— А Зуева, хоть и уникум, а вдобавок — уролог, ничего не знает. Удалила все контакты, поставила в чёрный список твоего брата везде, где могла и не могла, а сообщения от незнакомцев удаляет, не читая. Одним словом, хирург — отрезать всё к чертям, только потом лечить.
Глава 32
Через два часа машина остановилась у появившегося неожиданно шлагбаума, который вырос как из-под земли, вернее, из лесного массива, по которому направлялся автомобиль Ника в загородный дом отца. К машине подошёл человек в штатском, по выправке за версту стало видно — военный. За ним стояла ещё парочка военных. Настя ничего не понимала в родах войск, наверняка могла отличить моряка от пилота и сухопутного военного, а внутренние войска от Росгвардии не отличала.
Почему-то стало страшно, холодные мурашки выступили на спине, девушка перестала дышать под пристальным взглядом мужчины в чёрном костюме и не сразу это заметила. Вздрогнула, перевела взгляд на невозмутимого Ника, забирающего свой и Настин паспорт. Он спокойно наблюдал за осмотром машины, а потом, вежливо улыбнувшись, попрощался и надавил на газ.
Настя застыла, не зная, куда деть руки, ноги, взгляд. Никогда в жизни она не встречалась с людьми подобного уровня, не могла представить, что когда-нибудь придётся. Она робела перед директором школы, а сейчас ей предстояло познакомиться с одним из самых высокопоставленных чиновников государства… С тем же ужасом девушка могла представить свою встречу с разумной инопланетной сущностью. Не считая того, что Игнатий Степанович Кононов — отец Ника… Для мелкой дрожи хватило бы и последнего факта.
А больше всего Настю пугала встреча с Аллочкой. Она не хотела видеть никого из бывших женщин Ника, никогда и ни за что. Что уж говорить про Аллочку, вспоминая которую знакомые понижают голос, а потом извиняются перед Ником, словно надавили на самое больное место. О покойниках говорят с меньшим пиететом и извинениями.
Что, если Ник до сих пор любит Аллочку? Что, если Настя — всего лишь попытка Ника забыть её? Что делать Насте, если она увидит в его глазах любовь, заинтересованность, печаль, ревность? Что делать? Как поступить? Как принять это, смириться? Уйти в сторону? Бороться?
Машина остановилась, Ник открыл дверь Насте, она вышла, оглядываясь. Ничего кроме деревьев, аккуратных газонов и асфальтированной дороги не было видно. Парковка посредине облагороженного леса. Ни дома, ни беседки, ничего, что бы говорило — здесь живут люди. Дом появился за поворотом, Настя остановилась, как вкопанная. Светло-жёлтый дом размерами и стилем напоминал поместье начала девятнадцатого века, поздний классицизм, будто сам Росси приложил руку к колоннам и ступеням.
Навстречу им бодрой походкой двигался сам Кононов Игнатий Степанович, даже не смотря новости, не интересуясь политикой и экономикой, Настя узнала его. Вот, чью фотографию она видела в доме на Алтае! Мутноватый снимок молодого мужчины, стоящего на берегу водоёма. К тому же, и сейчас это стало особенно очевидным, Ник похож на своего отца, немного более темноволосый и высокий, но издалека было ясно — они близкие родственники.
Игнатий Степанович сердечно поздоровался с Ником, сначала за руку, потом крепко обняв. А с Настей чуть позже, тактично подождав, когда она отомрёт и сможет произнести подобие приветствия, после чего пригласил в дом. Девушка шла на негнущихся ногах, бледная, сотрясаясь внутри. Ник вдруг подмигнул Насте, обнял и щекотнул рёбра, от чего она взвизгнула и невольно засмеялась в голос.
— Щекотно, — Настя покраснела и попыталась отвести руку Ника, но он проделал тот же манёвр уже с другой стороны. Девушка снова взвизгнула и фыркнула, пытаясь погасить смех.
— Есть такая примета, Анастасия, если человек боится щекотки — он ревнив, — остановившись, вдруг произнёс Игнатий Степанович.
Настя в это время выгнулась сильнее, пытаясь не визжать в голос. Ник, не смущаясь, щекотал её уже с двух сторон, а когда она всё же не выдержала и залилась смехом и визгом, пытаясь одновременно вырваться, без стеснения поднял её на руки, прижал к себе и поцеловал, быстро, но в губы. Настя застыла, смотря в ужасе на Игнатия Степановича, с одной стороны, понимая — он всего лишь человек, отец Ника, ничто человеческое ему не чуждо, а с другой — приходя в ужас от неловкости и стыда.
