Эвра, родная сестра только что, по-сути, заново родившегося Фрая, несмотря на то, что приходилась Кенгуду сестрой, пусть и троюродной, долгое время сводила его с ума утончённой красотой своего лица, налитыми грудями, талией, в обхват пальцами ладоней, и крутыми бёдрами, в обхват обоих рук. Эталон красоты, такой, как её понимали в Растине.
— А сейчас ты готов ей пожертвовать? — Кай с насмешкой посмотрел на сына, — Уже разлюбил, или так испугался Олега? Ты ж, вроде бы, говорил, что в плену с вами обращались неплохо? Или тебя пугает моё падение с должности верховного? Так не бойся, должность я, может быть, и потерял, но влияние, поверь, не утратил.
— Я никогда не сомневался в тебе, отец, а Эвра…
— Сама тебя отшила, и давно, — прервал дож, — И правильно сделала. Вы оба Шиторы, к тому же, брат и сестра. В общем, сейчас не об этом. Послезавтра караван наших судов отправится к Валании. На том материке, ты знаешь, мы ведём, в основном, дела с нашими партнёрами из Журава, но ты там остановишься не надолго. Поедешь к Гандию Шестому в Парсанское царство. Передашь царю письмо, от меня и ещё двоих членов Совета дожей. Не сам лично, конечно, не смотри так. Я тебе назову, потом, имя одного из его советников. Знать самому, что в этом послании, тебе не нужно. Но, как сыну и наследнику, скажу тебе откровенно — я предлагаю царю Растин. Как протекторат его царства.
Кай, потягивая уже третий кубок вина, смотрел на сына и читал его эмоции легко, словно раскрытую навощенную доску.
То, что задумал бывший верховный дож, действительно считалось немыслимым. Но ведь и всё, что происходило с ним самим и с республикой в последнее время, тоже казалось раньше невозможным.
Парсанское царство было самым крупным государством Варсании, южного континента, лежавшего от Растина в двух декадах плавания при благоприятных ветрах, и занимало почти четверть всего этого континента, захватив его северо-западную часть.
Именно из Парса, более восьмидесяти лет назад, огромный флот привёз на земли Тарпеции десятки тысяч бронзовокожих воинов и большое количество сильных магов.
Память о той войне до сих пор живёт в трагичных и героических легендах всех государств юга и центра континента.
Победить тогда удалось только общими усилиями. Когда плечом к плечу сражались фаланги хадонцев и растинцев, винорцев и таркцев, сааронцев, бирманцев, аргонцев, отанцев, геронийцев, фларгийцев, глаторцев и других стран.
К концу той войны, длившейся, почти без перерывов, долгих одиннадцать лет, в строй пришлось ставить даже мальчишек триннадцати-четырнадцати лет, едва способных с помощью ворота натянуть струну арбалета, чтобы хоть как-то восполнить чудовищные потери в войсках. А уж потери среди простых горожан и селян никто так и не считал.
И, хотя, с тех пор прошло много лет, многое забылось, а корабли теперь, между Тарпецией и Валанией, перевозили не воинов с боевыми магами и добычу, а товары для торговли, память о героях той войны до сих пор была жива, и многие мальчишки в разных странах воспитывались на этой памяти.
Кенгуд, услышав слова Кая побледнел, но возражать отцу не посмел.
Вечерний город встретил их обычным своим шумом и многоголосием. Паланкин, в котором дож с женой возвращались домой, быстро и легко продвигался по Растину — смены носильщиков паланкина проводились часто, а едущие впереди на конях охранники дожа и его сын, ударами плетей, прогоняли с дороги прохожих, зазевавшихся и не успевших освободить дорогу члену Совета дожей, являвшемуся и главой одной из самых влиятельных семей республики.
— Я опять долго не увижу моего мальчика, — с грустью сказала Эгина, любуясь, из-за распахнутых занавесок, бравой посадкой и гордым видом своего сына.
Раньше Кенгуд держал себя проще, но после отставки Кая с поста главы республики, стал показательно высокомерным.
