— Там снег был, — смеясь, наигранно возмущалась Надя. — А он!
— Я согрел своим телом даму, — Егор постучал себя по груди, как Кинг-Конг.
— Намотаешь когда-нибудь что-нибудь себе на… — Ник показал пальцем на то место, которое «наматывает» при случайных половых связях.
— Не всем быть монахами как ты, Никушка.
— Какой же я монах, Гошенька, — Ник улыбнулся и покосился на Настю.
— Не монах, а презервативы в походы не берёшь, значит, не надеешься.
— Стесняюсь спросить, откуда ты про презервативы Ника знаешь? — прыснула хмельная Надя.
— Да эта, толстенькая, как её… Миланка, спрашивала для подружки своей, вроде Ник ей сказал, что он бы за, да гондонов нет. Я и дал, мне не жалко. Но с твоей стороны, Ник, это свинство было, не уважить девку, да и презервативы нужно иметь свои, не пацан, — Егор посмеивался, жуя мясо, тот факт, что перед ним свинина, а не марал, его совсем не останавливал.
— Не пацан, — кивнул Ник. — Потому сомнительных и первых встречных девок обхожу стороной. — Он развёл руками.
— Стась, говорил я тебе, что Никушка у нас комсомолец, спортсмен и просто красавец, — Егор покатывался от смеха. — О, какой! Может, тебе за него замуж выйти, когда вырастешь большая?
Все громко и раскатисто смеялись над предложением Егора, Настя невольно покраснела, а ещё сильнее, поймав очередной взгляд Нади. Та поджала губы и перевела взгляд на невозмутимого Ника, нахмурилась, ещё раз посмотрела на Настю, а потом отвела глаза, будто решая что-то про себя.
Ник повёл гостей в спальни, показать ещё раз, что и где находится, выдать дополнительные полотенца, мыло, зубную пасту, кому чего не хватало после похода. Егор замешкался у камина, разглядывая облицовку.
— Егор, а чей это дом? — Настя всё-таки решила задать интересующий её вопрос.
«Дом приятеля приятеля» звучало неправдоподобно. Ник пользовался всем, будто это его личный дом, он всё в нём знал, спокойно открывал любые двери, брал вещи. Да и Сергей с Дьыламаш вели себя так, словно знали его не один год и именно он был их работодателем. Настя прекрасно понимала, врач не мог иметь подобную недвижимость. Даже если бы она каким-то чудом досталась ему, содержание такого дома стоит больших денег, что вряд ли возможно на зарплату врача. И всё же это было не столько подозрительно, сколько вызывало вопросы. Вопросы, которые Настя стеснялась задать Нику лично.
— Дом?.. Макса дом.
— Какого Макса?
— Э-э-э-э… Губернатора нашего племянник, знаешь губернатора Алтайского края?
— Нет.
— Вот это его племянник.
— Влад откуда его знает? Ник сказал, Влад его знает, а я не помню.
— Это! Ты меня путаешь! Макс в нашей седьмой школе учился, мы сильно не дружили, общались скорее, потом уехал. Мы скорифанились, когда я сюда переехал. Ник его оттуда же и знает, и Влад, а тебе откуда его помнить, если я Макса почти не помню в детстве.
— Понятно… А зачем такая таинственность?..
— Ну, ты даёшь! Ты что думаешь, это на бюджетную зарплату куплено?! Никто таких вещей вслух не говорит и не обсуждает, тем более с маленькими девочками. Слуги народа у нас кристально честные, дома, виллы, яхты — всё на жёнах, детях и племянниках оформлено. Ты голову себе не забивай, отдохнула, и отлично. Смотри мне, политика не женское дело, — он погрозил пальцем.
— Я и не забиваю, — девушка пожала плечами. — Интересно стало.
— Пойдём спать, невестушка, — Егор обнял Настю, а потом ткнул пальцами под рёбра, от чего она взвизгнула и засмеялась.
Глава 20
Насте не спалось. Оказалось, за эти недели она привыкла к присутствию Ника, а за последнюю — и к сексу с ним. Ворочалась с бока на бок, вздыхала, забиралась под одеяло с головой, выныривала, затолкала его между ног, обхватывая руками и пытаясь устроиться уютней, ничего не выходило. Как же она будет жить без Ника? А без секса с ним? Она стала зависимой от оргазмов, никак не получалось уснуть без разрядки, когда только тело успело привыкнуть?..