Игнатий Степанович лукаво посмотрел на Настю, пока Ник зарылся в её волосы, закрыв глаза, показал пальцами на рёбра Ника и одобряюще подмигнул, совсем как Ник. Настя вдруг улыбнулась в ответ, извернулась и провела указательными пальцами от подмышек Ника по рёбрам вниз, немного нажимая и щекоча.
— П-ф-ф-ф, — Ник издал странный звук, потом перегнулся, удерживая Настю, и только опустив на землю, убедившись, что она крепко стоит, вывернулся окончательно и засмеялся, откидывая голову, при этом вздрагивал всем телом и даже пару раз подпрыгнул.
— Стаська, что ты творишь?! — запричитал Ник. — А если бы я тебя уронил?! — Настя была уверена, Ник бы не уронил ни за что на свете, а ругался он для острастки, больше смеясь.
— Ты ревнивый! — Настя уставилась на Ника. — Если верить приметам, — она посмотрела на Игнатия Степановича и улыбнулась в ответ на его улыбку.
— Даже не представляешь насколько, — сквозь смех, при этом серьёзно ответил Ник.
Настя в этот момент поняла, что вышла из ступора, напавшего на неё с момента, как перед капотом опустился шлагбаум.
Позже сидели в просторной столовой и пили чай со сладкими пирожками и чизкейками, стол накрывала… прислуга, что бесконечно смущало Настю. Ник же и его отец никак не реагировали на происходящее. Настя вздохнула с облегчением, когда женщина в униформе вышла из помещения, тихо и плотно прикрыв за собой дверь. Всё происходящее было не по Насте. Она радовалась, что это всего лишь визит вежливости и скоро они вернутся в квартиру Ника, где их поджидает лишь Серенький, не отличающийся услужливым характером, скорее ленцой и умением найти компромисс ради миски корма.
— Насколько я понимаю, Анастасия — та самая девушка, которая гостила в доме на Алтае? — с интересом разглядывая Настю, спросил Игнатий Степанович.
— Да, — коротко кивнул Ник. — Сестра Влада Веселова.
— О, — Игнатий Степанович прищурил глаза. — Любопытно, а я смотрю — лицо знакомое. Вы похожи с братом, — он улыбнулся. — Насколько могут быть похожи топ-менеджер одной из крупнейших фармацевтических компаний и красивая молодая девушка.
В этот момент в столовую ворвалась, с грохотом открывая дверь, девочка лет трёх, она бежала со всех ног, по пути свалив стул, поскользнувшись, не обратив никакого внимания на падение. А достигнув своей цели, мигом, как шустрый котёнок, забралась на руки Ника, вцепившись ручонками в рубашку, измазав её шоколадом с рук и губ.
— Лана! — следом за девочкой зашла высокая женщина лет тридцати, в узкой белой юбке и такой же белоснежной блузке, в босоножках на неимоверно высоких каблуках. Худая, высокая, обращающая на себя внимание, она шла, как безупречная модель по подиуму. — Привет, — женщина махнула рукой в сторону Игнатия Степановича, улыбавшегося всё время, пока смотрел на красавицу. — Дим, прости за опоздание, была уверена, что мы успеем.
— Ничего, — Ник кивнул, встал навстречу, быстро обнял зашедшую, вскользь оставил сухой поцелуй у уха и снова сел на стул.
Настя искоса смотрела на взаимодействие Ника и Аллы, оно было дружеским и в то же время отстранённым.
— Моя жена Алла Максимовна, — представил вошедшую Игнатий Степанович.
Вблизи налёт безупречности давал трещину. Алла была ухоженной, довольно красивой, но вовсе не идеальной. Настя не искала в ней недостатки, да и найти было сложно, просто вблизи становилось ясно — за внешним лоском видна обыкновенная женщина. Излишне худая, учитывая рост, Алла смотрелась худее Насти, с непропорциональными чертами лица, что вовсе не портило, напротив, придавало образу индивидуальность, и не слишком густыми платиновыми волосами, растёкшимися до худых лопаток. Трудно судить, какой была Алла десять лет назад, но, очевидно, на Настю она не похожа. Вернее, Настя на Аллу.
