— Позволь мне усомниться! — сверкнула глазами женщина.
— Да сомневайся, я разве против? — не стала спорить Катя. — Но потом я станцевала с мужем, и, вроде бы смогла подтвердить своё положение в замке? Ведь так?
Да, она смогла, как следовало из слов Данира и лекаря после. Хотя и не стремилась с помощью танца доказывать столь серьезные вещи.
— Ты отдала мне женский танец! — продолжала гнуть своё экономка. — Ты отдала его!
— Я поняла, это тоже обычай от диких волков, — догадалась Катя. — Лишь одна волчица в стае главная, да? И поэтому меня нужно прогнуть как можно сильнее? Знаешь, про такие дикости у вас тут я не слышала. Сомневаюсь, что это обязательно. Но если ты та хочешь следовать животным инстинктам, мы можем и перетанцевать. А что? Драться и кусаться по волчьи мне бы с тобой не хотелось, а станцую даже с удовольствием. Но допускать такие представления, как сегодня утром — прости, я не согласна.
Айя Орна теперь покраснела и тяжело задышала, хотя кто знает, что именно в последней Катиной фразе её задело…
— Я попрошу немного, — продолжала Катя. — Я буду ходить по замку где хочу, делать что хочу, и задавать вопросы, какие хочу. Любые. И получать ответы. Я чужестранка, мне надо лучше понять здешнюю жизнь. Буду вмешиваться лишь в крайних случаях, если дело покажется слишком важным. А ты больше не станешь меня оскорблять. В конце концов, этим ты оскорбляешь Данира и всех Саверинов. И бабушку Лидану. Разве нет?
«Бабушка» вырвалась случайно. Совсем нечаянно.
— В дела хозяйства, повторяю, вмешиваться не собираюсь. К тому же Даниру нужно, что хозяйством замка управлял умелый человек.
— Даниру нужно?! — вскипела вдруг айя Орна. — Тебе сказать, что ему на самом деле нужно?! Слабый мальчишка, пошёл на поводу у своих желаний. Зачем отец столько лет спасал его никчёмную жизнь? Зачем княгиня… Что ж, ладно. Я не возражаю. Ходи где хочешь, делай что хочешь, говори, с кем хочешь. Только не приставай ко мне с глупыми расспросами!
Она вскочила и вышла, громко хлопнув дверью.
К ней не приставать? Жаль. А так хотелось…
Какое-то время Катя постояла, обхватив себя руками. Вроде победа? Она чувствовала себя выжатой.
В дверь тихонько поскреблись, и заглянула Турей. Зашла и всплеснула руками.
— А позавтракать, айя Катерина? И зачем это вы сбежали? Вот не углядела я за вами.
— Ничего, всё в порядке, — Катя поежилась, но приветливо улыбнулась. — А есть мне не очень и хочется. После вчерашнего, наверное.
— Скорее после сегодняшнего, — понятливо усмехнулась женщина. — Вы сильно не огорчайтесь. Айя Орна, как бы сказать, не решила ещё, что с вами можно, а чего не нужно. Ну да, айт и велел, чтобы вы без него не выходили. Он вам не сказал?..
— А чего он ещё велел?
— Чтобы я вам еду сама собирала в кухне. Вот так. Но вы не думайте, такого, как вчера, никогда ещё не было в Манше. За всю жизнь не припомню, чтобы на пиру отраву подали, и бабка моя такого не рассказывала!
— Надо же. Какая я везучая! — у Кати тут же промелькнуло в голове что-то готическое про «проклятых королей», у которых в жизни было много разнообразия, и ядами там опаивали тоже искусно.
— Но это не она, не Орна, — заверила Турей. — Того, кто отраву подсыпал, поймали и допросили. Помощник повара. Магией допрашивали. Всё решено уже. Будь Орна виновна — уже по Маншу не ходила бы. У айта довольно магии, чтобы разобраться, хоть он и потерял большую часть с проклятьем.
— Магия у Данира? — не поняла Катя. — У него есть?.. О чем ты говоришь?
Эту сторону его личности она не знала и не понимала вообще.
— У всех Саверинов есть. У двуликих. Совсем слепым он не стал. Это ещё айя Лидана говорила. Ну всё, завтракать пора! Нечего киснуть, жить надо потихоньку, и всё наладится! — Турей предпочитала следовать простым и беспроигрышным жизненным правилам.