Пришлось справляться самой, получилось так себе — бледное подобие секса с Ником. Неудовлетворённая, несчастная и разбитая Настя уснула, чтобы открыть глаза в шесть утра и почувствовать острое желание, намного сильнее, чем накануне. Она лежала, смотрела в потолок и не пыталась что-либо предпринять, наученная вчерашним опытом. Сама себе она Ника заменить не смогла, в итоге получилось ещё хуже, напряжение спало совсем немного, а вернулось сторицей.
Настя покосилось на окно, вздохнула и встала на ноги, разглядывая ступни. Ничего страшного не случится, если сейчас она спустится на второй этаж к Нику. Комната, в которую он перебрался, в торце коридора, стенами не соседствует ни с какими другими, а значит, вряд ли их услышат. К тому же, уставшая после экстремального отдыха компания, распаренная, сытая, на хороших постелях, будет спать мертвецким сном до обеда, если не дольше.
Решительно кивнув себе в зеркало, Настя крадучись пошла к Нику, слыша только гулкую тишину спящего дома и шаги босых ног.
Приоткрыла дверь в комнату, огляделась: двуспальная кровать стояла напротив двери, рядом шкаф, прикроватная тумбочка и комод, ещё телевизор на стене, вот и вся обстановка. Ник лежал по центру кровати, одеяло запуталось у колен, правое согнуто, левая рука закинута за голову, а правая расслабленно лежала у края белого белья.
Настя, тихо прикрыв за собой дверь, легла рядом с Ником, подтягивая одеяло на обоих. Потянулась ближе, почувствовала запах зубной пасты.
— Ты не спишь! — возмутилась она.
— Не-а, встал на пробежку, услышал чьи-то крадущиеся шажки. Вряд ли Зелёный решил меня осчастливить своим присутствием.
— Побежишь?
— Нет, — он быстро перекатился, подмяв под себя Настю, она довольно вздохнула, едва ли не замурлыкала и счастливо улыбнулась.
— Мне было плохо без тебя, — пожаловалась Настя. — И без секса.
— Не представляешь, как мне было плохо, почти не спал, — он упёрся эрекцией в пижаму Насти. — Специально с утятами надела, признавайся?
— Да, — Настя кивнула, плотоядно улыбаясь. На Ника действительно оказывала действие невинная пижама глупой детской расцветки. Она была маловата Насте, плотно облегала бёдра, а приталенный верх подчёркивал женские формы.
— Испорченная девчонка, — довольно промурлыкал Ник.
— Ты меня испортил, — с наигранным недовольством ответила Настя. — Как я буду жить без тебя?
— И без секса?
— Тем более без секса.
— Я породил нимфоманку, — улыбнулся Ник. — У меня есть предложение, Стася.
— Какое?
— Давай не будем расставаться?
— Как?
— Переедешь ко мне.
— Просто перееду?
— Переедешь, выйдешь замуж, будем каждую ночь заниматься сексом, а ещё днём и вечером.
— Ник… — Настя растерялась, она не хотела выходить замуж в девятнадцать лет за почти незнакомого мужчину. Это было неразумно, как минимум, но как же соблазнительно звучало: «Переехать к Нику. Никогда не расставаться. Каждый день заниматься сексом».
— Серьёзно, что тебя держит? У меня рядом с домом есть медицинское училище, если хочешь учиться, ещё какой-то колледж, а захочешь, пересдашь свой ЕГЭ на следующий год и поступишь, куда хотела.
— Я подумаю, да, — значило ли это «да» согласие, девушка не смогла бы сказать.
Мужчина начал осыпать лёгкими поцелуями лицо, шею, грудь, живот, возвращался к лицу, губам, снова опускался ниже, придерживая Настю, вдавливая в матрас. Настя млела, таяла, как мороженое на солнцепёке, растекалась под умелыми ласками, с трудом сдерживая стоны, рвущиеся из груди. Получив свою порцию утреннего орального удовольствия, Настя оказалась верхом на Нике, крепко сжимая бёдрами мужские ноги.
— Нет, — прошептала она, качая головой на попытку Ника войти.
— Как ты хочешь? — Ник приподнялся, обхватывая ягодицы Насти. — Как?
— Я… — Настя думала, как озвучить свою мысль.
Теоретически, всё было предельно ясно, она знала названия того, что собиралась сделать, как приличные, так и не очень. Видела в роликах, как это делается, даже однажды посмотрела видео-урок, правда, большую часть времени смеялась, а не вникала в тонкости оральных ласк. Оказалось, теоретическая база мало помогает практической. Язык присох к нёбу, она пыталась выдавить из себя хотя бы звук, но вместо этого только сильно покраснела.