— Алла, — она перебила мужа. — Мы не на официальном приёме, слава богу.
— Анастасия, — Ник показал на Настю. — Моя невеста, — на этих словах Настя перевела взгляд на Ника, не зная, как реагировать. «Невеста» — странное слово, старое, разве кто-нибудь сейчас так говорит? «Подружка», «девушка», «гёрлфренд». «Невеста» — это из времён имперской России, из оперы «Царская невеста», исторических и любовных романов.
— Я твоя невеста! — девочка в руках Ника недовольно завозилась, окончательно измазав светлую ткань рубашки.
— И ты тоже, — мгновенно улыбаясь, подтвердил Ник.
— Когда она станет старой, ты женишься на мне? — уточнила Лана, потряхивая светлыми, кудрявыми хвостиками.
— Обязательно, — Ник лучезарно улыбнулся и прижал к себе малышку. — Если ты этого захочешь, — проговорил он со смутно знакомой интонацией, Настя не могла вспомнить, откуда эти слова, а все вокруг засмеялись.
— Я захочу, — заверила Лана. — Я пойду руки мыть, а то они совсем грязные, — она посмотрела на свои ладошки. — Мама, ручки чистые! — две пухленькие ладошки покрутились, демонстрируя маленькие пальчики.
Алла вздохнула и улыбнулась, собиралась было открыть рот, как её перебил Ник:
— А микробы? Не будешь мыть руки, микробы проберутся в животик, и ты не вырастешь, так и останешься маленькой девочкой, — Ник строго нахмурился, изо всех сил силясь не засмеяться над серьёзным выражением личика, с которым Лана слушала о микробах и их опасности.
— Да-а-а, — задумчиво протянула Лана. — Тогда не женишься на мне?
— Нет, — сокрушённо проговорил Ник. — На маленьких девочках не женятся.
— Тогда я женюсь на Славике! — заявила неунывающая Лана, встала и отправилась за дверь, Алла спешно двинулась за ней, как по подиуму.
— Лада где? — поинтересовался Ник. — Старшая дочь, — он пояснил для Насти.
— В Англии, — ответил Игнатий Степанович. — Языковая практика. Кто-то должен в этой семье продолжить блестящую карьеру отца, — шутя, продолжил Игнатий Степанович.
В это время вернулась Алла, Ланы с ней не было, отправилась в свою комнату переодеваться. Видимо, смекнула Настя, с няней.
— Не хочется тебя огорчать, дорогой, — она улыбнулась мужу, — но Лада сказала, что станет врачом, как старший брат.
— Тогда тебе придётся родить третьего ребёнка, — с такой же улыбкой ответил Игнатий Степанович. — На Лану никакой надежды, одни матримониальные планы на уме, то за родного брата замуж собирается, то на Славике женится.
— Я подумаю.
Алла улыбнулась одними глазами, Игнатий Степанович скользнул взглядом по стройной фигурке жены. Настя отчётливо увидела искру между ними, насколько они на самом деле близки, и речь не только о душевной близости. Искра тут же погасла, будто виновато захлопнулась, и повисла гулкая тишина. Всего несколько секунд Алла перебирала пальцами скатерть и разглядывала свои пальцы, а Игнатий Степанович с преувеличенной увлечённостью отправил в рот кусочек чизкейка с малиной. Настя перевела глаза на Ника, его взгляд ничего не выражал, ровным счётом ничего, в то, что он не заметил вынужденную, тяжёлую, хоть и недолгую паузу, она не верила.
Позже гуляли по ухоженной, огромной территории, Настя с интересом рассматривала окружающий ландшафт, перестав, наконец, стесняться. Ходили к небольшому прудику кормить уток, позже прокатились на вальяжных квадровелосипедах.
— Где собираетесь отметить радостное событие? — поинтересовался в конце вечера и позднего ужина Игнатий Степанович.
— Пока не думали, — Ник пожал плечами. — Что скажешь, Стась?
— Не знаю, — правду сказать, Настя действительно не думала о том, где они поженятся, когда, она даже не представляла, какое платье на ней будет. Отнеслась со всей безответственностью, как сказал бы папа.
— Виргинские острова! — предложила Алла. — Там чудесно, — она снова глянула на мужа, замирая на доли секунды, и тут же отвела взгляд, захлопывая эмоции, как ракушка.