— Это не так долго, как ты думаешь, — мягко успокоил первую жену Кай, — Максимум, пять-шесть декад, и он вернётся. К тому же, «Синяя Акула», на которой отправится наш сын, быстра, и не будет дожидаться остального нашего каравана судов. Как только он выполнит одно моё небольшое поручение, так сразу отправится в обратный путь.
Эгина склонилась к мужу и поцеловала его в плечо.
— Кай, прости меня, — тихо сказала она, — Мне просто, в последнее время, очень тревожно. Но я верю в тебя.
Дож погладил свою верную спутницу жизни по светлым волосам и склонился их поцеловать. От запаха её волос он вновь разозлился — даже тут этот наглый выскочка его умудряется достать. Через осветлённые и перекрашенные волосы любимой жены, пахнущие ароматом голубых весенних цветов, названия которых он, правда, не помнил.
Он пообещал себе, хотя бы на время, выкинуть мысли о своём враге из головы. Но долго держать своё обещание у него не получилось.
Сначала, после прибытия домой, в бане, рабыни стали его тело намывать душистым мылом, а голову — жидкой вязкой массой, пахнувшей виноградом, бережно наливая её небольшой порцией из толстостенной стеклянной бутылки изумрудного цвета.
Он, как любой торговец, пусть и давно переложивший непосредственные обязанности на других членов семьи Шитор, всегда оставался в курсе цен, и, представив, какие большие деньги уходят на все эти новшества, невольно дал себе на миг слабину — может, и правда, помириться с этим подлым негодяем, отдав ему, в качестве жеста доброй воли, в жёны красавицу Эвру, с приданым больше, чем у любой варварской принцессы? Возможность того, что герцог ре, Сфорц может и отказаться от такой чести, Шитору даже в голову не приходила. Но, это мгновение слабости быстро прошло.
А затем к нему прибыл старый друг Рог Карвин, который, вместе с Кулом Воском, были его опорой в Совете много лет. И, что самое главное, не отреклись от дружбы с ним и после его позорной отставки.
Кай, хорошо знавший историю Совета дожей, насыщенную предательствами, верность Рога и Кула оценил и дал себе слово об этом не забыть, когда Семеро снова вознесут его к вершинам власти. А в том, что это обязательно случится, он не сомневался.
— Извини, что заставил тебя ждать, — входя в малую гостиную, сказал своему другу Кай, — Мне надо было с себя смыть запахи тюремных подземелий.
— Понимаю, — сказал Рог, внимательно на него посмотрев и встав с кресла для приветствия, — Но прекрасные Рода и Сюра не дали мне скучать.
Младшие жёны Шитора, пока их муж и старшая жена приводили себя в порядок после дороги, выполняли роль хозяек дома, составляя дожу Карвину компанию.
— Я ожидал тебя завтра. Что-то случилось? — спросил хозяин дома, усаживаясь вместе с Рогом.
Жёны, вставшие при появлении мужа, остались стоять, дожидаясь его сигнала, или остаться составить мужчинам компанию для светского разговора, или выйти, оставив мужчин наедине поговорить о делах.
— Сегодня Топин собирал Совет, — сообщил Рог, когда они остались вдвоём, не считая девушки для прислуживания за стоящим перед ними столиком, — Были все дожи. Кроме тебя, естественно. Гош сказал, что дело не терпит отлагательств, поэтому ждать тебя не будет.
— А знаешь, я не удивлён, и не уязвлён, — усмехнулся Шитор, — И даже знаю причину такой спешки. Имперский посол?
О прибытии посла от Агнии Шитор, несмотря на свою занятость в пыточных застенках, узнал сразу же, от одного из своих людей, во множестве оставшихся в аппарате Совета. Гош Топин был слишком глуп и ленив, чтобы произвести массовую замену чиновников, как, в своё время, сделал Кай Шитор, хотя он-то получил должность верховного дожа сразу после отца, умершего от жёлтой лихорадки. Да и не на кого Топину было, по большому счёту, менять людей, много лет проработавших при Совете.
— Ты уже всё знаешь, — констатировал Рог, — Я зря спешил.
