесница моя. А чтобы не заплутался я в доме нашем, полагается мне волшебная нить Ариадны, тёща моя многоуважаемая, Тоня Филипповна.
— Ну, если Тоня Филипповна, то грех не выпить за здоровье лучшей в мире тёщи.
— Твоя правда, — кивнул Зелёный. — Наливай. Пусть зем… в смысле здоровья ей, силушки, всех благ земных, — Геннадий не поморщился, а шашлыком, богатым протеином, лишь занюхал.
Так и сидели, сначала в беседке на улице, потом на кухне, а потом перебрались к потрескивающему поленьями камину. Делились впечатлениями. У Насти новостей оказалось не слишком много: как болела, да про виды Телецкого озера. Рассказала про рыбалку, про котлеты из медвежатины, встречая заливистый смех Егора и понимание Нади. Оказалось, она тоже никогда не пробовала медвежье мясо, а тем более бобров, и не собиралась этого делать, если только не переедет жить в тайгу, а рядом не найдётся даже самой захудалой «Пятёрочки» с индейкой в фабричной упаковке.
У Влада впечатлений было море разливанное. Он показывал фотографии, хвастал, сильно жестикулировал, когда не хватало слов, вскакивал, подпрыгивал, переходил на крик, в общем, вёл себя, как Влад Веселов, вернувшийся из похода, немного более взбудораженный, но всё же Влад.
Зелёный охарактеризовал свои впечатления коротким: «Впечатляет. Малых привезу лет через семь». А Егор смеялся и повторял, что больше никогда не попрётся в такую даль, хотя «та инструкторша была очень даже ничего». Надо ли говорить, что балагур и любимец женщин при подъёме на Трёхглавую завёл интрижку, умудрившись нарушить все мыслимые и немыслимые законы туризма и санитарных норм.