— В Российской Федерации такой брак будет признан недействительным, можно Маврикий или Барбадос, — заметил Игнатий Степанович, скользя по лицу жены взглядом.
Судя по взглядам супругов, Виргинские острова — чудесное, прямо-таки уникальное, незабываемое место, как минимум — для этих двоих.
— На Алтае, — вдруг сказала Настя. — На Алтае, на Аккемском озере, можно? — она посмотрела сначала на Ника, потом на Игнатия Степановича, ища одобрения внезапной идее, показавшейся ей идеальной именно для них: Анастасии Веселовой и Никодима Игнатьевича Кононова. Настя вспомнила лиловый цвет озера на закате и непроглядную ночь под ливнем, вспомнила странную, мистическую силу, толкнувшую её к Нику в ту самую ночь, вспомнила звёзды, низкие и совсем не привычные, будто Горный Алтай находился в другой галактике. А может, так оно и есть…
— На Алтае? — в один голос, в удивлении, произнесли все трое.
— Там атмосфера, — воскликнула Настя. — Энергетика! — она нетерпеливо подпрыгнула, как когда-то это делала Наденька, и заглянула в глаза Ника. — Там Рерих творил шедевры!
— На вертолёте от Тюнгура туда, на вертолёте обратно, и никаких палаток. Походы — это не твоё, — улыбнувшись, довольно, как сытый кот, проговорил Ник.
Глава 33
Настя неспешно шла по двору дома Ника. У него была рабочая смена, а Настя засмотрелась на молодых мамочек, переговаривающихся между собой, пока рядом столи коляски всех возможных цветов и конструкций. Девушка пыталась представить себя на месте этих мамочек, у неё не получалось, но и воображение не пугало.
Всего за два дня девушка привыкла к мысли о будущем материнстве. Может быть, пресловутый материнский инстинкт, о котором так много говорят, всё же существует, или женщине действительно природой заложено рожать, и организм включает потайные кнопки в девятнадцатилетней девушке, побуждающие нет-нет, да задуматься, мальчик родится или девочка. Какое имя выбрать малышу, и какая коляска красивее и удобнее.
Она вздрогнула от сигнала клаксона припаркованного автомобиля и только тогда вынырнула из своих мыслей, заметив машину Влада. Седан представительского класса смотрелся чужеродно в спальном районе небольшого городка. Да и сам Влад Веселов, вышедший навстречу Насте, выглядел как результат неумелого фотошопа. Криво прилепленное глянцевое изображение на монохромной фотографии.
— Ты к Нику? — Настя уставилась на осунувшегося за прошедшие недели брата. Синяк под глазом, если и был, то уже сошёл, а глаза, казалось, впали.
— К тебе, — он крепко обнял сестру, прижав к себе покрепче, и погладил по голове, как кошку. — Отец звонил, рассказал последние новости, — Влад, наконец, отпустил Настю и заглянул в глаза. — Ты как?
— Хорошо, — Настя неловко переступала с ноги на ногу и не могла смотреть в глаза брату, а при мысли о последней встрече, вернее, обстоятельствах злополучного утра, и вовсе отчаянно краснела.
— Не злись на меня, маленькая, — Влад внимательно посмотрел на сестру. — Сглупил, каюсь, — он тряхнул головой, будто отгонял дурные мысли. — Не злись, у меня кроме тебя никого нет.
— А папа? — Настя посмотрела на Влада, всё-таки он сильно похудел. Не заболел ли?
— А пошёл бы он… — Влад чуть было не озвучил, куда именно должен направиться Александр Веселов.
— Надя? — Настя робко произнесла это имя, она была уверена, внешний вид Влада напрямую связан с размолвкой с Наденькой.
— Настюша, это сложно… давай не сейчас.
— Но вы же помиритесь? — спросила с плохо скрываемой надеждой Настя.
— Хорошо бы, — глухо ответил Влад, тем самым закрывая неудобную для него тему.
Насте хотелось так много сказать, но она промолчала. За несколько недель она успела запутаться в собственной жизни и чувствах, едва не совершила ошибку, о которой, скорее всего, жалела бы всю жизнь. Не ей давать советы старшему брату.
— Ник на работе, — сказала Настя.
— Знаю, — Влад пожал плечами. — Позвонил ему, как только прилетел, а после совещания к тебе рванул, домой не заезжал.