Она накрыла Кате завтрак на просторном балконе. Было довольно холодно, но всё искупал прекрасный вид на горы. Запах чая из толстостенного глиняного чайника, укутанного в полосатую шерстяную салфетку, заманчиво щекотал ноздри, ещё на столе были лепешки и сыр. То же самое, что и в хижине вчерашним утром. И чашек она принесла несколько, хотя Кате подала только одну.
— Я вам чай заварила не по-волчьи, айя Катерина. Истинные волчицы эти травки не любят, а нам и нравится, и полезно. Все-таки совсем перенять мужнины привычки мало кому удаётся!
— Спасибо, Турей. Садись со мной, поедим вместе! — предложила Катя.
— Нет-нет, я уже завтракала, — замахала та руками, — и не по чину мне сидеть с вами. Это не в охотничьем доме. Ещё увидят! Хозяйки Манша со слугами не завтракают. Хотите компании — надо было вниз в зал идти.
— А зачем столько чашек?
— Вдруг подойдёт кто, кого вы захотите угостить?
— Турей, я свихнусь от ваших правил, — вздохнула Катя. — Откуда я знаю теперь, кого можно угощать? Только женщин, или и мужчин можно? С этим у вас как? Меня не утопят в кожаном мешке, если я поговорю с мужчиной?
— Ай, что вы говорите? — подскочила Турей. — Это где такие дикости?! Угостить можно кого угодно. За стол посадить — только тех, кого вам представлял сам айт. А, я поняла, о чем вы! У волков этикет не строгий, можно и в одиночку мужчин принимать. Вот у людей иначе. С мужьями-людьми и проблемы могут быть!
— Даже так? А почему это? — хмыкнула Катя, беря вторую чашку и наливая в неё чай.
— Неужели не понимаете? Да случись у вас что с другим мужчиной, хоть ужом извернись, а айт Данир с его нюхом всё почует. Я сама жила с волком, так что точно говорю!
— Садись, — Катя поставила перед ней чашку. — Я тебе не верю, вдруг и ты меня отравить решила. Так что пей. Я теперь недоверчивая. Так что всего попробуй. Вдруг отрава на стоящих не действует, только на сидящих!
— Вы шутите, что ли, айя? — Турей посмотрела дико.
— Шучу конечно. Я поговорить хочу, Турей. Ну пожалуйста, садись. Ну могу разговаривать, когда ты стоишь! Я сама всем скажу что-нибудь, если будут недовольные.
— Если так… — женщина огляделась по сторонам, хотя на балконе никого не было, — а поговорить в спальне можно…
Но она села и взяла чашку.
— Вот про мужчин… — подумав немного, сказала Катя. — Чем волки отличаются от людей. И Кайнир мне твердил на пиру, что муж-волк много лучше мужа-человека. И ты так считаешь?
Ей хотелось все-таки понять про эту существенную разницу. Ведь ей теперь с волками жить, да?
— Ну конечно, — тут же согласилась Турей, не раздумывая. — Да, и волки, и люди всякие бывают. Но к своей паре волки относятся не в пример лучше! Пока она пара, во всяком случае. Волки — они другие. Мой первый муж был добрым и ласковым, пока ухаживал и сватался, а со временем ему стало всё равно, хорошо мне или нет, или чего я хочу, — она понизила голос. — А потом он взял наложницу, потому что я никак не могла родить сына. Откупил у торговцев из Манты девочку. У нас положено, если откупил, заботиться и давать вольную через год, со всеми правами. Ну так вот, он, раз заплатил, и вовсе у неё ни о чем спрашивал. Волк бы добивался, чтобы она влюбилась без памяти. Волк не сможет иначе, — Турей заговорила ещё тише. — А человек может, и ещё гордится этим. Я, когда стала жить с волком, долго поверить не могла, что настолько по-другому всё может быть. Вот в этом для женщины главная разница, моя айя…
Катя только покачала головой. Да, похоже, так и есть. Но ей бы такого о волках-оборотнях и в голову не пришло.
Правильно, с чего бы. Детских впечатлений о том, что Волк съел Красную Шапочку, ей хватало. Потом, у Савериных, те знания о волках разбавил домашний волк Данир, умный и прекрасно прирученный…
Оказывается, это он её приручал. Методично и настойчиво. И вся родня ему в этом помогала.
— А почему так, Турей?
— Кто знает? Великая Мать если только. Да и смысла нет в этих «почему», главное помнить, что есть, а чего нет!
Вдруг служанка вскочила, чуть не пролив чай:
— Мой айт!
Данир стоял у входа на балкон и помахивал хвостом, мощный, мохнатый и невозмутимый. Он выразительно смотрел на Катю и фыркнул, будто засмеялся. Услышал?..