— Стася? — Ник нахмурился.
— То, о чём мы говорили на кухне.
— Мы много о чём говорили, — Ник непонимающе смотрел на девушку. Нельзя быть таким недогадливым!
— До приезда Влада.
— До приезда мы обсуждали признаваться ли, ты попросила молчать.
— До этого.
— Стаська, не юли, — Ник хмурился, что, впрочем, не сказывалось на его приподнятом настроении, которое Настя ощущала голой ногой.
— Мы говорили о паэлье, лазанье и му… саке.
— Чего? — Ник на мгновение уставился на Настю, затем его глаза расширились, губы растянулись в улыбке, а потом он и вовсе засмеялся, утыкаясь лбом в лоб Насти, благо так не видно, насколько алыми стали её щёки. — Скажи: «минет».
— Минет, — пробурчала Настя.
— Ты хочешь сделать минет? — Ник посмотрел на Настю.
— Попробовать, — она отвернулась. — Если ты не хочешь, то…
— Покажи мне мужчину, который не хочет, и мой мир не останется прежним.
— Только… я не умею. Совсем. И…
— Ты ведь не считаешь, что я ожидаю от тебя виртуозного владения техникой минета? — Ник улыбнулся. — Давай так, я лягу, а ты делай всё, что посчитаешь для себя возможным, целуй, где тебе хочется или интересно, а сама пока думай, готова ты или нет. Если опустишься ниже пояса и передумаешь, ничего страшного.
— Но я, правда, не умею!
— Верю, — Ник откинулся на подушки. — Я подскажу.
Настя планомерно спускалась поцелуями к пупку Ника, прошлась губами ниже и выше, почему-то опасаясь перейти к главному, пока, наконец, не скользнула губами по головке, замерев. Член дёрнулся, Ник непроизвольно качнул бёдрами и глухо простонал. Она приоткрыла рот и обхватила губами головку целиком, осторожно дотрагиваясь языком до горячей поверхности.
— Расслабь губки, — тихо сказал Ник. — Да, так. Можешь ещё немного взять, получится? — у Насти получилось. — Рукой обхвати, удобней будет, — действительно, оказалось удобней.
Так, с наставлениями, перемежающимися с тяжёлым дыханием и стонами, Настя приноравливалась, ей казалось, что получалось у неё всё лучше, да и реакция Ника была красноречивой и подбадривала лучше слов. Физического удовольствия Настя не испытывала, а вот морального было с избытком. Неужели это она заставила Ника стонать, закрывать в исступлении глаза, а потом смотреть пьяным взглядом на Настю, шептать себе под нос. Кровь неслась по телу Насти с неимоверной скоростью, громко стучало сердце, отдаваясь шумом и уханьем в голове, лёгким, пьянящим головокружением.
— Ник, — как сквозь толщу воды услышала чей-то голос Настя. — А! Твою мать, Кононов, сука!
Настя оказалась под одеялом в доли секунды, не сама, её моментально перевернул Ник, закутав и спрятав обнажённую девушку от глаз Влада. Сам так же быстро встал, надел тренировочные штаны. Не успев надеть футболку, тут же поздоровался с кулаком Влада и упал почти навзничь, со всего размаха ударяясь о край прикроватной тумбочки.
Влад орал как одержимый, поднимая Ника на ноги и снова нанося удар, на этот раз в грудную клетку. Настя завизжала, увидев кровь на углу тумбочки, слушая вопли Влада, сводящиеся к одному знаменателю, помимо мата, от которого кровь могла пойти из ушей: «Убью!».
Глава 21
Настя сидела на ступенях широкой деревянной лестницы, обхватив голову руками, смотря вниз, до конца не веря в произошедшее. Она не закрыла защёлку двери, не подумала о ней, не вспомнила о её существовании. Почему Влад проснулся в такую рань? Что ему понадобилось в комнате Ника? Почему он не постучал? Или стучал? А при мысли о том, что именно видел брат, девушке хотелось сбежать в глухую тайгу и сгинуть там навсегда-навсегда.
Влад с Ником недолго дрались. После второго удара Ник очухался, велел Владу остановиться, хотя бы убраться со Стасиных глаз, но получил в ответ всё тот же мат и удар, который он перехватил и тут же ударил в ответ, заставляя Влада схватиться за голову и осесть на пол.