— Ну что ты, друг. Во-первых, я всегда рад тебя видеть, и ты это знаешь. А, во-вторых, я лишь предполагаю, с чем прибыл посол от этой девки, и какое решение наш жадный и трусливый верховный дож продавил сегодня на Совете. Но я очень не против с тобой это обсудить.
Хадонская империя, как верно понял бывший верховный дож, начала медленно поворачивать руль своей внешней политики, под давлением изменяющихся обстоятельств.
Начинало происходить то, что уже много раз происходило в истории — вчерашние враги готовились стать друзьями, а вчерашние друзья, вот-вот, могут направить друг на друга мечи своих армий.
Хадон понимая неизбежность столкновения с Оросской империей за контроль над одним из главных торговых путей Тарпеции, начинал в ускоренном порядке сколачивать коалицию стран, готовых противостоять северу.
К тому же, очень многие были не заинтересованы в появлении оросских форпостов на всём пути от этой империи до Диснийского океана — все, большие и малые государства имели свою долю пирога от континентальной торговли. Вот только не все из них могли противостоять давлению Ороса, не только военному, но и политическому или финансовому.
Чем дальше на юг, тем больше правители склонялись к тому, чтобы не пристраиваться младшими партнёрами к могучей северной империи, а попытаться сохранить существовавшее положение вещей.
Этими стремлениями и пытается сейчас воспользоваться Агния, предлагая опереться на растущую мощь преодолевшего последствия смуты Хадона, в обмен на вполне необременительные обязательства.
— Не считай, что я передумал, Кай, но не слишком ли мы торопимся, приглашая на континент Парсанское царство? Сам ведь понимаешь…
— Да. Понимаю. — прервал друга Шитор, — Но сейчас не те времена, чтобы опасаться дальней угрозы. Парс далеко от нас, его прославленные маги и полководцы уже давно в могиле. У царя Гандия достаточно сил, чтобы обеспечить нам поддержку, взамен нашего формального присоединения к его царству, выплаты небольшой, больше для престижа, подати, торговых преференций и доступа парсанских купцов на рынки Тарпеции. Но у него нет возможностей, как у его великого деда, на наше завоевание. Понимает, что, даже завоевав, он долго тут не удержится.
— Я про другое говорю. Если Хадон объединит в союз против Ороса всех наших соседей, и мы к этому союзу присоединимся, то наши разногласия с Винором можно будет урегулировать. Кое в чём, конечно, придётся поступиться, но и многое отыграем.
— А зачем, Рог? Спасаясь от возможной будущей угрозы от одной империи, ложиться под другую? Оставь эту идею трусливому Топину. А мы решим вопрос безопасности Растина на долгие годы. А то, что на наших площадях и улицах появятся бронзовокожие солдаты, так чернь привыкнет. Соседи повозмущаются и смирятся. Ты, главное, продолжай работу в Совете. Гош своей жадностью скоро там всех достанет. Даже своих нынешних союзников. К зиме мы должны иметь в Совете большинство.
Глава 14
Никакого опыта административного управления у Олега, в прошлой его жизни, естественно, не было, если не считать кратковременного и крайне неудачного пребывания на должности старосты учебной группы, закончившегося после драки двух влюбчивых дурачков на устроенной ими же, в общаге, вечеринке.
А всё его общение с чиновниками свелось к посещению многофункционального центра за бабушкиным наследством, в виде небольшого деревенского домика и заброшенного участка при нём, когда одна условная чиновница, веселая девушка, постреливавшая в него глазками, объяснила, где и какой талончик получить, сама же это вместо него и сделав, другая, не менее условная чиновница, женщина за стеклом и при компьютере, приняла у него документы и показала, где оплатить госпошлину в две тысячи рублей, а третья чиновница, через пять установленных рабочих дней, выдала ему уже окончательные бумаги на собственность.
Но того опыта, которого он набрался уже в этом мире, и теоретические, подчерпнутые из книг и фильмов, знания прошлой жизни позволяли многое видеть, и понимать все те сложности, с которыми он уже столкнулся, и с чем ему ещё придётся столкнуться. Олег прекрасно понимал, как многое будет зависеть от качества управления и скорости принятия правильных решений.