Рану на его передней лапе теперь закрывала повязка из тёмного полотна.
— Доброе утро, айя! — легко поклонился Кайнир. — Мы тут принесли вам кое-что из сокровищницы. Вот, позвольте правую руку, — он снял со своего мизинца колечко с небольшим прозрачным камнем неправильной формы, и надел Кате на средний палец. — Это определитель ядов, айя. И не только ядов, а любых магических субстанций. От яда камень посинеет, от магии покраснеет. Так что теперь вам точно нечего бояться.
— Спасибо, айт Кайнир, — Катя покрутила на пальце кольцо, — в самый раз, вы чудесно угадали.
Тот улыбнулся так довольно, словно это он угадывал размер её пальца.
Данир проворчал что-то себе под нос.
— Айт прощается с вами до вечера, айя Катерина. Нас с ним ждут дела. Когда захотите прогуляться по замку, экономка вам всё покажет. Обращайтесь к ней всегда. У неё все ключи. Ей приказано открыть для вас комнаты на том этаже, где спальня. Кабинет и спальня княгини Лиданы тоже там.
Данир подошёл и лизнул ей руку, как поцеловал.
— До вечера, дорогой, — она присела, потерлась щекой об его щеку, он быстро лизнул её и в щёку.
Попрощались…
— Вы не пожаловались, — недовольно заметила Турей, когда они вернулись за стол. — А почему, моя айя?
— На Орну? — Катя долила чая им обеим. — Неважно. Ты тоже ничего не говори.
— Он не хотел, чтобы вас обижали. Предупредил заранее. Все слышали.
— Я не обиделась. Это было забавно. А потом мы поговорили и вовсе расстались довольные друг другом. Только так и следует говорить всем, понимаешь?
— Как скажете, — Турей вздохнула, — но не понимаю, нет…
— Лучше ответь мне. Ты ведь лучше знаешь волков. Скажи, это не странно, что она так повела себя со мной? Этого следовало ожидать? Из-за каких-нибудь волчьих обычаев, например? Данир говорил, что волки прямодушны и не любят лукавства…
— Как бы ни так! — Турей рассмеялась. — Да, обычно они не лукавят. Но если подпалить им хвосты, они бывают умнее и хитрее лисы, совы и змеи, вместе взятых!
— Понятно. Но ты не ответила. Как считаешь, почему она решила поставить меня в положение служанки, да ещё вот так, напоказ?
— Один ответ: она выжила из ума, но этого ещё никто не понял! До сегодняшнего утра, конечно.
— То есть, ничего обычного в этом все-таки нет.
— Ну ещё бы. Вы законная хозяйка. Вас приняла княгиня. Это уже не оспорить ни князю, ни королю. Нет, конечно, вы сама по себе необычны. Уж простите. Но такая, как вы, ещё не становилась хозяйкой в Манше…
— Я поняла. Она и назвала меня безродной кошкой, — доверительно сообщила Катя.
— Что?! — Турей широко раскрыла глаза. — Она так сказала? Не понимаю. Айт бы рассердился. Уж насколько он выдержан и терпелив, но назвать вас кошкой?!
— Тише. Ничего. Лично я не вижу в кошках ничего страшного. Тут другое интересно… — Катя решила не продолжать, махнула рукой, — пока не знаю. Хозяйка Манша должна происходить из какого-то знатного семейства, да?
— Обычно было так, — кивнула Турей. — Хотя вот и Орна очень хотела колец для своих дочек. Но это сплетни с кухни, вы меня простите, айя Катерина?
— Я буду благодарна, — Катя обхватила руками чашку. — Мне сплетни сейчас и нужны, Турей. Так что я вся внимание.
— Я и говорю. Она прямо просила княгиню Лидану. Сначала об двух кольцах, потом хотя об одном. Кто-то слышал. Хотя её знатной не назвать. Но она была очень близка к Саверинам, заботилась о мальчиках, какое-то время точно. Я не знаю, какие причины были у княгини. И почему меня не приняла мать моего волка, тоже не знаю. Сказала, что не гожусь. Хотя ей не нужна была знатная невестка. А тут… Все дети росли вместе. И Саверины, и её дочери, и её сын. Её семье Саверины дали много, особенно сыну. Айт Валхен служит сейчас при санданском короле. Но ни одну её дочь в семью не взяли. Взяли зато вас.
— Интересно, — Катя задумчиво гладила пальцем выпуклый узор на глазированной керамике. — По крайней мере это какое-то объяснение. Понятно, почему она меня возненавидела. Дело не только в хозяйстве Манша. А сейчас её дочери замужем? У них всё хорошо?