Одновременно с этим все остальные высыпали из комнат, сонные, взлохмаченные, ничего не понимающие. Кто-то орал, Надя взвизгнула пару раз, а потом окатила из стоявшего неподалёку кувшина с водой Влада, тело которого — дёргающееся и извергающее проклятия — пытался удержать Егор. Зелёный в это время флегматично осматривал сидящего на полу Ника. Настя видела кровь на затылке, и это пугало до похолодевших рук. Состояние Влада было не лучше, он держался за челюсть и тихо постанывал, кидая на Ника злобные взгляды, отводя глаза от Насти, как от прокажённой.
— Гена, эти двое идти могут?
— Могут, могут, добры молодцы головы повредили, а не ноги. А пустой голове что будет? От удара только польза одна, — проговорил Зелёный, прикладывая полотенце к голове Ника. — Где здесь аптечка или любые другие сподручные перевязочные материалы? — спросил спокойно Ника.
— Жгут ему на шею наложи, — выплюнул Влад.
— А вы, пациент, будете гневаться, челюсть вам доломаю, что друг ваш, из человеколюбия, сворачивать не стал.
— Не смог, — фыркнул Влад.
— Дискутируемо, — ответил Гена, стоя в дверях, показывая рукой на выход. Дескать, вставай и выметайся из помещения.
Все вышли из спальни. Настя осталась одна, с трудом перевела дыхание, избавляясь от чёрных точек в глазах, ватных рук и ног, потом надела пижаму и короткими перебежками, до жути боясь с кем-нибудь столкнуться, рванула в свою комнату, судорожно пытаясь сообразить, что же делать и как себя вести.
Её хватило только на то, чтобы переодеться. Шорты, футболка, короткие носки, яркие, смешной расцветки, и кроссовки. Волосы свернула в растрёпанную кичку, и на этом обозримые планы на будущее закончились. Девушка не знала, что ей делать, говорить и думать. На цыпочках выбралась из комнаты и села на ступеньках, смотря вниз. Огромный холл был как на ладони, а акустика отчётливо доносила слова сидящих внизу, на мягкой мебели напротив камина.
— Дичь, дичь какая-то, — надрывался Егор, нарезая круги вокруг дивана, при этом не выпуская из поля зрения Влада, порывавшегося встать и продолжить драку, если бы не стальной захват Зелёного.
— Ник, как у тебя ума хватило? Как в голову пришло? Что за педофильские заходы? — продолжал Егор, склоняя друга детства на все лады.
— Не заговаривайся, — Ник поморщился. — Стасе девятнадцать, ни уголовный кодекс, ни мораль не против.
— Ах, не против! — снова взвился Влад и был остановлен рукой Зелёного. Видимо, травматолог имел большой опыт охлаждения пыла не в меру агрессивных пациентов.
— Какая разница? — продолжал орать Егор. — Девятнадцать, двадцать, хоть сорок. Это Стася, Стаська! Да ты её помнишь в детском саду, вечно коленки ободраны были, вспомни! И шарф жевала, ей Влад натаскивает на нос шарф, она жуёт, а потом плюётся, ревёт. Ты ещё предлагал горчицей намазать, типа так детей от соски отучают.
— Намазали? — спокойно спросил Ник.
— Нет, воспитательница увидела, лещей нам всыпала. Вспомни!
— Не помню, прикинь! — зарычал Ник. — Что сестра у Веселова была, помнил, бегала какая-то сопля между ног, мешалась. Мне было о чём подумать помимо его сестры.
— И сейчас бы думал о чём-нибудь, помимо его сестры, — вопил Егор, чередуя возмущение с нецензурной бранью, да такой, что Настя невольно морщилась. Надя оставалась спокойной, оперевшись на стол между Ником и Владом. Почему-то Настя не сомневалась — она запросто сможет остановить что одного, что другого, если они бросятся друг на друга.
— Гена, что с ним? — она показала взглядом на Влада.
— Ушиб нижней челюсти, гематома точно сформируется в носовой и подглазной области, — Зелёный крутил головой Влада, как экспонатом. — Пожалел его Никодим Игнатьевич, как пить дать, пожалел, чуть выше удар — и перелом гарантирован.
— А у этого? — Надя показала глазами на Ника.
— Совести у него нету, вот что, — вмешался пыхтящий Егор.
— Помолчи, а! — рявкнула Надя. — Тошнит уже от твоих причитаний. У одного идиота взыграло, — она кивнула на благоверного. — Теперь ты! Если так бесит, надо было самому брать девочку в оборот, а не причитать теперь, как старая бабка.