Старую феодальную систему, которая на этих землях существовала веками, он, порой даже невольно, стал разрушать, как совсем не соответствующую тем задачам, которые он намечал. А вот создание нового административного управления, он, что называется, практически пустил на самотёк, ограничившись только организацией своих верхних эшелонов власти.
Если Клейн, с его навыками бюрократической работы и совершенно изумительными административными талантами, смог подобрать себе нужных людей, даже не нагружая своего шефа лишними вопросами, и организовать работу секретариата Двора на таком уровне, что Олегу, даже он этого захоти, не к чему было бы придраться, то вот остальные его министры всё тащили на себе сами, иногда, с помощью ситуативных помощников, из тех, кто оказывался рядом, порой, даже случайно.
— Господин герцог, вы уже проснулись? Не прикажете вам что-нибудь подать? — спросил из-за двери Пражик.
Голова, наверняка, уже был осведомлён о том, что герцог проснулся, узнав об этом от девушки, которую Олег с утра отпустил.
Это была одна из личных рабынь самого Пражика, и не поставить своего хозяина в известность о том, что герцог проснулся ни свет, ни заря, ещё разок с утра позабавился с нею и готов теперь к труду и обороне, она не могла. А Пражик, у Олега возникло такое чувство, словно всю ночь дожидался, когда он проснётся.
— Заходи. Чего ты там за дверью топчешься.
Городской голова просочился в еле открытую дверь. Разряженный в богатые одежды кричащих цветов, он выглядел несколько комично, особенно, когда вёл себя сейчас, как провинившийся школьник-ботан в кабинете директора.
— Я только узнать хотел, желаете ли вы принять ванну или просто умоетесь. И когда подавать завтрак, — он немного улыбнулся, — А эта, ну…
— Нормально, — Олег понял, чем тот поинтересовался, — На сегодня освободи её от работы. Пусть отдыхает. Вечером опять ко мне пришлёшь.
Пражик расцвёл от того, что сумел угодить шефу.
— Обойдусь без ванны, — продолжил Олег, — Провожать меня в умывальню не надо, дорогу знаю, и скажи, чтобы накрыли у тебя в столовой. Позавтракаешь со мной.
Останавливаться в жилых комнатах трактиров или гостиницах постоялых дворов Олегу теперь было не по чину. Своих дворцов или особняков, в доставшихся ему городах, у него не было, да и сильно сомневался он в необходимости иметь везде свои домовладения. Поэтому, он легко согласился воспользоваться гостеприимством городского Головы, остановившись в его особняке.
— Я сообщил главам всех гильдий. В полдень они все прибудут в мэрию, то есть, я хотел сказать — в управу.
Завтракали они с Пражиком вдвоём, Агрий, по прибытию в Неров, растворился по своим делам, а от компании дочки Пражика и её жениха Олег отказался. Слишком сильно уж, вчера на ужине, невеста стреляла глазками в его сторону, и Олег не был уверен в своей стойкости.
Когда-то, ещё в прошлой жизни, ему попалось на глаза утверждение, что власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно. Здесь, он, на собственном опыте, сам став абсолютным властителем этих мест, где власть короля лишь номинальна, мог теперь с полной уверенностью подтвердить истинность того утверждения. И дал себе зарок, стараться держать себя в руках.
Олег не сомневался, что дочь Пражика привлекала в герцоге аура власти, а вовсе не его красота или ум, который она и оценить-то не имела возможности. Олег рассудил, что ему и так есть с кем развлечься, и чужая невеста будет уже перебором.
— Скажи честно, ты без гильдий справишься? — спросил Олег.
Пражик замялся. Было видно, что ему хочется уверить своего герцога в том, что ему любое дело по плечу, но и соврать страшно.
— Пока нет, господин, — после некоторых колебаний призался он, — Но, со временем, если найти людей, то…
— Понятно, — вздохнул Олег, — Значит, пока поработаем с ними.
В Пскове и других своих поселениях Олег постарался не допустить возникновения гильдий, а те, что всё же были образованы, пока он смотрел в другую сторону, быстро и без особого шума придушил.