— Вроде бы да. Я не закончила, моя айя. Когда айт Данир приезжал последний раз, ненадолго, кстати, она отдала свою младшую дочь, Вайте, ему в наложницы. Но у них вообще не сладилось. То есть поначалу, худо-бедно… А потом они рассорились, айт Данир взял другую девушку, а Вайте заболела, долго не вставала, но это уже когда Данира не было в Манше. Говорили, айт Гархар заплатил Орне для Вайте тысячу золотых, в её приданое, и сверх того что-то. Орна беспокоилась за дочь. Очень обозлилась.
Кате захотелось запустить чашкой в стену, настолько ей не понравилось последнее сообщение. Нет, не та его часть, где девушка заболела и Орна обозлилась. А то, что Данира тут, оказывается, обеспечивали наложницами. Одна не понравилась, взял другую!
Она скрипнула зубами и отодвинула чашку от греха подальше. Это что же, он каждую обхаживал и в себя влюблял, чтобы с ней спать?! Раз это часть волчьей натуры и они иначе не могут! Уж лучше бы он тогда так, без энтузиазма, как человек…
— И ему тут всякий раз подавали наложниц? — не удержалась она.
— Что значит всякий? Раза два, может три, — Турей, кажется, всё поняла и виновато заморгала. — Не сердитесь. За десять лет он раза три и возвращался, и то ненадолго. Надолго нельзя было, чтобы срок не вышел. А Саверинам от него внуки были нужны! Айт Гархар очень надеялся.
Катя перевела дух, взяла другую чашку, наполнила и выпила залпом.
Ну конечно. Внуки. Потомство. И здесь, и в том, их мире, он него требовали одного и того же. Здесь внуков для Саверинов, там щенков от овчарки Матильды…
Смешно и грустно, да, но чашки бить не расхотелось, наоборот. Хотя сама она сейчас беременна от другого. Ей как раз и возмущаться…
А идите все… тёмным лесом!
Она встала, отряхнув ладони, совершенно чистые, впрочем.
— Турей, мне надо поговорить с лекарем, что меня вчера лечил. Айтом Витудом. Отведи меня.
— Конечно, — Турей вскочила. — Сейчас, подождите малость, я только приберу посуду.
— Нет уж, позови кого-нибудь, и пусть приберут. Скажи, что я велела.
Турей только глянула непонятно. Как будто у Кати сейчас выросли рожки.
— Конечно, мая айя.
Помещение, куда Турей привела Катю, на самом деле напоминало кабинет врача и примыкающую к ней небольшую больничную палату. Витуд осматривал спину девушки, сидящей на табурете — она спустила корсаж платья, но скромно прикрывала грудь сложенной рубашкой. На её лице застыло испуганное выражение.
— Ничего, милая, не ты первая, — утешал её Витуд. — Ты что же такая глупая, до последнего дотянула? Прибежала бы раньше, магией бы залечили. И бабка твоя слепая, что ли? Не поняла, что это не чирий, а чунд тебя укусил? Ну ничего, больно не будет.
Ему помогал парнишка в белом фартуке. То есть, вероятно, должен был помогать, но пока он стоял рядом и с любопытством разглядывал болячку на спине у девушки.
Пациентка первая заметила Катю и испуганно ахнула, тогда и лекарь поднял взгляд.
— О, моя айя? — он удивился, — ничего не случилось, я надеюсь?
— Нет-нет, всё хорошо, — смутилась она, — простите, я не хотела мешать. Я подожду снаружи, пока вы закончите.
— Ничего страшного, мы не торопимся, — заверил Витуд, — я всегда к вашим услугам, айя Катерина.
Девушка уже вскочила, и они с помощником лекаря исчезли за дверью в соседнюю комнату. Кате было по-настоящему неловко. Она помешала, конечно, а учитывая её положение, все будут разбегаться и уверять, что не торопятся. Похоже, третировать её решила только экономка. Что и хорошо, впрочем.
— Вам не стоит утруждаться, — заметил лекарь, — посылайте за мной, и я тут же приду. Сегодня и так бы пришёл, проверить, как вы себя чувствуете после вчерашнего.
— Я себя прекрасно чувствую…
Он демонстративно принюхался и кивнул:
— Да, похоже, обошлось без последствий. Я очень рад, айя Катерина. Вовремя айт Данир почуял яд в вашем мясе. Во всяком случае, пятерых тем мясом можно было отравить наверняка. Он вас спас, айя.